Сергей Михайлович Харламов родился в Кашире.

Рисовать начал с детства. Учился одновременно в обычной и художественной школе. Закончил Московский художественно-промышленный институт им. С.Г. Строганова в 1966 году. в 1980-х годах участник и член штаба Российского движения “Витязи”.

Ныне Сергей Михайлович — народный художник России, профессор, секретарь Союза художников России, председатель правления Московского областного отделения Союза художников России — признанный мастер графического искусства, лауреат многочисленных премий и наград.

В ходе неустанных творческих поисков художник создал многочисленные живописные полотна и станковые гравюры. Наибольшую известность получили его книжные иллюстрации, выполненные в технике ксилографии. Любовь к книге, к русской литературе стала лейтмотивом всего творчества художника. На иллюстрирование каждой серьезной книги или на создание цикла станковых гравюр художник тратит годы упорного кропотливого труда.

Всего С.М.Харламов проиллюстрировал более 50 книг различных авторов. Среди них М. де Сервантес Сааведра, В. Шекспир, Г.Х. Андерсен, Г.Р. Державин, В.Т. Нарежный, Ф.М. Достоевский, Л.Н. Толстой, М. Шолохов, Р. Гамзатов, поэты горной Шории, карело-финский эпос.

Сергей Харламов активно пропагандирует русское национальное искусство, выступая по радио и телевидению, участвуя в 50 выставках, публикуя в печати статьи о высокой нравственной миссии отечественной культуры.

Художник принимает активное участие в общественной жизни: он возглавляет правление Московской областной организации Союза художников РФ, активно борется за сохранение архитектурных памятников исторических городов России и, прежде всего, Москвы.

Московский композитор Юрий Дунаев, автор вокальных, инструментальных, симфонических, вокально-симфонических и кантатно-ораториальных сочинений.

Произведения Юрия Дунаева звучат по астраханскому радио и телевидению, его музыку исполняют астраханские музыканты. Большинство своих произведений Юрий Александрович посвятил родному краю. Недавно вышел сборник его произведений, который так и называется «Музыкальное приношение городу Астрахани». Этот диск Юрий Александрович подарил сотрудникам УМЦ и разрешил опубликовать произведения для всеобщего обозрения (см. ниже)

Юрий Дунаев выпускник детской музыкальной школы №1 г.Астрахани и родную школу не забывает никогда, специально пишет произведения для учащихся школы. В этом году главной целью поездки стала подготовка к XI международному фестивалю «Дни современной музыки в Астрахани», который пройдет в октябре. В рамках фестиваля сводный хор ДМШ №1 и Астраханского музыкального колледжа им. М.П. Мусоргского исполнял его кантату «Дети России»

О композиторе:

В своих произведениях Юрий Дунаев развивает традиции русской классической музыки, и поэтому русская тема занимает значительное место в его творчестве. В этом ключе написана кантата «Моя Россия», оратории «Русь» и «Светоч», «Былина о Святогоре», вокально-симфонический цикл «Восторг внезапный ум пленил» на стихи М.В. Ломоносова и вокальный цикл «Река времён» на стихи Г.Р. Державина. В последнее время написаны вокально-хоровой цикл «Славянский триптих» и кантата «Чтоб на века Россию сохранить». В своем творчестве композитор уделил внимание и песенному жанру. Песни «Говори мне о России», «Голос матери», «Одного тебя полюбила я», «Русская рубашка» звучали в исполнении известных певцов: Владимира Трошина, Екатерины Шавриной, Надежды Бабкиной, Наталии Пашинской. Особое место в творчестве композитора занимает детская музыка. Его «Детскую кантату» на стихи Тамары Пономаревой исполняли солисты, хор и оркестр ансамбля им. В.С. Локтева в концертном зале им. П.И. Чайковского. Творческая деятельность композитора многогранна: сочинения Юрия Дунаева много раз звучали по Всесоюзному радио и знакомы большому числу радиослушателей; его музыка звучала на фестивалях «Московская осень», «Золотая осень», «Огни магистрали», «Каспийские зори», «Амурское понизовье», «Мастера искусств – труженикам села». В течение 12 лет в рамках МГО ВООПиК Юрий Александрович вел большую работу по возрождению (реставрации) богатейшей музыкальной культуры России.

В 1999 году за обширную творческую, концертную и просветительскую деятельность члену Союза композиторов Юрию Дунаеву присвоено почетное звание «Заслуженный деятель искусств России». Его произведения были исполнены и записаны на Всесоюзном радио лучшими исполнительскими коллективами страны. Вокальная музыка Юрия Дунаева исполнялась солистами Большого театра, а также оперного театра им. Станиславского и Немировича-Данченко. Его произведения неоднократно звучали в центральных концертных залах столицы и издавались издательствами «Музыка» и «Советский композитор».

ВЯЧЕСЛАВ   КОБЗЕВ,  русский бас, полюбился слушателям исполнением народных песен. Немало  среди его поклонников и любителей русского романса, который в его  репертуаре занимает достойное место.  ЧЛЕН ШТАБА “ВИТЯЗИ” В 1980-х. Среди многих граней таланта  Вячеслава   Кобзева  еще до конца не оценены его композиторские способности.

От своей песни «Весна на Родине», молитвенно высокой и кристально чистой,  он легко переходит к распевно-лирической мелодии, своей же песни на  слова Расула Гамзатова «Нетленна красота». Это — цитаты из очень доброй  статьи поэта Валентина Суховского в журнале «Встреча». Трудно написать  лучше и не повториться. Поэтому поставим задачу взглянуть на основные  вехи прошедшего десятилетия, которое сравнимо с самыми тяжелыми  периодами в истории нашего государства. Пожалуй, больше всего аналогий с двадцатыми годами.    Многие тогда не выдержали, многие не выдерживают и сейчас. А  Кобзев  не дрогнул, не свернул с дороги, которую сам и прокладывает.    Он может гордиться созданной композицией «Поле Куликово»- это серьезный вклад в сокровищницу мировой культуры. Большая работа была проведена,  чтобы выпустить в свет «Музыкальные фрески» по «Слову о полку Игореве»  (Композитор Алла Боковец,  Кобзев  — соавтор и исполнитель).

В декабре 2005 года Народный артист России  Вячеслав   Кобзев  награжден за выдающиеся заслуги в отечественной культуре «Золотой медалью имени Петра Великого». В апреле 2010 года Академия наук и искусств Союза (Президент Академии   В.В.Аксенов) «За большой вклад в науку и искусство и выдающиеся  достижения» избрала В.М. Кобзева  Действительным Членом Академии.

На Международном Творческом Конкурсе «Вечная память» 2010 года песня автора-исполнителя  Вячеслава   Кобзева  «Великая победа» на стихи Николая Беседина получила Диплом 1-й степени. 

Полетаев Анатолий Иванович – основатель коллектива, художественный руководитель и главный дирижёр оркестра «Боян», народный артист России и СССР, ЧЛЕН движения “ВИТЯЗИ” в 80-х годах.

в середине: нач.шт. “Витязи” Сальников Г.П и Полетаев А.И.

 

Родился 6 декабря 1935 года в Воронеже. Там окончил музыкальную школу и музыкальное училище, затем – Московский музыкально-педагогический институт им. Гнесиных по классу баяна и дирижирования и в 1976 году завершил свое образование в аспирантуре Нижегородской консерватории.

Будучи студентом, Анатолий Полетаев участвовал во Всесоюзном конкурсе музыкантов-исполнителей в Москве в 1957 г. и получил на нем Золотую медаль. В том же году на международном конкурсе VI всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве Анатолий Полетаев снова был удостоен Золотой медали и звания лауреата, а в мае 1966 г. успешно выступил на Международном конкурсе аккордеонистов-баянистов в ГДР, где ему была присуждена вторая премия. С 1955 г. начались гастроли артиста по городам Советского Союза и за рубежом

. Исполнительскому искусству Анатолия Полетаева и как солиста-баяниста, и как дирижера аплодировали более в чем 30 странах мира.

Ведущий преподаватель по классу баяна в России, композитор, профессор Николай Чайкин дал высокую оценку музыканту: «Анатолий Полетаев – один из наиболее ярких баянистов, Его эмоционально насыщенная и темпераментная игра в сочетании с отличным виртуозным блеском всегда увлекает слушателей». В репертуаре артиста – русская и зарубежная классика, произведения советских композиторов, народные песни. И в то же время «каждый номер программы Полетаева глубоко продуман, каждому отдана частичка души музыканта» – свидетельствовала газета «Советская культура».  Анатолий Полетаев известен не только как выдающийся исполнитель, но и как основатель оркестра «Боян». Будучи высококлассным солистом, Анатолий Полетаев создал в 1968 г.  русский камерный ансамбль “Боян”, первоначально состоявший из восьми человек, который в последующие годы значительно вырос как количественно, так и качественно. с 1973 г. ансамбль был преобразован в Русский народный оркестр “Боян” художественным руководителем и главным дирижером которого стал Анатолий Полетаев.

Оркестр был экспериментальный по своему характеру: народные инструменты были оснащены радио аппаратурой. Опыт оправдал себя. Балалайки, домры, гармоники, гусли приобрели новый колорит, объемность звучания, широчайший диапазон – от проникновенного пианиссимо до самого мощного форте. Относительно небольшой оркестр расширил не только свои исполнительские возможности, но и аудиторию. Сценой оркестру мог служить любой концертный зал, любая площадка под открытым небом, что было особенно важно в условиях пропаганды русской народно-инструментальной культуры по всей территории СССР на самых различных по технической оснащенности концертных площадках. В период утверждения «Бояна» как незаурядного творческого коллектива, музыкальная общественность, профессиональная критика и широкая публика удостоили оркестр своего признания. В дальнейшем “Боян” был увеличен по составу и соединил в себе два начала – традиционные народные инструменты России и инструменты симфонического оркестра: флейты, гобой, фагот, валторны, трубы, тромбон, литавры, скрипки, альты, виолончель и даже синтезатор. Эксперимент превзошёл все ожидания. В результате появился состав с уникальными тембрами и выразительными возможностями, по сути воплотилась идея малого русского симфонического оркестра с сохранением группы народных инструментов – именно такой состав в ряде стран является национальным оркестром.

Коллектив приобрел необычайно красочную, разнообразную палитру и большой динамический диапазон. Такой оркестр не имеет аналогов ни в России, ни за рубежом.  Анатолий Полетаев получил известность и как композитор. Его произведения входят в репертуар других известных исполнителей и коллективов.  Анатолий Полетаев ведет активную преподавательскую деятельность, является автором методических работ, членом жюри нескольких престижных конкурсов.  Активная творческая деятельность Анатолия Полетаева была отмечена орденами и медалями, почетными званиями Народный артист СССР и России.

Президиум Российской академии наук наградил Анатолия Полетаева медалью Вавилова «За большой вклад в дело просвещения и воспитания молодежи». За неоднократные выступления перед космонавтами он награжден медалью первого космонавта Земли. Почетная грамота Президиума Центрального Совета Всероссийского общества охраны памятников отмечает совсем уж необычную деятельность Анатолия Полетаева – организацию и участие в реставрации памятника архитектуры XVII века церкви Св. Власия, которая на долгие годы стала репетиционной базой и концертным залом оркестра

Летчик-космонавт СССР, дважды Герой Советского Союза Виталий Иванович Севастьянов родился 8 июля 1935 г. в городе Красноуральске Свердловской области. В 1959 г. окончил Московский авиационный институт имени Серго Орджоникидзе (МАИ). После окончания института начал работать в ОКБ-1 (ныне НПО “Энергия”). Одновременно с разработкой образцов космической техники читал лекции членам отряда космонавтов. В 1965 г. окончил аспирантуру МАИ и защитил кандидатскую диссертацию. ПОЧЁТНЫЙ ЧЛЕН ДВИЖЕНИЯ “ВИТЯЗИ”.

В 1967 г. Севастьянов был зачислен в отряд советских космонавтов (Группа гражданских специалистов № 3). Проходил подготовку к полетам на кораблях типа Союз. Был одним из участников подготовки к полетам советских космических кораблей на Луну, входил в состав одного из первых “лунных” экипажей.

После закрытия “лунной” программы готовился к полетам на кораблях Союз по программе создания орбитальных космических станций. В октябре 1969 г. входил в состав дублирующего экипажа космического корабля “Союз-8”.

Свой первый полет совершил 1-19 июля 1970 г. в качестве бортинженера КК “Союз-9” вместе с Андрияном Николаевым. Экипаж установил новый мировой рекорд продолжительности полета, которая составила 17 суток 16 часов 58 минут 55 секунд.

Второй полет Виталий Севастьянов совершил с 24 мая-26 июля 1975 г. в качестве бортинженера КК “Союз-18” и ОС “Салют-4” (ДОС-4), вместе с Петром Климуком. Продолжительность полета составила 62 суток 23 часа 20 минут 08 секунд.

После второго полета продолжал тренировки в отряде космонавтов, являлся командиром отряда космонавтов-испытателей. Одновременно продолжал работу в НПО “Энергия” (заместитель начальника отдела). В 1980-е гг. включался в составы экипажей, проходивших подготовку к полетам на орбитальную станцию Салют-6.

В 1987 г. Виталий Севастьянов покинул отряд космонавтов.

В 1989 г. он активно включился в политическую деятельность. В 1990-1993 гг. был народным депутатом РСФСР, членом Совета Национальностей Верховного Совета РФ.

С декабря 1993 г. – депутат Государственной Думы ФС РФ первого, второго, третьего и четвертого созывов от КПРФ. Член Фракции КПРФ. Член Комитета Госдумы по международным делам.

В декабре 2007 г. баллотировался в депутаты Государственной Думы РФ V созыва по списку КПРФ, но при распределении депутатских мандатов в число депутатов не попал.

Виталий Севастьянов являлся автором более 200 научных публикаций и 6 изобретений. Он автор книги “Дневник над облаками” (1977).

Был членом Международной Академии астронавтики, академиком Российской Академии космонавтики им. К.Э.Циолковского и Российской академии естественных наук.

Дважды Герой Советского Союза (1970, 1975).

Летчик-космонавт СССР (1970).

Заслуженный мастер спорта СССР (1970).

Лауреат Государственных премий СССР (1978) и Эстонской ССР (1979).

Награжден двумя орденами Ленина и медалями: Золотая медаль имени К. Э. Циолковского АН СССР, золотая медаль “За заслуги в развитии науки и перед человечеством” (Чехословакия), медаль Коперника общества “Человек и Космос” (ФРГ), высшая награда Международной академии астронавтики – премия имени Д. и Ф. Гуггенхеймов, почетный диплом имени В. М. Комарова и медаль де Лаво (FAI), золотая медаль имени Ю. А. Гагарина. Награжден орденом “Ожерелье Нила” (ОАР).

В 2008 г. был награжден общественным орденом Петра Великого, присуждаемым Академией проблем безопасности, обороны и правопорядка.

Виталий Севастьянов был почетным гражданином городов Калуга, Красноуральск, Сочи, Анадырь (Россия), Караганда, Аркалык (Казахстан), Нурек (Таджикистан), Боржоми (Грузия), Варна (Болгария), Лос-Анджелес, Хьюстон, Сиэтл, Сан-Франциско (США).

ГЛАЗУНОВ Илья Сергеевич (р. 1930) — советский и российский деятель культуры,  живописец, график, портретист, народный художник СССР (1980), академик  Российской АХ, действительный член Российской АХ (2000), лауреат Государственной  премии РФ (1997), ПОЧЁТНЫЙ ЧЛЕН ШТАБА “ВИТЯЗИ”.

 

Автор серии работ по сюжетам романов Ф. М. Достоевского и актуальным  политическим темам («Чили», 1969; «Никарагуа», 1983), портретов многих советских  и иностранных политических и общественных деятелей, писателей и артистов. Создал  живописное панно «Вклад народов Советского Союза в мировую культуру и  цивилизацию» (1980, здание ЮНЕСКО в Париже), а также цикл многофигурных полотен  (1970—1990), в которых воплотил свою концепцию самобытного исторического пути  России («Мистерия XX века», «Вечная Русь», «Моя жизнь», «Поле Куликово» и др.).

Как театральный сценограф оформил постановку опер («Сказание о невидимом  граде Китеже и деве Февронии» Я. А. Римского-Корсакова, «Князь Игорь» А. П.  Бородина, «Пиковая дама» Я. Я. Чайковского) и балета «Маскарад» по мотивам  произведения М. Ю. Лермонтова.

Один из инициаторов создания Всероссийского общества охраны памятников  истории и культуры. Основатель и ректор (с 1989) Российской академии живописи,  ваяния и зодчества.

Орлов А.С., Георгиева Н.Г., Георгиев В.А. Исторический словарь. 2-е изд.  М., 2012, с. 122.

---

Глазунов Илья Сергеевич (р. 10.06.1930), русский художник и общественный деятель, основатель и ректор Всероссийской академии живописи, ваяния и зодчества (1989). Автор многочисленных художественных полотен, воплотивших исторический путь России и ее героев.

Картина Глазунова “Мистерия XX века” (1988) стала своего рода иллюстрацией борьбы Добра и Зла, мировых потрясений, пережитых человечеством в XX в. В центре картины художник написал Сталина, символизирующего самую великую победу добра в современном мире — победу русского народа в Великой Отечественной войне.

В том же году Глазунов заканчивает картину “100 веков”, позднее переименованную в “Вечную Россию”. Это полотно художник посвятил 1000-летию Крещения Руси, хотя временные рамки событий, изображенных Глазуновым, не ограничивались десятью веками, а вели в глубь тысячелетий, к корням происхождения русской цивилизации. Художник представил историю вечной России в виде нескончаемого народного шествия, крестного хода, берущего начало от Софии Константинопольской и Киевской, храма Покрова на Нерли, древних стен Московского Кремля, в начале которого ярко выделяются образы православных святых, государственных и общественных деятелей, полководцев, писателей, художников, ученых, создававших, возвышавших и защищавших Россию.

Глазунов был в числе основателей русского патриотического клуба “Родина”, активным деятелем ВООПИК и “Русского клуба”.

О. Платонов

---

Так кончину царевича    Дмитрия представил себе Илья       Глазунов.

 Глазунов Илья Сергеевич (р. 10.06.1930), художник, общественный деятель, профессор, Народный художник СССР (1980), лауреат Государственной премии России (1997), действительный член Российской Академии художеств (2001), почетный член Королевских академий Мадрида и Барселоны (1980), лауреат премии Дж. Неру (1973), основатель и ректор Российской Академии живописи, ваяния и зодчества (1987).

Родился в Ленинграде, в семье потомственных петербургских дворян. Во время блокады, когда на его глазах мучительной голодной смертью умерли родители и ближайшие родственники, он был эвакуирован по знаменитой Дороге жизни в Новгородскую область, где в глухой деревеньке Гребло работал пастухом, познавая тяготы крестьянской жизни и проникаясь красотой северной природы. В 1944, после возвращения из эвакуации в Ленинград, поступает в среднюю художественную школу при Институте живописи, скульптуры и архитектуры им. И. Репина, а затем в сам Институт.

В 1956 Глазунов, еще будучи студентом Института, получает Гран-при на международном конкурсе в Праге, что послужило поводом для проведения его первой персональной выставки в Центральном доме работников искусств в Москве (1957). Эта выставка, на которой были представлены четыре цикла работ, определивших последующие направления творчества — «Образы России», «Город», «Образы Достоевского и русской классики», «Портрет», — имела ошеломляющий успех и получила широкий отклик в органах мировой прессы как «удар ножом в спину соцреализма». С этого времени началась кампания травли молодого художника представителями официальной критики за «пропаганду достоевщины и религиозного мистицизма», увлеченность «проклятым прошлым» России, за то, что его творчество «не помогает строить коммунизм». Но ряд известных деятелей литературы и искусства не побоялись отдать должное самобытному таланту художника, среди них — писатель С. Смирнов, поэт Н. Тихонов, отметивший продолжение в его творчестве традиций русского национального искусства, важность для него внутреннего мира человека.

После скандальной выставки в ЦДРИ, получив тройку за дипломную работу, Глазунов направляется преподавателем черчения в Иваново. Но удостоверившись, что там в нем не нуждаются, перебирается в Москву, где живет без прописки, существуя за счет случайных заработков, ибо не будучи членом Союза художников, в который его не допускали до 1967, не мог быть участником выставок и получать официальные заказы, которых, кстати, не было и в дальнейшем. Но в 1959 в Италии вышла книга П. Риччи «Илья Глазунов», а когда в Москву прибыла группа всемирно известных деятелей итальянского кино (Д. Лоллобриджида, Ф. Феллини и др.), он был приглашен в Италию для создания их портретов. Выставка работ в Риме, состоявшаяся во время его поездки (1963), восторженно комментировалась прессой. Одна из газет назвала Глазунова «Достоевским живописи». И действительно, свой творческий метод художник определяет по Достоевскому как «реализм в высшем смысле этого слова», как выражение идеи борьбы добра и зла, где поле битвы — сердце человека.

Последующее творчество Глазунова постоянно вызывало яростные нападки представителей господствовавшего соцреализма, отражавших, по убеждению художника, ложь жизни социальных манекенов. Сам же он стремился обнажать «суровую правду жизни», пробуждать русское национальное самосознание, что стало причиной закрытия его первой выставки в Манеже по письму руководителей Московской организации Союза художников. В цикле ставших хрестоматийными иллюстраций к произведениям русских классиков — Блока, Куприна, Некрасова, Мельникова-Печерского, Лескова, созданных в 60-е, Глазунов явил себя как глубочайший знаток национального духа и быта, глубокий психолог, величайший мастер передачи образного строя литературного произведения языком изобразительного искусства. В это же время им созданы широко известные полотна, воссоздающие образ России в протяженности ее многовекового бытия («Господин Великий Новгород», «Русская песня», «Град Китеж» и др.). Особое место среди работ исторической тематики занял цикл «Поле Куликово, отражающий переломный момент в истории Отечества, ознаменованный Куликовской битвой. В своих произведениях Глазунов предстает не только как великий продолжатель традиций отечественной школы высокого реализма, виртуозный рисовальщик, мастер композиции, но и знаток мировой истории и культуры. Вершинами его философского осмысления процессов мировой и отечественной истории стали всемирно известные полотна «Мистерия ХХ века», «Вечная Россия», «Великий эксперимент», «Христос и Антихрист», «Разгром Храма в Пасхальную ночь», «Рынок нашей демократии» и др. произведения 80—90-х. Историко-философские произведения Глазунова, в частности картина «Вечная Россия», становились пособиями по изучению истории России в зарубежных учебных заведениях и на научных симпозиумах.

Славу непревзойденного мастера портрета снискали художнику созданные им образы соотечественников и «звезд» мировой культуры, выдающихся государственных и общественных деятелей (Л. Висконти, У. К. Кекконен, Д. Лоллобриджида, Индира Ганди, короли Швеции, Лаоса, Испании, папа римский Иоанн-Павел II и др.). Свидетельством глубочайшей «всемирной отзывчивости» художника являются серии его работ, выполненные во время поездок в так называемые горячие точки планеты — Вьетнам, Лаос, Чили и Никарагуа.

Выставки произведений Глазунова с триумфальным успехом проходили во многих столицах и крупнейших городах мира: в Варшаве, Риме, Копенгагене, Париже, Лондоне, Сантьяго, Стокгольме, Хельсинки, Берлине (Восточный и Западный), Лейпциге, Дюссельдорфе, Гамбурге, Кельне, Штутгарде, Токио, Милане, Манагуа, Гаване, Мадриде, Никосии, во Вьетнаме, Лаосе, а также во многих городах России и стран СНГ — в Одессе, Киеве, Ярославле, Перми, Свердловске, С.-Петербурге и Москве. Американская пресса назвала Глазунова рекордсменом по посещаемости. Ибо история искусства не знает такого примера, чтобы выставку художника, проходящую в течение месяца, посещало более 2 млн чел.

«Глазунов гениальный и мужественный, до конца предан России — стране с безграничной готовностью к вере и страданию.

Своим творчеством он говорит о Боге в душе, об освобождении на кресте, о победе правды в царстве демонов и о непобедимой свободе в застенках» — этот отзыв о художнике в «Берлинер Моргенпост» (ФРГ) звучит как рефрен в органах мировой прессы. С подобными отзывами зарубежных критиков солидарны многие выдающиеся мастера мировой культуры, государственные и общественные деятели. Испанский скульптор, классик ХХ в. Хуан де Авалос, один из создателей всемирно известного мемориала близ Мадрида, посвященного жертвам гражданской войны в Испании, так отзывался о Глазунове: «Он показывает, каким должен быть художник. Горе и страдания своего народа, исторические проблемы, которые он воплощает в своих картинах, отделяют его от сиюминутности, от политических интриг. Он идет своим путем. Он выделяется среди общества, которое имеет еще не вполне ясные представления о своих устремлениях, как гениальная личность. Его успех объясняется огромным талантом, искренностью, полной отдачей своей жизни искусству».

Но широкое общественное признание Глазунов завоевал не только как выдающийся портретист и живописец. Важнейшим вкладом в современное театрально-декоративное искусство стало оформление им совместно с женой Н. Виноградовой-Бенуа постановок в известнейших театрах — в Большом театре («Сказание о граде Китеже и деве Февронии» Н. Римского-Корсакова), в Берлинской опере («Князь Игорь» А. Бородина и «Пиковая дама» П. Чайковского), в Одесском оперном театре («Маскарад» А. Хачатуряна), где художник продолжил традиции отечественного искусства, воскрешая дух знаменитых Русских сезонов в Париже.

 

Князь Игорь.

Многогранный талант Глазунова воплотился в ряде его архитектурных проектов: музея народного искусства в Палехе, оформлении интерьеров зданий Российского посольства в Мадриде, созданной художником Российской Академии живописи, ваяния и зодчества и зданий Московского Кремля. В созданных художником архитектурных образах проявилось блестящее чувство стиля, глубокое проникновение в традиции русской классической архитектуры.

Широкий резонанс вызывала общественная деятельность Глазунова. В самые тяжелые годы идеологического гнета он стал возбудителем интереса к отечественной истории, выдающимся деятелям России, чьи имена находились под глубоким запретом; он один из немногих утверждал, что у России не «темное проклятое», а великое прошлое, что она никогда не была «тюрьмой народов», не знала глупых и недостойных монархов, что ей должно принадлежать великое будущее. «Я монархист не только потому, что идея монархии — это святая и вечная традиция истории человечества, — говорит И. Глазунов, — но и потому, что все, что я люблю в истории России, связано с идеей монархии. Россия — страна, не знавшая колоний… Царская Россия была самой свободной, самой богатой и самой духовной страной мира. Общеизвестен ее вклад в культуру человечества».

Страстной проповедью патриотизма, важнейшим вкладом в национальное осознание русской истории и культуры стало появление на страницах журнала «Молодая гвардия» книги Глазунова «Дорога к тебе» (1965—66), воспринятая общественностью как гимн историческому бытию России, ее национальному величию. Книга вызвала новую волну травли художника, вследствие чего ее публикация была прекращена под угрозой закрытия журнала.

В 1996 в «Роман-газете» выходит книга Глазунова «Россия распятая», представляющая новый взгляд художника на мировую историю славянства. По его убеждению, «история славянства, как и русского племени, в большинстве своем писалась врагами». Развенчивая норманскую теорию происхождения славян, он обращается ко времени создания древнейших книг арийского мира — «Ригведы» и «Авесты», возвращает в научный обиход многие исторические источники, сознательно преданные забвению.

Его многочисленные публичные выступления и публикации в средствах массовой информации, как в советские, так и в перестроечные и постперестроечные годы, приводили в шок официальные инстанции, а выставки становились общественным потрясением. Еще в н. 60-х он стал одним из организаторов патриотического клуба «Родина», важнейшей задачей которого была пропаганда отечественного культурного и исторического достояния, привлечение как можно большего числа людей к его защите. Это являлось основной темой организуемых клубом вечеров, журнальных и газетных публикаций, ставшей сенсационной выставки «Поэзия земли русской». Стремительно нараставший общественный резонанс от деятельности клуба вызвал у официальных властей серьезную тревогу и, несмотря на причастность к его работе многих крупнейших деятелей культуры, деятельность клуба была прекращена. Позднее, на почве, подготовленной клубом, Глазунов стал одним из главных инициаторов создания Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (ВООПИК). И лично возглавил многие общественные акции по спасению памятников в разных городах страны, в том числе и всей исторической Москвы, когда по Генеральному плану реконструкции, разработанному в н. 70-х ей предстояло тотальное уничтожение. Но Глазунов был не только защитником отечественного культурного и исторического наследия и достояния. Его многоплановая деятельность в тех условиях, когда памятники отечественной истории повсеместно разрушались, была направлена и на созидание. В знаменитом подмосковном имении Царицыно им был основан Всесоюзный музей декоративно-прикладного и народного искусства, который он возглавлял в течение нескольких лет. В Киеве им восстановлена могила великого русского реформатора Столыпина. В н. 60-х он выступил с идеей восстановления Храма Христа Спасителя, ныне возрожденного. В 1987 он основывает Всероссийскую Академию живописи, ваяния и зодчества, призванную возродить русскую историческую и религиозную картину на базе академической школы. В настоящее время Академия, признанная лучшим в мире художественным заведением, преобразована в Российскую с приданием особого статуса, а Глазунов назначен ее бессрочным ректором. В деятельности Академии с особой мощью раскрылся талант Глазунова на ниве педагогической деятельности, которой он начал заниматься еще в Московском художественном институте им. В. Сурикова, возглавляя в нем в 1970—80 мастерскую портрета. С именем воспитанных им молодых художников связано возникновение нового направления в современном искусстве — русского духовного реализма.

В 1981 Глазунов вместе с талантливым журналистом-международником, представителем второй волны русской эмиграции О. А. Красовским, становится создателем зарубежного независимого русского альманаха «Вече», получившего свое название в память об одноименном самиздатовском предшественнике, выпускавшемся русским патриотом В. Н. Осиповым, отбывающим в то время очередной срок в местах заключения. Задача альманаха — противостоять русофобской третьей волне эмиграции и «стремиться стать центром единения всех здоровых национальных сил как внутри России, так и за ее пределами, русских патриотов на Родине и российских изгнанников всех поколений, вынужденно оказавшихся в Зарубежье». Авторами издающегося в Германии и распространяющегося во многих странах мира альманаха стали известные зарубежные и российские философы, историки, писатели, общественные и политические деятели, публикации которых определили православную направленность, преданность русским национальным идеалам и высокий интеллектуальный уровень издания.

Вся многообразная творческая и общественная деятельность Глазунова как последовательного выразителя русского национального самосознания, подарившего в канун празднования 850-летия Москвы ей все свои работы, получила всенародное признание. Многие выдающиеся представители отечественной культуры и современные политические деятели России с признательностью говорят о решающем влиянии на их формирование творчества и непосредственного воздействия Глазунова. По итогам опроса, проведенного Всероссийским центром изучения общественного мнения в н. 1999, Глазунов получил титул «самый выдающийся художник ХХ века». Свое предназначение человека и художника он определяет так: «Я никогда не принадлежал ни к одной группировке, не был членом партии, стремясь в меру отпущенных сил служить Богу, совести и России, всячески оберегая и сохраняя основы русского национального самосознания, традиции и памятники культуры нашего народа…»

Творческая и общественная деятельность Глазунова отмечена рядом наград — Орденом Сергия Радонежского (1998), Серебряной медалью Всемирного Совета Мира (19876), орденом Вишну (Лаос, 1967), Золотой медалью ЮНЕСКО (1999) орденом св. Михаила (Португалия). Именем Глазунова названа одна из планет.

Жуков Дмитрий Анатольевич – прозаик, литературовед, переводчик. Родился 20 августа      1927 года в Грозном в семье инженера-нефтяника. Потомок старинного     дворянского рода, давшего России воевод, наместников, губернаторов,      дипломатов и писателей. В декабре 1944 добровольно вступил в ряды Советской     Армии. В апреле     1945 был ранен на 2-м Украинском фронте. В 1947 окончил Киевское военное     училище связи, служил командиром взвода и роты в г. Николаеве. По окончании     Военного института иностранных языков (1949-1954) зачислен в распоряжение     Генштаба, служил за границей и в Москве до 1960 г. Имеет боевые и     правительственные награды. Заслуженный работник культуры РФ. Лауреат премий      «Золотое перо» и «Серебряная лира». Действительный и почетный член     нескольких академий.

С 1955 г. Жуков занимался переводом сербской, английской и американской     классики и современной литературы. Всего им издано около ста книг переводов      (Нушич, Глишич, Голсуорси, Уэллс, Конан-Дойл, Даррелл, Джек Лондон,      Стейнбек, Саймак, Брэдбери и др.). Отказавшись вступить в компартию, Жуков     был отстранен от загранкомандировок, занимался алгоритмом перевода с     английского на русский, действующим по сей день в компьютерных программах.      По увольнении из армии написал несколько научно-художественных книг о своей     работе, множество рассказов, исторических хроник, очерков, статей,      филологических работ.

С ростом национального самосознания Жукова захватывает борьба против     разрушительных тенденций в отношении русской культуры. Он вместе с другими     писателями, художниками, историками участвует в 60-х гг. прошлого века в     создании Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры и      «Русского клуба» при нем.

Расцвет творчества Дмитрия Анатольевича Жукова падает на 1970-е годы.      Преодолевая сопротивление идеологических органов, он публикует биографии     протопопа Аввакума (197З) и современного собирателя древних рукописей В. И.      Малышева (1978), объединив из в дилогию «Огнепальный», которая вызвала самый     широкий интерес у патриотически настроенных читателей и критиков,      переиздавалась многократно, переводилась на иностранные языки. Одно за     другим следуют повествования о югославском драматурге Браниславе Нушиче,      художнике Верещагине и генерале Скобелеве, Льве Толстом и Грибоедове, борце     Поддубном и абхазском долгожителе Аршба, роман-мистификация «Козьма Прутков     И его друзья», труды о переводческом искусстве и биографическом жанре.      Рассказы и очерки Жукова ежегодно отмечались в журналах, как лучшие     произведения года.

Критик О. Н. Михайлов писал: «Перо Дмитрия Жукова обладает редкостным     свойством: оно оживляет все, кчему прикасается. Самые непохожие, полярные     фигуры, самые далекие друг другу жанры покоряются этому веселому и точному     перу, этой крепкой талантливой руке. Стержневым началом его творчества     служит тема патриотическая, тема любви к России, старой и новой. В     художественных исканиях писателя объединяющим началом стало стремление     расширить русло традиционных форм биографического жанра. Он улавливает такие     связи, которые придают его биографиям романную, даже драматургическую     сюжетность, делая при этом биографию своего героя фактом собственной,      внутренней, интимной жизни, отправляясь с ним не только в географическое     путешествие, но и в «путешествие души».

Однако «Литературная газета» (1979) и другие влиятельные органы печати     критиковали Жукова за «отступление от принципов марксизма-ленинизма»,      которых писатель не придерживался никогда. «Правда» (1983) писала о его     книге «На семи холмах» (1981 ), что «здесь расточаются безудержные     славословия святым Сергию Радонежскому, Пафнутию Боровекому.. . делается     вывод о неразрывной связи в прошлом культа и культуры», И требовала «создать     надежный заслон подобным изданиям». Именно в этой книге были собраны статьи     Дмитрия Жукова о безобразном отношении к памятникам русской истории и     культуры, монастырям, церквам, местам, связанным с жизнью великих русских     писателей.

Тем не менее, разрушители еще не всесильны, и едва ли не ежегодно выходили     биографические книги Жукова и среди них – о таких полярных фигурах, как А.      К. Толстой и Б. Савинков, сборники этюдов, критических статей и очерков,      подготавливались собрания сочинений классиков и обширные публикации о трудах     и днях В.В. Шульгина.

В 1990-е годы, находясь в резкой оппозиции к плутократическому режиму, Жуков     много выступал, был сопредседателем Фонда славянской письменности и     культуры, председателем Общества русско-сербской дружбы, в качестве какового     подвергался аресту за организацию демонстрации против американских     бомбардировок Белграда 13 апреля 1994 г. В настоящее время Жуков продолжает     свою работу в биографическом и публицистическом жанрах. Живет в Москве.

Биография из журнала “РОМАН-ГАЗЕТА”      №9, 2004 г.

Живописец, график, член Союза художников (1952), заслуженный работник культуры РСФСР (1979), лауреат премии Сергия Радонежского (1992), ЧЛЕН ДВИЖЕНИЯ “ВИТЯЗИ”, почётный гражданин г. Воронежа (1993). Участник ВОВ. Учился в Харьковском художественном училище (1935–1939). В 1946 г. продолжил учёбу в Московском государственном педагогическом институте на художественно-графическом отделении. В Воронеже – с 1951 г.

С 1937 г. участвовал в областных, зональных, республиканских, всесоюзных выставках. Персональные выставки Криворучко неоднократно проходили в Москве, различных городах России, в Воронеже и области. Его главные произведения – исторические циклы: «Воронеж корабельный», «Моя Русь», «На поле Куликовом». Кроме того, Василием Павловичем созданы исторические циклы «Мы русские люди», «На защиту Отчизны», «Горит татарника огонь». Так же Криворучко создал серию произведений на основе поездок по странам Европы, Средиземноморья и Африки. Известен также, как активный борец за сохранение памятников истории и культуры.

Работы В. Криворучко находятся в музеях Москвы, Тулы, Владимира, Пскова, Краснодара, Новосибирска, также в частных собраниях Финляндии, Швеции, Бельгии, Чехии и США. …Василий Павлович родился 10 августа 1919 года в небольшом поселке на Алтае. Его родители, уроженцы Украины, переехали за Урал в поисках материального благополучия. Но надежды на «лучшую долю», увы, не оправдались. Мать сидела дома с кучей детей, а заработков отца еле-еле хватало на прокорм. Поэтому в 1926 году многочисленная семья Криворучко вернулась на «историческую Родину» — в Донецк. Именно там, в кружке городского Дома культуры, десятилетний Вася впервые взял в руки кисть.
Окончив в 1935 году семилетку, Василий Криворучко отправился продолжать «живописную карьеру» в Харьков — поступил в художественное училище и через пару лет впервые представил свои полотна на одной из областных выставок.
После этого в                                 творчестве Василия наступил многолетний перерыв.                                  1 сентября 1939 года в СССР был принят Указ «О                                 всеобщей воинской обязанности», согласно                                 которому студент Криворучко был призван в армию                                 и отправлен на Запад — «освобождать» чужие                                 земли. Правда, участвовать в боевых действиях                                 ему не пришлось, поскольку вермахт и Красная                                 Армия управились с Польшей довольно быстро.
В                                  1940 г. боец Василий Криворучко был направлен в                                 Днепропетровск, в учебный батальон связи, а                                 затем попал в строевую часть на территории                                 недавно присоединенной Бессарабии. 22 июня 1941                                  года командир отделения связи Криворучко                                 находился в гарнизонном карауле. Только это и                                 спасло его от гибели, когда фашисты начали                                 бомбить казармы…
Остатки разгромленных                                 советских частей отступали до Днепра, где из них                                 были сформированы новые подразделения. Василий                                 Криворучко попал в 12-ю армию Юго-Западного                                 фронта. С телефонным аппаратом и катушкой                                 кабеля, ползком и короткими перебежками четыре                                 года добирался он от Днепра до Одера. А День                                 Победы встретил в Берлине.
После                                 демобилизации осенью 46-го молодой лейтенант                                 отправился в Москву, где в декабре был зачислен                                 на худграф пединститута. Но с «преподами» и                                 сокурсниками вспыльчивый фронтовик не ужился,                                  поэтому через несколько месяцев уехал в                                 закарпатский город Мукачево. Там он наконец-то                                 вернулся к холстам и мольберту. После участия в                                 республиканской выставке был принят в кандидаты,                                  а затем и в члены Союза художников Украины.
А                                 летом 1951 года Василий Павлович навсегда связал                                 свою судьбу с Воронежем. Адаптация прошла                                 довольно успешно: он активно выставлял картины                                 на индустриальную тематику («Воронеж — стройкам                                 коммунизма», «Строительство Нововоронежской АЭС»                                  и др.), заседал в горсовете, возглавлял                                 художественный фонд и Воронежское отделение                                 Союза художников РСФСР, стал членом Союза                                 художников СССР…
Но «злободневность»,                                  сильно отдающая идеологической конъюнктурщиной,                                  его явно тяготила. К счастью, в начале 60-х этот                                  «кризис жанра» был преодолен. Мастер без остатка                                 отдал свое творчество великой и драматической                                 российской истории. Первой данью этой необъятной                                 теме стало полотно «Воронежская корабельная                                 верфь XVII столетия» (1962 г.). И тогда же                                 Василий Павлович записал в свой блокнот                                 пушкинскую цитату: «Дикость, подлость и                                 невежество не уважают прошлое, пресмыкаясь перед                                 настоящим…»
Знакомиться с картинами                                 Криворучко при помощи газетной статьи — занятие                                 бесполезное. Лучше взглянуть на них — в музее                                 имени Крамского, Доме-музее Никитина, в                                 областном краеведческом… Впрочем, его полотна                                 хранятся не только в нашем городе, но и во                                 многих государственных и частных собраниях                                 России, США, Италии, Испании, Англии.
…В                                  1979 году Василию Криворучко было присвоено                                 звание «Заслуженный работник культуры РСФСР», в                                  1992-м — премия имени Преподобного Сергия                                 Радонежского.

Молитва

Когда беда в судьбу ломилась,

И мерк над нами белый свет,

Вздыхала ты, не плакать силясь,

И за меня тайком молилась,

И только бед свела на нет.  

Я уезжал, и ты томилась,

Полна сомнений и тревог.

И что в душе твоей творилось!

Но за меня опять молилась,

И не вернуться я не мог.  

Я в жар впаду, ты жар остудишь

Любого доктора верней.

Я оступлюсь – ты не осудишь

И за меня молиться будешь

Всей страстью нежности своей.  

Меня уверенность оставь лишь,

И, не найдя надежды нить,

Ты бросишь все, ты все оставишь,

И за меня молиться станешь –

И чудо очень может быть.  

Я буду дерзко жить, рисково,

Лицом и сердцем на зарю,

На пламенеющее слово.

Та за меня молиться снова

Начнешь. И, может, не сгорю.  

Жизнь то светлица, то темница,

Ну как же я угомонюсь?

И что в ней, грешной, ни случится,

Ты будешь за меня молиться.

Я – на тебя одну молюсь. 

 

[10.10.1941, г.Каменск-Уральский Челябинской обл.— 2.6. 2005, Москва] 
       ИГОРЬ ИВАНОВИЧ ЛЯПИН — поэт, публицист. Член движения “Витязи”.  
       Родители — металлурги. Родовые корни семьи Ляпина на Брянщине. Детство поэта прошло в г.Никополе  Украинской ССР, где родители восстанавливали разрушенный гитлеровцами трубный завод. В 9 лет Ляпин  лишился отца. В 16 лет после окончания школы работал в цеху завода и учился в металлургическом  техникуме. Тогда же начал писать стихи и печатать их в заводской многотиражке. О судьбе своего  поколения он сказал: «Ведь наши книжки трудовые постарше наших паспортов».  
       В 1963 был призван в ряды Советской Армии. После демобилизации в 1966 поступил в Литературный  институт им. А.М.Горького. В студенческие каникулы работал в Сибири и на Севере матросом и  плотогоном, а также проходчиком на строительстве Московского метрополитена. 
       Первая книга Ляпина «Междуречья» (1973) принесла ему успех, он был принят в СП СССР. После  окончания Литературного института Ляпин работает в столичных издательствах «Современник»,  «Советская Россия», главным редактором издательства «Детская литература». Окончил Академию  общественных наук при ЦК КПСС. За бескомпромиссное отстаивание лучших традиций отечественной  литературы, за честность в работе Ляпин не раз подвергался критике со стороны бюрократического  аппарата, попадал в опалу. 
       Ляпин — автор 19 книг поэзии. Он поэт яркого гражданского накала, искренней совестливости, глубокого  патриотического чувства. В предисловии к его «Избранному» (1989) Евг.Осетров охарактеризовал суть  поэзии Ляпин, которая с наступлением иных времен в истории России лишь окрепла: «Неравнодушие — так  бы я определил основную черту Ляпина-поэта (“душа в груди моей как мина”). Поражает его обнаженное,  пристрастное отношение к миру, он, как аккумулятор сострадания, отпущенного людям природой…»  (Осетров Евг. Собственное мнение // Ляпин И. Избранное. М., 1989. С.9). 
       Одним из первых поэт оказался после аварии в Чернобыле, награжден знаком «За ликвидацию  последствий аварии ЧАЭС».  
       В 1992 во время осетино-ингушского конфликта он побывал в Ингушетии, итогом поездки стала книга  стихотворений «Гармоника» (1995). За храбрость и человечность, проявленную Ляпиным в эти годы на  Северном Кавказе, на II съезде ингушского народа ему были вручены главные символы горской отваги —  именной серебряный кинжал и конь. В трагические дни октября 1993 поэт опять на передовой —  выступает перед осажденным зданием Верховного Совета РСФСР, вместе с другими москвичами защищает  российский парламент: «И народ не забудет, как над пылающим Белым домом развевался российский  флаг» (Чаша сия. С.15). 
       Одним из итогов активной политической позиции Ляпина, его художественного мастерства стала книга  «Чаша сия» (2000). В нее вошли известные стихотворения поэта «Гимн Советского Союза», «Вина России»,  «Позывные Москвы» и другие, которые публицистичностью содержания и доходчивостью формы  поставили поэта в первый ряд писателей — патриотов России. Для Ляпина характерно, как подчеркивал  М.Лобанов, «не идеализирование прошлого, советского, не сентиментальная ностальгия по нему, но очень  реальное восприятие прошлого и настоящего — и оттого целостное в главном. И это главное для него —  история великой страны с ее героическим прошлым и нынешним поражением» (Российский писатель. 2001.  №19). Сюжет стихотворений «Гимн Советского Союза» навеян автору случайной встречей в пригородной  электричке, где аккордеонист играл мелодию гимна некогда великой страны. «Мчались встречные  составы, огоньки вдали зажглись. / По развалинам Державы поезд шел в иную жизнь» (Чаша сия. С.39). 
       Наряду с открытой публицистикой, которая под пером поэта никогда не скатывается в прямую  дидактику, в упрощенную плакатность, а облечена в метафорическую форму, Ляпин активно выступает и  как лирический поэт (цикл «Стихи Татьяне»), но и здесь драматизм жизни пронизывает, как горький запах  дыма от пепелищ, содержательную и стилистическую ткань стиха. При этом поэтика Ляпина в основе  своей глубоко оптимистична, потому как «душа — распахнута», и нет предела постижению жизни,  которая дана человеку для радости и открытия. Поэтому в стихотворенях Ляпина трудно найти мотивы  уныния и разочарования, которые столь характерны для отечественной поэзии на смене веков, а есть  борцовские качества жажды победы, справедливости, русской силы и сметки. 
       Большое место в творчестве Ляпин занимают переводы с языков народов страны и мира. Он переводил  произведения Р.Гамзатова, Е.Чаренца, Т.Зумакуловой, А.Бицуева, К.Мячиева и многих других авторов.  
       В 2002 он перевел с кабардинского языков книгу стихотворений Л.Балаговой «Молюсь я на адыгском  языке». 
       Ляпин — лауреат премии Ленинского комсомола, Всероссийской литературной премии «Сталинград»,  награжден орденом Дружбы народов. Является почетным гражданином г.Назрани.  
       С 1993 Ляпин — первый секретарь правления СП России.

В. А. Чивилихин родился 7 марта 1928 года в Мариинске (ныне Кемеровская область). Через год его семья переехала в город Тайга. После окончания школы Чивилихин поступил в Тайгинский техникум паровозного хозяйства. Недолгое время проработал мастером в железнодорожном техникуме в Узловой.

Печатать свои работы начал с 1946 года. Переехал в Чернигов на Украину к старшей сестре по окончании Великой Отечественной войны. Сюда же переселилась вся семья Чивилихиных.

В Чернигове произошла первая встреча юного Чивилихина с П. Д. Барановским, легендарным исследователем русской архитектуры и реставратором мирового значения. Барановский исследовал разрушенный после бомбёжки храм, оказавшийся редким памятником домонгольской эпохи (Пятницкая церковь начала XII века). Позже они встретятся в Москве и подружатся.

В круг чтения молодого Чивилихина входили совсем не советские книги, среди которых — «Житие» протопопа Аввакума. Чивилихин будет благодарным читателем и библиофилом всю жизнь.

В 1954 году окончил факультет журналистики МГУ. Распределение получил в столичную газету, а поселили его в общежитие на краю парка Кусково.

В 1980-х – член движения “Витязи”.

Да воцарится мир меж людьми и народами!”

     Владимир Чивилихин.

Чернигов – Козельск – Куликово поле – Москва.
     1973 – 1980 гг.

ОТ АВТОРА

     Настоящая,  вторая  книга-часть  большого  литературного  произведения, потребовавшего многих лет труда. Так уж получилось,  что она была напечатана раньше первой – уже в 1980 году, в связи с 600-летнем Куликовсковской битвы.      Публикацию  первой  книги  журнал  “Наш современник”  начал  с майского номера 1983 года. В ней я вспоминаю детство и юность, пишу о моем знакомстве с Москвой, о некоторых  малоизвестных декабристах и литераторах той эпохи, о русском  зодчестве,  “Слове о  полку  Игореве”,  о  путешествии  во  времена минувшие по  дороге от столицы  до Козельска, героическая оборона которого в 1238 году  стала композиционным  центром  повествования этой,  второй  книги “Памяти”.

Заметки о романе – эссе
     Владимира Чивилихина “Память”

     Способ быть счастливым в жизни есть:
     быть полезным свету и в особенности
     Отечеству.

     Н. М. Карамзин

     Думается, только  в  наши дни  могла  родиться такая  необычная по всем
статьям  книга, как “Память”.  В годы, когда народ пристально вглядывается в
свое  прошлое,  недавнее и далекое, пытаясь осмыслить,  понять, что дало ему
силы  свершить  невиданную  в  мире  революцию,  создать  неслыханное  ранее
государство рабочих  и крестьян, выстоять и  победить в самой кровопролитной
войне, какую знала история. В  годы, когда все больше  советских людей стало
осознавать, наследниками какого великого богатства мы являемся, наследниками
какой культуры, уходящей корнями в глубь веков!
     Такие  книги,  как “Память”, служат  словно  бы катализатором,  заметно
усиливают интерес к истории, они отвечают  на многие вопросы и ставят новые,
открывая  увлекательные маршруты для  грядущих исследователей…  Они мощный
заряд и возвышающих душу эмоций, и обогащающих память знаний.
     Не всякой книге суждено вызвать столько разноречивых толков, сколько их
уже выпало  на долю “Памяти”. Прав ли писатель, отстаивая свои предположения
о маршруте Батыевых орд во  время нашествия  на Русь  в 1237 – 1238 годах, о
численности их, о точной дате битвы на Сити, о причинах поворота захватчиков
от Новгорода, об обстоятельствах гибели героических защитников неприступного
Козельска,  названного  татарами   “злым  городом”,  о  качестве  вооружения
русского войска в битве на поле Куликовом, о  лингвистических истоках  слова
“вятичи” и  т. п. Возникали и другие вопросы. Что представляла собой Русь  в
те  далекие  времена?  Какое значение для ее  исторических  судеб  имело  то
нашествие  и установившееся затем так называемое  татаро –  монгольское иго?
Было ли у Руси свое средневековье или  ее “древность”  затянулась чуть ли не
до петровских времен, когда на Западе вызревали уже революции буржуазные?  И
о  самом важном – впрямь  ли неспособны были наши предки  навести  порядок в
своем доме, как  это  утверждали  сторонники  норманистской теории призвания
варягов   на  Русь   или  их  “оппоненты”   –  “евразийцы”,  расходящиеся  с
норманнстами, пожалуй, лишь в том, что порядок Руси будто бы был принесен…
с   Востока?   И   существуют   ли   вообще   народы,   наделенные    особой
“пассионарностью”,  то есть некой “присутствующей  во Вселенной человеческой
энергией”,  не  связанной “зависимостью  с этическими нормами”, и  народы…
неполноценные, что ли, с “нулевой  пассионарностыо”, обделенные  природой  в
прямом и переносном смысле. Последнее звучит почти кощунственно, напоминая о
бредовых расистских теориях германских фашистов.
     Владимир Чивилихин в “Памяти” обнажил  потаенный смысл новейших попыток
пересмотра истории средневековья нашей Родины, с открытым забралом вышел  на
бой за истину, вышел во  всеоружии фактов, научных данных. И книга его стала
величественным   гимном   народам   –    созидателям,   исторический   смысл
существования которыхне  пожива за  счет  менее  “пассионарных”  соседей,  а
развитие собственной экономики, культуры, освоение природных богатств.
     Развитие это невозможно без знаний осноиательных и всесторонних, знаний
в  практически  неисчерпаемом  объеме,  причем  и  таких,  что  относятся  к
глубинной сути самого человека как существа  не только  биологического, но и
социального.  Созидателям не  обойтись  без исторической  памяти.  “…Давно
ушедшие люди с их  страстями,  помыслами и поступками, движения и подвижения
народов, царства и кумиры,  великие  труды миллионов, моря  их крови и слез,
разрушающее  и созидательное, пестрые факты, широкие обобщения, разноречивые
выводы – в этой бездне минувшего  так легко и просто  потеряться, растворить
себя в том, что было и больше никогда не будет,  а потому будто бы так легко
и просто  обойтись без всего  этого,  прожить оставшееся  время  сегодняшним
днем, найдя радость в честном заработке на кусок  хлеба для  своих  детей, –
пишет Владимир  Чивилихин. – Однако  память  – это  ничем  не заменимый хлеб
насущный,  сегодняшний,  без   коего   дети  вырастут   слабыми  незнайками,
неспособными достойно, мужественно встретить будущее”.
     Роман – эссе “Память”  тем и хорош, что распахнут  вширь и  вглубь, что
стоит  за ним  громадный  объем  знаний,  не просто переложенных  автором на
доступный  и  неспециалистам  язык, но по –  настоящему  освоенных, то  есть
взятых критически,  глубоко и  всесторонне  осмысленных, оспариваемых, когда
это необходимо, но опять – таки  с  привлечением новых  фактов,  аргументов,
логических выводов.
     Вширь – потому что,  задавшись целью исследовать хрод в веках, историю,
что  прошла  через  него”,   а  именно  род   декабриста  Николая  Осиповича
Мозгалевского, автор вскоре вышел на прямо – таки необозримое житейское море
– люди ведь в  своих действиях и своих судьбах связаны друг с другом гораздо
теснее, чем это обычно принято думать. И вот под пером писателя оживают  все
новые и новые имена,  громкие и не очень, известные или малоизвестные, порою
открываемые с совсем неожиданной  стороны, и встают за ними разнообразнейшие
пласты  человеческой  деятельности.  Автору  приходится  вслед   за  героями
разбираться не только  в истории  и географии, но и  в… металлургии,  коль
речь заходит о знаменитом русском металлурге В. Е.  Грум  – Гржимайло и  его
сыне,  пошедшем по стопам отца; разбираться в  химии – без  этого невозможно
говорить о великом Д. И. Менделееве, который родственными узами был связан и
с  потомками  декабристов,  и  с  поэтом Александром  Блоком;  разбираться в
архитектуре – а как иначе расскажешь о П. Д. Барановском или  К. И.  Бланке;
разбираться в  строительстве, когда боковые тропинки повествования уводят не
куда  –  нибудь,  а к великой  Транссибирской  железной  дороге и  Байкало –
Амурской  магистрали,  в  создании  или  изыскании трасс  которых  принимали
участие  и  декабрист   Гавриил  Батеньков,  и   внуки  декабристов  Николай
Мозгалевский, Василий  Ивашев; разбираться в сельском  хозяйстве,  поскольку
без  этого  не  понять  подвига   В.  А.  Мозгалевского,  внука  декабриста,
дворянина, ставшего одним из первых русских поселенцев  в Туве. Впрочем, все
области знаний, в  которые пришлось в определенном объеме вникать автору  (и
во что  он  настойчиво  вовлекает  своего  любознательного  читателя),  даже
перечислить трудно…
     Большинство тех, о  ком рассказывает и на  чьи труды опирается Владимир
Чивилихин (что  обусловлено самой тематикой и спецификой романа  – эссе),  –
это   либо   путешественники,   этнографы,   востоковеды,   вроде    Г.   Е.
Грумм-Гржимайло, Н. Н. Миклухо  – Маклая, Н. Я. Бичурнна, Г. Н. Потанина, Н.
М.  Ядринцева,  либо  историки – от Н. М. Карамзина, В. Н.  Татищева,  С. М.
Соловьева, В. О. Ключевского, Н. И. Веселовского до М. Н. Тихомирова, Б.  А.
Рыбакова,  Е.  А. Рыдзевской…  Особенно  западает в  душу то  неоднократно
подчеркиваемое    автором   обстоятельство,   что   “наукой   наук”   вполне
профессионально  увлекались  многие декабристы  – пятьдесят  пять  историков
насчитывается  среди них! А  декабрист Александр  Корнилбвич был основателем
первого в России исторического альманаха “Русская старина”.
     С  большой  теплотой,  искренним  глубоким  уважением  пишет  автор  об
археологах  – подвижниках, таких,  как  А.  В. Арциховский,  нашедший первую
новгородскую  берестяную   грамоту   и   тем  положивший   начало   открытию
изумительного мира  чуть  не  поголовной грамотности древней, как сказали бы
раньше,  а  теперь,  наверное,  вслед за Владимиром  Чивилихиным,  скажут  –
средневековой Руси;  как Т. Н. Никольская,  открытия  которой  при раскопках
близ   Козельска   блестяще   подтверждают   сведения   о   высоком   уровне
хозяйственного и культурного развития домонгольской Руси.
     А  какая  гордость за подлинных  патриотов своей  Родины и  ее  древней
истории звучит в строках писателя о самых  простых русских людях,  отнюдь не
ученых с мировым именем,  но  внесших тем не менее  весомый вклад в  науку и
культуру!  Например,  о Дмитрии  Самоквасове, который еще в  царское  время,
наперекор казенным профессорам, отрицающим саму возможность развития богатой
культуры на  территории Древней Руси,  начал на свои деньги  раскопки Черной
Могилы на  Черниговщине, ныне знаменитой во всем просвещенном мире. Или  – о
Николае Ядрннцеве,  революционере  и  неутомимом исследователе  природных  и
культурных  богатств  Сибири,  инициаторе учреждения первого в здешних краях
Томского  университета,  человеке, открывшем Орхоно  – енпсейские письмена с
параллельным  текстом на китайском языке, что вполне сравнимо со  знаменитым
открытием французским  ученым  Шампольоном параллельного греческого текста к
египетским  иероглифам.  Или –  о школьном учителе истории Ф.  И. Кириллове,
который первый обратил внимание на следы древней цивиляяации на Белом  Июсе,
но, к  сожалению, не мог  достучаться до  уснувшей профессиональной  совести
тогдашнего главного  археолога Красноярска. Или – о краеведе из Козельска В.
Н. Сорокине и других.  Так и  хочется воскликнуть вслед за писателем: “Слава
краеведам!”

     Распахнута  “Память” и  вглубь.  Прежде  всего,  в глубь  времен.  Если
говорить об истоках древней  славянской культуры,  то  – в  третье и  второе
тысячелетия до вашей эры1 Более близкие вехи –  IX век с основанием могучего
государства – Киевской Руси; XII век с неудачным, но отнюдь не  бесполезным,
как предполагает  автор, походом русичей на половцев, воспетым в бессмертном
“Слове о полку Игореве”,  поэме, столь любимой автором и нередко  цитируемой
на  страницах  романа  –  эссе; XIII век  с  безмерным  трагизмом  татаро  –
монюльского  нашествия;  XIV  век с  битвой  на поле Куликовом;  XIX  век  с
движением  декабристов;  наконец, совсем  недавние дни Великой Отечественной
войны и дни  наши  – 70  –  80 – е  годы…  Но если  вспомнить о глубоко  и
увлекательно анализируемых автором  “славянизмах” в  древнеиндийских  гимнах
“Ригведы” и в священной книге древних персов “Авесте”, а точнее, о внутренне
присущем родстве многих корневых слов в языках этих народов, или вспомнить о
находках на  Белом  Июсе, то  временные  границы  “Памяти”  раздвигаются еще
дальше.
     Чем же привлекает  это  сложное, трудное  для  восприятия  произведение
широкие   читательские  круги?  (А  ведь   привлекает!  О  чем   ином  могут
свидетельствовать  сотни писем автору,  посыпавшиеся  сразу после журнальной
публикации?) Прежде всего, вероятно, тем,  что писатель с первых же строк не
скрывает своего  пристрастного  отношения к  человеку,  судьбу  которого  он
берегся проследить в веках. И это не какой – то выдуманный  юрой, в которого
можно верить или не веритьв зависимости  от мастерства литератора. Нет,  это
человек, который жил,  оставил  отчетливый след  на  земле, продолженный его
многочисленными –  сто пятьдесят человек за  полтора столетия! –  потомками.
Человек, который боролся вместе  с товарищами. (Кстати,  Владимир  Чивилихин
увлекательно показал, как  рождалось  и  укоренялось в общественном сознании
еще  в далеком  прошлом это  прекрасное слово,  ныне, в  советских условиях,
ставшее привычным обращением.) Причем он и его  товарищи декабристы боролись
в неимоверно трудных условиях, когда даже самые большие оптимисты не столько
рассчитывали на  успех  восстания,  сколько  на  силу  своего  нравственяого
жертвенного   примера  для  потомков,   Человек   этот,   декабрист  Николай
Мозгалевский, дорог советскому писателю Владимиру Чивилихину вдвойне – и как
настоящий  гражданин  своей  Отчизны, и как прямой предок самых близких  ему
люден  –  жены  и  дочери. Но  это  личное  по  сути  неразрывно  связано  с
общественным. Нам,  советским людям, нужно знать,  что было задолго  до нас,
как  на  неимоверно длинном,  порой  непереносимо  страшном,  кровавом  пути
пробивались  и  все  крепли  ростки  гуманизма,  мечты  о  жизни  вольной  и
праведной, истинно достойной  человека.  Нам  нужно глубокое понимание того,
что  Большая  История  складывается  из  миллионов  и  миллионов кратких  во
времени, но отнюдь не  “маленьких” историй конкретных людей, живых, из плоти
и крови, с  неповторимыми,  только  им присущими личностными чертами,  с  их
личными  помыслами, поступками, деяниями,  которые обретали особенно большое
общественное звучание, когда были обращены не вовнутрь, не на себя только, а
на  благо Отечества,  поскольку  именно  в  этом  виделся  им  “способ  быть
счастливым в жизни”.
     Судьба  Николая  Мозгалевского,  тесно  переплетенная  с  судьбами  его
товарищей, ведет автора, словно нить Ариадны, в глубь лабиринта  прошлого. И
открываются  все новые  и  новые ответвления,  новые истории  людские, и они
неразрывно связаны с Историей страны. Историей человечества.
     Поражает, как  много успели декабристы и  до того, как их созидательная
деятельность была насильно  пресечена или ограничена – заточением, каторгой,
ссылкой, и даже после…  Какой глубокий нравственный след в истории России,
и  особенно Сибири,  они оставили! Говоря о том, что память о декабристах  –
неотъемлемая,  святая  частица  нашей  духовной  жизни,  Владимир  Чивилихин
приводит отрывок из письма А. Ф. Голикова из города Плавска Тульской области
– отклика на журнальную  публикацию: “Декабризм надо расценивать как явление
человеческой  цивилизации, родина которому Россия… Вторая  часть революции
декабристов протекала по  всей России до 90 – х годов – в Сибири,  на Урале,
Кавказе,  на  Украине,  в  Молдавии, Средней  Азии,  во  многих иных местах,
включая заграницу. Декабризм – не только и не столько восстание на Сенатской
площади, это  полувековая подвижническая  и  на  редкость  активная  по  тем
временам  деятельность разгромленных,  во  не  сломленных революционеров. Их
революция  была  и  в том, что  они  оставили нам литературные, философские,
политические, естественнонаучные труды, как вехи к  светлым знаниям, свободе
и счастью нашему…”
     Чивилихинская “Память” дает в этом смысле новую пищу для размышлений. В
частности,  поправляя историков,  в сакых  последних  изданиях о декабристах
пишущих, что к амнистии 1856 года в разных местах Сибири их нашлось всего 19
человек, из которых 16 вернулись  в Россию,  а трое умерли в изгнании, автор
рассказывает о  пятерых, оставшихся в  Сибири.  Среди  них почти  на полвека
пережил  дату восстания поэт  Владимир Раевский. Ровно через  56 лет ”  – 14
декабря  1881  года  –  был похоронен  в Иркутске  единственный крестьянин –
декабрист  Павел  Дунцов – Выгодскии.  На десять месяцев дольше  него прожил
Александр Луцкий, умерший в 1882 году на  поселении  близ  Нерчинских горных
заводов. Тот самый Александр Луцкий, внук которого, красный командир Алексей
Луцкий, был сожжен японцами в паровозной топке вместе с Сергеем Лазо…
     А ведь Луцкий  был не только одним из  самых юных декабристов, но еще и
самым слабым  здоровьем.  Единственный  из  декабристов –  северян”  он  был
отправлен по этапу с  партией уголовников и пробыл в пути в  обшей сложности
около  года,  единственный из  декабристовдворян  был  подвергнут  наказанию
розгами. Так какой же неистребимый пламень жизни горел в этом необыкновенном
человеке, отважившемся к тому же на два побега, дольше всех  своих товарищей
пробывшем в каторжных работах и все же пережившем их!
     Среди декабристов были, пишет  Владимир Чивилихин, “первоклассные поэты
и  прозаики,  страстные  публицисты,   талантливые  переводчики,   философы,
филологи,  юристы, географы,  ботаники, путешественники –  открыватели новых
земель,  инженеры  –  изобретатели,  архитекторы,  строители,  композиторы и
музыканты, деятели  народного  образования,  просветители  коренных  народов
Сибири, доблестные воины, пионеры  – зачинатели благих  новых дел, и  просто
граждане с высокими интеллектуальными и нравственными качествами.
     Конечно, они составили  целую эпоху в русской  истории и  сами были  ее
творцами, являя собой перспективный общественно – социальный вектор”.
     Так  можно ли  писать о них  бесстрастно? Или о  других,  по  –  своему
одержимых, которые встретились писателю  в его долгом путешествии в прошлое?
Вряд  ли. Тем  более Владимиру  Чивилихину, который вошел  в литературу  как
писатель  остро  драматичный.  Достаточно вспомнить, какую  критическую бурю
вызвал  острейший  конфликт  повести  “Елки –  моталки”  между  человеком  –
тружеником по природе своей и по всему  мировоззрению, Родионом Гуляевым,  и
тунеядцем Евксентьевским,  для  которого паразитизм  стал тоже  своего  рода
осознанным кредо. За повести “Елки  – моталки”,  “Серебряные  рельсы” и “Про
Клаву Иванову” Владимир Чивилихин  первым  из русских писателей в 1967  году
был удостоен  премии Ленинского комсомола. А его страстные, бескомпромиссные
выступления  в защиту от  бесхозяйственности  кедровых  лесов, “светлого ока
Сибири” – озера  Байкал,  самой почвы родной русской земли, вошедшие в книгу
“По городам и весям”, снискали ему славу острейшего современного писателя  –
публициста и принесли Государственную премию РСФСР.
     Вот и в “Памяти” он выступает страстным защитником… Чего? Самой нашей
великой  истории  и  культуры!  Защитником,  потому  что и на  это  духовное
богатство,  святая  святых  наше, ведутся  непрерывные атаки,  открытые  или
лицемерно   маскируемые,   тем   более  нетерпимые   в   нынешних   условиях
обострившегося идейного противоборства двух систем общественного развития.
     Итак,  страсть,  открытая  заинтересованность,  та  тенденциозность,  о
которой в свое время говорил  В.  Белинский  и без которой не может родиться
ничего истинно великого, ведет Владимира Чивилихина в глубь прошлого. А “под
пеплом  древности”  столько  света! Неугасимого  духовного света, зажженного
нашими предшественниками. Света любви  и верности своему народу, а значит, и
гуманизму вообще, всему  человечеству.  Автор  “Памяти” щедро  приводит  все
новые  и  новые ярчайшие свидетельства  такой истинно гуманистической  любви
русских  людей к  Отечеству, порою  просто  потрясающие.  Таковы,  например,
строки  из черновых  набросков Н.  Н. Миклухо  – Маклая, найденных недавно в
Австралии у его потомков.
     “Память” –  это  не хладнокровное  исследование  ученого, которому  все
равно,  что исследовать.  “Память” –  это  взволнованное и  волнующее  слово
гражданина, патриота нашей Советской  Родины,  и  в частности  той ее части,
которая  “союз нерушимый  республик свободных навеки  сплотила”. Это – слово
интернационалиста  до  мозга  костей.  “Память”   –  это  слово  писателя  –
коммуниста.
     Авторская  пристрастность,  прорывающаяся  порой  в  прямых  лирических
отступлениях,   а   подспудно   пронизывающая   все  произведение,   как  бы
растворяющаяся  в  его  ткани,  не  противоречит  другому  важному  качеству
“Памяти”: основательности, доказательности книги.
     Не  во  всякой докторской  монографии встретишь  столько идей,  которые
открывают дорогу  исследователям,  идущим вослед,  дают простор для развития
научного поиска. Высокую оценку “Памяти” дали в печати ученые –  филологи  и
историки, многие известные критики, литературоведы, прозаики, публицисты. Но
главное, обращаясь к книге, любой может  сам проверить авторские предложения
и  расчеты,  обратиться, если  его  не  убеждает  авторский  комментарий,  к
первоисточникам, на  которые Владимир Чивилихин ссылается со щедростью, хотя
и непозволительной в “чисто” художественном произведении, но вполне уместной
вот в таком новаторском как по форме, так и по содержанию романе.
     Колоссален  объем  знаний,  привлеченных  и  переработанных  писателем.
Десятки, может, сотни источников!  Это пока, к сожалению, большая редкость в
художественно –  публицистическом  произведении.  И  как всегда,  когда есть
основная идея,  в данном случае  – величие и огромная  историческая  глубина
культуры нашей Родины,  вокруг нее и в доказательство ее автором  немедленно
осваивается и привлекается новейший материал. Можно согласиться с  историком
В.  В.  Каргаловым,  заметившим,  что многие, вероятно,  только  из “Памяти”
подробно узнали об открытии  советскими историками в Сибири, на  Белом Июсе,
рисунков древних охотников. Можно и добавить: не тем ли путем  широкие круги
читателей  узнали  об исследованиях  украинским  математиком  А.  С.  Бугаем
Змиевых   валов,  гигантских  фортификационных  сооружений   оборонительного
характера,   возвести   которые  было  под   силу  лишь  большой   и  хорошо
организованной древней государственной федерации? (А  ведь датируются они  с
помощью  радиокарбонного   анализа  древесного   угля  обожженных   стволов,
заложенных внутрь валов, 270 годом нашей эры, а один из них – даже 150 годом
до нашей  ”  – Г.Ч.)  Или –  о многолетних, воистину  патриотических  трудах
архитектора  –   реставратора  П.   Д.  Барановского?  Или  –  не  только  о
колоссальных по масштабам и объему исследованиях Г. Е. Грумм-Гржимайло, но и
о самой его подвижнической жизни? И еще о многом, многом другом…
     И вот что крайне важно в этой глубоко научной в основе своей книге: она
написана  настоящим большим писателем, не  литераторомпопуляризатором,  нет,
мастером  –  публицистом  и прозаиком. Художественно  убедителен,  например,
образ Субудая –  не  просто жестокого воителя, но и старика,  любящего своих
сыновей, понимающего всю  сложность своего  и их положения, если не сбережет
он в этом трудном походе  чингизидов и добычу… В “Памяти” – чудесный сплав
высокой художественности с  подлинной документальностью.  Подлинной!  Это не
игра в  “документ” только потому,  что документальную литературу современный
читатель  ценит  подчас  чуть  ли не  выше  обычной  прозы. Строгость своего
отношения к фактической основе автор  подчеркивает: “Я пользуюсь привилегией
писателя придумывать  мелкие  подробности, не  имея  права  сочинять  факты,
искажающие  большую  историческую истину”.  Любопытно, что  жизнь,  новейшие
данные научных  исследований  не раз подтверждали  выдвинутые  в “Памяти”  и
художественно  обоснованные  гипотезы  (например,  о  наличии  у  защитников
Козельска  железных масок, делавших их  неуязвимыми для  татарских  стрел, и
Др.). В  другом месте, рассуждая о различии между профессиональным  ученым и
писателем, взявшимся за историческую тему, Владимир Чивилихин пишет: “Задача
историка заключается в том, чтобы объективно раскрыть, что, как и почему все
происходило  в  прошлом;  литератор  же   обязан  опереться   на  достижения
исторической  науки  и,  рассмотрев  годы  и  события  сквозь  призму своего
мировидения,  подсветить  их  личным фонарем  и, может  быть,  внести в  них
сегодняшний   смысл,   сообразуясь   с   главными  векторами   общественного
развития…”
     С декабристов  Владимир  Чивилихин  только  начал  свое  путешествие  в
прошлое  –  как  с  великого  нравственного  примера,  выражающего  духовную
сущность  своего  народа. А  в  принципе  народ  и  есть  главный  или  даже
единственный герой его книги. Прежде  всего  народ русский. Это естественно,
поскольку  и  сам  автор – плоть  от плоти  и  кровь от  крови этого народа.
Владимиру Чивилихину дороги и  свои рязанские из – под  Пронска –  корни,  и
духовные  корни  нашей  культуры,  уходящие   глубоко  за  пределы  русского
средневековья, во времена  языческие,  когда  складывались и язык народа, и,
может,  не  столь еще  философское,  сколь  поэтическое  Осмысление им своей
жизни, и ее уклад… Кому дорога и близка Сибирь, которою “могущество России
прирастать будет”, как  пророчествовал М. В.  Ломоносов,  – и прирастает все
стремительнее у  нас на глазах! Сибирь, в которой Владимир Чивилихин родился
(в  Мариинске,  в  1928 году), провел детство и юность, по которой  проложил
несчетные свои журналистские и писательские тропы  в  зрелые годы. Дорог ему
народ русский как выразитель созидательного начала,  прежде всего как пахарь
и строитель, а потом уж воин.
     Владимир Чивилихин ярко показал трагизм  положения едва  еще начинавшей
складываться в единое целое земли Русской в XII веке. С одной стороны на нее
навалились  немецкие “псы  – рыцари”, напрочь истребившие славянские племена
бодричей, лютичей,  руянов, балтоязычных пруссов и безостановочно  теснившие
на  восток  остальные   народы,   населявшие  Прибалтику,  “псы  –  рыцари”,
подбиравшие ключи  к  Пскову  и  Новгороду,  пока  не  остановили  их  своим
беспримерным мужеством  наши предки; с другой  –  одержимые  идеей  мирового
господства,  стремлением  “дойти до  последнего  моря” чингизиды  собирали в
спаянные  страхом и жаждой наживы тумены разношерстные орды  из  побежденных
ими  народов, любителей легкой  наживы тех времен, указывая  им среди прочих
целен и богатые земли Урусов…
     Немало  горьких и возвышенных страниц  в “Памяти” о новейших  временах,
когда мирный, созидательный труд советского народа был  прерван гитлеровским
нашествием.  Варварские  действия   захватчиков   на  советской  земле  были
направлены  не  только  на то,  чтобы  надолго приостановить экономическое и
культурное  развитие  страны,  но  и  на  т&, чтобы, разрушая  как можно
больше, вытравить и историческую память народа.
     Во весь рост  встает  в  “Памяти”  народ  русский,  миролюбивый,  но  в
мужественный,  великий в своем патриотизме:  безвестный автор “Слова о полку
Игореве”, впервые  в  литературе  сказавший “русичи”,  и  Евпатии  Коловрат,
первый  русский  партизан  в  одной из первых наших народных,  отечественных
войн;  безымянные  участники  героической семннедгльной  обороны  Козельска,
обороны  Рязани,  Владимира,  Москвы,  Торжка и те, кто  на  поле  Куликовом
полтора  столетия спустя перемолол грабительскую орду;  декабристы,  которые
своим  примером  не только озарили путь революционерам России, но  и оказали
благотворное влияние на судьбы сотен и тысяч своих соотечественников, прежде
всего  жителей  Сибири,  и,  наконец,  наши  современники,  советские  люди,
победившие в  кровопролитпейшей  войне, созидающие самое счастливое на земле
общество.   Весь   громадный   содержательный   материал   книги,   вся   ее
направленность ярко выявляют определяющий вектор развития  нашего  общества,
нашей древней государственности и культуры – созидание, мирное строительство
и  преимущественно  оборонительный характер  военных  действий,  если  уж  и
приходилось в них участвовать.
     Впрочем,  герой  “Памяти”  –   народ  не  только  русский.  С  живейшей
заинтересованностью  рассказывается  автором,  к  примеру, о народе ди,  или
диплинах, известном еще с III тысячелетия  до нашей эры,  некогда овладевшем
“всем Китаем, дав ему династию Чжоу”.
     Что  это  был  за народ?  Об  этом  спорили  и  спорят  ученые.  Г.  Е.
Грумм-Гржимайло не сомневался в принадлежности динлинов к европеоидной расе,
что подтверждается данными антропологии. “И  если динлины были действительно
индоираноязычными  скифами,  – размышляет  Владимир Чивилихин,  –  то  можно
только поражаться силе  и численности этого народа, заселившего  в древности
всю евразийскую Великую Степь  – от  Черного  моря до Желтого, и оставившего
замечательные образцы прикладного искусства”.
     Рассказывает  автор и о народе  чжурчжэней,  сумевшем  в  средневековье
развить и богатую культуру, и даже  технику, но которому крайне не повезло с
соседями.  Истаял этот народ  в битвах с  полчищами Чннгнз – хана.  Наконец,
автор   прослеживает   и  то,  как   трагически  политика   этого   хитрого,
безжалостного,   беспринципного   властителя  сказалась  на  судьбах  самого
монгольского народа, именем  которого  действовал Чингиз-хан. Завоевательные
войны,  расточившие его  силы, надолго  устранили затем монгольский  народ с
арены мировой истории. И только социалистический строй помог Монголии занять
достойное место в братстве народов.
     Значительное место в “Памяти” занимает полемика автора с двумя вроде бы
противоположными,  но,  как  всякие  крайности,  сходящимися  в  своей  сути
направлениями в науке. Речь идет о норманистах и “евразийцах”.
     Камня на камне  не оставляет Владимир Чивилихин от теории норманистов и
их  современных  последователей,  доказывающих  неспособность  якобы  вообще
славян,  и в  частности русских, навести порядок  в  собственном  доме.  Все
содержание “Памяти”  убеждает в обратном.  Народу, создавшему такую  великую
культуру  и такое  могучее государство, какими  они  предстают на  страницах
книги, не нужны  наставники со стороны. Автор привлекает все  новые и новые,
как наши, так и зарубежные, научные источники, опрокидывающие в зародыше эту
фальшивую и вредную теорию.
     “Оппонентами”  норманистов выступили  “евразийцы”.  Суть новаций их,  в
принципе, не во многом расходится  с норманистами – порядок  на Русь несли –
де более “пассионарные” пришельцы, только уже не с Запада, а с Востока.
     Владимир  Чивилихин приводит  убедительные,  логичные,  опирающиеся  на
строгие научные данные  возражения наиболее активному и заметному выразителю
идей  “евразийцев”  доктору исторических  наук Л. Н. Гумилеву.  Он выступает
против  преуменьшения  урона, нанесенного Руси  нашествием,  против  попытки
изобразить  трехвековое иго,  надолго задержавшее  ее  развитие, в  качестве
некоего  “союза  Великороссии с  Золотой Ордой”,  “тесного  симбиоза  Руси и
Орды”.
     Он показывает, как давили  и  грабили  Русь  ордынцы, сколько  кровавых
набегов  они еще совершили, пока не остановили их, уже навсегда на Угре, как
издевались они над русским народом и его князьями.
     Но разумеется, пафос “Памяти” – не в полемике со сторонниками ошибочных
воззрений.  “Память”  сильна  своей,  как уже  отмечалось,  открытостью  для
дальнейших  исследований,  предлагаемых  любознательному  читателю,   сильна
антимилитаристским духом, пафосом истинного интернационализма, созидания.
     Она рождает законную гордость за  наш великий народ, за  его  великую и
древнюю   историю.  Она   помогает  воспитывать  столь  необходимое  каждому
гражданину, патриоту чувство исторической памяти, “связующей все со всем”.

Валентин СВИНИННИКОВ

    

Вячеслав Михайлович Клыков

(19 октября 1939, село Мармыжи (Курская область) 

— русский скульптор и общественный деятель.

При жизни занимал следующие посты в общественных организациях:

• Председатель Высшего Совета Союза Русского Народа
• Глава Всероссийского Соборного Движения (ВСД),
• Президент Международного Фонда славянской письменности и культуры,
• ЧЛЕН ДВИЖЕНИЯ “ВИТЯЗИ”.

Клыков стремился пробудить историческую память жителей тех мест, где появлялись его произведения. Давая «духовное имя» территории, памятник должен идейно собирать вокруг себя обитающих на этой земле людей. Придавая им осознание значимости каждого, даже самого малого клочка страны под названием Россия.

В 1990 году Клыков возглавил Международный фонд славянской письменности и культуры. Благодаря деятельности фонда в России появился государственный праздник — День славянской письменности и культуры — 24 мая, в память святых равноапостольных Кирилла и Мефодия. Тогда же, в 1992 году, в Москве на площади Ногина, переименованной в Славянскую, поставили памятник создателям славянский письменности. Фонд предложил ввести в школьную программу предмет «Основы православной культуры». А начиналось всё с собрания нескольких писателей и художников в зале Мурманской научной библиотеки в конце 1980-х^[1].

Сам Вячеслав Михайлович был глубоко Русским человеком и посвятил всю свою жизнь и творчество возрождению Русского народа:

«Если ставить перед собой цель, то – предельно полную. Полнота цели вызывает и полноту действий. Мы изначально поставили себе такой потолок: наша идея – единение всех славян, на основе общего праязыка, территории. Мы всегда говорили о том, что природа русского народа триедина: великороссы, малороссы, белорусы. Подобно тому, как триедины Бог-Отец, Бог-Сын и Бог-Святой Дух. Русский народ имеет триединую природу, и мы должны жить в одном государстве, слитно и неразрывно».

 

Родился в крестьянской семье. Окончил Московский художественный институт имени В. И. Сурикова (1964). Получил известность скульптурным оформлением Центрального детского музыкального театра (1979) и фигурой «бога торговли» Меркурия у Центра международной торговли (1982). Почти все его произведения завершаются в виде бронзовых отливок с четким, обобщенным силуэтом. Стандарты официального монументализма «сурового стиля» вытесняются в них «карнавально»-игровым началом (декор детского театра, ряд станковых работ 1970-х — начала 1980-х годов), а в 1980-е годы — национально-романтическим пафосом.

Среди его работ памятники:

Н. М. Рубцову в Тотьме (1986),

К. Н. Батюшкову в Вологде (1987),

Сергию Радонежскому в Радонеже (1987),

великой княгине Елизавете Фёдоровне в Москве (1990),

протопопу Аввакуму в селе Григорове Нижегородской области (1991),

Кириллу и Мефодию (1991) в Москве,

Владимиру Святому в Херсонесе (1993),

И. А. Бунину в Орле (1995),

маршалу Г. К. Жукову (1995) в Москве,

Николаю II в селе Тайнинском (1996) и Подольске (1998),

Петру I в Липецке (1996),

Илье Муромцу в Калуге (1998),

Александру Невскому в Курске (2000).

В 1995 году по проекту Клыкова с соавторами на поле под Прохоровкой был установлен храм-звонница в память битвы на Курской дуге^[2].

Монументы работы Клыкова, неоднородные по качеству (Батюшкова и Сергия Радонежского можно, в частности, причислить к его несомненным удачам) порой сопрягались с целым рядом сенсаций — так, Сергий явился едва ли не первым монументом в перестроечной России, который попытались установить без официальной санкции, Николай (в Тайнинском) был в 1997 году взорван антимонархистами. В 1990-е годы скульптор, войдя в число идейных вождей «патриотической оппозиции», развернул широкую общественную деятельность, прежде всего в качестве председателя созданного им Международного фонда славянской письменности и культуры.

Некоторые подозревают, что Вячеслав Михайлович Клыков умер не своей смертью^[3].

 

В 70-е годы участвовал в оформлении Детского музыкального театра.

Автор скульптурного памятника В. Хлебникову на могиле поэта в д. Ручьи.

В 80-е гг. работал над скульптурами Меркурия перед зданием Центра международной торговли, памятником Батюшкову (Вологда) и др. И Меркурий, и Батюшков входят в число лучших работ Клыкова.

В 1985—87 гг. был членом Патриотического объединения «Память» (которая прежде была “Витязями”).

Автор проекта памятника на Поклонной горе, за который ратовала в 1986—87 гг. «Память».

Принимал участие в митинге «Памяти» на Манежной пл. 6 мая 1987 г.

ВЯЧЕСЛАВА МИХАЙЛОВИЧА СВЯЗЫВАЛА ДОЛГАЯ И КРЕПКАЯ ДРУЖБА С НАЧАЛЬНИКОМ ШТАБА “ВИТЯЗИ” ГЕННАДИЕМ ПАВЛОВИЧЕМ САЛЬНИКОВЫМ

Вместе с художником Игорем Сычёвым руководил в сентябре 1987 года попыткой установить памятник Сергию Радонежскому (своей работы) в Радонеже.

С 1989 года — член Товарищества русских художников (ТРХ).

В марте 1990 года баллотировался в народные депутаты РСФСР (Москворецкий округ N35) при поддержке Блока общественно-патриотических организаций, но проиграл демократу Льву Пономареву.

С 1990 года — президент Международного Фонда славянской письменности и культуры (в Совете фонда состоят Валентин Распутин, Владимир Крупин, Сергей Шуртаков и др.; фонд стал учредителем газеты «Русский Вестник»).

8 февраля 1992 года был избран в состав Центральной Думы Российского Народного Собрания. 22 февраля 1992 года на Центральном Думе Российского Народного собрания избран одним из 29 членов президиума и одним из троих сопредседателей (два других — Михаил Астафьев и Николай Павлов; председатель правления Думы — Виктор Аксючиц).

В ноябре 1993 года провел учредительный съезд Славянского Экономического союза (СЭК), избран его президентом.

С конца 1993 года — член Совета Российского Земского движения (РЗД, председатель — Елена Панина), с декабря 1996 года — член президиума и сопредседатель РЗД.

В апреле 1995 года избран членом Национального комитета Социально-патриотическом движении «Держава» Александра Руцкого. Вышел из «Державы» в августе 1995 года вслед за Аксючицем и Ко.

На выборах 1995 года в списке избирательного блока «Земский собор» получил первый номер (список подписей не собрал).

На президентских выборах 1996 года поддержал кандидатуру Геннадия Зюганова.

На учредительном съезде Народно-Патриотического союза России (НПСР) 7 августа 1996 года был избран членом Координационного Совета НПСР и членом Президиума КС НПСР.

С октября 1996 года — Глава Всероссийсского Соборного Движения, выдвигающего своей целью путем созыва Всероссийского Земского Собора «восстановить Государственный Закон, разрушенный в феврале 1917 года международной кучкой террористов-заговорщиков». В своём «Обращении к русскому народу» призывает «в единой Соборной воле… счищать с себя струпья жидовской, большевистской проказы, срывать с себя ярлыки расчленителей всех мастей (от заокеанских, до доморощенных)».

25—27 октября 1996 года провёл в Новочеркасске Донский Земский Собор — первый из территориальных земских соборов, 1 марта 1997 года — Курский Земский Собор (второй по времени создания).

На II съезде НПСР 27 ноября 1998 года избран одним из 8-ми сопредседателей НПСР.

В мае 1999 года избран сопредседателем Славянского союза России (председатель — Анатолий Дувалов, 2 других сопредседателя — Виталий Журавлев, Валерий Иванов).

22 октябре 2000 года неудачно баллотировался на пост губернатора Курской области: 1,64 % — 6-е место из 8-ми (во второй тур вышли первый секретарь обкома КПРФ Александр Михайлов (поддержан НПСР) — 39,52 %, федеральный инспектор по области, генерал ФСБ Виктор Суржиков — 21,58 %, остальные — мэр Курска Сергей Мальцев — 8,42 %, председатель совета директоров АО ГК «Агрохолдинг» В.Стекачев — 7,28 %, областной депутат, генеральный директор корпорации «ГриНН» Николай Грешилов — 6,16 %, скульптор Вячеслав Клыков — 1,64 %, Владимир Безымянный — 0,54 %, председатель движения «Достойная жизнь» С. Савельев — ?, против всех — 12,26 %. Явка 51,79 %. Губернатор Александр Руцкой снят с регистрации вечером в субботу за несколько часов до выборов).

В январе 2003 года подписал «Обращение деятелей науки и культуры по поводу событий 18 января в Музее Сахарова».

В ноябре 2004 года возглавил Координационный комитет по возрождению Союза Русского Народа (СРН).

В январе 2005 года подписал «письмо 500», в котором «представители русской общественности» обратились к генеральному прокурору с требованием закрытия «всех религиозных и национальных еврейских объединений как экстремистских».

21 ноября 2005 года, в столетнюю годовщину Союза Русского Народа, провел восстановительный съезд СРН. Избран председателем Высшего Совета СРН.

В конце марта 2006 года подписал обращение группы национал-патриотических деятелей, связанных с Международным фондом славянской письменности и культуры, к генпрокурору, директору ФСБ, министру внутренних дел, спикерам обеих палат и др. с требованием лишить раввина Берл Лазара российского гражданства, «а его религию статуса „традиционной“».

Входил в редколлегии газеты «День» (1991—93), газеты РАУ «Обозреватель» (1992).

Монархист, сторонник призвания Царя Земским Собором. Считает, что «ни одна из ныне здравствующих ветвей Романовых… не имеет по законам Российской Империи прав на престол. В том числе Леонида Георгиевна, Мария Владимировна, ее сын Георг Гогенцоллерн». Предлагал избрать Царя из числа потомков маршала Георгия Жукова.

Выражал надежду, что Г. Зюганов и его сторонники в КПРФ «придут со временем к идее монархии».

Лауреат Государственных премий СССР и РСФСР. Обладатель Золотой медали Академии художеств. Автор памятников маршалу Жукову (многие считают эту работу неудачной), Кириллу и Мефодию, Сергию Радонежскому, Серафиму Саровскому, протопопу Аввакуму, Великой княгине Елизавете Фёдоровне, Пушкину в Тирасполе, Батюшкову в Вологде, Рубцову в Тотьме.

Создал проект памятника Николаю II, который предлагал установить в Москве на площади между Кремлём и Домом Пашкова (27 мая 1996 года, в столетнюю годовщину венчания Николая II на царство, памятник открыт в пригороде Москвы в пос. Тайнинское, 1 апреля 1997 года взорван террористами-комсомольцами).

Отошел ко Господу Вячеслав Михайлович Клыков // 2 июня 2006 года

В.Н. Гетманов,  г. Новосибирск

Выступление на годичном собрании НО Петровской  Академии наук и искусств, г. Новосибирск,  25.11.2007

                       

 

Сведения об авторе.

Гетманов Владимир Николаевич

Член-корреспондент Петровской Академии наук и искусств,  кандидат физико-математических наук. Автор более 50 научных работ, изобретений и патентов в области ускорительной техники, физики высоких энергий, энергетики. Лауреат Всероссийского Выставочного Центра в г. Москве по н/т тематике. Президент общественного фонда «Славянский Мир».  Проживает в г. Новосибирске.

 

Право на жизнь

Демографические показатели, такие как численность населения страны и его распределение по группам, сформированным по различным признакам, характеризуют практическую реализацию основного  права   народов –  права на жизнь. Это право  всем поколениям граждан России приходится отстаивать в жестокой борьбе с агрессией, которая ведётся как методами внешнего  военно – экономического насилия,  так и методами гражданской войны и внутреннего разложения общества, ведущего к его деградации и вымиранию населения.  В случае поражения в такой борьбе, освободившиеся от коренного населения территории заполняются массами пришельцев, осуществляется демографическая агрессия.

 «Русский век» России

Рост численности населения  Царской России 19-20-х веков характеризуется высокими темпами и постоянством.  (См. Таблицу 1 и диаграмму 1, построенные по данным /1/). С 1800 по 1914 годы количество жителей России, без учёта Польши и Финляндии, возросло с 35,5 до 161 миллиона, то есть в 4,5 раза. Прирост численности за год, отнесённый к 1000 жителей и усреднённый по 10 –летним периодам, лежит в интервале от 8  до 18 человек.

 Максимальные темпы прироста наблюдаются в периоды морального и экономического подъёма: в 1810-1820-е годы –  после победы над наполеоновским нашествием Европы (император Александр -1); в 1860 – 1870 –е годы – после отмены крепостного права (император Александр -11) и в 1900-1913-е годы (император Николай -11). Следует отметить период положительной динамики 1881-1894 годов во время   правления императора   Александра -111.

 Минимум роста зафиксирован в периоды 1840-1860 – х годов (император Николай 1, времена Крымской войны с Англией и Францией) и в 1870-1880-е годы (император Александр -11, времена войны с Турцией). Даже в военные годы, в том числе и во время войны 1914-1917 годов,  прирост численности населения России продолжался достаточно высокими темпами. Демографические данные Табл.1 позволяют утверждать, что потери жизней в войне 1914-1917 года не превышают 4 миллионов человек

Именно в эти годы в императорской  России был сформирован  многочисленный и мощный  русский народ, который смог перенести тяжкие испытания грядущего 20-го века.

Как известно, объявление Россией войны Германии в 1914 году, под воздействием провокационных и лживых обещаний Англии и Франции передать России Босфор и Дарданеллы, с последующей организацией ими антирусского государственного переворота в феврале 1917 года, помноженные на серьёзные внутренние проблемы России, породили демографический и общеполитический кризис и, в конечном счёте, привели императорское правление к трагическому финалу.

 

Таблица 1. Численность населения и его прирост в России

19-20 – го веков

 

Годы	Численность Населения, млн. человек	Прирост численности за год на 1000 жителей,	Годы	Численность Населения, млн. человек		Прирост численности за год на 1000 жителей,
1800	35,5	–	1880		97,7	8,2*
1810	40,7	13,6*	1890		117,8	9,8*
1820	48,6	17,8*	1900		132,9	12*
1830	56,1	14,3*	1913		159,2	13,9*
1840	62,4	10,6*	1913		159,2	16,42**
1850	68,5	9*	1914		161	11,2**
1860	74,1	7,9*	1917		163	4***
1870	84,5	13,1*	1922		136,12	– 36****

 

По данным ЦСУ  СССР

*Усреднённый за предшествующий 10-летний период **За текущий год;

 *** За период 1914-1917 годов, в среднем; ****За период 1917-1922, в среднем

Литература к Таблице 1.

/1/ Советская историческая энциклопедия, Изд. Советская Энциклопедия, 1971, том 13 , с.514-642.

 /2/  ЦСУ СССР, «Народное хозяйство СССР  в 1922-1972 годах».)

 Диаграмма 1 по данным Табл.1

 

Гражданская война 1918-1921 годов, как демографическая катастрофа

Начавшаяся в 1918 году гражданская война стала крупнейшей демографической катастрофой в современной истории.  В 1918-1921 годах погибли 8 миллионов человек, из них 1 миллион на фронтах, а 7 миллионов в тылу /по терминологии /1/, стр. 595/, был ликвидирован и ушёл в эмиграцию 3,5 – миллионный правящий ранее класс помещиков, фабрикантов, дворян /1, стр. 558/. Продразвёрстка 1918-1920-х годов, вызвавшая массовый отказ от возделывания зерновых, породила страшный голод 1921-1922-х годов, унёсший,  при попустительстве новой власти,   около 6 миллионов жизней /3, стр.27/.  Дефицит численности населения за период с 1917 по 1922 годы,  полученный путём экстраполяции темпов  прироста населения предыдущего периода 1900-1913-х годов (по 2 млн. в год),  даёт цифру прямых и косвенных (связанных со снижением рождаемости и ростом смертности) потерь  около 37 миллионов человек,.  (См. Таблицу 1). 

Литература. /3/ Рабочий класс-ведущая сила в строительстве социалистического общества. 1921-1937 годы// М., Изд. Наука, 1984, том 2.

 

Цена  индустриализации 1930-х годов

Наилучшие демографические показатели России во всём интервале 19-20-х веков   приходятся на период с 1926 по 1929 годы, то есть до коллективизации деревни,  когда наблюдался прирост численности населения на уровне 22 – х  человек в год на  каждую тысячу жителей. (См. /2, стр.40/). Выбранный курс на построение независимого государства, в условиях агрессивного внешнего окружения, при невозможности  внешних займов, привёл к необходимости индустриализации страны за счёт внутренних резервов. Взять их можно было только в сельской местности, где в то время проживало более 80% населения страны. Жестокие методы коллективизации, как и продразвёрстка гражданской войны, вызвали протестное движение крестьян. Уже в 1930 году, в больших размерах (до 30% поголовья /1/), был вырезан личный скот, подлежащий обобществлению. Замедлились полевые работы. Была введена карточная система 1930-1934 годов.

Голод 1932-1934 – х годов стал следствием гражданского неповиновения новшествам коллективизации, когда страна оказалась на грани новой гражданской войны. Используя методику аппроксимации темпов роста численности предшествующего периода 1928-1930 годов (по 3,25 млн. человек в год) и последующего периода 1937-1938 годов   (по 3,5 млн. человек в год),  а также официальные данные по численности населения СССР в 1933  году (См. Табл.2),  получим оценку прямых и косвенных потерь населения в размере 2.3 млн.  человек в 1932-1933 годах и 6,5 млн. человек в 1934-1936-м годах, что в сумме составляет около 8,7 млн. человек.

Очевидно, что далеко не все эти потери связаны с голодной смертью, однако значительная их часть, примерно 50%, вполне могла быть вызвана этим жутким явлением.  Неумение и, быть может, нежелание  властей того времени спасти голодающих,  очевидно является социальным преступлением. Более точные оценки последствий голода начала 1930-х годов требуют доступа к архивным материалам.

Существенно, что взятые у деревни  средства были вложены в развитие страны, а не разворованы. Численность городского населения увеличилась вдвое, были построены около 1500 крупных предприятий, давших современную работу населению. Поэтому в 1937-1939-м годах демографические показатели вернулись в норму, а прирост численности населения составил около 17 человек на каждую 1000 жителей.

Спад этого показателя до 13,2 в 1940-м году вызван снижением рождаемости и объясняется, в основном,  эхом демографической катастрофы 1918-1922-го годов.

 

Великая Отечественная

 

Прямые и косвенные  потери населения СССР в войне 1941-1945 годов, полученные методом экстраполяции темпов предшествующего (1937-1940 годов) и последующего  (1950-1953 годы) периодов, можно оценить  величиною 35 млн. человек. Из них погибших, как военных так и мирных граждан, около 20 млн. человек,  как это следует из скачка смертности в период 1941-1945 годов. (См. диаграмму 2 и табл. 2).  (Для уточнения полученных данных требуется доступ к архивным документам).

По своим масштабам демографические катастрофы гражданской и Великой Отечественной войн близки между собой, хотя имеют разную природу.  Следует отметить быстрое восстановление демографического благополучия в послевоенные годы, впечатляющий пик прироста населения, равный 20 (на тысячу жителей) в 1948 году и значительное, в два раза! снижение смертности в послевоенном СССР  по сравнению с довоенным периодом. А значит, послевоенная власть работала, преимущественно,  в интересах своего народа.

 

 

 

 

Таблица 2. Демографические показатели России и СССР

в  первой половине 20-го  века.

Годы	Родившихся за год, на 1000 жителей	Умерших за год, на 1000 жителей	Прирост(+) и Убыль(-) за год, на 1000 жителей	Численность  населения, миллионов человек
1913	47	30,2	16,8	159,22
1914			11	1611
1917	…40	…36	4	1631**
1914-17	…40	…36	4	В среднем
1922				136,11
1917-22	…17	..53	-36***	В среднем
1924	…42	….28	14
1922-26			14, в среднем
1926	44	20,3	23,7	1474
1928	44,3	23,5	21	1542
1930	…40	…20	20	160,55
1933				1685
1931-1933	…40	…25	14	В среднем
1934-1936	…32	…25	7	В среднем
1937	38,7	18,9	19,8	1752
1938	37,5	17,5	20	178,52
1939	…..35	…18	17	182//190,45*
1940	31,2	18	13,2	185//194,15*
1941-45	…15	…45	-30	В среднем
1946	….23	….11	….12	165****
1948	….30	….10	…..20
1950	26,7	9,7	17	178,52
1951			17	181,62
1952			16	184,8
1953	..27	..9,7	17,3	188

*После присоединения Западной Украины; ** Без учёта численности Польши (29 млн.) и Финляндии (3 млн.), то есть в границах коренной России; *** Потери включают эмиграцию; **** Оценка по совокупности данных.

Литература к Таблице 2.

/4/ Ленин и Сталин, Политиздат ЦКУ ВКП(б), 1937 год, Политический отчёт ЦК 15 съезду ВКП(б), с. 224.

/5/ И.В. Сталин, Сочинения, том 13, стр. 336, Доклад 17 съезду ВКП(б), Политиздат ЦК ВКП(б), 1951г.

Диаграмма 2 по данным Таблицы 2.

 

От войны «горячей»  до новой  гражданской

 

Катастрофическая «Оттепель»

 

В послевоенное время демографически наиболее благополучным был период с  1948-го по 1960-й годы, когда этот показатель –  относительный баланс численности достигал 20 и долгое время составлял  17 по СССР и  15 – 16 человек по Российской Федерации. (Как это следует из данных Таблиц 2,3 и Диаграмм 2, 3, построенных на основе

/6/  Демографический ежегодник России, выпуски за 1999-2007 годы.) 

К середине 1960 – х годов этот показатель  резко снизился сразу на восемь пунктов, то есть в полтора раза,  всего лишь  за 4-5 лет.  Выяснить влияние «эха войны»  на этот спад, можно сравнивая распределения числа рождений по возрасту матерей в 1960-м и 1965 годах, приведённые в  /6/.  Из сравнений видно,  что в 1965 году вклад женщин возрастной группы от 20 до 24 лет, родившихся в годы Войны 1941-1945 годов, в общий спад рождаемости составил долю не более  37%,  по сравнению с 1960-м годом, где этот возрастной период приходился на женщин довоенного рождения 1936 – 1940 годов. Это и есть – эхо войны, давшее примерно 1/3 долю от наблюдаемого демографического спада. 

 Остальные 63 %, или примерно две трети спада, приходятся на  возрастные группы женщин старше 25 лет, родившихся до начала войны и отметившихся высокой продуктивностью деторождений в 1960-м году. Причём в 1965 году,  особенно значительным был спад продуктивности женщин старше 30 лет, родившихся до 1935 года, и этот эффект  нарастал с возрастом рожениц. Это означает, что из семей стали исчезать поздние дети, поэтому трёхдетная, в среднем, семья 1950 – 1960-х годов превратилась в двухдетную  к 1965-1967 годам и на многие годы замерла на этом уровне.  Эта, основная часть демографического спада, не связана с прошедшей войной, а определялась текущими изменениями в общественной жизни тех лет.

  Основными   причинами  этому были провалы во внутренней политике «борцов со сталинизмом», особенно в сельском хозяйстве, что привело к устойчивому неурожаю. Авантюрные эксперименты с людьми, такие, как печально знаменитый Указ  об ограничениях  на держание домашнего скота (1959 года), кардинально ухудшили питание основной массы населения.   В 1963 году, после особо сильного неурожая, поголовье  свиней было снижено с 70 до 40 миллионов голов единым забоем. На восстановление численности ушло более 15 лет. /2/. В стране на долгие годы установился острый дефицит мясных продуктов.

  Хрущёвская «оттепель» повлияла и на климат в семье. С 1956 года были разрешены    аборты,  распропагандированные в дальнейшем,  как средство планирования семьи.  Если  в 1960-м году разводом сопровождался каждый десятый брак, то   в 1965 – уже каждый третий, /6/.

Превращение Российской Федерации, Украины и Белоруссии в доноров национальных окраин привёло к тому, что рост численности населения  в этих славянских республиках после 1960 года существенно замедлился и за 12 лет, к 1972 году,  составил, соответственно, 11, 13 и 14 %, в то время как в Среднеазиатском регионе прирост составил  65%, Кавказском – 30%, Прибалтийском- 25 %, /2/.

Попытки населения русских городов противиться нововведениям, также как и в 1920-е и 1930-е годы  жестоко подавлялись. Так, например, были уничтожены организаторы восстания русских казаков в городе Грозном в 1957 году, протестовавших против бандитизма возвращённых Хрущёвым из ссылки в Казахстан горских чеченцев.  В 1962 году войсковыми частями была расстреляна демонстрация граждан Новочеркасска, протестовавших против значительного ухудшения уровня жизни и произвола милицейских чинов. 

Как видно, по своему авантюризму,  изъятию национальных богатств из русской России и демографическим потерям,  хрущёвская «оттепель», голодная и кровавая, вполне  аналогична  горбачёвской «перестройке».

 

Эхо троцкизма

Здесь вполне уместна справка о хозяине Кремля тех лет.

 Хрущёв Н.С., после учёбы в Промакадемии, в 1931 году  выдвинулся на уровень секретаря одного из райкомов ВКП(б) г. Москвы и,   как бывший троцкист, после утраты своего лидера, искал спасения в жёстких репрессиях по отношению к своим недавним единоверцам, а больше всего – к порядочным людям. Был в этом замечен Кагановичем и рекомендован в качестве «железной метлы» Сталину. В качестве первого секретаря московского горкома партии (с  1935 года),  Хрущёв разгромил руководство 129  райкомов из 136, подготовил заявку на  разрушение 69 Православных храмов и репрессии по отношению к 51 церковнослужителю, отклонённые лично Сталиным.  В качестве украинского наместника (1-й секретарь ВКП(б) Украины, с 1938-го года),  уничтожил практически полностью руководство Киевским Военным Округом, что сделало его небоеспособным к началу войны. Расстрельно – репрессивные  заявки Хрущёва из Украины  Москва утверждала  на 10-15%, поскольку в них содержались десятки тысяч фамилий. Сталин не скрывал специализации Хрущёва и открыто называл его «Главным палачом СССР», «Малютой Скуратовым». /7/, Б. Сыромятников,  http://www.vpk-news.ru//.

Во время войны, как представитель ставки, отличился бездарными проектами, окончившимися жестокими поражениями представляемого им фронта.

После войны, совместно с Берия и Маленковым,  скомпрометировал конкурентов – героев  военных лет Кузнецова и Вознесенского, избранных Сталиным в качестве своих заместителей по Партии и Государству. Уничтожение в 1949-1950-м годах многих  крупных руководителей в Российской Федерации (по некоторым данным до 600 человек), обвинённых в русском сепаратизме и организации подпольной Русской Партии, остаётся одним из главных преступлений 20 – го века в России.

Как показывают недавние публикации,  эта же троица уничтожила  и последнее препятствие к взятию высшей власти – И.В. Сталина. В дальнейшем Хрущёв сумел свалить вину за свои многочисленные преступления на своих подельников и, уничтожив их,  возглавил государство, охаяв при этом и самого своего бывшего хозяина.

Отсутствие способностей к созидательной деятельности, склонность ко лжи и  интриганству,  привели к многочисленным серьёзным провалам во внутренней и внешней политике и к продвижению на руководящие посты в партии и государстве людей с крайне низкими моральными и деловыми  качествами.

 

«Застой», как война второго поколения

        С середины 1960-х годов, после смены высшего руководства в СССР (Брежнев Л.И. вместо Хрущёва Н.С.),  демографический спад существенно замедлился, но всё же,  составил ещё 3 пункта за 15 лет, вплоть до 1980 года. Это было вызвано, во многом,  быстрым ростом алкоголизации населения (в 4 раза  за 20 лет, с 1960 по 1980 годы,  то есть с 3-х до 12 литров абсолютного алкоголя на душу населения в год), не имеющим аналогов в истории России. В эти годы продажа алкоголя являлась средством для балансировки бюджета, который испытывал особую нагрузку в связи с навязанной  СССР,  особенно после «Карибского кризиса» 1962 года,   изнурительной «холодной войны» – войны второго поколения.

      Такого рода «алкогольный налог»  явился аналогом «хлебного налога на крестьян» во времена коллективизации.

     Создаваемый алкоголизацией  порочный круг разрушения экономики и здоровья людей, был достаточно очевиден. И, после антиалкогольных постановлений 1979-го и, особенно, 1985-го годов, демографические показатели стали улучшаться, и уже к  1986 – 1987 годам – относительный баланс численности улучшился на 2 пункта, а средняя численность детей в семье повысилась до  2,3.

 Поражение СССР в холодной войне в конце 1980-х годов,  которое вполне обоснованно связывают с авантюризмом, некомпетентностью  и предательством среди высшего руководства конца 1980-х годов, породило новую демографическую катастрофу 1990-х годов и специфическую гражданскую войну – войну третьего поколения.

 

От чего ушли

В 1986-1987 годах, в СССР наблюдался своеобразный национальный ренессанс. Все демографические и экономические показатели находились в локальном максимуме, а военная мощь выглядела беспредельной. Наблюдался быстрый рост (около 7% в год) гигантской, второй в мире в то время экономики, основанной на созидательном труде, при бросовых ценах на экспортируемую нефть (9 долларов за баррель,  что в десять раз ниже нынешнего уровня).

В эти годы на территории современной России  за год рождалось  2,5 миллиона    человек,  умирало 1,5 миллиона, естественный прирост населения составлял около 1 миллиона человек в год.  Преступность существенно  снизилась, наблюдалось практически полное отсутствие (менее 1%) детей с врождёнными дефектами  среди новорожденных.  Все эти и иные достижения вполне обоснованно связывались с самостоятельностью национальной экономики и проводимой в тот короткий период политикой серьёзного ограничения народного алкоголизма.

 

И к чему пришли

Вполне благополучные  демографические кривые дрогнули в 1988 году и резко пошли вниз начиная с 1989 года. Это было то время, когда в СССР появился первый президент (Горбачёв), было объявлено о переходе от плановой к «рыночной экономике» и по командам сверху началась денационализация – демонтаж государственного управления экономикой, пошли  первые многомиллиардные долларовые займы «под перестройку», в последствие разворованные новой властью.

К 1991 году, к концу эпохи Горбачёва, от высокого уровня 1987 года ничего не осталось. Число рождений обвально снизилось до 1,8 млн. человек в год, число смертей повысилось до 1,7 млн., а демографический баланс упал до 0,1  миллиона, то есть прирост населения практически прекратился. Относительный баланс численности ухудшился с 6,7 до 0,7, то есть на 6 пунктов, всего лишь за 4 года – с 1987  по 1991 годы.

 

Диаграмма 3А по данным Таблицы 3

 

 

 

 

 

 

От кризиса к катастрофе или «эстафета президентов»

Обретение формальной независимости Российской Федерацией после Беловежского сговора, разрушение СССР и приход к полной власти группировки президента Ельцина в 1991 году, не изменили этой пагубной тенденции. Относительный баланс численности с 1991 по 1994 годы, то есть  всего лишь за 3 года «демократических реформ», ухудшился  с  плюс 0,7 до минус 6, то есть почти на 7 пунктов.  И уже с 1992 года Россия превратилась в вымирающую страну.   В итоге, после государственного антиконституционного переворота 1993 года, в стране установилось новое состояние общества, которое по праву называют демографической катастрофой.  Число рождений в год снизилось до 1,4 млн. человек, число смертей повысилось до 2,3 млн., а демографический баланс стал отрицательным  –  вымирание населения составило 0,9  миллиона человек в год. Это состояние демографической катастрофы, с небольшими количественными вариациями, сохраняется и по сей день.

Абсолютный минимум рождаемости – 1,2 млн. человек и наибольшее вымирание населения 0,96 млн. человек,  приходятся на конец Ельцинского и начало следующего (Путин В.В.) периодов правления, то есть на 1999 и 2000-й годы. Наибольшая смертность 2,4 млн. человек наблюдалась  в 2003-ем году.

2007 год выглядит немногим лучше: рождаемость  1,47,    смертность 2,12,   баланс минус  0,65 млн. человек /6/.  Относительный баланс численности в период с 2000  по 2007 годы улучшился с минус 6,6 до минус 4,6, что не выводит страну из фазы демографической катастрофы.

Озвученные данные представлены в Таблице 4.

 

<!–[if !supportMisalignedColumns]–>  <!–[endif]–>

		Родившихся за год, миллионов человек	Умерших за год, миллионов человек	Прирост(+) и Убыль(-) за год, миллионов человек
1986	2,49		1,5	+0,99
1987	2,5		1,53	+0,97
1989	2,16		1,58	+0,58
1991	1,79		1,69	+0,10
1994	1,41		2,30	-0,89
1998	1,28		1,99	-0,71
1999	1,21		2,14	-0,93
2000	1,27		2,23	-0,96
2003	1,48		2,37	-0,89
2007	1,47		2,12	-0,65

 

Масштаб катастрофы  – 30 миллионов жизней

Сохранение демографических показателей 1986-1987 годов, с ежегодным приростом численности около 1 млн. человек в год,  могло бы дать России естественный прирост коренного населения в 20 миллионов человек к нынешнему,  2007 году.  Вместо этого мы имеем суммарное вымирание  12,6 млн. человек в период с 1991  по 2007 годы, немного смягчённое остаточным приростом населения в последние советские годы, то есть в  1988 – 1990 годах, в размере 2,4 млн. человек. Таким образом, за последние 20 лет,  вместо прироста в 20 млн. мы наблюдаем вымирание в 10,2 млн. человек.  Следовательно, демографические потери народов России за годы «перестройки» и главенства либерально-олигархического строя составили около 30 миллионов человек. 

При этом, продолжительность жизни мужчин понизилась с 64,5 до 59,8 лет, а женщин – с 77 до 72,2 лет. То есть люди стали жить, в среднем, на 5 лет меньше,  а количество детей, приходящихся, в среднем,  на одну женщину упало с 2,25 до 1,3, то есть из каждой среднестатистической семьи исчез один ребёнок. Среди ныне рождающихся,  каждый третий ребёнок имеет врождённые дефекты и тем самым изначально лишён полноценного здоровья.

Повторяя по своим масштабам катастрофы гражданской и Великой Отечественной войн, современная катастрофа отличается от них своей долговременной  стабильностью. По существу страна переведена в режим вымирания и замещения коренного, и прежде всего русского населения,  пришельцами. Такая ситуация не имеет аналогов в истории России и  в корне своём преступна.

Во имя чего?

В современной России алкоголизм и табакокурение приобрели масштаб национальной катастрофы, сформировалась многомиллионная группировка привычных наркоманов. Экономика из созидательной превратилась в сырьевой придаток внешнего мира. Наука, образование, здравоохранение, а также вооружённые силы  пришли в упадок. Масштабными стали насилие, нищета и моральное разложение. Десятки миллионов этнических русских в бывших братских республиках СНГ являются гражданами второго сорта и даже «негражданами», им запрещено обучение и официальное общение на русском языке, а книги, написанные на русском языке, официально изымаются из библиотек  и, как и в годы фашистской оккупации, уничтожаются и даже сжигаются на кострах. 

Народу объявлено, что преобразование общества проведено во имя «Демократии» и «Рынка».

 

Диаграмма 3Б по данным Таблицы 3.

 

Русский Крест» и его динамика

Приведённая диаграмма 3Б иллюстрирует известный факт демографической катастрофы, сопровождавшей переход от советского к криминально-олигархическому строю в  России. Этот факт  получил символическое название «Русский Крест», когда кривая роста смертности пересекает кривую, отражающую небывалый спад рождаемости и «естественный» прирост численности после 1991 года сменяется «естественной» убылью населения.

Катастрофический демографический спад приходится на период с  1989 по 1994 годы, а в целом, за  время  правления «первых президентов»  Горбачёва М. и Ельцина Б. (1989 – 1999 годы) смертность возросла на 49% (на 709 тысяч в год), рождаемость упала на 58% (на 1 миллион 654 тысячи в год), а баланс рождаемости и смертности ухудшился на 2,4 миллиона жизней в год.  

Отметим, также, очевидный «демографический эффект»  дефолта 1998 года, ставшего промежуточным итогом работы так называемых «реформаторов» ельцинского призыва, отмечавших, возможно, 50-летие известной директивы А.Даллеса (1948 года) о разрушении России изнутри, силами специально взращённых группировок. После этого «дефолта», «естественные» потери населения сразу возросли более чем на 200 тысяч в год (на 32%!) и держались на этом новом уровне несколько  лет. 

 Этот факт, как и многие другие, убедительно демонстрирует неспособность криминально-олигархического строя сделать что-либо полезное  для народов России.  С ними,  даже когда уже очень  плохо, может стать и ещё намного хуже.

В период, с 2000 по 2007 годы, включительно,  как это видно из Таблицы 3, ежегодная рождаемость возросла на 200 тысяч человек, а смертность сократилась на 100 тысяч, что улучшило баланс на 300 тысяч человек в год. Однако этого слишком мало, чтобы говорить о преодолении существующего катастрофического положения.

 

Количество алкоголя, как температура социальной болезни

Состояние общества и потребление в нём алкоголя связаны между собой по принципу порочного круга. Чем хуже идёт общественная жизнь, тем больше потребляется алкоголя населением, что в свою очередь ещё более ухудшает состояние общества.

Официальная продажа  алкоголя  в период   с 1965 по 1980 год выросла в пересчёте на чистый спирт, с 4,5 до 12 литров на душу населения. (/7/, Народное хозяйство СССР в 1974, 1985 годах, ФиС,М.  /8/ СССР в цифрах, Изд. Статистика, М, 1978,с.7).

Одновременно  с ростом алкогольных продаж  синхронно  увеличилась смертность с 7,6 до 11 человек в год на каждую 1000 человек. Это позволяет выразить отрицательную алкогольно-демографическую корреляцию в следующем виде. Рост продажи алкоголя на один литр на душу населения в год,   связан с   потерей 40 тысяч жизней  на 100 миллионов жителей, для России, с её 142-х – миллионным населением  – около 57 тысяч жизней в год. Но ведь этих «литров» у нас продаётся далеко за 10….

Очевидно, что существует и положительная ветвь алкогольно-демографической корреляции. Так, снижение продажи  алкоголя в 1985-1987 годах с 10 до 4-х, т.е. на 6  литров в год, в стабильных условиях того времени,  привело к дополнительному приросту численности населения (причём полностью здорового) на 230 тысяч человек в год и повышению коэффициента естественного прироста численности на 1,5 пункта. Этот положительный корреляционный коэффициент 1,5/6=0,25  в 1,5 раза ниже отрицательного, и  в 100-миллионном массиве наблюдается прирост   около 25 тысяч жизней в год на каждый  изъятый из продажи литр алкоголя. Это указывает на существенную необратимость процесса алкоголизации, когда отрезвлённое общество не в полной мере восстанавливает свои прежние достоинства.

Потребление алкоголя, с учётом нелегального спирта, намного больше его официальной продажи и составляет, по оценкам, (Николаев И.В.)  около 9 л. в 1987 году, 16,5 л. в 1999 году. По данным ВОЗ средний россиянин   в 2007 году потребил около 17 литров абсолютного алкоголя в год. Максимальное демографическое благополучие 1950-1960-х годов наблюдалось при уровне душевого потребления алкоголя не более 3 литров в год и близко к максимуму царской России – 4,7 литра в год.

Поэтому отрезвление общественной жизни является важнейшим демографическим резервом.

Усреднённые показатели катастрофы

Общие «естественные», вследствие превышения смертности ад рождаемостью, потери численности населения в России в период с 1991 по 2007 год, включительно, то есть за 17 лет,  составили 12,6 млн. человек (по 735 тысяч в год, в среднем).  При этом общая численность населения уменьшилась со 148,7 до 142,2 млн. человек, то есть на 6,5 млн., (по 406 тысяч в год, в среднем). Очевидно, что разница 12,6 – 6,5 = 6,1 млн. покрыта за счёт официальной, с получением гражданства,  иммиграции населения извне  в Россию, за вычетом эмиграции. В среднем, интенсивность этого процесса составила около 353-х тысяч в год. Однако данные последних лет существенно ниже.  Например, в 2006 году официальная иммиграция была на уровне 186 тысяч человек, а эмиграция, то есть выезд из России, составила 54 тысячи человек, что суммарно привело к иммиграционному приросту численности населения на 132 тысячи человек.

География русской смерти

Цифры обобщенной статистики не отражают специфику демографических потерь и, если в среднем по стране людей умирает в 1,5 раза больше, чем рождается, то  в чисто русских  регионах этот показатель составляет 2—3 раза.

 Основная убыль населения отмечается в моноэтнических регионах проживания русских, где на каждую тысячу человек количество умерших за год превышает число рожденных  на  15 человек, что в 3 раза хуже среднего показателя. 

Например,  по данным первой Всероссийской переписи населения,  в 2002 году  в Псковской области на каждую тысячу человек приходилось лишь 8,4 рождения и 23,6 случаев смерти, то есть на каждого родившегося приходилось трое умерших, а  коэффициент естественной убыли составлял 15,2. Аналогичная ситуация в Тверской и Тульской областях (14,6 и 14,4 , соответственно). Немногим лучше ситуация в  Ивановской, Смоленской, Рязанской и Ленинградской областях а также во  Владимирской и Ярославской областях – где   на одного родившегося более 2-х умерших. Из общих негативных тенденций не выпадает ни одна область исконного расселения русского этноса.

Быстрее всего вымирают отдаленные районы – аграрные, с плохо развитой инфраструктурой. Быстро сокращается численность населения на селе и в поселках. По интенсивности  вымирания к ним близки небольшие по численности населения города (от 8 до 50 тыс. человек). Мертвые русские городки  и селения – потенциальное будущее олигархической России.

Исключения составляют лишь самые большие города, где рождаемость в последнее время растет, но статистика национального состава родившихся  не ведется, поэтому неизвестно, какой вклад в этот прирост вносят  мигранты – кавказцы, азиаты, китайцы…

Естественный прирост населения наблюдается в богатых сибирских регионах (Тюменская область, Ханты-Мансийский автономный округ) и в некоторых республиках Северного Кавказа (Чечня, Ингушетия, Дагестан). Вообще, лишь в 19 из  86 субъектов Российской Федерации наблюдается прирост населения.

Проблемы молодых

Смертность поразила и молодых мужчин. Это вызвано, во многом, тем, что  принято называть пороками. Здесь и алкоголизм, и курение, и наркомания, и неправильное питание и нежелание следить за собственным здоровьем.  Кроме того, многие мужчины  оказались не в состоянии  заработать, прокормить и защитить семью, что также увеличивает  мужскую смертность, преступность  и снижает рождаемость. Не случайно в современной России наблюдается быстрый рост и омоложение правонарушений, когда количество заключённых растёт со скоростью около 100 тысяч в год:   700 тысяч в 2005 году, 800 тысяч  – в 2006 году и 890  тысяч в 2007 году.  По количеству заключённых  олигархическая Россия уже достигла уровня СССР в 1980-х годах, уступая ему по общей численности населения в два раза.

Тех же, кто сохранил здоровье и способность трудиться, в ближайшем будущем, видимо, ждёт принудительное пивное пьянство, запланированное для военнослужащих срочной службы паразитическими структурами в  правящей группировке современной России.

Сводная диаграмма 

Сводная информация за последний более чем 200 – летний период о рождаемости, смертности и балансе численности населения, отнесённые к 1000 жителей,   дана на диаграмме 4. Видны цивилизационные, трансформационные  и  катастрофические проявления.

      Цивилизационные изменения проявляются в систематическом снижении смертности в мирное время с начала 20 –го века до начала  1960 -х годов. Это вызвано прогрессом медицины и улучшением условий жизни. Например, появление антибиотиков вдвое (с 20 до 10 единиц) снизили смертность в послевоенном СССР по сравнению с периодом 1930-х годов. Синхронно с этим наблюдается снижение уровня рождаемости (с 40 до 25 единиц),  с сохранением высокого естественного прироста населения около 20 единиц. К этому можно добавить краткий миг 1986-1987 годов, когда отрезвлённое общество проявило тенденции к положительному росту.

            Катастрофическими являются периоды 1917-1922 годов, когда прямые и косвенные потери численности населения составили 37 миллионов человек, 1932-1936 – потери 8,5 млн. человек, 1941-1945 – потери 35 млн. человек. При этом,  решение серьёзной общенациональной  проблемы проявлялось в массовых потерях населения, а решение этой проблемы тем или  иным способом,   восстанавливало темпы роста численности населения.

            Два  трансформационных периода 1960 – 1985 и 1989 – 2007 годов, когда  реформированное  общество  переходило в новое состояние при этом существенно и безвозвратно теряя демографический уровень.  Реформы 1960-1985 годов и эффекты «холодной войны» перевели общество в состояние массового алкоголизма, вызвавшего нарастающую смертность с 7 до 12 единиц. Реформы 1989 – 2007  годов и эффекты оккупационного правления добавили к алкоголизму  массовую нищету, деградацию, бесправие, разврат,  наркоманию.  Это снизило рождаемость вдвое (с 18 до 9) и повысило смертность в полтора раза (с 10 до 15).   Если ориентироваться на темпы роста численности периодов, предшествующих данной трансформации, то потери за времена с 1960-го по 1985 год   составят  17 миллионов. человек, а  с  1987 по 2007 – 30 миллионов человек.  

В нынешнем состоянии российское общество долго существовать не может, поскольку созидательная деятельность деградирует, а коренное население интенсивно  вымирает и замещается мигрантами.

 

Игорь Иванович Кобзев

(19 августа 1924 — 10 мая 1986) —

русский поэт, общественный деятель, ЧЛЕН ШТАБА “ВИТЯЗИ”,

организатор общественного музея «Слова о полку Игореве», ставшего в 1980-х одним из центров возрождения русского национального сознания.

На заседаниях музея «Слова о полку Игореве» обсуждались не только русские древности, но и ставились вопросы о сегодняшнем положении русского народа.

Многие активисты и посетители музея впоследствии стали членами таких патриотических организаций, как «Витязи» и общество «Память».

Музей «Слова о полку Игореве», размещавшийся в Погодинской избе, продолжал народную патриотическую линию клуба «Родина», ВООПИК и «Русского клуба», одним из неформальных лидеров которых был Кобзев.

У наших предков, у славян,

Меж дел великого значенья

Всегда к речениям, к словам

Жило особое почтенье!

отрывок из стих. ” Слово“

 

Родился в городе Ростов-на-Дону в семье железнодорожника. Окончил Литературный институт. Как поэт печататься начал еще в годы войны. Первые стихи были опубликованы в армейской газете 4-го Украинского фронта. Первая книга стихов «Прямые пути» вышла в свет в 1952. Кобзев входил в литературу как поэт-лирик. Стихи о любви, верности, дружбе пользовались большой популярностью у молодежи. Они подкупали свежестью и чистотой, душевным светом, радостью жизни («Лебеди в Москве», «О цветах», «Чувство жизни», «Доброта», «Красивая девушка», «Шпага чести», «Вечерние тени», «Белые ночи», «Когда ушла ты, не любя», «Первое свидание» и др.). Очень нежно и зримо рисует поэт картины родной природы. Восторг перед красотой и добротой, будь то в природе или в человеке, присущ большинству лирических стихов Кобзева. Поэт много путешествовал в качестве журналиста. Непосредственные впечатления вкладывались в поэтические строки («В Ясной Поляне», «В Михайловском», «Поездка в Суздаль», «Покров на Нерли», «Город Китеж», «Палехские узоры», «Дума о Родине»). В них поэт обращается к истокам Отечества, к исторической славе России. С годами мотивы истории и судьбы России становятся лейтмотивом в творчестве Кобзева. Они особенно усиливаются после того, как поэт «оторвался» от «цэдээловской» суеты и поселился на даче в поселке Семхоз в окрестностях Сергиева Посада (1965). Там он влился в литературный кружок писателей-патриотов, которые последовали примеру И. Шевцова и приобрели себе дачи в Семхозе. Впоследствии эта группа из 20 чел. во главе с автором только что появившейся «Тли» И. Шевцовым превратилась в отряд патриотов-«радонежцев». С той поры в поэзии Кобзева преобладают гражданские мотивы. Поэт активно включается в идеологическую борьбу с отщепенцами, как внутренними, так и сбежавшими на Запад за «чечевичной похлебкой» диссидентами.

Когда М. Алексеев, будучи главным редактором журнала «Москва», опубликовал явно провокационное стихотворение сиониста С. Липкина «Союз И», Кобзев немедленно откликнулся стихотворением «Ответ Семену Липкину». Стихотворение Липкина заканчивалось строками: «Без союзов язык онемеет и пожалуй сойдет с колеи. Человечество быть не сумеет без народа по имени «И»». В ответ Кобзев писал: «Хоть вы избрали, Липкин, эзоповский язык, читатель без ошибки в ваш замысел проник. Итак, выходит что же? Вы из чужой семьи? Вам Родины дороже народ на букву «И». Не подрывайте корни Союза Эс-Эс-Эр, где поит вас и кормит народ на букву «Эр»».

Тематически муза Кобзева многопланова и многогранна. Большой цикл стихов посвящен жизни и событиям за рубежом («В Стамбуле», «В тропиках», «В венской опере», «На площади Испании» и др.). Перу Кобзева принадлежат полдюжины небольших по объему поэм («Радонежский лес», «Дума о России» и др.), в которых поэт с позиций истинного патриотизма поднимает животрепещущие проблемы и вопросы действительности. Кобзев также выступал в периодической печати и как литературный критик, и как публицист. Когда в 1970 сионистская критика как за рубежом, так и в нашей стране обрушила шквал разгромных статей на И. Шевцова в связи с выходом в свет его патриотических романов «Любовь и ненависть» и «Во имя отца и сына», Кобзев единственный в нашей стране на страницах «Советской России» выступил в защиту опального писателя-патриота.

В декабре 1977 Кобзев создает в Москве общественный музей «Слова о полку Игореве». Он возглавлял его со дня основания вплоть до своей кончины. Активистами музея были около 100 чел. Главной целью музея было не только изучать и пропагандировать великие памятники литературы, но и всеми возможными способами содействовать возрождению русского национального сознания.

Основную, очень многостороннюю работу вел сам Кобзев. В течение ряда лет он работал над поэтическим переложением «Слова о полку Игореве». Оно было издано в одном из его сборников.

Его перевод отличает особая точность в передаче древнерусского текста, тонкое поэтическое чутье и следование ритмике поэмы.

Кобзев был также хорошим художником. Он написал серию картин, посвященную «Слову о полку Игореве».

Разрабатывая древнерусскую тему в поэзии, Кобзев писал о герое «Слова о полку Игореве». В его поэме «Меч-кладенец» высказывается мнение, что автором «Слова» был сам кн. Игорь.

На заседаниях музея вопрос об авторстве поэмы поднимался неоднократно. И надо сказать, что многие активисты поддерживали мнение об авторе — кн. Игоре. Этого же мнения придерживался и писатель В. А. Чивилихин, неоднократно присутствовавший на заседаниях музея «Слова о полку Игореве», впоследствии посвятивший «Слову» несколько глав своего романа-эссе «Память».

 

«ЛУЧ СВЕТА НАУКИ».

Кандидат исторических наук,

автор книги «О классовой сущности сионизма»,

ветеран Вооруженных Сил СССР,

воин-интернационалист,

член движения “Витязи” Романенко А.З.

Читателю предлагается официально до сих пор не опубликованная книга Александра Захаровича Романенко (1927-2001) «Геноцид или Вторжение без оружия», которая, надо полагать, составлена из фрагментов другой очень интересной его книги «О классовой сущности сионизма» (1986). Фрагменты эти по понятным причинам были, видимо, выброшены цензурой. Нет сомнения в том, что «Геноцид…» является органичным и как бы само собой разумеющимся продолжением книги «О классовой сущности сионизма». А если быть ещё точнее, то «Сущность…» именно с неё и должна была бы начинаться.

В 1994-1998 гг. я неоднократно встречался с Александром Захаровичам на заседаниях Северо-Западного отделения Международной Славянской академии (МСА), которым тогда руководил известный русский писатель-фронтовик Иван Владимирович Дроздов. МСА главным своим организационным принципом изначально избрала приоритет идеалов Русской нации над всеми прочими, то есть классовыми, партийными, религиозными и т. д. («Интересы Нации – превыше всего!»). Это сразу же принесло свои плоды: люди почувствовали, что именно на этом-то фундаменте и возможно объединение не только небольших славянских групп и общин, но и всего Русского народа.

Тем не менее, лишь после трагических событий на Балканах в Косово 1999 г. и 2003 г. началось окончательное утверждение в русской жизни этого священного принципа. Ведь славян-сербов врывавшиеся в их дома албанцы вырезали вместе со стариками и детьми, совершенно не интересуясь партийной, религиозной или классовой принадлежностью хозяев домов, а только за то, что они славяне-сербы. Однако в 1994-98 гг. эти события ещё не произошли, идеи МСА ещё только-только начинали приживаться, и у меня с Александром Захаровичем, марксистом-ленинцем, никаких отношений так и не завязалось: я категорически отрицал марксистско-ленинский (классовый) метод в качестве научного при объяснении сути общественных явлений, «хода истории» и т. д. По мнению Александра Захаровича, я будто бы не дорос до того, что он всегда понимал как «луч света науки в поисках правды». Будто бы не понял универсальности марксистского классового метода и Роман Перин – будущий автор книг «Психология Национализма» и «Гильотина для бесов», в которых использованы иные подходы в объяснении явлений русской жизни 1917-20 гг., которыми озабочен и А.З.Романенко в своей книге «Геноцид…».

Однако так уж получилось, что именно мне и Р.Л Перину пришлось заняться подготовкой к печати весьма примечательной книги нашего соотечественника-коммуниста, которую наконец имеет возможность прочесть «друг мой – читатель» после двадцати лет безуспешных попыток её издать. Мы за это взялись, потому что автор книги достоин глубокого уважения за гражданскую смелость и мужество, проявленные писателем после 1989 г., когда книга «Геноцид…» вышла… скромным «самиздатом», несмотря на разгулявшийся на дворе «демократический плюрализм мнений» и «свободу слова». Деможурналисты публично оскорбляли писателя в своих статьях, а «правозащитники» потащили в суды и прокуратуру.

Наш народ, благодаря характерному для него нравственно-духовному запасу прочности, за 75 лет Советской власти марксизм-ленинизм постепенно «переварил под себя», и в русской среде выработался тип коммуниста, для которого русский человек с его нуждами и проблемами был всё-таки ближе и дороже, чем нужды мирового пролетариата. К такому типу русского коммуниста относился и А.З.Романенко. Именно это качество и заставило автора взяться за перо, чтобы заступиться за русский народ и разоблачить перед всем миром сионистов, незаконно прорвавшихся к власти над Россией в октябре 1917 г. и истребивших десятки миллионов русских людей в результате ловко спровоцированной ими же Гражданской войны.

А.З. Романенко пишет, что задолго до февральской и октябрьской революций 1917 г. сионистская агентура, внедрённая в партии и организации марксистского толка, бдительно следила за тем, чтобы этнически русские её члены составляли в них меньшинство, а лучше чтобы их вообще не было. «Огород» в соответствующем режиме постоянно пропалывался: провалов, арестов, а то и смерти этнические евреи всегда «чудом» избегали. «И Гершуни, и Азеф (евреи-сионисты. – О.Г.) были высокооплачиваемыми филерами царской охранки. … Они и им подобные ненавидели и русских царских чиновников, и русских эсеров и убивали и тех, и других. Членов «еврейской фракции» они не выдавали полиции, евреев – эксплуататоров трудового народа – не убивали в терактах», – сказано в этой книге. Только поэтому, согласно А.З. Романенко, первое советское правительство во главе с В.И.Лениным на 97% процентов состояло из евреев.

Но самое страшное не это, а то, что члены этого первого советского правительства или сами были «отпетыми» сионистами (Л. Д. Троцкий-Бронштейн, М.М.Володарский-Гольдштейн, Г.Е.Зиновьев-Апфельбаум и мн. др.), или тесно с ними связанными. Потому-то чаяние русского народа, желавшего вырваться из-под «ига самодержавия», осуществилось, но он тут же попал под другое иго – «жидовское». Принципиальная позиция автора книги: если бы в динамично развивающийся революционный процесс внутри России не проникла коварная сионистская агентура, то всё закончилось бы удивительно счастливо – в точном соответствии с марксистско-ленинской теорией о классовой борьбе и диктатуре пролетариата, убеждённым сторонником которой он и является.

В постперестроечные годы выросло и мировоззренчески сформировалось поколение молодых людей, которые ничего уже не слышали об этой пресловутой «теории». Она говорит о том, что сразу после окончания эпохи матриархата люди разделились на два класса-антагониста: класс эксплуатируемых и класс эксплуататоров, а история всех народов (в том числе русских, немцев, евреев и т.д.) – это история борьбы классов между собой, которая в конце концов должна закончится победой «могильщика буржуазии» – пролетариата; она же его якобы и породила. Сионисты, как пишет Романенко, это платные агенты еврейской буржуазии или «выходцы из неё», проникшие в русское революционно-освободительное движение. Еврейская буржуазия делится марксистом А.З.Романенко на крупную, среднюю и мелкую. Правда, Александр Захарович ничего не сказал о наличии в российском пролетариате когорты пролетариев-евреев. Конечно же, такой когорты не было и быть не могло, однако марксистко-ленинский метод как «глубоко научный» то и дело допускал умолчание всякого рода фактов и фактиков, не укладывающихся в прокрустово ложе этой «теории». Учёным, членам ВКП(б)-КПСС, вооружённым такой «теорией», и в голову не могло прийти, что выходец из семьи потомственных иудеев-раввинов Моисей Мордыхай Леви (партийная кличка «Карл Маркс»), основоположник теории классовой борьбы и диктатуры пролетариата, и есть самый опасный и коварный сионист – сионист номер один.

Опасность и коварство самой «теории» в том, что она сочинялась не для еврейского народа, а изначально предназначалась «на вынос», как эффективный способ вторжения без оружия на чужие территории, как «интеллектуальное варево» для интеллигенции гоев (всех неевреев) с тем, чтобы, заглотив эту информационную пилюлю, брат пошёл на брата, отец на сына, сосед на соседа… В результате такого «хождения» наша нация «почему-то» оказалась интеллектуально и духовно обезглавленной, а место прежней национальной аристократии «непостижимым образом» оказалось занятым «гениями» из предместий Одессы, Гомеля и Могилёва, известных под кличками «Срулик Кишиневский», «Мордко», «Француз», «Адольф», «Тимка», «Иуда», «Цыганка Аза», «Лёва», «Тимоша Кавказский» и т. п.

«Луч света науки», который освещал путь к истине А.З.Романенко, лишь благодаря изощрённому славянскому уму автора этой книги, достаточно близко подвёл его к разгадке тайны «Великого Октября». Она состоит в том, что в октябре 1917 г. в России произошла не «Великая Октябрьская социалистическая революция», а противозаконный антирусский ЭТНИЧЕСКИЙ государственный переворот, в результате которого власть над страной захватила агентура международной еврейской уголовно-политической мафии, организованной строго по этническому признаку, имеющей богатейший опыт манипулирования сознанием и поведением народных толп.

…Идеально написанных книг в публицистике не бывает: этот жанр – из труднейших. Александр Захарович собрал и логически выстроил много неизвестных ещё читателю фактов из нашей новейшей истории. Заслуги А.З. Романенко перед Россией неоспоримы, а его любовь к великому русскому народу очевидна.

Олег ГУСЕВ,

профессор Международной Славянской академии