Россия в молитвенном покаянии
взывает к Святым Царственным Страстотерпцам
95 ЛЕТ МИНУЛО СО ДНЯ
РАССТРЕЛА БЕЛОГО ЦАРЯ И ЕГО СЕМЬИ
Глубокоуважаемые читатели сайта, дорогие друзья!
95 лет назад, в ночь с 16 на 17 июля 1918 года в городе Екатеринбурге в подвале дома горного инженера Николая Ипатьева были расстреляны российский Император Николай II, его супруга Императрица Александра Фёдоровна, их дети — великие княжны Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия, наследник цесаревич Алексей, а также лейб‑медик Евгений Боткин, камердинер Алексей Трупп, комнатная девушка Анна Демидова и повар Иван Харитонов.
Уралсовет на своём заседании 12 июля принял постановление о казни Государя Императора, Его Августейшей Семьи и Членов Дома Романовых, а также о способах уничтожения Их трупов, и 16 июля передал сообщение (если телеграмма подлинная) об этом по прямому проводу в Петроград — Г. Е. Зиновьеву. По окончании разговора с Екатеринбургом Зиновьев отправил в Москву телеграмму. Телеграмма была получена в Москве 16 июля в 21 час 22 минуты.
Фраза в телеграмме «условленный с Филиппом суд» — это в зашифрованном виде решение о казни Членов Императорского Дома, о котором условился уральский военный комиссар Голощёкин Филипп Исаевич во время своего пребывания в столице. Однако Уралсовет просил ещё раз письменно подтвердить это ранее принятое решение, ссылаясь на «военные обстоятельства», так как ожидалось падение Екатеринбурга под ударами Чехословацкого корпуса и белой Сибирской армии.
В ночь с 16 на 17 июля Августейшая Семья и обслуга легли спать, как обычно, в 22 часа 30 минут. В 23 часа 30 минут в особняк явились два особоуполномоченных от Уралсовета.
Они вручили решение исполкома командиру отряда охраны Ермакову Петру Захаровичу и новому коменданту дома комиссару Чрезвычайной следственной комиссии Юровскому Якову Михайловичу, сменившему на этой должности Авдеева 4 июля, и предложили немедленно приступить к исполнению приговора.
Разбуженным Членам Царской Семьи и персоналу объявили, что в связи с наступлением белых войск особняк может оказаться под обстрелом, и поэтому в целях безопасности нужно перейти в подвальное помещение. Семеро Членов Царской Семьи: Император Николай Александрович, его супруга Александра Фёдоровна, дочери Ольга, Татьяна, Мария и Анастасия и сын Алексей, а также врач Боткин и трое добровольно оставшихся слуг: Харитонов И.М., Трупп А.Е. и Демидова А.С. (кроме поварёнка Седнёва, удалённого накануне из дома) спустились со второго этажа дома и перешли в угловую полуподвальную комнату.
Когда все разместились в комнате, непосредственный руководитель расправы Яков Юровский огласил приговор. Сразу же после этого Государя Императора, Его Августейшую Семью и Членов Дома Романовых расстреляли.
Пётр Ермаков, видя, что один из охранников – А. Стрекотин, держит в руках винтовку со штыком, предложил ему доколоть оставшихся в живых. Когда тот отказался, он взял у него из рук винтовку и начал докалывать остававшихся в живых. Это был самый ужасный момент смерти Святых Царственных Страстотерпцев. Они долго не умирали, кричали, стонали, передёргивались. В особенности тяжело умерла Императрица Александра Фёдоровна – Пётр Ермаков исколол ей всю грудь. Удары штыком он делал так сильно, что штык каждый раз глубоко втыкался в пол.
Сообщение о расстреле Белого Царя и всех Членов Императорской Семьи поступило в адрес секретаря Совнаркома Н. П. Горбунова для Свердлова Я. М. 17 июля 1918 года. Центральные советские газеты сообщили об этом 19 июля.
Военные власти Белой армии образовали следственную комиссию, которая произвела осмотр шахты заброшенного рудника вблизи деревни Коптяки.
30 июля 1918 года для расследования обстоятельств расстрела Членов Царской Семьи и персонала постановлением Екатеринбургского окружного суда был назначен следователь по важнейшим делам А. П. Наметкин. 12 августа 1918 года расследование было поручено вести члену Екатеринбургского окружного суда И. А. Сергееву, который осмотрел дом инженера Николая Ипатьева, в том числе и полуподвальную комнату, где была расстреляна Августейшая Семья, собрал и описал вещественные доказательства, найденные в «Доме особого назначения» и на руднике.
6 февраля 1919 года расследование было возложено на следователя по особо важным делам Омского окружного суда Николая Алексеевича Соколова (21.5.1882–23.11.1924). С 8 марта по 11 июля Соколов продолжил следственные действия в Екатеринбурге. По приказу русского военачальника, одного из руководителей Белого движения в Сибири и на Дальнем Востоке Михаила Константиновича Дитерихса, Соколов покинул Екатеринбург 11 июля 1919 года и вывез все акты подлинных следственных производств вместе с вещественными доказательствами. Именно благодаря кропотливой работе Н. А. Соколова стали впервые известны подробности расстрела и захоронения царской семьи.
Останки Членов Императорского Дома были обнаружены под Свердловском в 1979 году при раскопках, которыми руководил консультант министра внутренних дел Гелий Рябов. Однако тогда находку засекретили и найденные останки по указанию властей закопали.
После падения коммунистического режима в 1991 году раскопки были возобновлены. Многочисленные эксперты подтвердили, что найденные тогда останки с большой долей вероятности являются останками царской семьи.
Останки царевича Алексея и княжны Марии тогда найдены не были.
В июне 2007 года были проведены новые изыскательские работы на Старой Коптяковской дороге с целью обнаружения предполагаемого второго места укрытия останков Членов Императорской Семьи Романовых.
В июле 2007 года костные останки молодого человека в возрасте 10-13 лет, и девушки в возрасте от 18-23 лет, а также обломки керамических амфор с японской серной кислотой, железные уголки, гвозди, и пули были найдены археологами под Екатеринбургом недалеко от места прежде обнаруженного захоронения.
24 августа 2007 года Генеральная прокуратура России возобновила расследование по уголовному делу о расстреле Государя Императора, Его Августейшей Семьи и Членов Дома Романовых в связи с обнаружением под Екатеринбургом возможных останков царевича Алексея и Великой княжны Марии Романовых.
На останках детей Императора Николая II обнаружены следы разрубания. Об этом сообщил начальник отдела археологии научно-производственного центра по охране и использованию памятников истории и культуры Свердловской области Сергей Погорелов.
В 2008 году генетический анализ, проведённый экспертами в США, подтвердил, что обнаруженные в 2007 году под Екатеринбургом останки принадлежат детям Императора Николая II. Об этом СМИ сообщили 16 июля 2008 года.
В 1920-х гг. в доме инженера Николая Ипатьева размещался Музей Революции, а прилегавшую к нему площадь переименовали в площадь Народного Гнева.
Факта расстрела Белого Царя и Святых Царственных Страстотерпцов тогда никто не скрывал, коммунисты в Екатеринбурге им даже гордились. Расстрельную комнату реконструировали и водили в неё экскурсии.
Затем в Ипатьевском доме был Антирелигиозный музей, Совет безбожников, областной партархив, учебный пункт управления культуры.
После 1932 года о страшных событиях расстрела 1918-го стали умалчивать, официально о них более не упоминалось.
Но к дому постоянно стекались люди, приезжали российские и зарубежные туристы. Дом инженера Николая Ипатьева КГБ стал рассматривать как некий «антисоветский объект».
Решение о сносе дома было принято на заседании Политбюро ЦК КПСС 30 июля 1975 года.
В сентябре 1977 года дом Ипатьева был снесён.
На месте разрушенного советскими властями дома инженера Николая Ипатьева, в котором в ночь с 16 на 17 июля 1918 года были мученически убиты Белый Царь и Святые Царственные Страстотерпцы, в 2000—2003 гг был возведён Храм-на-Крови.
Российская прокуратура и суды, по информации на 16 июля 2008 года, отказывались реабилитировать расстрелянных Членов Императорского Дома и признать Их жертвами политических репрессий. Международное историко-просветительское и правозащитное общество «Мемориал» убеждено, что отказ в реабилитации замученных большевиками Членов Царской Семьи и персонала в подвале Ипатьевского дома – неправомерен.
«Станция московского метро и улицы не должны носить имя Петра Войкова, причастного к убийству Царской Семьи» – подчеркнул председатель правления Международного «Мемориала» историк Арсений Рогинский. Он отметил, что в России много улиц, которые названы в честь людей, причастных к политическим репрессиям. «Есть улицы и парки Ворошилова. Активное участие этого человека в терроре – это факт, не требующий доказательств. Именами активнейших проводников террора (например, Эйхе, Постышева, других партийных деятелей) названы улицы. Микоян, кстати, тоже подписывал списки на расстрелы. И ездил в 1937 проводить «чистку» в Армении. Таких имён много», – подчеркнул историк Арсений Рогинский.
Далее мы приводим предисловие (с минимальными сокращениями) из посвящённой вопросу расстрела Государя Императора, Его Августейшей Семьи и Членов Дома Романовых книги «Убийство царской семьи и членов Дома Романовых на Урале» русского военачальника, одного из руководителей Белого движения в Сибири и на Дальнем Востоке, участника Русско-японской, Первой мировой и Гражданской войн генерала Михаила Константиновича Дитерихса. Книга впервые была издана в 1922 году во Владивостоке, в типографии Военной Академии.
«Советская власть, приняв лозунги Бронштейна, став на путь подготовки положения для победы в будущем, хорошо сознавала, что одним из устоев русской народной массы является её Православная Церковь, её преданность Христианскому учению и глубокая, историческая любовь и привязанность к своей религии. Как масса малокультурная, русский народ способен временами, под влиянием случайных обстоятельств, терять критерии добра и нравственности, и падать в невероятную бездну саморазрушения и оплевания своего настоящего существа. Однако падение такое в прошлом было всегда сравнительно кратковременным и небольшой толчок, толчок именно духовного характера, быстро выносил его из бездны и выводил нравственно очищенным снова на арену христианской жизни.
Подорвать эти-то устои, предотвратить на ближайшее время духовное пробуждение — вот идеи, которые руководили советскими главарями в проведении плана обеспечения победы в будущем.
И в ряду злодейств, совершённых в этот период большевиками для достижения указанной цели, особо исключительными по зверству и изуверству, полными великого значения, характера и смысла для будущей истории русского народа, являются убийства в это кошмарное лето:
В Екатеринбурге: бывшего Государя Императора НИКОЛАЯ АЛЕКСАНДРОВИЧА, Государыни Императрицы АЛЕКСАНДРЫ ФЕОДОРОВНЫ, бывшего Наследника Цесаревича АЛЕКСЕЯ НИКОЛАЕВИЧА, Великой Княжны ОЛЬГИ НИКОЛАЕВНЫ, Великой Княжны ТАТЬЯНЫ НИКОЛАЕВНЫ, Великой Княжны МАРИИ НИКОЛАЕВНЫ, Великой Княжны АНАСТАСИИ НИКОЛАЕВНЫ.
В Алапаевске: Великой Княгини ЕЛИЗАВЕТЫ ФЕОДОРОВНЫ, Великого Князя СЕРГЕЯ МИХАЙЛОВИЧА, Князя ИОАННА КОНСТАНТИНОВИЧА, Князя КОНСТАНТИНА КОНСТАНТИНОВИЧА, Князя ИГОРЯ КОНСТАНТИНОВИЧА, Графа ВЛАДИМИРА ПАЛЕЯ (сын В. К. Павла Александровича).
В Перми: Великого князя МИХАИЛА АЛЕКСАНДРОВИЧА и других, о которых до нас ещё не достигли сведения.
Вместе с упомянутыми Членами Дома Романовых были убиты избранные большевиками ближайшие Им лица свиты, оставшиеся до конца верными своему долгу. Так, погибли: фрейлина графиня Анастасия Васильевна Гендрикова, гоф-лектриса Екатерина Адольфовна Шнейдер, генерал-адъютант Илья Леонидович Татищев, гофмаршал князь Василий Александрович Долгоруков, секретарь Джонсон, комнатная девушка Анна Степановна Демидова, сестра Варвара, управляющий Петр Федорович Ремез, дядька Клементий Григорьевич Нагорный, камердинер Иван Дмитриевич Седнев, камердинер Алексей Егорович Трупп, повар Иван Михайлович Харитонов, камердинер Василий Фёдорович Челышев и, вероятно, много других, о которых тоже до нас не дошли ещё сведения.
Из всех перечисленных злодеяний только об убийстве бывшего Государя Императора советскими властями было объявлено официально, причём акт этот был представлен обществу как народная казнь, совершенная над «коронованным палачом» по приговору Уральского областного совдепа. Об остальных же совершённых злодеяниях советской власти не только умолчали и скрыли от народа, но постарались прикрыть их лживыми заявлениями и инсценировкой побегов и похищений. Так, в отношении Членов Царской Семьи было объявлено, что «жена и сын» отправлены в надёжное место, а о Великих Княжнах вовсе ничего не упоминалось. Когда почти через год убийство выплыло наружу, то советские главари использовали его для провоцирования своих политических сотрудников в Москве, левых социалистов-революционеров, и инсценировали целый процесс, стремясь представить дело как попытку левых эсеров дискредитировать советскую власть. В качестве обвиняемых были привлечены какие-то Яхонтов, Грузинов и Малютин — члены Екатеринбургского совдепа, Мария Апроскина и Елизавета Миронова и девять красноармейцев. Все эти лица были признаны виновными, приговорены к расстрелу и расстреляны.
Категорически утверждаю, что перечисленные по фамилиям лица в расстреле Царской Семьи не участвовали.
В отношении убитых в Алапаевске Великой Княгини, Великого Князя, Князей и остальных лиц, содержавшихся в Напольной школе, советские власти объявили, что они все похищены какой-то белогвардейской бандой, напавшей на охрану. Дабы заставить окружавшее население поверить этому вымыслу, большевики, уже после совершения убийства, разыграли провокационное сражение с мнимым противником, а для большей убедительности пристрелили содержавшегося в арестном доме за пьянство мужичка и, перетащив его тело к школе, выдали труп за одного из убитых ими белогвардейцев.
Такой же провокационный слух о похищении белогвардейцами был распущен большевиками и в отношении Великого Князя Михаила Александровича; в действительности же Он был уведён и убит тремя членами Мотовилихинской чрезвычайки.
Все это указывает, что убийству Августейшей Семьи и Членов Дома Романовых советские власти придавали чрезвычайно важное значение в деле подготовки для себя будущей победы, но, с другой стороны, уже тогда боялись народа и усиленно распускали в нём сведения, что Царская Семья вывезена в Германию. Народ и сейчас во многих местах не верит в расстрел бывшего Государя, и по России ходит легенда о том, как Он скрывается, переодетый простым мужиком, в деревнях Сибири и появится снова на своём троне, когда народ очистит Россию от генералов и буржуев, свергнувших Его с престола. «Тогда, — говорит мужик, — будет Царь и народ, и между ними никого не будет». И вот этого второго устоя русского народа, устоя, созданного самим народом в своей бытовой идеологии, Бронштейн и Ленин боятся не меньше, чем устоя религиозного. Народ до правды доходит больше инстинктом; умственные рассуждения массе ещё не доступны. И после свержения Царя народ чувствует, что правое дело не на стороне тех, кто свергал Царя, и кто после Него стал править землёй.
В начале февраля 1919 года покойный Верховный правитель Адмирал Колчак имел определённое намерение опубликовать официально о всех убийствах Членов Дома Романовых, совершённых большевиками на Урале летом 1918 года. Это сообщение, нося совершенно объективный характер и констатируя только факт происшедших злодеяний, должно было быть выпущенным как акт правительства, для ознакомления которого с делом судебным следователем Соколовым по приказанию министра юстиции Старынкевича была составлена краткая сводка документальных данных, с упоминанием в ней только для членов Правительства таких материалов, которые по нашим законам до окончания следствия ни в коем случае опубликованию не подлежали. Такого рода справки для генерал-прокуроров (каковым является министр юстиции) в течение самого следственного производства законом установлены.
К сожалению, некоторые из лиц тогдашних высших сфер Омска, ослеплённые узкой партийной борьбой между собой, решили использовать намерение адмирала Колчака для своих целей. Управлявший в то время делами Совета Министров Тельберг без ведома министра юстиции взял из ящика его письменного стола приготовленную Соколовым секретную справку и передал её в редакцию газеты «Заря», которая на следующее же утро поместила её полностью на страницах газеты. Верховный правитель приказал немедленно конфисковать ещё не успевшие разойтись в розничной продаже номера; но дело было сорвано, шум поднялся невероятный, и адмирал Колчак был вынужден отказаться от идеи «официального правительственного сообщения».
17 января 1919 года адмирал Колчак возложил на меня общее Руководство по расследованию и следствию по делам об убийстве на Урале Членов Августейшей Семьи и других Членов Дома Романовых. Я получил приказание расширить рамки производившегося в то время предварительного следствия по этим делам, не ограничиваясь узко только юридической стороной дела, но направляя общее исследование в целях освещения вопроса также с исторической и национальной точек зрения.
Специально для ведения предварительного следствия мне был придан судебный следователь по особо важным делам Николай Алексеевич Соколов, а для выполнения требований следственного производства по розыскам и раскопкам моим помощником был назначен Начальник Военно-Административного управления Екатеринбургского района генерал-майор Сергей Алексеевич Домантович.
За последнее время, преимущественно за границей, появилось несколько серьёзных печатных трудов, основанных частью на воспоминаниях, а частью и на некоторых официальных документах следствия, об убийстве большевиками в Екатеринбурге Членов Царской Семьи. В Америке появилась книга упоминавшегося выше Тельберга, бывшего в Омске Управляющим делами Совета Министров; в Англии издана книга Вильтона, корреспондента газеты «Тайме», проведшего всё время при следственных работах на Урале; во Франции изданы записки Жильяра, бывшего воспитателя Наследника Цесаревича Алексея Николаевича; в Пекине издана книга игумена Серафима, сопровождавшего тела убитых в Алапаевске Великой Княгини и Великих Князей при перевозке Их из Алапаевска сначала до Читы, а затем до нашей Духовной миссии в Пекине. Располагая некоторыми официальными документами следствия, авторы имели возможность передать картину самого злодеяния с достаточной полнотою. Но нельзя делать таких вещей, как позволил себе игумен Серафим. В труде, преследовавшем цель дать не только фактическое изложение событий, но и характеристику АВГУСТЕЙШИХ мучеников на основании документальных данных, он, без всякой оценки и проверки правдоподобности, выписывает из советских «Известий» помещённое в них письмо, якобы написанное Государем Ленину, и оставляет читателя в убеждении, что это письмо действительно принадлежит перу покойного бывшего Царя. Очевидно, игумен Серафим хотел использовать этот документ как официальное подтверждение тех скверных условий, в каких содержалась Царская Семья в Екатеринбурге; но ведь вся книга игумена Серафима направлена на идейную борьбу с проводниками идей большевизма; как же можно пользоваться для своей борьбы оружием, взятым из противного лагеря, не убедившись в силе этого оружия? Ведь противники игумена Серафима прекрасно знают, что это письмо ими самими изобретено, как и много других документов, о которых будет сказано в своём месте.
Как перечисленные выше авторы, так и большинство остальных авторов вышедших до настоящего времени заметок, воспоминаний и повествований ограничиваются при указании убийц обыкновенным стереотипным наименованием их — «большевики», а само убийство относят к характеру одного из тех, хотя и выдающихся, но многочисленных рядовых убийств, которыми вообще ознаменовали большевики свою власть в России. Кроме того, большинство авторов ограничиваются простым констатированием факта зверского убийства, не выходя из рамок исследования его, как всякого другого зверского преступления, совершённого советскими деятелями в период того лета, с точки зрения установления преступности физиономии той государственной власти, которая возымела дерзость выдавать себя за народную, демократическую власть.
Только в трудах Вильтона и Жильяра впервые в изложении тяжелой кровавой драмы, разыгравшейся в стенах дома Ипатьева, во-первых — зазвучали нотки душевного отношения и внимания к самим жертвам этой исторической драмы и, во-вторых, быть может, только инстинктивно убийство это выдвигается из ряда обычных большевистских злодеяний той эпохи на степень события национального значения для русского народа.
Вильтон и Жильяр, хоть и иностранцы, но, проживая подолгу в России и среди русского народа, как люди чистые и чуткие сердцем, как люди, глубоко и искренно любившие русского человека, наконец, как люди наблюдательные и искренние по натуре, — переживая с русским народом трагедию его разложения, революции и бездны, — почуяли инстинктом и сердцем правду: эти убийства совершенно исключительны и не только для русского народа, но и для всего мира.
Убийства Членов Царской Семьи и других Членов Дома Романовых представляются убийствами совершенно исключительными:
Это не были зверские убийства возмущённой толпы, разъярённой черни, ибо русский народ участия в них не принимал.
Это не «казнь» коронованных особ, которую знает история революций, ибо все совершилось без всякого суда и без участия народа.
Это даже не изуверское истребление, как в былые времена, язычником Нероном первых мучеников Христианства, ибо Нерон из своих зверств устраивал зрелища для народа, а не скрывал от него и не боялся его.
Это было уничтожение советской властью намеченных жертв в определённый, по особым обстоятельствам, период времени: июнь — июль 1918 года.
Это были преступления идейные, фанатичные, изуверские, но совершавшиеся скрытно, в тайне, во лжи и обмане от Христианского русского народа.
Это было планомерное, заранее обдуманное и подготовленное истребление Членов Дома Романовых и исключительно близких им по духу и верованию лиц.
Прямая линия династии Романовых кончилась: она началась в Ипатьевском монастыре Костромской губернии и кончилась — в Ипатьевском доме города Екатеринбурга. Новое восшествие на Российский престол кого-либо из оставшихся в живых Членов боковых линий Дома Романовых, конечно, может случиться, но не как выдвижение кандидата какой-либо политической партией, группой или отдельными лицами, а только постановлением будущего Всероссийского Земского Собора.
Мы знаем, что активным выступлением русской интеллигенции, при пассивном отношении народной массы, Дом Романовых был свергнут с Российского престола в феврале 1917 года, но на жизнь Его Членов рука наша не поднялась.
Мы знаем, что Германия не смогла одолеть своих противников в честном, открытом бою; тогда, не брезгая средствами борьбы, она бросила на наш фронт и тыл подлейшее из орудий борьбы, ужаснейший из ядов — яд политический, яд большевизма, заразу анархии. Но сама стала жертвой нанятых ею для этой борьбы рабов.
Кто же были «эти большевики», которых называют убийцами Членов Дома Романовых? Кто были эти «холопы» и «наймиты», которые не только ослушались своих хозяев — немецкого Генерального штаба, но оказались и хитрее его, и подлее его, и сильнее немецкого народа, и уж, конечно, беспринципнее и безнравственнее его?
Дать исчерпывающие ответы на поставленные вопросы составляло задачу следствия. Н. А. Соколов имел в своём распоряжении всего пять месяцев работы, то есть с 7 февраля, дня его назначения, до 10 июля, когда следствие пришлось прервать ввиду приближения к Екатеринбургу большевиков и оставления нами этого района. Тем не менее собранный им материал даёт основание неоспоримо установить факт совершённых убийств в Екатеринбурге, Алапаевске и Перми всех упомянутых выше Членов Дома Романовых, и осветить в достаточной мере те предположения, на которые наткнулось следствие в отношении того, что предприняли руководители преступления, чтобы скрыть тела убитых в Екатеринбурге бывшего Государя Императора и Его Августейшей Семьи, и какой способ сокрытия тел был ими применён. Далее следствию с достаточной доказательностью удалось установить данные для суждения о том, кто были руководителями и прямыми исполнителями всех этих преступлений, и собрать некоторый материал для выводов о косвенных виновниках трагической гибели Членов Дома Романовых.
Исследование отнюдь не предполагает касаться критики деятельности покойного бывшего Государя Императора как правителя и как Царя. Моральное право суждения династических правителей принадлежит только Всемогущему Богу, бесстрастной истории и суду народной совести, в лице таких учреждений, как Земский Собор.
С политически-гражданской точки зрения в мире бывают Цари, которые по своей натуре призваны царствовать, но бывают Цари, которые по своей натуре призваны быть мучениками царствования. Ко вторым относится и покойный бывший Император.
Но с точки зрения идеологии русского народа есть ещё и другая сторона — духовный символ, олицетворяемый в фигуре Царя, Помазанник Божий. Осветить, по мере сил и возможности, убитых Царя и Царицу с этой стороны расследование считало себя обязанным, исходя из таких соображений: свержение Царя, который в мировоззрении народа является только Правителем, представляется преступлением по «форме», преступлением политически-гражданским; свержение же Царя, который в мировоззрении народа является ещё и Помазанником Божьим, представляется преступлением по «духу», затрагивающим в корне всё историческое, национальное и религиозное мировоззрение народа, и выбивающим из-под его ног нравственные устои его жизни и быта. После этого он, естественно, легко впадает в крайности. Мы все повинны в бедствиях, постигших нашу Родину; мы все повинны в том, что ещё до революции между нами, интеллигентами, и народом оказалась пропасть; мы все повинны в том, что народ оказался не с нами, а с пришлыми, ему совершено чужими нехристями; наконец, мы все повинны в трагической судьбе, постигшей Дом Романовых, хотя и не участвовали фактически в ужасных кровавых злодеяниях.
Но твёрдо верится, что русский народ, даже придушенный гнётом, голодом, разорением и террором теперешних его «Диавола милостью» вождей, сознав своё роковое заблуждение в путях истинного Христова учения, снова найдёт в себе ту, Богом данную ему, Святую искру веры и любви для начала своего будущего возрождения, которая во все серьёзные времена его исторического прошлого являлась путеводной звездой для новой, светлой жизни во Христе, под стягом «Божьей милостью».
Не ради возбуждения чувства мести, не ради новых жертв, крови и проявления низкой, жестокой и бесцельной злобы хочу я поделиться мыслями, выводами и чувствами, вызванными во мне изучением и исследованием обстоятельств этой трагической страницы нашей истории. Пусть каждый, читая мои заметки, помнит великие слова Иисуса Христа: «Милости хочу Я, а не жертвы».
Россия в молитвенном покаянии
взывает к Белому Царю!