Кровавая хрущёвская «оттепель»
30 июня 1956 года в СМИ СССР опубликовано постановление ЦК КПСС
«О преодолении культа личности и его последствий».
Постановление появилось всего через четыре месяца после ХХ съезда партии (февраль 1956), который рассмотрел вопрос о культе личности И.В.Сталина. Зачем же понадобилось еще раз возвращаться к «неудобной» теме?
ХХ съезд КПСС в принципе был достаточно рутинным. Выступающие славословили руководство партии, озвучивали самоотчеты. Но утреннее заседание последнего дня партийного форума, хотя и было закрытым, можно сказать, потрясло весь мир. Первый секретарь ЦК КПСС Н. С. Хрущёв выступил с секретным докладом «О культе личности и его последствиях», который был посвящён осуждению деятельности своего недавнего вождя и кумира И. В. Сталина. Несмотря на секретность, содержание доклада быстро распространилось по стране и по миру. Доклад вызвал крайне противоречивую реакцию в обществе, можно сказать, расколол его. Кто-то поддержал Хрущева, особенно партчиновники, а также заключенные в зонах, получившие надежду на освобождение, кто-то посчитал, что такие резкие кульбиты в политике способны отрицательно сказаться на атмосфере в стране. Были и такие, кто обвинял Хрущева в нечистоплотном извращении фактов.
По мнению американской газеты The Washington Post, растиражированному сразу после ХХ съезда, «целью доклада Хрущёва было не только освобождение соотечественников, но и консолидация личной власти и запугивание партийных оппонентов». Наши современные исследователи в подавляющем большинстве дают такую же оценку.
Однако ХХ съезд создал новые проблемы для власти. Он породил в обществе ощущение растерянности, разочарования, непонимания происходящего, обострил конфликт поколений (что только стоят вопросы: папа, ты участвовал? Или: папа, как ты мог ничего не знать?) Более того, начались активные протесты против развенчания Хрущевым Сталина, а власть явно не собиралась учиться разговаривать с оппонентами без применения насилия.
Уже в марте 1956 года обильно пролилась кровь. Хрущев, готовя «разоблачительный» доклад, совершенно не задумался о том, как откликнуться его слова в Грузии. Там люди вышли на митинги. Хрущев вместо посылки туда профессиональных пропагандистов провел карательную операцию. А потом потребовал раскрытия заговора.
Высокопоставленный чин КГБ Филипп Бобков, командированный в марте 1956 года в Грузию, вспоминал впоследствии: «Многим деятелям в центре очень хотелось услышать от нас, будто в Тбилиси существовал штаб, руководивший выступлениями против решений ХХ съезда. Кто-то угрожал отобрать у нас партбилеты за то, что мы освобождаем участников волнений – якобы всех, без разбора. Но чекисты Грузии и Москвы, находившиеся в Тбилиси, устояли и на массовые репрессии не пошли. Неужели в Москве никто не подумал о том, как могут быть восприняты в Грузии факты, разоблачающие преступления обожествленного Сталина? Разве не ясно, что туда надо было незамедлительно послать опытных пропагандистов, которые доходчиво и убедительно разъяснили бы людям произошедшее?»
Постановление «О преодолении культа» от 30 июня 1956 года было призвано хоть как-то нормализовать ситуацию. Оценка в нем Сталина была уже не столь резкой, как в докладе Хрущева. Авторитарные черты в стиле сталинского руководства объяснялись борьбой “отживших классов” с политикой советской власти, сложной международной обстановкой, фракционной борьбой внутри партии, требовавших ограничения партийной демократии, “высокой бдительности и централизации”. Сталину ставилась в вину: «ошибочная формула о том, что будто бы по мере продвижения к социализму классовая борьба будет все более обостряться». Кстати, 1991 год и последующая капитализация страны показали гениальность Сталина и в этом вопросе.
Но постановление зародило в обществе надежды на снижение уровня всевластия партийно-государственной бюрократии. Эту бюрократию, в первую очередь партаппарат, Хрущев хотя и подверг основательным перетряскам, но никогда и не думал демократизировать так, как того хотели простые трудящиеся. В народе зрел бунт против бюрократов. Осенью и зимой 1956 года среди партийных функционеров преобладали панические настроения, ходили слухи о том, что уже «активистами» тайно составляются списки для будущей расправы над коммунистами-руководителями. И тогда Хрущев решительно приостановил десталинизацию. В декабре 1956 года ЦК КПСС распространил закрытое письмо: «Об усилении политической работы партийных организаций в массах и пресечении вылазок антисоветских, враждебных элементов». В нем говорилось, в частности, о том, что творческая интеллигенция и студенчество больше всего поддаются влиянию чуждой идеологии и что «диктатура пролетариата по отношению к антисоветским элементам должна быть беспощадной». В мае 1957 года Хрущев выступил на правлении Союза писателей СССР с упреками литераторам в том, что критику Сталина они восприняли «односторонне». В ноябре того же года, выступая на сессии Верховного Совета с докладом, посвященным 40-летию Октябрьской революции, Хрущев заявил, что «партия боролась и будет бороться со всеми, кто будет клеветать на Сталина, кто под видом критики культа личности неправильно, извращенно изображает весь исторический период деятельности нашей партии, когда во главе Центрального Комитета был И.В. Сталин… Как преданный марксист-ленинец и стойкий революционер Сталин займет должное место в истории…»
Этот новый кульбит вызвал не меньший шок, чем развенчание Сталина ХХ съездом. Творческая интеллигенция и студенчество испытали первое тяжкое разочарование в Хрущеве. «Люди старались не вспоминать о ХХ съезде, – вспоминал Илья Эренбург. – Молодежь пытались припугнуть, и студенты перестали говорить на собраниях о том, что думали и говорили между собой». Людям казалось, что колесо истории если не пошло вспять, то уж остановилось точно. «Рассеяние последних иллюзий», – так оценивал в 1957 году свертывание десталинизации Александр Твардовский. Вениамин Каверин был еще более пессимистичен: «Пахло арестами». И тогда Хрущев, подыгрывая настроениям интеллигенции, совершает новый зигзаг: на ХХII съезде принимается решение вынести тело Сталина из Мавзолея.
Понимая, что такой поворот может вызвать беспорядки со стороны простых людей, акцию провели тайно. Поздним вечером 31 октября 1961 года в обстановке абсолютной секретности, под предлогом репетиции парада к 7 ноября, оцепили Красную площадь. Вход в Мавзолей, а также вырытая могила были закрыты фанерными щитами. На месте находились только похоронная команда, многочисленная охрана и комиссия по перезахоронению. Тело Сталина было помещено в гроб, восемь офицеров вынесли его из Мавзолея, поднесли к могиле и опустили. Солдаты молча зарыли гроб.
Вопреки ожиданиям, общество восприняло эту акцию без эксцессов. По стране прокатилась новая волна «оттепели». Но она закончилась (и уже окончательно) в июне 1962 года. Уверовавшие в то, что своих прав трудящиеся могут добиваться демократическим путем, рабочие Новочеркасска вышли на митинг с требованием поднять зарплату и снизить цены на продукты первой необходимости. Хрущев приказал армейским подразделениям расстрелять митингующих. На том «десталинизация» и завершилась.
Вскоре (в октябре 1964 года) Хрущев был отстранен от должности, в сентябре 1971 года умер и был похоронен на Новодевичьем кладбище.
А Сталин до сих пор лежит у Кремлевской стены. В 1970 году на его могиле установлен памятник работы скульптора Николая Томского. И сегодня на нем всегда живые цветы.
«Российский героический календарь»
http://rosgeroika.ru/library/2013/june/krovavaya-xrushhevskaya-ottepel