Материал подготовлен Сергеем Викторовичем Самохваловым.
Отрывок из сочинения Николая Любенкова «Разсказ артиллериста о деле Бородинском» – Спб., 1837
«<…> Так, двадцать пять лет уже протекли со времени страшной Бородинской битвы, но воспоминания о ней живы, лица безстрашных погибших товарищей, слабые отголоски страдавших от ран, торжественные клики Русских и повсеместный гибельный ад огня глубоко еще начертаны в памяти, – дика, мрачна была картина эта!
Кровавый бой жизни со смертью, глухой рев безчисленных орудий, неистовыя вторжения кавалерии и жаркия повсюду свалки на штыках, с которыми Русские всегда непобедимы, живо еще мелькают в глазах, и здесь роковое ура, как предтеча грозы, изумляет и приводит в робость врагов, и общая тревога, треск оружия, а тут громовые взрывы пороховых хранилищ, как волканы [устар.: «вулканы»], несут гибель в собственных рядах и в рядах неприятеля, и в этом безпримерном побоище среди 2000 огненных жерл, Русские безстрашно принимают удары на грудь, удары врагов, хлынувших на Русь несметными толпами.
Содрогается человек, переносясь к событиям, которыми изведались силы всей Европы с Россией, которыми она, чуждая корысти, решила будущую судьбу вселенной, где миллион закаленного в победах войска, водимаго могучим военным гением Наполеона, летел ударить на Россию, оковать ее рабством, стереть в прах твердыни ея, этих гордых Русских, непоникших еще пред завоевателем света, и наконец погибель этого миллиона и жалкую, достойную участь вождя их, врага вселенной.
Кутузов объезжает войска 25 августа 1812 года
Н.С.Самокиш, 1912
Бумага, хромолитография
Дивитесь, смертные, дивитесь величию России, величию освященному на веки безпримерным героизмом Государя Александра, и высокою его кротостью; мы любили Монарха нашего, стекались по его мановению, и призывный его голос был родным сердцу Русских. <…>
Все признавали необходимой ретираду систематическую, но Русское сердце не выносило ея; оно возставало против благоразумия. Ударить, разбить, вот к чему пламенеет кровь Русская. Но, вняв воле Царя, спасителя отечества, мы с терпением переносили отступление; наконец утомленные им, мы жадно ожидали генеральных сражений. Авангардныя дела мало занимали нас, мы решились всей массой войска принять на себя врага. Мщение за отечество был общий обет армии.
Светлейший Князь Кутузов давно понял его и подарил нас прекрасною позициею, открылись поля Бородинския, и многие предузнали, где кому пасть. Тихо, величественно мы занимали их, стройная линия тянулась далеко, общее движение одушевляло нас; баталионы пехоты переходили из одного места в другое; они сливались в колонны, везде показывалась артиллерия, выдвигались батареи, грозна была наша армия пред роковой битвой, и тяжкая дума пала мне на сердце, страшная кручина занимала его. Облокотясь на одну из моих пушек, я поник, и с глубокогрустным чувством следил великолепную громаду войск наших. <…>
«Прилег вздремнуть я у лафета» В.Г.Шевченко 1970-е годы Бумага, графитный карандаш, акварель Иллюстрация к стихотворению М.Ю.Лермонтова «Бородино»
Вились мечты мои пред зевом общей могилы, и желание торжества милому отечеству переживало все другия, и тогда молитва к Творцу затеплилась в душе моей, -я очнулся и все тихо: заревые выстрелы катились еще, дым их сливался с мраком вечера, а ночь, роковая ночь угрюмо надвигала могильный покров над безчисленными жертвами, огни врагов светлелись еще. Что там? готовы ли на бой? но нет: у них запальчивость и тщеславие, у нас судьба отечества, груди стеной; мгла скрыла враждебных, и природа и месть затихли сном, все мы полегли над бездной, разверзшейся на разсвете.
Была черная, глубокая ночь, как мысли мои. Завтрешний день, думал я, укажет, кто пал из исполинов! Кто сражается за славу, кто за родныя пепелища! – Русские! окровавим землю нашу, покроем ее трупами врагов, пусть Россия увидит, достойных ли она имеет сынов, пусть Европа в подвиге нашем устыдится своего рабства, падем для безсмертия! *)
17-я Бригада наша занимала место на правом фланге нашей армии; храбрый полковник Дитерикс 2-й командовал ею, три батареи были разставлены. Незабвенный Граф Кутайсов, начальствовавший всею артиллериею, храбрый, просвещенный генерал, подававший великия надежды отечеству, внушавший полное к себе уважение благородным характером, мужеством, бывший отцем своих подчиненных, на кануне еще сражения приехал осматривать к нам линию артиллерии на всей позиции, занимаемой армиею, входил в прения с офицерами о выгодах местнаго положения для артиллерии, позволял оспоривать себя, и следовал за мнениями нашими; наблюдал проницательно, спрашивал о причинах, заставивших каждаго из нас поставить так или иначе свои орудия, и соглашался, если мы были правы. Так, видя одно из моих орудий в ущелии: Вы его превосходно поставили, сказал он, прислуга закрыта от огня неприятеля, и оно может действовать на довольно обширном пространстве, но эти два вы слишком открыли неприятелю. Я объяснил ему, что они стали на гребне отвесной горы и действуя на произвольном пространстве, оставаясь на виду, не могут служить метой неприятелю, ибо выстрелы слишком должны быть счастливы, чтоб ядра в орудия попадали. –Ваша правда, сказал он, подъезжая ближе к ним, я этого еще не замечал, и я бы не избрал лучших мест. Тут он соскочил с лошади, сел на ковер и пил с нами чай из чернаго обгорелаго чайника. –Я сегодня еще не обедал, сказал он. Так дружески прощался с нами Кутайсов на закате прекрасной своей жизни; он объяснил нам значение следующаго дня, вскочил на лошадь и помчался. Мы следили долго этого любимаго нами человека, и кто знал, что в последний раз, кто знал, что завтра, увлеченный безпримерным мужеством и патриотизмом, он погибнет за всех!
Кровавою пеленою занималась заря, оставленные биваки дымились, тлели еще последние огни и догарали как жизнь раненых. Армии были в боевом порядке, орудия наши заряжены, роковые фитили курились уже; восходило и солнце, оно позлащало, ласкало оружие наше.
«Два дня мы были в перестрелке…»
В.Г.Шевченко 1970-е годы
Бумага, графитный карандаш, акварель
Иллюстрация к стихотворению М.Ю.Лермонтова «Бородино»
Стрелки завязывали дело, слышна была перестрелка на нашем левом фланге. Вдруг она распространилась и вспыхнула по всей линии, как пороховой стапин [фитиль с высокой скоростью горения]; заревели пушечные выстрелы, канонада усилилась; но, к досаде, мы были в бездействии, неприятель не аттаковал еще нас. Творец, кто думал, что в спокойных хладнокровных наших лицах, в этих людях, исполненных жизни и отваги, прошедших смерть, чрез два часа останутся только трупы, кто провидит час смерти – час всеобщаго истребления – или сердце-вещун каждому укажет его; за два часа, говорю, мы были веселы, шутили, смеялись, сочиняли эпитафии друг другу и в тоже время полилась кровь, растерзаны члены наши и нет даже следов знакомых, родных лиц.
Вдруг гонец; он скакал во всю прыть; два слова из уст его – орудия на передки, это было дело одного мгновения, и грозная цепь из тридцати шести орудий и восмидесяти пороховых ящиков, под сильными выстрелами неприятеля, торжественно понеслась на левый фланг, где бой сделался жестоким и сомнительным, на помощь родным, удерживавшим сильный натиск превосходящаго числом неприятеля.
«Построили редут…»
В.Г.Шевченко, 1970-е годы
Бумага, графитный карандаш, акварель
Иллюстрация к стихотворению М.Ю.Лермонтова «Бородино»
На быстром движении нашем, мы выдержали огонь со всей неприятельской линии, расположенной на несколько верст; звенья великолепной этой цепи выбивались ядрами врагов, но это не останавливало общаго стремления; одно ядро пронизало две коренныя лошади моего единорога [вид артиллерийского гладкоствольного орудия]; отрезали ремни, впрягли других, помчались следом за батареями. Неприятель усиливал свои выстрелы, сосредоточивал их противу нас, но мы достигли своего назначения, быстро очутились на левом фланге, где помощь наша была необходима, стали разделяться, замещать промежутки, и вступили в жаркое дело – здесь целый ад был против нас; враги в воспаленном состоянии, полутрезвые, с буйными криками, толпами валили на нас; ядра их раздирали нашу линию, бой был уже всеобщий, стрелки наши отступали, неприятель теснил их. Офицеры их были перебиты, неприятель, не видя на этом месте пушек, делал уже кавалерийския атаки, но появление батареи ободрило наших стрелков. Батарея стой, с передков долой – она хлынула картечью, опрокинула колонны, отряды неприятельской кавалерии смешались и линия врагов подалась назад, стрелки наши бросились вперед, завладели высотами, мы твердо стали на этой позиции. Солдаты наши любят пушки и грудью стоят за них: Вперед ребята, кричат они, родимыя приехали.
Ну ж был денек! Сквозь дым летучий
Французы двинулись, как тучи,
И все на наш редут.
Здесь сражение сделалось как бы поединком, трупы усеяли землю, лошади без всадников, разметав гривы, ржали и скакали; отбитыя орудия, остовы ящиков были разбросаны, дым, пламя, гул орудий, изрыгающих безпрерывный огонь – стонали раненые, дрожала земля. Мужественный неустрашимый Генерал Багговут, командовавший нашим корпусом, прискакал к нам. У вас очень жарко, сказал он; мы греемся с неприятелем, отвечали мы. –Вам нужно подкрепление, стойте, братцы, ни шагу, вы изумляете неприятеля. Графа Кутайсова уже не было на свете, мужество увлекло его в пыл битвы и одна только лошадь возвратилась. Завидна была смерть Героя, и мы воскипели еще более мщением за него. <…>
Неприятель, превышая нас числом в пять раз, изумился неустрашимости Русских, он утомился атаками, мы принимали его на верную смерть, сражение сделалось медленным, но смертоносным, усталыя войска отдыхали для новых истреблений, – одна артиллерия не останавливалась. Жерла орудий извергали пламя, свет потемнел, дым клубился в атмосфере, могильный гул потрясал землю и ужасный грохот орудий не прекращался.
Покрылись поля жертвами, кровь собратий и врагов дымилась, они погибали, встречаясь с нашими; ряды обеих армий пустели, лучшие наши солдаты пали; что нужды? Мы знали, за что стояли, смерть повила всех одним чувством, не было уже у нас попечения о близких, исчезла заботливость о жизни человека, добродетель, отличающая столь много Русскаго, было только отечество и жажда истребить врага.
Так раненые просили помощи – не до вас, братцы, теперь, все там будем, отвечали солдаты товарищам; убъют ли кого, смертельно ли ранят – в одну груду, сострадание замолкло на время; собственная жизнь сделалась бременем: тот радовался, кто ее сбрасывал – он погибал за Государя, за Россию, за родных.
Когда истощены были обоюдныя силы, когда неумолимая рука смерти устала от истребления, армии стояли, казалось недвижимо; не было конца бедственному дню; одне орудия глушили, раздирали ряды, местами смолкали и они. В одном из таких промежутков бомбардир одного из моих орудий, Кульков, молодой храбрый солдат, опершись на банник [артиллерийская принадлежность (щетинная щетка, насаженная на древко)], призадумался, я знал прежде и угадал прекрасныя чувствования простаго человека. –Ты думаешь о суженой!Точно так, Ваше Благородие, отвечал бомбардир; жалко, когда больше с ней не увижусь.–Бей больше Французов, сказал я, чтобы они ея у тебя не отняли. –Нет, Ваше Благородие, лучше света не увидеть, чем отдать ее бусурманам. Несчастный угадал; ядро снесло ему голову, мозг и кровь брызнули на нас, и он тихо повалился на орудие со стиснутым в руках банником. Солдаты любили, уважали его за храбрость и добрыя качества. Позвольте его похоронить, Ваше Благородие. –Не успеете, братцы, теперь- сказал я им, а успеете, делайте что знаете, мне теперь некогда. С этим они бросились, оттащили обезглавленное тело, вырыли тесаками столько земли, сколько нужно, чтоб покрыть человека, сломали кол, расщепили его сверху, вложили поперечную палочку в виде креста, воткнули это в землю, все бросили на полузакрытаго товарища по последней горсти земли, солдаты перекрестились. Бог с тобою, Царство тебе небесное, сказали они и бросились к пушкам, неприятель снова атаковал нас. Бог нам помог. Отразив неприятеля, мы составили совет, заряды наши были выпущены, едва оставалось по нескольку на орудие, – храбрый унтер-офицер Литовскаго Уланскаго полка разрешил наше недоумение. Позвольте мне, Ваше Благородие, слетать за ящиком к неприятелю. Охотно, отвечал я, ты будешь за это вознагражден, и он помчался в неприятельскую линию.
«Забил снаряд я в пушку туго…»
В.Г.Шевченко 1970-е годы
Бумага, графитный карандаш, акварель
Иллюстрация к стихотворению М.Ю.Лермонтова «Бородино»
Пред этим несколько раз он скакал по сторонам, осматривал число неприятеля, доносил нам о его частных движениях, принося чрез свои поиски истинную пользу. Здесь он мчался с ящиком. Одна из трех ящичных лошадей была убита, из двух остальных у пристяжной была переломлена нога, коренная легко ранена. Улан ухитрился: он привязал поводья двух этих лошадей к хвосту своей лошади, опрометью сел на нее и скакал к нам, пристяжная едва могла поспевать, скача на трех ногах. Мы торжественно встретили храбраго; я поцеловал Улана. <…> Заряды пришлись по калибру легких наших орудий, и мы с радостию их разделили как драгоценную добычу, выхваченную почти из рук неприятелей, которую в это время нельзя было заменить на вес самаго золота. Граф Сиверс, как главный начальник нашего отряда, поздравил храбраго унтер-офицера: Светлейший Князь Кутузов за подвиги его в целый день произвел в офицеры. Мы радовались, что он был достойно награжден и, имея заряды, не унывали более, люди у орудий были изранены, мы их заменили рядовыми из Рязанскаго и Брестскаго полков, нас прикрывающих; на лошадей посажены были лихие ратники Московскаго ополчения; день этот истребил превосходных опытных у нас канонеров, но где было им лучше пасть, как не под Бородиным…
<…> Вечерело, выстрелы затихали, отдых сделался необходим, армии пролили казалось, всю кровь, не было уже жертв, просветлел воздух, дым тихо взвивался и редел; военачальник врагов (утверждали пленные, что то был сам Наполеон), окруженный свитою более ста особ, рекогносцировал, он смотрел часто в зрительную трубу; мы пока молчали, он приближался, нам этого и хотелось, легкия наши орудия были заряжены ядрами, батарейныя картечами; в совещании мы составили план воспользоваться этим обстоятельством, и дать залп, выдержав хладнокровно приближение, этим мы могли истребить, если не счастливца, то некоторых неприятельских генералов, бывших тут в свите. Мы окружили орудия, чтобы не дать заметить, что их наводили; вдруг отскочили, вспыхнул огонек, взвился дым с скорострельных трубок и все орудия грянули смертью. Расторжен великолепный поезд, разметали его по сторонам, половина истреблена. Но вслед за тем мы выдержали мщение врагов, выдержали неимоверно. Чрез четверть часа густая колонна Французских гренадеров, до пяти тысяч с красными распущенными знаменами, музыкою и барабанным боем, как черная громовая туча, неслась прямо на нас; казалось, ей велено погибнуть до последняго или взять нашу батарею. У нас потеря была значительна; <…> нам оставалось погибнуть. Неустрашимый Граф Сиверс ободрял нас, мы решились итти на смерть. Офицеры артиллерии были перебиты, оставались только я и боевой поручик Тишинин (ныне артиллерии полковник). Мы обнялись с ним и хладнокровно ожидали врагов, не желая им дать даром ни выстрела, и с уверенностью объявили прикрытию, что на его долю будет половины этой колонны, обнялись, еще простились и к делу.
<…>они с диким криком приблизились, мы встретили их картечью, и страшная колонна поколебалась. Начальники их кричали: allons! avancez! Ряды мгновенно замещались, они выстраивались чрез трупы своих и двигались плавно, величественно. Брызнули еще картечью. Новое поражение, колонна смешалась, но крики начальников не умолкали и она, опять стройная, двигалась. Для нанесения решительнаго поражения и замедления ея на ходу, мы начали действовать залпами из полубатарей, выстрелы были удачны, разредела эта страшная туча, музыканты и барабаны замолкли, но враги опять шли смело. Колонна эта была похожа на безпрерывный прилив и отлив моря, она то подавалась назад, то приближалась, в некоторыя мгновенья движения ея от действия нашей батареи были на одном месте, она колебалась, вдруг приблизилась. <…> Граф Сиверс, безстрашие котораго в этот день было свыше всякаго описания, видя, что не остается у нас более зарядов, приказал взять на передки, и прикрыл наше отступление Егерями.
Мы сделали последний прощальный залп из целой батареи. Французы совершенно смешались, но опять строились почти пред батареей; тут Рязанский и Брестский полки грянули ура! и бросились в штыки. Здесь нет средств передать всего ожесточения, с которым наши солдаты бросались; это бой свирепых тигров, а не людей, и тогда как обе стороны решились лечь не месте, изломанныя ружья не останавливали, бились прикладами, тесаками; рукопашный бой ужасен, убийство продолжалось с полчаса. Обе колонны не с места, оне возвышались, громоздились на мертвых телах. Малый последний резерв наш, с громовым ура! бросился к терзающимся колоннам, более ни кого уже не оставалось и мрачная убийственная колонна Французских гренадер опрокинута, разсеяна и истреблена; мало возвратилось и наших. Единоборство колонн похоже было на бойню, лафеты наши были прострелены, люди и лошади перебиты; последния по какому-то инстинкту стояли, целый день, печально наклонив головы, оне смирно переставляли ноги, вздрагивая по временам от ядер и гранат лопавших на батареи.
«Тогда считать мы стали раны…»
В.Г.Шевченко 1970-е годы
Вечер прекратил убийство, горсть победителей возвратилась к своим; мы все были окровавлены, одеяния наши изорваны; <…> лица наши в пыли, закоптелые пороховым дымом, уста засохли; но мы дружно обнялись и почтили память погибших слезой сострадания, которое притупилось, исчезло в продолжение дня. Мы чувствовали, что достойны доверия Отечества и Государя. <…>»
«*) 25 Августа накануне Бородинскаго сражения носили в войсках наших чудотворный образ Смоленской Божией Матери. С каким умилением наблюдал я действие священнаго обряда на души воинов; страшные врагу усачи наши склонялись к земле и благоговейно испрашивали благодати у Творца. Святое это благословение укрепило всех теплой верой, и священныя имена Государя и Отечества пылали в сердцах наших. Молитва для Русскаго есть уже половина победы.»
Известный русский писатель о творчестве классика, 75-летие которого мы отмечаем сегодня …
15 марта 2012 года исполняется 75 лет выдающему русскому писателю Валентину Григорьевичу Распутину. О жизни и литературном творчестве писателя рассуждает в интервью «Русской народной линии» известный русский писатель, сопредседатель Союза писателей России Владимир Николаевич Крупин.
Как ни вытесняет современная электроника книги, они сохранились и сдаваться не собираются. В них, в отличие от призрачных текстов виртуального пространства, есть осязаемость. Их можно взять в руки, перелистать, открыть на любимых страницах. В них есть магнитная сила. Рука сама тянется к книжным полкам. А как иначе? «Прощайте, друзья мои», – сказал Пушкин перед смертью, обратясь к книжным шкафам. Пушкин в книге и Пушкин в электронном варианте – это очень и очень разное. Как без его книг? И вообще, как без народных сказок, былин, без Творений святых отцов, без Державина, Тютчева, Гончарова, Достоевского, Шмелёва, Есенина, Шолохова, Твардовского? И в этот почётнейший список уже при жизни по праву вошёл наш современник, признанный классик Валентин Распутин.
Его книги – достойное завершение литературы двадцатого века, новое подтверждение того, что русская литература – ведущая в мире. Почему? Она выращена Православием. Одно только название повестей: «Деньги для Марии», «Вверх и вниз по течению», «Последний срок», «Прощание с Матёрой», «Пожар», «Дочь Ивана, мать Ивана», рассказы « Василий и Василиса», «Уроки французского», которые, по сути, тоже повести, одно их перечисление вызывает в нашем сознании образ нашей России. Любовь к ней – главное в творчестве Распутина.
«В непогоду», так называется один из последних рассказов писателя. Штормовые ветры, метели описаны так, что именно мы сами виноваты в затяжном непогодье. А так оно и есть. Святитель Иоанн Златоуст напрямую связывал климат и нравственное состояние людей. Да, давно в России непогода. И переживать это нелёгкое время нам помогают книги Валентина Распутина. Потому что его герои среди нас, герои сильные характером и сильные душой.
Книги Валентина Распутина – молитва за Россию, которую пишет её верный, высокоодарённый от Господа талантом сын.
Но какая же невыносимо тяжелая жизнь досталась ему. Голод и нищета детства и отрочества, нехватки и лишения юности, тяжелейшее становление писательской жизни. А внешне всё, как сказке: взлёт от судьбы Золушки к члену Президентского совета, к орденам и медалям, званиям, премиям. Герой соцтруда, секретарь Правления СП СССР, депутат Верховного Совета, почётный академик Российских и зарубежных академий… И поездки на все континенты, во все стороны света, сотни книг, спектакли во многих театрах, переводы на десятки языков планеты… хватило бы всего этого на десятерых.
Но Распутина, закалённого сибирской русской жизнью, воспитанного в высоконравственной трудовой семье, человека скромнейшего, не сломили ни огонь испытаний, ни мутные воды современности, ни медные трубы всесветной славы. Сорок лет я знаю его, и руку даю на отсечение – Валентин Распутин по характеру как был мальчишкой из деревни Аталанка на Ангаре, так и остался. Боже мой, сколько он испытал, сколько перестрадал. На него столько свалилось горя, бед и несчастий, болезней, что под их тяжестью многие бы давно рухнули.
И всегда он бросался на помощь, когда видел несчастья других. Тысячи и тысячи писем, сотни статей и предисловий. Бесчисленное количество встреч и звонков, когда устраивал чьи-то дела. Сколько же корыстных людей пользовались его добротой. Помогал и им, и никого, истинно по-христиански, не упрекнул. А скольких молодых писателей вывел, что называется, в люди. И эти сотни и сотни заседаний, съездов, пленумов, постоянные поездки по стране, выступления. Это ведь только со стороны кажется, что фруктово жить писателю, когда он идёт к микрофону, а зал встаёт, устраивает овацию. А каково ему, если он Распутин? Совестливый, мучающийся и перед тем, как говорить и после того, как уже выступил. И может быть, кто-то подумает, что вся, без исключения, писательская братия его любит так же, как читатели? Или, может быть, уже исчезли из жизни зависть и злоба?
Только при его помощи и только благодаря ему вырос над Ангарой, в Усть-Уде, храм. Весь золотой, светящийся, он оживотворил пространство, а колокольный звон и молитва одухотворили его. В Усть-Уде Распутин закончил десятилетку. Радостно было видеть писателя среди земляков. Деточки и взрослые вышли на сцену, настойчиво вызвали на неё Валентина Григорьевича, и исполнили трогательную песнь о своём знаменитом земляке, а знаменитый земляк стеснялся такого внимания. Воистину: чем человек значительней, тем он незаметней.
Господь, давая каждому из нас жизненный Крест, знает наши силы, и крест не по силам не даёт. Значит, как же надеется Господь на раба Божия Валентина, что попустил ему такие страдания. Израненный отец мало пожил после войны, росли без него. И мама до старости не дожила. Рано ушёл из жизни младший брат. Умер маленький сыночек, это ещё в Красноярске, погибла в Иркутске, в авиакатастрофе, любимая умница и красавица дочь Мария. А самого дважды не просто избивали, а в прямом смысле убивали. Сколько больниц прошел, сколько операций. Только сибирское здоровье, только могучая наследственность, только молитвы за него помогали выкарабкаться Валентину Григорьевичу.
А ещё и, может, это главное – любовь к нему тех, кто любит Россию. А любовь самого писателя к родине – душа всех его трудов. Если сравнить количественно написанное Распутиным, с другими писателями, то заметно, что написал он меньше многих. Да, так. Но сказал больше, вот в чём дело. Русский язык радостно подчинился прозаику и помог высказать то сокровенное, чем живёт народ. И как ни надрываются ненавидящие Россию говорящие и пишущие, веры им нет. А в Распутина поверили сразу и навсегда. Потому что каждое его слово обеспечено страданиями за Россию, любовью к ней.
И каждый русский дом, все мы, сердечно поздравляем любимого нами писателя, желаем ему новых трудов, долгоденствия и дружно возглашаем: – Рабу Божию Валентину, великому труженику и заступнику за землю нашу Русскую, за Россию нашу единственную, многострадальную:
Второй круг в деле защиты археологического памятника «Троицкое городище» в Можайском районе снова закончился ничем.
Получив от главы поселения Бородинское М.В.Чуриковой формальную отписку относительно этого уникального памятника, я отправил письмо через интернет на сайт «Поселение Бородинское» следующего содержания:
Уважаемая Марина Владимировна!
Можайская администрация переслала на Ваше имя письмо, которое я писал Главе администрации района Д.М.Белановичу, по поводу сохранения археологического памятника «Троицкое городище».
В конце января 2012 года я получил Ваше письмо (исх. № 646 от 30. 12.2011 г., в которым Вы заверили меня в том, что Троицкое городище не входит в территорию, проданную ДНП «Лукоморье». Вы заверили меня и в том, что имеется свободный доступ к этому памятнику всем желающим.
Получив Ваше письмо, я еще раз съездил на городище. Как и в первый раз, пробрался я к памятнику с большим трудом. По пути я сделал несколько снимков с целью документально подтвердить тот удручающий факт, что свободного доступа к Троицкому городищу нет.
Поскольку обратная связь на сайте «поселение Бородинское» не предусматривает отправку приложений, то я не смог переслать Вам фотографии, по которым Вы могли бы убедиться в том, что попасть на городище крайне трудно. Поэтому предлагаю зайти на сайт «Бородино 2012», где размещены эти фотографии с краткими комментариями, и внимательно их рассмотреть. Был бы крайне благодарен Вам, если бы Вы указали тот конкретный маршрут, каким можно беспрепятственно попасть на Троицкое городище.
Хотелось бы получить ответ и на вопрос о том, какие меры будут приняты для сохранения этого археологического памятника.
Но мои вопросы остались не услышанными и ответа на них я не получил до сих пор. Обидно не столько за себя, как за то, что чиновники упорно не желают замечать культурно-исторических проблем вверенного им округа.
Но неожиданно ответила другая организация, куда я вовсе не обращался – Можайский Отдел внутренних дел:
–————————————————————————————————————
Утверждаю
Начальник ОМВД России
по Можайскому району
полковник полиции
Ю.У. Шумахов
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
об отказе в возбуждении уголовного дела
г.Можайск 03.02. 2012 г.
И.о. дознавателя ОМВД России по Можайскому району майор полиции Сизов Р.А., рассмотрев проверочный материал по факту незаконной застройки территории вокруг «Троицкогогородища» в границах сельского поселения Бородинского
УСТАНОВИЛ:
24.01.2012 в ОМВД России поМожайскому району поступил материал из Можайской городской прокуратуры по подведомственности по вопросу незаконной застройки территории вокруг «Троицкого городища» в границах сельского поселения Бородинского.
По данному факту опрошен гражданин Куковенко Владимир Иванович, который пояснил, что 15.10.2011 он приехал в д. Троица Можайского муниципального района с целью осмотра памятника археологии «Троицкое городище». По приезду на место гражданин Куковенко И.В. обнаружил, что к вышеуказанному памятнику не имеется свободного доступа, поскольку территория вокруг памятника огорожена металлическим забором, ворота закрыты. К памятнику «Троицкое городище» гражданин Куковенко В.И. смог попасть только через овраги. После чего гражданин Куковенко В.И. написал письмо Главе Администрации Можайского муниципального района Л.М.Белановичу с просьбой разобраться в сложившейся ситуации и выяснить, почему исторический памятник включен в территорию коттеджной застройки и к нему нет свободного доступа.
Опрошенная по данному факту временно исполняющая полномочия главы сельского поселения Бородинское Чурикова Марина Владимировна пояснила, что недалеко от «Территории городище» находится участок под дачное строительство принадлежит на праве собственности ДНП «Лукоморье». На участок под дачное строительство имеется проект планировки дачного поселка, составленный в соответствии с законодательством РФ. Ограничений и обременений на участок не имеется.
В ходе осмотра территории памятника «Троицкое городище» был составлен протокол осмотра места происшествия. В ходе осмотра было установлено, что на осматриваемом участке каких-либо знаков, указывающих на нахождение памятника архитектуры «Троицкое городище» не обнаружено, что подтверждено фототаблицей к протоколу осмотра места происшествия.
Достаточных данных, свидетельствующих о том, что действия гражданина Куковенко В.И., написавшего заявление, подпадают под признаки преступления, предусмотренного ст.306 УК РФ в ходе проверки добыто не было.
Анализируя проверочный материал, дознание приходит к выводу, что в данном случае отсутствуют признаки состава преступления, предусмотренного ч.1 ст.330 УК РФ, поскольку строительство дачного поселка ДНП «Лукоморье» производится в соответствии с законодательством РФ о чем свидетельствует акт выбора земельного участка, согласованный с соответствующими ведомствами.
Учитывая вышеизложенное, и руководствуясь п.2 ч.1 ст.24, 144, 145, 148 УПК РФ
ПОСТАНОВИЛ
Отказать в возбуждении уголовного дела в отношении ДНП «Лукоморье», т.к. в его действиях отсутствует состав преступления, предусмотренного статьей 330 особенной части УК РФ,
Отказать в возбуждении уголовного дела в отношении заявителя гражданина Куковенко В.И. за отсутствием в его действиях состава преступления, предусмотренного ст. 306 УК РФ.
Копию настоящего постановления направить Можайскому городскому прокурору.
Копию настоящего постановления направить заявителю, разъяснив его право обжаловать данное постановление прокурору или в суд в порядке, установленным ст. 124, 125 УПК РФ,
И.о. дознавателя
ОМВД России по Можайскому району
Майор полиции Р.А.Сизов
«СОГЛАСЕН»
Начальник ОУУПиПДП
ОМВД России по Можайскому району
Майор полиции М.В.Бабкин
————————————————————————————————————–
Таким образом, и районное ОМВД не стало на защиту Троицкого городища. Официальные лица без погон и в погонах не желают обращать внимания на культурное достояние своей малой родины.
Мне предоставлено право обращаться в прокуратуру и в суд. Можно пойти и этим путем, но дело в том, что у меня нет на руках нужных официальных документов, таких как акт выбора земельного участка и согласования по землеотводу. Понятно, что ни Можайский Земельный комитет, ни ДНП «Лукоморье» копий мне даст.
К тому же, суд не примет во внимание мои общие соображения по данному вопросу. Пусть они и будут верны по существу и по культурно-нравственным позициям. Необходимо иметь заключение экспертной комиссии. В данном случае по земельному праву. Но это, помимо времени и нервов, требует и немалых денег. Поэтому исход моих обращений предрешен. Теперь остается надеяться на более высокие инстанции.
Обращаю внимание читателей на следующий пункт из присланного мне постановления:
«В ходе осмотра было установлено, что на осматриваемом участке каких-либо знаков, указывающих на нахождение памятника архитектуры «Троицкое городище» не обнаружено».
Я расцениваю эту ссылку на отсутствие указательных и охранных знаков (которое и дает право администрации не замечать археологический памятник), как административное циничное крючкотворство. Именно этот формальный предлог и дает право продавать земли Бородинского поля. Соображения этического и нравственного порядка здесь не учитываются.
По этому поводу следует сказать, что в реестрах Института Археологии РАН только в Европейской части РФ числится около 50 тысяч объектов, имеющих статус «археологический памятник». Все они имеют паспорта и внесены в списки памятников, находящихся под охраной государства. До недавнего времени этого было достаточно, чтобы обеспечить им правовую защиту.
Но лет десять назад законодательно был изменен перечень документов на право владения землей. Обязательным пунктом стало координирование углов владения с последующим занесением этих данных в государственный кадастр.
Поскольку данная процедура стоит дорого, а государство скупо отпускает средства на подобное работы, то лишь единицы из археологических памятников имеют полностью оформленные документы и внесены в реестры земельного кадастра. Все остальные подобных бумаг не имеют, поэтому, как бы, не существуют для чиновников.
Подходя формально к данному вопросу, можно, не опасаясь за последствия, уничтожать все эти памятники. Чудовищный правовой прецедент грозит уже в ближайшее время смести все культурное достояние страны. Приходится с болью осознавать, что крючкотворство для чиновников важнее, чем культурное наследие…
Особого внимания достоин следующий пункт этого постановления, касающийся лично меня:
«Отказать в возбуждении уголовного дела в отношении заявителя гражданина Куковенко В.И. за отсутствием в его действиях состава преступления, предусмотренного ст. 306 УК РФ».
Попробую прокомментировать сложившуюся ситуацию. Похоже, Можайская администрация была сильно раздражена моим обращением в защиту исторического памятника. Поэтому, направляя мое письмо в прокуратуру, просила проверить его не только на предмет подлинности изложенных фактов, но и на предмет признаков преступления со стороны заявителя (т.е. меня), предусмотренных 306 статьей УК (заведомо ложный донос). Эта статья предусматривает штраф в 120 тысяч или два года лишения свободы.
Вот как квалифицирует местные чиновники защиту культуры и истории! Письмо с просьбой помочь спасти культурный памятник расценивается ими только как уголовное преступление!
Не имея уверенности в своей правоте, администрация не находит в себе мужества вступить в открытый диалог с общественностью по всем острым проблемам района. И стремится уйти от ответов с помощью пустых отписок, полиции и статей УК.
Майоры полиции Сизов П.А. и Бабкин М.В. не стали открыто на защиту Троицкого городища. Но, спасибо им хотя бы за то, что отказали в возбуждении уголовного дела в отношении меня. Есть еще некая нравственная основа в людях.
Впрочем, я думаю, что это не последнее слово Можайской административной системы в данном деле.
Его прозу часто сравнивают с притчами, поскольку в основе его произведений — проблемы человеческого существования.
— Владимир Николаевич, вы совершили резкую метаморфозу. В 1961-м вступили в партию, делали успешную литературную карьеру. А в 80-х стали работать на ниве религиозной прозы…
— Это не метаморфоза, а произошло естественно. Я не диссидент. Был членом парткома Московской писательской организации, дорос до заоблачной должности — секретаря правления Союза писателей СССР. И машина была, и секретарша, и вертушка. В свое время мог бы и в армию не ходить, поскольку меня хотели сделать секретарем райкома ВЛКСМ. Но отец мой воевал, братья служили. Да у нас за парня, который в армии не служил, девушки замуж не выходили, думали, что он бракованный. С чувством общественного служения вступал в партию. Считал, что коммунист первым идет на субботник, в народную дружину, первым лезет из окопа — вот и все его привилегии. Лишь много позже мы узнали про коммунистические ужасы, страшные приказы Ленина расстреливать священников.
— Не жалеете ни о чем?
— Нет. В 90-е мы с писателями Валентином Распутиным и Владимиром Солоухиным пришли к Зюганову. Призывали его от лица партии покаяться перед церковью. На это он ответил: ну, не мы же церкви разрушали. И я вышел из партии.
— В годы «перестройки» был взлет в литературе. Почему сейчас появляется так мало ярких новых имен?
— Молодежь сегодня озабочена успехом, имиджем. Но что нам брать пример с Марининой, Донцовой, Акунина, Пелевина? Либеральная пропаганда их раскручивает, но никто еще не присудит Букера за православное произведение.
— Вы помните афоризм Солоухина? Раньше гусиными перьями писали вечные мысли, а сейчас вечными пишут гусиные.
— Молодежи действительно надо научиться писать от руки, а не на компьютере. И озабоченность собой должна переходить в озабоченность Отчизной. Она одна, запасной Родины у нас нет. В СМИ сегодня просто потоки мерзости, направленные против нашей страны. Но все-таки мы не погибаем.
— Вы семь лет преподавали в Московской духовной академии, что как-то даже странно для писателя.
— У меня был курс православной педагогики. До того я вел семинар в Литинституте. Боже мой: курящие девицы, кто-то с похмелья, заплеванные коридоры… А тут я входил в потрясающий мир радости, счастья. Говорил с людьми, знающими греческий, латынь. И самое главное — желающими учиться. Из моих бывших студентов уже несколько архиереев. Годы преподавания вызвали к жизни и «Детский церковный календарь», и «Православную азбуку», и книгу «Русские святые».
— И что же побудило вас оставить преподавательскую деятельность?
— Мой духовник сказал: преподавать за тебя смогут, а писать нет. И я ушел.
— А как на вас, писателя, повлияла общественная деятельность?
— К выводам различным привела. Владение христианской лексикой еще не означает наличие христианского мышления. Я долгие годы был председателем жюри кинофестиваля «Радонеж». И ведь вроде бы для православного человека не так уж важно, получил он приз или нет, ан нет — все хотят быть отмеченными в этом мире, хотя бы грамотой.
— Творческие личности амбициозны…
— К премиям надо относиться сдержанно. Я известен тем, что отказываюсь от всех премий, так что мне их уже и предлагать перестали. Но как я мог отказаться от премии святых Кирилла и Мефодия? Знаки внимания на земле, они нам потом откликнутся в вечной жизни. Лучше ждать внимания от Господа, а то там могут сказать: тебя уже при жизни захвалили, так пойди-ка, попляши…
— Мир и Россия переживают кризис. Он, на ваш взгляд, экономический или в основах своих духовный?
— Первичен духовный кризис. И экономика есть следствие морали и нравственности. Но Господь за нас работать не будет. И надежды, что нас кто-то спасет, абсолютно беспочвенны. Ездят наши руководители по земному шару, участвуют в громокипящих саммитах. Но это смешное впечатление производит. Ведь миром правят не правительства, а нравственная духовная сила, которая для меня несомненна. А совесть нации — не нынешние писатели, которые пишут детективы и описывают жизнь валютных проституток. Это старуха, которая молится в храме по соседству.
Ведь все же в момент гибнет. Возьмите, например, Ливию. Я много раз бывал на Ближнем Востоке, Ливия была одной из самых благополучных стран. Хулиганства нет, наркомании нет, бесплатные образование и медицина. И что мы видим? Убили Каддафи, и люди уже дерутся друг с другом, идет гражданская война.
— Есть ли в планах произведение, которое перевернет общественное сознание?
— Наполеоновские замыслы приличны в юношеском возрасте. Обычно после смерти писателя остается огромное количество незаконченного, набросков разных. У меня тоже много всего накопилось. Но мы же русские люди. Я, как немец, все распланирую, а, как русский, ничего не выполню…
В Москве в ночь на 4 февраля на 91-м году жизни скончалась монахиня Адриана (Малышева).
Наталия Владимировна Малышева прошла разведчицей всю Великую Отечественную войну, затем долгие годы отработала в области конструирования авиатехники. Принимала деятельное участие в восстановлении подворья Пюхтицкого монастыря. В 2000 году приняла постриг с именем Адриана.
Ее высоко ценили маршал К. Рокоссовский, авиаконструктор С.Королев, ее портрет писал художник А. Шилов.
Отпевание было совершено на подворье Пюхтицкого монастыря в храме свт. Николая в Звонарях 6 февраля.
«Я – современная монахиня», — поясняла матушка Адриана всем журналистам, «у меня на многое свой взгляд». А взгляд, память и ум ее сохранились ясными и незамутненными до самых последних дней жизни. Жизни долгой.
Матушка Адриана: Я разрывалась между тягой к духовности и общественной работой.
Судьбы брата Ленина Дмитрия Ульянова, маршала Рокоссовского, конструктора Королева, Патриарха Алексия II, космонавта Гагарина, летчика Пауэрса и кандидата в президенты США Маккейна непостижимо пересеклись с жизнью русской монахини
А завтра была война
Сегодня ее зовут матушка Адриана, но она разрешает обращаться к ней и по мирскому имени: Наталия Владимировна.
Наташа Малышева родилась в 1921 году в Крыму, где ее отец, Владимир Петрович, служил земским врачом. Москвичкой стала по стечению обстоятельств. У папы был друг – врач Дмитрий Ильич Ульянов. Брат Ульянова-Ленина. В год, когда родилась Наташа, Дмитрий Ульянов переехал в Москву. Сначала работал в Наркомздраве, затем – в кремлевской поликлинике, заведовал медсанчастью при Институте красной профессуры.
Через несколько лет он пригласил в столицу и друга.
– Дмитрий Ильич маме говорил: “Нина Николаевна, на таких, как вы, мир держится”, – вспоминает Наталия Владимировна. – Милый, простой человек. Бывал у нас дома, видел все наши иконы – мама была религиозна. И никогда никаких разговоров ни о мировой революции, ни о брате.
В душе маленькой Наташи уживались и религиозность, и воинственность. В детстве часто ходила с мамой в храм – в Страстной девичий монастырь у Тверских ворот. В конце 1920-х он был превращен в музей Союза безбожников, а в 1937-м снесен. Сегодня на этом месте – кинотеатр “Россия”.
А еще она готовилась к военной стезе: стреляла, занималась плаванием и гимнастикой, бегала на лыжах. Увлекалась конным спортом, у нее был кумир: кавалерист-девица Надежда Дурова, первая в русской армии женщина-офицер.
– Очень хотела ей подражать, – вспоминает Наталия Владимировна. – На лошади научилась ездить и вообще готовила себя к одной профессии: защитницы Родины.
Окончила курсы медсестер, сдала нормы ГТО. Но, как и для всех подростков своего времени, заветной мечтой была все-таки не кавалерия, а небо. А в аэроклуб не приняли, на медкомиссии сказали, что есть проблемы с левым глазом. Объявили: летчицей тебе не быть, но зато можно парашютисткой.
И она прыгнула с парашютом. Но лишь один раз.
– Ужас! – улыбается Наталия Владимировна. – Не понравилось. И решила с друзьями пойти в бронетанковую академию.
В танкисты ее тоже не взяли: в танковых войсках – никаких дев чонок. Рассердилась. И пошла в авиационный. Ну если не летать на самолетах, то по крайней мере создавать их.
В тылу врага
Российская газета: Матушка, а вы помните первый день войны?
Матушка Адриана: Да как сейчас помню: воскресенье, из уличного рупора – он нам чуть ли не в окно кричал – война! Мама позеленела, а я… Странно это звучит, но я ведь, можно сказать, обрадовалась. Я так рассуждала: Гитлер Европу захватил и с немцами все равно воевать. Но мы же не можем напасть, СССР миролюбивая страна.
РГ: Страха совсем не было?
Матушка Адриана: Ну почему – был. Я очень боялась, что война быстро закончится и не успею повоевать. Был опыт: когда началась финская кампания, я попыталась уйти в армию, показывала в военкомате корочки медсестры. А мне говорят: обойдемся без тебя, учись пока.
С началом Великой Отечественной с друзьями бегала по военным академиям – хотели перевестись туда. Но только одному из нашей компании это удалось, да и то потому, что у него отец был командиром Красной армии. Меня не взяли из-за того, что девчонка. Я страшно оскорбилась: что же это такое, второй раз не берут на войну!
Ну, раз так, думаю, пойду добровольцем. А в военкомате опять отказали, сказали – учись. Правда, к октябрю, когда немец подошел близко к Москве, в райкоме комсомола на меня посмотрели как-то по-чудному, но дали направление в одну из дивизий народного ополчения.
РГ: А что значит: по-чудному?
Матушка Адриана: Да в городе было плохо, света не было, из окон учреждений летели документы, машины по Москве ехали в основном на восток. Да и у меня уже энтузиазма поубавилось. Но все-таки решила: не поеду в эвакуацию, буду защищать Москву. Понимаю: сейчас в подобное с трудом верится, но такое было время. И мы были именно такими.
РГ: А репрессии, страх?
Матушка Адриана: Знаете, я ведь до сих пор себя спрашиваю: ну как такое было возможно? Столько репрессированных, столько разрушенных церквей. И тем не менее моя дивизия ополчения – это 11 тысяч добровольцев, которые никак не подлежали призыву. За неделю сформировали! У нас были дети и репрессированных, и священников, которые тоже страдали. Я лично двоих знала, у кого отцов расстреляли. Но никто не таил злобы. И вот эти люди поднялись над своими обидами, все бросили и пошли защищать Москву, многих из которых она обижала.
И в тылу было несладко: заводы перемещали, 12-часовой рабочий день, без выходных! Я никогда не была поклонницей советской власти, в партию не вступала. И ведь могла уехать в эвакуацию с институтом в Алма-Ату: там солнышко, фрукты. Но как уехать, когда понимаешь: а здесь, по улицам Москвы, немцы будут ходить?!
Думаю, не закончу жизнь благополучно, если не объясню тот наш порыв. Народ сам поднялся, о себе не думали, и все знали, на что идем.
РГ: А как в разведке оказались?
Матушка Адриана: Просилась в медсестры, но взяли в дивизионную разведку. Нашей разведротой командовал человек-легенда Николай Михайлович Берендеев. Героя Советского Союза он получил еще на финской. Я им подходила. Все наши были вооружены старыми трехлинейками, с ними еще в Первую мировую воевали. А мне одной из немногих выдали самозарядную винтовку – СВТ. Знали, что я хорошо стреляю.
Еще немецкий хорошо знала. Когда на допросах пленных работала переводчицей, некоторые немцы даже принимали за свою.
РГ: Что – и без акцента?
Матушка Адриана: Был небольшой акцент – Верхняя Силезия. Это от отца, он хорошо знал язык. Бабушка по отцовской линии – петровская немка. А еще в школе учительница немецкого меня выделяла, отдельно со мной занималась.
РГ: О вас говорят: 18 раз в тылу врага, задания получала от Рокоссовского. На ваших глазах дрались 28 панфиловцев, а однажды одна вынесла раненого разведчика.
Матушка Адриана: Наши разведгруппы ходили к немцам в тыл на том участке фронта, где дрались панфиловцы. Они действительно совершили подвиг, но ошибкой было писать о 28 бойцах. Геройски сражалась все дивизия.
Тогда же, во время битвы за Москву, и произошел случай с раненым. Вечером двое наших ушли в разведку. Мы остались на подстраховке: если что – прикрыть огнем. Долго ждали. Вернулся лишь один, его ранило легко. Принес важные данные о том, что немцы там накапливают силы. И рассказал, что его напарника ранили в бедро, он не мог идти. Пока наши решали, что делать, я за вторым отправилась.
Нашла по следам. Разведчика звали Юра Смирнов, он так обрадовался, думал, за ним не вернутся. Рана тяжелая, жгутом перетянула, перевязала. Что делать? Идти-то он не может. Ну я свой ремень зацепила за его ремень, потащила. Он руками помогал мне ползти. И тут случилось чудо: пошел снег, я такого ни до, ни после не видела. Слава тебе, Господи! Сползли по склону к реке, как-то проскользнули мимо немцев. Мне его было по склону вверх не поднять, но тут наши подоспели, вытащили. Это было 19 декабря 1941 года.
Через 8 месяцев меня направили на трехмесячные курсы. Очень секретные. После них служила уже в армейской разведке. Нашей 16-й армией и командовал Рокоссовский. Он нас часто инструктировал перед заданиями.
Наши задачи изменились: работали с агентурой в немецком тылу, ходили за линию фронта связными. Ведь когда немцы осознали масштаб партизанской войны, они очень прижали партизан и подпольщиков, и те могли только ночью выйти на диверсию. А вот днем перемещаться под видом гражданских, собирать и передавать данные им было сложно. И это делали мы.
Однажды чуть не попала в плен. Немец поймал у телефонного провода, который прослушивала, обезоружил, приставил к затылку пистолет. Я готовилась к смерти, молилась: пусть лучше убьет, но только не плен. Толкнул в спину, еще и пистолет мой швырнул со словами: забери, а то свои расстреляют.
Да, 18 раз ходила за линию фронта. Войну закончила лейтенантом.
И снова в бой
Маршала Рокоссовского матушка Адриана называет своим лучшим учителем.
– Рокоссовский говорил: некоторые хотят командовать, и потому увлекаются грубостью, хотят, чтобы их боялись. А я хочу, чтобы меня любили, – вспоминает монахиня. – У него я училась выдержке, работе с подчиненными – у меня ведь и у самой появились подчиненные.
После Победы до 1949 года Малышева служила на территории Польши, в Верхней Силезии.
– А в 1949 году польский президент Берут обратился к Сталину с просьбой направить в Польшу главкома Северной группой войск маршала Рокоссовского. Польское руководство предложило ему пост министра обороны. А меня перебросили в Потсдам, – грустно вздыхает матушка.
Вскоре офицер войсковой разведки Малышева, к тому времени уже капитан, отправилась на Родину. Подумывала поступить в медицинский, но в итоге все-таки вернулась в МАИ. Ее зачислили сразу на третий курс.
Когда началась специализация, подала заявление на новое направление: ракетные двигатели. Ей отказали. Возмутилась: почему? Неофициально объяснили: специализация не женская, в группу набрали только мужчин. Как она добилась своего – хроники умалчивают. Сама матушка Адриана об этом тоже не рассказывает.
Но, как удалось узнать корреспонденту “РГ”, в заявлении на имя руководства МАИ студентка Малышева с подкупающей непосредственностью написала, что хочет создавать двигатели для ракет, потому что с детства увлекалась Циолковским. И добавила: “А если вы думаете, что это не женская профессия, то должна вам напомнить: во время войны я прекрасно справлялась со всеми мужскими обязанностями”.
Профессора, давясь от смеха, постановили: ну как же в ракетные двигателисты такую не принять …
Распределили в НИИ-88 в Подлипках, ныне это г. Королев.
– Там располагалось несколько КБ, – вспоминает Наталия Владимировна. – Руководили легендарные личности: Исаев, Севрук. А всю ракету целиком вел сам Королев.
Там создавали баллистические ракеты, включая Р-7. Осенью 1957 года Королев запускает на орбиту первый спутник. А 12 апреля 1961-го в космос летит Гагарин.
Инженер-конструктор Малышева участвовала в создании двигателей, которые она называет “ювелирными”: для маневрирования и торможения на орбите. В том числе и для гагаринского “Востока”.
– Проще говоря, наши двигатели – это все то, что останется у корабля после того, как отвалятся ступени, – улыбается матушка.
Судьба свела с людьми-легендами. Ее руководитель Алексей Михайлович Исаев не только создатель двигателей для космических кораблей, орбитальных станций и межпланетных космических аппаратов. В историю авиации он вошел как конструктор движка первого в СССР полноценного ракетного истребителя “БИ-1”.
Королев остался в ее памяти суровым, но в то же время заботливым руководителем.
– Безумно предан делу, очень много хорошего сделал для людей, – вспоминает матушка.
Видела Хрущева: во время стрельб зенитными ракетами на полигоне Капустин Яр он картинно взялся за голову. Ракеты эффективно настигали цели, Никита Сергеевич задумчиво изрек: ну и зачем нам эти самолеты?!
После этих слов для ВВС начались “черные времена”, последовали сокращения.
Кроме сопричастности к полету Гагарина разработки Наталии Малышевой еще не раз оказывали влияние на ход истории. Она участвовала в создании двигателей для ракеты зенитно-ракетного комплекса С-75 Петра Грушина.
“Семьдесят пятый” для ПВО – это что-то вроде автомата Калашникова для пехоты. 1 мая 1960 года над Свердловском ракетой С-75 сбили американский разведчик U-2, пилот Пауэрс попал в плен. А когда в 1962-м во время Карибского кризиса такой ракетой уничтожили очередной U-2 – едва не началась третья мировая.
Впрочем, это известные страницы мировой истории. Менее известно, что во Вьетнаме С-75 в 1967 году сбил американский истребитель, который пилотировал некто Джон Маккейн. Пилот катапультировался и попал в плен. Через 5 лет летчика выпустили из вьетнамской тюрьмы. В историю он вошел как основной кандидат от республиканцев на выборах президента США в 2008 году. Потерпел поражение от демократа Обамы. Именно та ракета изменила и характер, и судьбу Маккейна – то есть, по сути, “написала” предвыборную платформу стойкого “ястреба”. Некоторые считают, что из-за этого он и не стал президентом.
– За двигатель для ракеты С-75 меня наградили орденом, – скромно говорит матушка.
От Верховного Совета до монастыря
В 1993-м ее, уже пенсионерку, пригласили в райком партии: нужно баллотироваться в Верховный совет. Мол, у нас же блок партийных и беспартийных, а вы – блестящий образец современной женщины.
Конкурентов не было, так что прошла бы.
– Но Господь спас – я была бы в “расстрелянном” Верховном cовете, – заключает монахиня.
На самом деле Господь изменил ее судьбу еще до выборов. Как вспоминает матушка, она к тому времени уже вовсю ездила по монастырям, и по сути разрывалась между тягой к духовности и общественной работой. И со здоровьем начались проблемы: ноги, позвоночник.
– Я решила, что это божье наказание за то, что мечусь между храмом и светским, – говорит она. – И окончательно пришла в храм.
Сначала помогала обустраивать подворье Свято-Успенского Пюхтицкого женского монастыря в Москве. А затем осталась здесь служить простой монахиней, приняв постриг под именем Адриана.
Ее знал Патриарх Алексий II.
– Не представляю, от кого Святейший узнал обо мне, – признается монахиня. – Когда пришла сюда, ничего никому не рассказывала ни о войне, ни о ракетах. И приглашение от Патриарха на празднование Победы было неожиданностью.
Прием для духовных лиц – фронтовиков Патриарх устраивал в Даниловом монастыре. И неожиданно объявил: “Майор в отставке монахиня Адриана!”
– Я думаю – как же, откуда, – матушка до сих пор волнуется, вспоминая встречу. – А меня начинают подталкивать к Патриарху. Подошла. Он поздравил, вручил медаль, подарок. И после этого всегда поздравлял с праздниками, передавал подарки. Раза три в год к нам в обитель и сам приезжал. Когда подходила к нему на благословение, с улыбкой приветствовал: “А, матушка Адриана, как себя чувствуете?”
Кстати, о том, что она майор, монахиня узнала по телефону: позвонили из военкомата, сказали – присвоено звание. И лишь недавно вручили майорские погоны.
А недавно к числу ее званий и титулов добавился еще один: матушка стала лауреатом премии “За веру и верность”, учрежденной Фондом Андрея Первозванного. Икону апостола, диплом и знак, повторяющий символику петровского ордена Андрея Первозванного, вручали в Кремле. Зал аплодировал ей стоя.
В разведроте Третьей Коммунистической дивизии Народного ополчения боец Наташа Малышева считалась талисманом.
И на то были основания: свой первый подвиг она совершила 19 декабря 1941 года, то есть сразу после прибытия на передовую. Без приказа, по собственной инициативе, она проползла за линию фронта и в буквальном смысле на себе вытащила раненного в ногу разведчика. О подвиге написали в многотиражке Западного фронта.
Или Потерянные десятилетия и сотни миллиардов долларов
Американцы горазды порассуждать о «ментальной инвалидности» других народов. Но, как говорится, «в чужом глазу соломинку мы видим, в своём глазу бревна не разглядим». За свою долгую жизнь, изрядная доля которой была отдана изучению Соединённых Штатов, я заметил, что в сознании американцев давно свила себе гнездо одна навязчивая мысль, которую психиатры называют «идея фикс». Граждане этой великой, благополучной страны страдают комплексом страха перед неотвратимой, по их мнению, гибелью от внешней угрозы или даже от космической беды. Безчисленное количество фильмов о чудовищах, разносящих в клочья достижения их цивилизации, стихийных бедствиях, превращающих цветущую страну в пустыню, нашествиях инопланетян или фатальных столкновениях Земли с астероидами и иными небесными телами деформируют и без того нездоровую психику среднего американца. Отсюда и нередки случаи нервного срыва у простых граждан, которые безпричинно начинают расстреливать встречных и поперечных. Известен случай, когда министр обороны США Форрестол выбросился из окна небоскрёба с криком: «Спасайтесь, русские идут!»
Происхождение этого навязчивого страха можно объяснить тем, что США с момента своего появления на карте мира более полутора веков жили в комфортной обстановке «блестящей изоляции». У них в Западном полушарии не было сопоставимых по силе врагов, и они безнаказанно завоёвывали, грабили и обирали иными путями своих слабых соседей. В мировых делах участвовали путём «дистанционного управления». Но к середине ХХ века ситуация в мире коренным образом изменилась. Развитие военной авиации подорвало миф о недоступности территории США для их противников. Удар японских ВВС по военно-морской базе США в Пирл-Харборе на Гавайских островах 7 декабря 1941 г. потряс сознание американцев. С началом «холодной войны» и постепенным наращиванием военных возможностей у СССР страх американцев перед ударом извне всё время усиливался.
Ракетный кризис 1962 года, когда американцы испытали ужас от сознания присутствия русских ракет на Кубе, превратил страх в постоянную болезнь. С тех пор американцы буквально одержимы идеей о том, как надёжно отгородиться от угрозы извне, хотя все другие народы мира жили и живут в условиях постоянных военных опасностей.
Создание в СССР межконтинентальных баллистических ракет с расщепляющимися боеголовками вынудило США искать договорённости со своим противником на основе «равновесия страха», базировавшегося на примерном паритете ракетно-ядерных потенциалов. 28 мая 1972 года в Женеве Л.Брежнев и Р.Никсон подписали Договор о ПРО, согласно которому обе страны согласились ограничить свои усилия в деле противоракетной обороны созданием только одного защищённого района радиусом в 150 км. СССР — защитить Москву и окрестности, а США — базу своих МБР в районе Гранд-Форкс (штат Северная Дакота). В этих районах могли быть размещены до 100 ракет-перехватчиков.
Сколько средств ушло на создание этих «укрепрайонов» — одному Богу известно. Десятилетиями строились радиолокационные станции дальнего обнаружения, рылись шахты для противоракет, бункеры для командных пунктов, прокладывались сверхзащищённые линии связи и пр. Сейчас туристы нередко натыкаются в Подмосковье на загадочные асфальтированные дороги, перекрытые запретительными знаками, которые ведут в бывшие объекты системы ПРО, превращённые в могильники миллиардов и миллиардов бюджетных средств. Часть этих объектов теперь «освоена» «новыми русскими», которые возвели на их территории свои коттеджные посёлки, используя то, что к их услугам была готова инфраструктура: дороги, электро-, водоснабжение и пр.
Пока существовал Советский Союз с его военным потенциалом, США худо-бедно мирились с неизбежностью «угрозы взаимного уничтожения», хотя и не прекращали ни на один год научно-исследовательских работ по поиску односторонних преимуществ в деле обороны от ракетно-ядерного нападения. Рывок в этом направлении сделал президент Рональд Рейган (1980—1988), который в результате серии бесед с физиком Эдвардом Теллером дал себя убедить в том, что теоретически возможно создать лучевое оружие для тотальной защиты от межконтинентальных баллистических ракет. Так родилась идея Стратегической оборонной инициативы (СОИ), испортившая много крови советским престарелым бонзам на последнем этапе их правления. Помнится, что советская внешняя разведка успокаивала Кремль, утверждая, что, дескать, СОИ — это «орудие психологического устрашения и втягивания истощённого СССР в новый виток гонки вооружений». Но у страха глаза велики: снова потекли денежные реки в бездонные поиски «адекватного или асимметричного ответа».
Вскоре американцы начали говорить о необходимости создания противоракетной обороны театра военных действий, так сказать, малогабаритной или среднемасштабной ПРО. В США были созданы все необходимые государственные структуры, которые разрабатывали задания для научных центров, контролировали их работу и доводили дело до испытаний боевых компонентов. Денег тоже не жалели. Счёт шёл на десятки миллиардов долларов.
Величайшая геополитическая катастрофа ХХ века, выразившаяся в развале Советского Союза и роспуске Варшавского пакта, полностью развязала руки Вашингтону, уже накопившему к тому времени изрядный научно-технический перевес перед запутавшейся в сетях реформ Россией. 25 мая 1999 года сенат проголосовал за законопроект, в котором говорилось: «Политикой США является незамедлительное развёртывание эффективной системы национальной ПРО, способной защитить территорию страны от ограниченных ударов баллистических ракет (случайных, несанкционированных или намеренных), как только для этого появятся технические возможности…» Пару месяцев спустя Б.Клинтон подписал этот закон. В голову американского обывателя легко вбили мысль, что если нет больше Советского Союза, то не следует обращать внимания и на Договор по ПРО. К тому же, дескать, появились новые реальности в виде стран-изгоев, к которым отнесли Северную Корею, Ирак, Ливию, Иран.
Гром грянул 13 декабря 2001 г., когда президент США Дж.Буш-младший заявил о выходе США из Договора по ПРО от 1972 г. По правде сказать, такая возможность была предусмотрена и в тексте самого договора, и в специальной оговорке, которой США сопровождают все свои международные договоры, предусматривающей возможность денонсации договора, если он не соответствует более интересам безопасности США. (Как видите, у них сохраняется приоритет национальных интересов над международными обязательствами.)
Теперь уже никакого удержу для амбиций США не стало. Они стремительно стали строить планы создания территориальной ПРО для Евроатлантического региона, чтобы отгородиться от России частоколом ракет-перехватчиков, базирующихся в Польше. Уже получено было согласие Варшавы на развёртывание в местечке Редзиково крупной базы на 96 ракет «Пэтриот». Чехи, румыны и турки готовы были разместить у себя радиолокационные станции дальнего обнаружения и даже базы ракет-перехватчиков. Это, так сказать, первый эшелон многослойной системы ПРО для защиты США. США договорились с правительством Испании, что в её территориальных водах могут базироваться боевые корабли США с многоцелевыми зенитно-ракетными комплексами «Иджис» на борту. Это — второй контур глобальной системы ПРО США. Разумеется, такие плавучие базы могут появиться где угодно, в любой стране НАТО. О том, что творится в пределах национальной территории США, можно только догадываться. По прогнозам российского Генерального штаба, к 2020-му году у американцев может появиться оружие, готовое уничтожать межконтинентальные баллистические ракеты.
А что же Россия? Ей оставалось только пытаться дипломатическими средствами подключиться к планам создания глобальной или региональной ПРО. Мы предлагали объединить усилия по разработке систем ПРО. Получили отказ. Предлагали разделить ответственность за защиту Европы от ракет предполагаемого агрессора и выражали готовность взять на себя охрану северо-западного направления, включая Польшу, Прибалтику, Финляндию и часть Швеции. Отказ. Предлагали, в конце концов, подписать с НАТО документ, в котором США и их союзники дали бы письменное обязательство не использовать базы ПРО в Европе против России. Снова отказ. И в то же время нас заваливают словесными заверениями о том, что-де эти передовые эшелоны ПРО не направлены против России. Говоря понятными словами, Россию не принимают в число равноправных партнёров по созданию региональных или глобальных систем ПРО. Её как маленького ребёнка продолжают обманывать по поводу истинного предназначения евроатлантической системы ПРО.Слава Богу, горький опыт, полученный от общения с западными партнёрами в 80-е и 90-е годы прошлого века, научил нас понимать разницу в их словах и делах. Но надо как-то реагировать на их ползучий циничный практицизм.
Президент Д.Медведев выступил 23 ноября 2011 года с телеобращением к российским гражданам по вопросу о ПРО, в котором дал жёсткую и в целом точную оценку действиям США и их союзников по НАТО в этом вопросе и сформулировал пять ответов на их позицию. Он распорядился незамедлительно ввести в боевой состав РЛС в гор. Калининграде, усилить прикрытие объектов стратегических ядерных сил, оснастить МБР комплексами преодоления систем ПРО, разработать меры по разрушению информационных и управляющих систем ПРО, разместить на западе и юге страны комплексы «Искандер» для поражения европейских компонентов ПРО.
Ответ Запада не заставил себя долго ждать. Хиллари Клинтон, госсекретарь, резко сказала: «США не позволят наложить вето на свои планы по ПРО». В таком же ключе высказались ведущие сенаторы и конгрессмены США. Общий настрой политических комментариев в США сводится к тому, что Россия ничего серьёзного не может предпринять в ответ на строительство ПРО в Европе и ограничится только словесными эскападами, как это уже и было в 2001 году, когда США объявили об одностороннем выходе из Договора по ПРО.
А ведь если серьёзно рассмотреть этот вопрос, то и в самом деле Россия в её нынешнем состоянии не может ничего противопоставить нахрапистым действиям США, которые демонстративно в декабре прошлого года зачислили Грузию в «аспирантуру» НАТО и вручили ей План действий по членству там. (Такой же статус получили Босния, Герцеговина, Македония и Черногория.)
Все пять пунктов, упомянутых в телеобращении Д.Медведева, носят, по существу, перечень обычных мероприятий по укреплению обороноспособности страны. Причём мероприятий относительно скромных и требующих длительного времени для реализации. Учитывая то, что телеобращение Д.Медведева состоялось практически в канун предстоявших выборов в Государственную Думу РФ, надо понимать, что оно было адресовано в первую очередь старшему поколению россиян, которое не забыло времён «холодной войны» и которому импонирует «твёрдость» в разговоре с США. Политика «око за око, зуб за зуб» сейчас не реалистична, потому что слишком разными стали весовые категории США и НАТО, с одной стороны, и Российской Федерации — с другой. На стороне США почти 45% мирового промышленного производства и почти такая же доля ВВП в мире. России с её 1—2% тягаться с таким тяжеловесом явно не под силу.
Не лучше соотношение сил и в военном компоненте. На каждый комплекс «Искандер» могут быть нацелены несколько десятков «Томагавков». Наше время бряцать оружием прошло. Наверное, это рудимент прошлого, от которого следует избавляться. Этим мы американцев не смутим. Они слишком хорошо и детально знают наши сильные и слабые стороны и будут упорно и жёстко вести дело к максимальному уменьшению арсеналов ядерного оружия и средств доставки его на большие расстояния. Они так же настойчиво будут сооружать многослойную систему противоракетной обороны вокруг своего собственного логова. Вашингтон станет добиваться ослабления каких-либо ограничений на своё военное строительство.
В этих условиях возникает вопрос: почему Россия продолжает вести без всяких шансов на успех переговоры с США о стратегических наступательных вооружениях, о противоракетной обороне, сокращении обычных вооружений в Европе и т.д.? За истекшие двадцать лет мир изменился полностью: появились новые ядерные державы, возникли принципиально новые угрозы международному миру, роль России существенно сократилась, а мы по-прежнему ведём те же самые переговоры, которые 40 и более лет тому назад начали тогдашний СССР и тогдашние США.
Прошло почти полвека, затрачены десятки, сотни миллиардов долларов на создание, а потом на уничтожение систем нападения и защиты, а мы всё топчемся с США на тех же вопросах, связанных со взаимной безопасностью. Не проще ли прекратить эти изнурительные и, как показывает жизнь, безперспективные переговоры с партнёром, который не хочет тебя слушать и действует исключительно в собственных интересах? Мы создаём иллюзию партнёрских отношений, которых в реальности нет. Вялые констатации безрезультатности таких переговоров, которые время от времени делает министр иностранных дел Лавров, не добавляют политического веса России. Мы не можем приобрести в нашем противостоянии с западными партнёрами иного преимущества, кроме морально-нравственного. Видимо, на этом и надо строить наши внешнеполитические концепции. Зачем так раскрываться?
В этой связи хотелось бы обратить внимание на то, что США создают систему ПРО не только в Европе. Одержимые своими страхами, с одной стороны, и амбициями — с другой, они развёртывают многослойную систему ПРО и в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Региональный центр США по глобальному управлению информационно-разведывательными и боевыми средствами находится на Гавайских островах. Уже развёрнуты несколько радиолокационных станций, одна из которых находится в Японии, другая в Калифорнии, третья у берегов Аляски. Дальность действия этих РЛС свыше 5,5 тыс. км. Ударно-боевые средства ПРО находятся на базе «Ванденберг» в Калифорнии и в Форт-Грили (на Аляске). Совершенно очевидно, что эта система создаётся для возможного противодействия межконтинентальным ракетам, стартующим с территории КНР. Но китайцы не проявляют никакой подчёркнутой озабоченности этими действиями США в Азиатско-Тихоокеанском регионе, хотя, безусловно, учитывают их в своём военном строительстве. Может быть, и нам лучше взять на вооружение подобную тактику: не истощать свои силы в безполезных переговорах, а молча, но деловито искать противоядие планам противника.
В своё время я публично высказывал мысли о том, что можно противопоставить американским намерениям «выжить в последней победоносной войне». Ведь никакой другой цели не могут преследовать их планы создания многослойной национальной системы ПРО. Пока действовала система гарантированного взаимного уничтожения, мир мог быть относительно спокойным за свою судьбу. Но как только одна сторона начинает приобретать очевидные преимущества, дающие ей шанс на выживание в войне, тогда жди беды. Она начнёт сначала наглеть в своих политических и иных претензиях, а потом может и пойти на крайние меры в виде войны. Остановить потенциального агрессора может только угроза собственной гибели даже в условиях «победы». Вот так и возникали планы создания глобального оружия, использование которого было бы фатально и для агрессора, и для жертвы.
Рождались предложения о воздействии на ядро нашей планеты, меры по ослаблению озонового слоя Земли, о разрушении состава земной атмосферы и др. При всей своей жёсткости такое оружие в состоянии остановить не только потенциального агрессора, но и вообще прекратить безсмысленную гонку вооружений на Земле. Прямо по поговорке: «Лучше страшный конец, чем страх без конца!»
По мере того как будут истощаться Богом данные природные ресурсы Земли, опасность жестоких, кровавых схваток за последние жизненно необходимые запасы будет резко возрастать. И тогда проявятся практические последствия натовских решений защищать свои интересы в любой точке мира и нынешнее стремление США и их союзников создать глобальную, многоуровневую систему ПРО.
Эти статьи так и остались не замеченными ни Главой района, ни его первым заместителем Скворцовым В.В., который курирует вопросы архитектуры и экологии. Промолчала и начальник Управления культуры Василенкова Ж.Г. Не вмешались и общественные организации, предположим, такие как «Объединение краеведов» во главе с его председателем Дехкановым. Не вмешался и Бородинский музей, в чьей охранной зоне находится археологический памятник.
Первый круг в деле защиты Троицкого городища был пройден среди формальных и малосодержательных отписок администрации и среди гробового молчания общественности. Фактически, он окончился поражением, но выявил примечательный факт – Можайская районная администрация не владеет ситуацией и не в силах возвысить свой голос до защиты культурного и исторического достояния той земли, на которой осуществляет свои властные полномочия.
Так начался второй круг в попытке защиты этого уникального археологического памятника.
Напомню читателю основные события, связанные с защитой Троицкого городища.
В середине октября 2011 года, движимый простительным для краеведа любопытством к объектам истории, я решил осмотреть это городище. Но осмотр этот оказался весьма сложным делом, поскольку все возможные доступы к городищу перекрывал металлический забор километровой длины. И чтобы попасть туда, пришлось пробираться вдоль забора кустами и оврагами.
Хотя за забором не было видно ни техники, ни людей, но не трудно было понять, что эта территория продана под коттеджное строительство. Данный вывод подсказала не столько способность к дедукции, как реалии Можайского района. Местная администрация земли продает, в основном, под дачное и коттеджное строительство. Иного применения пахотной земле в некогда сельскохозяйственном районе сейчас не находят.
Обеспокоенный тем, что уникальный археологический памятник может пострадать при строительстве поселка, я обратился к Главе Можайской администрации Д.М.Белановичу с просьбой ответить на следующие вопросы:
Включена ли территория Троицкого городища в территорию, отведенную под коттеджную застройку?
Если территория городища не принадлежит застройщику, на каком основании построены заборы и перекрыт доступ к историческому памятнику?
Предусмотрено ли выделение охранной зоны для Троицкого городища?
Каким образом будут осуществляться охрана городища в летний период от наплыва отдыхающих из коттеджного поселка?
Предусмотрен ли доступ экскурсантов и просто заинтересованных лиц к Троицкому городищу?
В конце января 2012 года на мое письмо ответила и Чурикова М.В., временно исполняющая полномочия главы сельского поселения Бородинское. Именно на территории этого поселения и находится памятник «Троицкое городище». С этого письма начался второй круг моих хождений по инстанциям:
АДМИНИСТРАЦИЯ СЕЛЬСКОГО ПОСЕЛЕНИЯ БОРОДИНСКОЕ МОЖАЙСКОГО МУНИЦИПАЛЬНОГО РАЙОНАМОСКОВСКОЙ ОБЛАСТИ
143240, Московская область, тел.8-(49638)51-534, 51-548
Исх. № 64630. 12. 2011 Куковенко В.И.
Администрация сельского поселения Бородинское на Ваш исх. №3033/к от 16.12.2011 г. сообщает, что участок находящийся недалеко от территории «Троицкого городища», принадлежит на праве собственности Дачному некоммерческому партнерству «Лукоморье», свидетельство о государственной регистрации права от 26.01. 2011 г., площадью 412483 кв.м. Территория «Троицкого городища» в ДНП «Лукоморье» не входит. Доступ к историческому месту не перекрыт, а территория ДНП «Лукоморье» огорожена забором. Охранная зона «Троицкого городища» не затронута, и имеется свободный доступ экскурсантов и заинтересованных лиц к данному месту.
Временно исполняющий полномочияглавы сельского поселения Бородинское М.В. Чурикова
Спасибо вам, Марина Владимировна, что нашли время ответить на мое письмо. Только ответ ваш, как и прочие ответы административных лиц, формален. Похоже, что вы на месте не были и к Троицкому городищу даже и не пытались пройти. Поэтому я помещаю здесь панораму дачного поселка и другие снимки и попробую объяснить вам истинную ситуацию.
Панорама дачных поселков ДНТ «Лукоморье» и СНТ «Лукоморье». С сайта ДНП «Лукоморье».
На панораме светло-коричневая линия – это шоссе Бородино Бобынино. Участок, проданный Дачному Некоммерческому Партнерству (ДНП) «Лукоморье», обведен голубой линией, и располагается слева от шоссе (помечен белым флажком в нижней части панорамы). Выше располагается территория Садового Некоммерческого Товарищества (СНТ) «Лукоморье» (помечена в верхней части панорамы вторым белым флажком). Видимо, этими двумя участками владеет одно и то же юридическое лицо. Выше этих двух участков расположено село Косьмово. Темно-зеленая полоса (участки леса вдоль побережье Можайского моря) является водоохраной зоной. Троицкое городище находится в полосе леса, чуть выше левого верхнего угла территории, отведенной «Лукоморью» (городище помечено стрелкой). В нижней левой части – село Троица.
Вдоль шоссе владелец участка уже возвел капитальный забор от села Троица до села Косьмово и тем самым перекрыл возможность свободного доступа к городищу. Возведен забор и со стороны деревни Троица. Поскольку дороги к городищу со стороны Косьмова нет, то попасть к археологическому памятнику можно лишь со стороны села Троица. Но для этого надо перебираться через овраг (нет ни моста, ни тропинок), или же идти вдоль забора ДНП «Лукоморее» до Можайского моря.
В подтверждение своих слов прилагаю несколько снимков, чтобы по ним вы убедились, что, вопреки вашим словам, доступ к археологическому объекту все же полностью перекрыт.
Забор со стороны шоссе. Проходов нет.
Закрытые ворота дачного поселка. Охраны, которая бы любезно пропустила экскурсантов к городищу, так же нет.
Забор со стороны села Троица, вдоль которого еще можно пройти к объекту. Слева – заросший кустами овраг. Не имея статуса экскурсанта, я не решился идти территорий дачного поселка. Все же, частная собственность, проход по которой категорически запрещен! Поэтому и двинулся к городищу пол бездорожью..
Хотя на снимке все выглядит ровненько и удобно, на самом деле идти здесь тяжело из-за глубокого снега. Осенью, когда я пробирался к городищу в первый раз, земля здесь была настолько раскисшей из-за дождей, что с трудом вытаскивал ноги из грязи.
Лес на снимке – водоохранная зона. Согласно землеотводу и выданным документам, здесь забор ДНП «Лукоморье» должен повернуть вправо и идти вдоль леса. Но он неожиданно поворачивает влево…
И уходит вниз в овраг. Там сейчас не пройти из-за снега. Когда снег растает, то дороги и вовсе не будет, поскольку овраг превращается в маленький залив Можайского моря. Пришлось мне перелезать через забор. Не думаю, что подобное придется по вкусу тем экскурсантам, которых приведут сюда.
Вот я преодолел препятствие и вновь сфотографировал тот же угол забора. Вид со стороны Троицкого городища. Именно с этого угла граница участка должна была поворачивать влево. Но маленький каприз владельца земли или же его фантазия подсказали иное решение – и забор повернул в другую сторону!
Обращаю ваше внимание, Марина Владимировна, и на следующее обстоятельство. Я имел возможность взглянуть на те документы, на основании которых была продана земля. Могу сказать, что согласования на землеотвод данной территории выполнены покупателем не полностью. Нет согласований с лесничеством (Гослесфонд) и с Можайским Гидроузлом (водоохранная полоса водохранилища), ни с Институтом Археологии РАН. Таким образом, ни фактически, ни юридически владелец земли не связан какими–либо обязательствами (обременениями) на счет сохранения и леса, и водоохраной полосы, и археологического памятника, расположенного в этой полосе.
Не могу судить, является ли это случайным упущением в процессе продажи земли или сознательным умыслом со стороны местных властей. Но это упущение позволяет владельцу свободно распоряжаться чужой землей. Именно эта юридическая неопределенность позволила беспрепятственно распродавать земли музея-заповедника «Бородинское поле». Видимо, такая же схема предусматривается и в этом случае.
Возможно, ДНП «Лукоморье» и перекрыло своими заборами доступ посторонних лиц в водоохранную зону, имея в виду со временем приобрести эту территорию и застроить ее коттеджами.
Но, продолжим движение в сторону интересующего нас объекта.
Колея, которая видна на снимке, – это дорога к городищу. Оказывается, его посещают. Но только на снегоходах.
Хорошо видны еще сохранившиеся двойные валы городища. Лес вдали – другой берег водохранилища. Обратите внимание – некто на снегоходе ездил развлекаться именно сюда. А что станет с этим памятником, когда поселок будет построен и заселен? Если эту территорию и не застроят, то просто вытопчут толпы праздных отдыхающих.
Вид на Троицкое городище со стороны Можайского моря. Видны следы рыбаков и лыжников. С этой стороны доступ к объекту свободен. Но нет дорог. Правда, сейчас можно к нему попасть на лыжах или санным путем. В остальные сезоны можно на лодках. Или вертолетом. Но удобно ли ?…
Вид на валы. Полторы тысячи лет назад здесь жили наши предки.
Не исключено, что в скором времени по воле ДНП «Лукоморье» здесь вновь забурлит жизнь…
Разметка будущих участков около водоохраной зоны. Неровная цепочка следов – моя. Еще несколько металлических стержней с номерами стоят в лесу. Но у меня сели батарейки, поэтому снимки не получились. Застройщик явно нарушает границы, прихватывая чужие земли.
На этом мое фотопутешествие к археологическому памятнику закончено.
Надеюсь, теперь вам, Марина Владимировна, понятно истинное положение дел: доступа к городищу нет. Из вашего ответа подтвердился лишь один пункт – да, действительно, «территория ДНП «Лукоморье» огорожена забором». Причем, огорожена так капитально, что посторонним на эту территорию не попасть.
Застройщик перекрыл все возможные пути и вряд ли добровольно согласится сделать шаг навстречу тем людям, которые захотят приобщиться к истории и придут осматривать Троицкое городище.
Похоже, что из-за некомпетентности местной администрации и ее равнодушия к истории тех мест, где они осуществляют свои властные полномочия, можайцы в скором времени потеряют еще один исторический памятник.
Автор -Сергей Викторович Самохвалов,членИмператорского Русского Исторического общества
/опубл. в сокр. – журн. «Держава» – № 1(11) – М., 1998 – с.49-56/
Граф Михаил Андреевич Милорадович (1771- 1825)… Что знают о нем наши соотечественники? Практически ничего, не считая оставшихся со школьных уроков истории смутных воспоминаний о «царском генерале», убитом во время мятежа 1825 года декабристом П. Каховским. А между тем, в первой четверти XIX века немногие из выдающихся русских полководцев-современников могли превзойти генерала Милорадовича как в храбрости на полях сражений, так и в широкой известности в Русской Армии и среди народа. За ним прочно закрепились имя «русского Баярда», причем Милорадович действительно оказался достоин того своей героической жизнью и возвышенно-трагической смертью.
«Достоин славы он, которая трубою
Везде его дела и подвиги гремит,
И коей громкий глас с признательной слезою
Потомство позднее стократно повторит!
Гордись героем сим, страна родная, вечно
И к памяти его благоговей сердечно!»(1)
Но «потомство позднее» позабыло славные деяния графа Милорадовича, поэтому я посчитал своим долгом написать несколько строк в качестве дани памяти незаслуженно позабытому Герою России. Эти заметки не претендуют на полное биографическое описание яркой и славной жизни генерала Милорадовича, но дать читателям общее представление о «русском Баярде» они вполне смогут.
Герб рода Милорадовичей
Фамилия дворян Милорадовичей (выходцев из Герцеговины) появилась в России при Петре I и с тех пор немало представителей этого рода отличались на полях сражений, проливая кровь за новоприобретенное Отечество. Достаточно отметить, что отец будущего героя России «Андрей Степанович, с юных лет посвятивший себя военной службе, сражался с турками под знаменами фельдмаршала графа Румянцева-Задунайского, отличался под Шумлой, был другом Суворова и Кутузова и в 1782 году был назначен губернатором Черниговского полка и управлял этим наместничеством 15 лет в чине генерал-поручика».(2) Именно ему, Андрею Степановичу Милорадовичу (1727-1798), 1771 год принес две больших радости: покорение турецкого города Мачина русским войском и появление на свет (1 октября 1771 г.) сына Михаила, который смог продолжить и превзойти славу отца. Согласно преданию, «Суворов увидел его ребенком в доме друга своего Андрея Степановича и тогда сказал ему: – Миша будет славным генералом.»(3)
Записанный в младенчестве в армию (согласно обычной практики того времени), Михаил Милорадович в возрасте 9 лет был переведен подпрапорщиком в лейб-гвардии Измайловский полк. Отпущенный из полка для получения офицерского образования юный Милорадович по воле отца был отправлен в Европу. «Сперва обучался он в Кенигсбергском университете, под руководством знаменитого Канта, потом провел два года в Геттингене, откуда для усовершенствования в военных познаниях, послан родителем в Страсбург и Мец, где особенно прилежал в фортификации и артиллерии».(4) После окончания курса военных наук Милорадович ненадолго задержался в Париже, где был представлен Людовику XVI и Марии-Антуанетте. По возвращении в Россию Милорадович 4 апреля 1787 года был произведен в прапорщики лейб-гвардии Измайловского полка.
Уже в это время Милорадович смог зарекомендовать себя не только в качестве образцового по службе офицера, но и как галантного кавалера и любителя танцев. «Служа в Измайловском полку прапорщиком, Милорадович услышал, что одного из товарищей его называли лучшим танцором. Милорадович сказался больным, заперся в своей комнате, нанял первого балетмейстера того времени и не выезжал со двора, пока не превзошел в танцах своего соперника».(5) Такое явное неравнодушие Милорадовича к празднествам и балам привело в последствии к тому, что и Суворов, и Кутузов поручали устройство и проведение различных торжеств именно ему.
Александр Васильевич Сувовров
Став подпоручиком в январе 1788 года, Милорадович участвовал в русско-шведской войне 1788-90 гг. и в начале 1790 года был произведен в поручики. Судьба была благосклонна к юному офицеру: 1 января 1792 года Милорадович произведен в капитан-поручики, спустя ровно четыре года становится капитаном лейб-гвардии, а в сентябре 1797 года – полковником. «Благополучно (не в пример большинству) проходит он плац-парадные испытания павловского царствования и в 1798 г. (в возрасте всего лишь 27 лет от роду) уже генерал-майор и шеф Апшеронского мушкетерского полка».(6)
Со своим полком осенью 1798 г. Милорадович вступил в пределы союзной России Австрии и уже весной следующего года вошел в Италию. На состоявшемся в Вероне 3 апреля 1799 г. представлении русских генералов А. В. Суворову, главнокомандующему войсками антифранцузской коалиции, произошел следующий случай: «При произнесении фамилии Милорадовича, Суворов вскричал: «А, а! Это Миша! Михайло!» – «Я, ваше сиятельство!» отвечал Милорадович. –«Я знал вас вот таким…(сказал Суворов, указывая на аршин от пола) – и едал у вашего батюшки, Андрея, пироги. <…> Поцелуемся, Михайло Андреевич! Ты будешь герой! Ура!» – «Все мое усилие употреблю для того, чтобы оправдать доверенность вашего сиятельства!» – сказал сквозь слезы Милорадович».(7) Немногим позднее Суворов назначил его дежурным генералом при своем штабе на время Итальянского и Швейцарского походов.
Именно в Итальянском походе Милорадович стяжал свои первые победные лавры, зачастую лично водя своих солдат в штыковые атаки на французов. В приказе А. В. Суворова по соединенной армии (май 1799 г.) о деле у Бассиньяна отмечано –«как мужественный генерал-майор Милорадович, отличившийся уже при Лекко, видя стремление опасности, взявши в руки знамя, ударил на штыках, поразил и поколол противостоящую неприятельскую пехоту и конницу, и, рубя сам, сломал саблю; две лошади под ним ранены. Ему многие последовали и, наконец, все…»(8) Привыкший лично вести солдат к победе в сражениях на реках Адде и Треббии, Милорадович в битве при Нови трижды врывался в город во главе своей колонны, но только на четвертый раз смог закрепиться там.
В сентябре 1799 г. русские войска покинули пределы Италии, начав Швейцарский поход. Под командованием Милорадовича Апшеронский полк, батальон егерей и сотня казаков шли в авангарде русской армии к Сен-Готарду. Но не столько победами над французкими войсками прославились суворовские «чудо-богатыри» в этом походе, сколько беспримерным в истории переходом через Альпы. Почти тройное превосходство неприятеля, жестокая стужа, недостаток продовольствия и амуниции, изнурение солдат и общий страх за участь находившегося с армией сына Императора не помешали каждому генералу исполнить свой долг. При спуске с головокружительных высот на виду неприятеля много значил личный пример военачальников и здесь Милорадович снова оказался на высоте. Когда его солдаты остановились перед крутым спуском в замешательстве от огня французов «генерал Милорадович со словами: «посмотрите, как возьмут в плен вашего генерала», покатился вниз, – и за ним в тот же миг бросился весь Апшеронский полк».(9) Противник в очередной раз был отброшен и снова русские солдаты взбирались на кручи, выходя из неприятельского окружения.
После этого героического перехода русские войска вышли в Баварию, откуда по повелению Императора Павла I вернулись в Россию. Начавший Итальянский поход с получения на маневрах в Моравии из рук австрийского императора осыпанной алмазами табакерки, Милорадович вернулся на родину со славой кавалером орденов Св. Анны 1 степени и Св. Александра Невского, имея звание командора Мальтийского ордена (с пенсионом 1000 рублей), а также сардинский орден Св. Маврикия и Лазаря.
В первые годы правления Александра I генерал-майор Милорадович со своим Апшеронским полком стоял на Волыни, приятно сочетая полковые учения с шумными празднествами и балами: «…строевыми учениями занимался сам, и у него ежедневно обедала чуть не половина офицеров полка. Учения чередовались с балами, до которых он сам был большой охотник».(10) Живя в роскоши, пользуясь уважением в обществе и успехом у прекрасного пола, Милорадович с грустью вспоминал славные дни Итальянского и Швейцарского походов, ставшими последними в жизни генералиссимуса А. В. Суворова. Понимая необходимость закрепления полученного в боях опыта, Милорадович стремился превратить каждое полковое учение в подобие реального сражения. Правда, на учениях энергичной натуре генерала не хватало азарта и риска, присущих настоящей войне, но он восполнял эту недостачу игрой «… на биллиарде и в карты. Милорадович считался опасным бойцом с кием в руках и на шахматной доске. Везде он рисковал, везде делал смелые выходки, изумлял противников отвагою, а часто и успехом».(11)
Но время шло и настал трагически славный для России 1805 год. В составе сил 3-й антинаполеоновской коалиции русская армия вступила на территорию союзной Австрии. Генерал-майор Милорадович возглавлял один из пяти пехотных отрядов, направленных осенью 1805 г. на помощь австрийцам. Однако помощь союзников не помещала австрийской армии генерала Мака сложить оружие уже через месяц после формального объявления войны, что сразу поставило русские войска в крайне затруднительное положение. Во время вынужденного отступления русской армии под началом М. И. Кутузова от Браунау к Ольмюцу, Милорадович, командуя пехотной бригадой, снова отличился в боях.
При Амштеттене (октябрь 1805 г.) гренадерские батальоны Апшеронского и Смоленского полков контратаковали французов: «…сам Милорадович повел их в штыки. Ободренные присутствием начальника, гренадеры ударили с решительностию, и неприятель, далеко прогнанный, скрылся в лес и не смел показаться».(12) Французские пехотинцы не выдержали ужаса получасового штыкового боя без единого выстрела. После этого сражения войска под командованием генерал-майора Милорадовича составляли арьергард армии, отражая натиск преследовавшего неприятеля и сами переходя в контратаки. Успехом русских войск закончилось сражение при Кремсе, чему весьма способствовали военные дарования и личная отвага Михаила Андреевича. За отличия в сражениях был получен генерал-лейтенантский чин и орден Св. Георгия 3-й степени. «Увидя Милорадовича после дела, Александр I, обратясь к войску, сказал: «Вот генерал, который достал себе чин штыком!»»(13)
После соединения с австрийскими отрядами русские войска приняли участие в Аустерлицком сражении 20 ноября 1805 года. Милорадович в этом несчастном для России сражении командовал русскими воинами четвертой колонны, при которой находился сам Император Александр I, а потом прикрывал общее отступление австрийских и русских солдат. «Он был на великолепной скаковой английской лошади, скакал галопом по фронту; ездил взад и вперед под градом пуль и снарядов самым смелым образом; он кричал, клялся, ругал солдат и держался все время между ними и противником. Император был убежден более чем когда-либо, что Милорадович герой».(14) Неоднократно контратаковал в штыки под плотным батальонным огнем французов и при поддержке гвардейской артиллерии сумел устоять на последней позиции.
Блестящая победа Наполеона при Аустерлице глубоко потрясла Александра I и впоследствии он неоднократно с тяжелой грустью вспоминал этот день. Спустя пятнадцать лет, 20 ноября 1820 года, при встрече с Милорадовичем Государь напомнил ему о неудаче русского оружия в этом деле. Ответ прославленного генерала был великолепен: «Не могу назвать несчастным для армии день, где офицеры и солдаты дрались как львы! Император улыбнулся и пожал руку храбрейшему из храбрых».(15)
Но война с Наполеоном не закончилась после Аустерлица и военные действия продолжались с переменным успехом до лета 1807 года, когда был подписан Тильзитский мирный договор. Однако генерал-лейтенант Милорадович закончил борьбу с Наполеоном несколько раньше; в 1806 г. он был направлен на южные рубежи Российской империи, где начиналась очередная русско-турецкая война и армии требовались опытные военачальники. Стремление турок вновь утвердится в автономных Дунайских княжествах и покончить с национально-освободительным движением в Сербии, а также закрытие проливов для русских кораблей противоречили интересам России на Дунае и Балканах. По повелению Императора Александра I русская армия под командованием генерала от кавалерии И. И. Михельсона переправилась через р. Днестр и вошла в придунайские княжества.
В ноябре 1806 года генерал-лейтенант Милорадович во главе корпуса принял участие в военных действиях. Во главе авангарда он двинулся от Днестра на Бухарест и стремительно «овладев 13-го декабря Бухарестом, спас город и жителей от неминуемой смерти (турки уже начали резню населения)».(16) Михаил Андреевич ворвался в город с саблей в руке, лично предводительствуя гусарской атакой. Впоследствии за освобождение города Милорадович был представлен к награждению золотой шпагой с алмазами, имевшей надпись «за спасение Бухареста».
Покинув город, 4500 солдат Милорадовича двинулись навстречу неприятелю и 2 июня 1807 г. нанесли 13-тысячной турецкой армии поражение под Обилешти. Потеряв всего 300 человек, русский генерал разбил противника (потери турок – около 3000 убитыми) и вынудил его спасаться бегством. «После Обилештского сражения, увидя сильно изрубленного солдата Белорусского гусарского полка, Милорадович спросил его: «Сколько у тебя ран?» – «Семнадцать!»- был ему ответ. Тут же, на месте, Милорадович отсчитал гусару 17 червонцев, на каждую рану по одному».(17)
Победы русского оружия на суше и на море убедили турецкого султана Мустафу IV летом 1807 года вступить в переговоры с Россией о прекращении военных действий. Императором Александром I 3 августа 1807 г. была дана верительная грамота генерал-лейтенанту М. А. Милорадовичу и двум другим лицам, позволявшая вести переговоры с турецкой стороной: «…МЫ восхотели определить в качестве НАШИХ Полномочных, по НАШЕЙ к их искусству, верности и усердию к НАШЕЙ службе доверенности НАМ Любезноверных: Первым Михайло Милорадовича НАШЕГО Генерала Лейтенанта…» Перемирие было заключено 12 августа.
Весь следующий год прошел в переговорах о мире, но мирный договор не был заключен и в 1809 г. военные действия возобновились. В марте этого года была предпринята неудачная попытка взять турецкую крепость Журжа, причем Милорадович сделал все, что было в его силах для успешного завершения дела, но в силу ряда объективных причин штурм не удался. «После неудачного штурма Журжи, генерал Милорадович, восхваляя войска за их доблесть и мужество, всю вину принял на себя».(18) Удача сопутствовала генералу более на полях сражений, чем при осадах, и его умелое командование в сражении при Рассевате принесло успех русскому оружию. За эту победу 29 сентября 1809 г. Милорадович был произведен в генералы от инфантерии.
Хотя военные действия против турок продолжались, генерал Милорадович, высоко ценимый Императором не только за военные успехи, но и за проявленные в Валахии административные дарования, был назначен в апреле 1810 года киевским военным губернатором. В сентябре 1810 г. Милорадович был уволен в отставку по прошению, «но дело скоро уладилось, и уже 20 ноября того же года он опять был принят на службу, а в декабре назначен киевским военным губернатором».(19) По воспоминаниям современников, Михаил Андреевич не только усердно исполнял возложенные на него губернаторские обязанности, но и смог стать, в отличие от своих предшественников, душой киевского общества. Проводя дни на службе и в инспекторских разъездах по всей губернии, вечерами он часто давал балы, на которых умением ловко танцевать и изящно изъясняться на французском языке, а также галантностью поведения с дамами и приятностью манер без особых усилий расположил к себе дворянство Киевской губернии.
Прославленный на полях сражений генерал, стараясь вникнуть в суть губернских дел, направлял их к желательному результату скорее убеждениями и личным примером, чем использованием вверенной ему административной власти. Когда же положение дел требовало решительных действий, военный губернатор сочетал в себе мужество офицера с состраданием гражданского чиновника. К примеру, он лично руководил тушением пожара, случившегося летом 1811 года в Киеве, после чего принял все меры для облегчения участи пострадавших от огня. Вот как это описывает очевидец: «И в этой буре свирепеющего пламени и дыма, на статном коне, с обожженым лицом, в мундире, покрытом звездами и орденскими знаками, в шляпе с высоким пером, которое не раз загоралось, отличался один человек: он всем распоряжал, его все слушались. Это был Милорадович! На другой день большая часть дворца служившая помещением для военного губернатора и его штата, уже вмещала а себе до пятидесяти беднейших семейств, лишившихся последнего приюта в пожаре».(20)
Вполне оправдывая положение военного губернатора, сорокалетний генерал понимал необратимость нового военного столкновения с Наполеоном и стремился подготовить вверенную ему губернию к тяготам военного времени, но до начала «грозы двенадцатого года» сделать удалось немного.
++конец первой части++
Примечания:
1) «Анекдоты и черты из жизни графа Милорадовича». – СПб., 1886 – с.132.
2) «История родов русского дворянства». Кн.2 – М., 1991 – с.125-126.
3) Каретников А. «Жизнь и смерть генерала Милорадовича». //«Смена»- №3 – М., 1993 – с. 202.
4) «Анекдоты и черты…» – с.10.
5) «Анекдоты и черты…» – с.22 .
6) Охлябинин С. Д. «Из истории российского мундира: Сб. ист. миниатюр». – М., 1996 – с.204.
7) Вел. кн. Георгий Михайлович. «История Апшеронского полка. 1700-1892». Т.I. – Спб., 1892 – с.231.
8) «Генералиссимус Суворов. Сборник документов и материалов». – М., 1947 – с.232 (полный текст приказа).
9) Вел. кн. Георгий Михайлович. -Указ. соч. – с.256.
10) Вел. кн. Георгий Михайлович.- Указ. соч. – с.269.
11) «Анекдоты и черты…» – с.101.
12) «Записки А. П. Ермолова. 1798-1826 гг.» – М.,1991 – с.40.
О формировании единого культурного кода в России и законодательных новшествах в охране памятников в стране рассказал заместитель министра культуры РФ Григорий Ивлиев. Гость программы – Григорий Петрович Ивлиев, заместитель министра культуры Российской Федерации.
Ведущий – Армен Оганесян.
Оганесян: Гость нашей программы – Григорий Петрович Ивлиев, заместитель министра культуры РФ. Мы поговорим о целом круге вопросов, кающихся российской культуры, диалога культур. Но я хотел бы начать, коль скоро речь зашла о диалоге культур, с темы, которую предложил премьер-министр Путин в своей статье в “Независимой газете”. Она необычна тем, что мы привыкли, что премьер и президент говорят на темы внутренней и внешней политики, экономики.
И вдруг появилась статья, которая касается очень важных аспектов межэтнических отношений, и, как следствие, поднимается вопрос об общенациональной культуре, о том, как себя идентифицирует каждый этнос? Конечно, прежде всего смотрят на веру и культуру. Кстати, часто это взаимозависимые вещи.
В этой программе мы говорим о культуре. Наверное, надо согласиться с кризисом мультикультурализма, этой модели, когда люди живут культурными анклавами, как мы наблюдаем это в Европе. В очень трагической форме я наблюдал это в Косово. Кстати, там идет искусственная анклавизация. Если говорить о Европе, о цивилизованном обществе, об этом кризисе было сказано устами госпожи Меркель, а потом это было подхвачено другими европейскими лидерами и партиями.
Этот кризис очевиден, модель не сработала. Россия (и об этом, кстати, говорится в статье) представляет несколько иную историческую модель. Поставлен вопрос о едином национальном культурном коде. Как вы смотрите на эту тему? Каким может быть этот общенациональный культурный код, как вы представляете себе его как заместитель министра культуры?
Ивлиев: Владимир Владимирович в этой статье как-то по-новому определил пространство русского. Пространство не только русской культуры, а в целом русского элемента жизни. Причем, обратите внимание, в сложной политической ситуации, когда такие заявления и выработка такой политики имеет принципиальное значение для настроений в обществе, он показал это во всей сложности – не просто как соотношение русской культуры и национальной культуры народов России, а именно вплетенность элементов национальных культур в русскую культуру.
Это переплетение в полиэтническое государство, которое происходило веками. Оно не родилось сейчас, в предвыборной кампании – это соотношение культур в нашей стране. Оно навевалось присоединением к России каждой национальной земли. Если посмотреть на историю России, можно увидеть такие этапы присоединения к российской культуре, сплетения с ней и отделения.
То, что это заявлено как государственная политика, как требования, которые необходимо выработать в государственной политике, позволит нам найти ресурсы в обществе и государстве, чтобы укреплять эту модель, сберечь нацию, соединить нацию и исключить механизмы, которые разрушают это единение.
Мне, например, очень понравилось выражение Путина, когда он говорит о том, что носителями русской культуры очень часто являются люди не русского этноса. Я могу сказать, что Чингиз Айтматов был для нашего поколения очень значимым писателем. Через русскую культуру он стал всемирно знаменитым писателем. Таким был и Искандер. Можно перечислять многих, причем не только писателей. В любом виде искусства можем называть такие фамилии. С этими людьми мы связываем достижения именно русской культуры. Этот плавильный котел, который в некоторых аспектах на территории нашей страны действовал не очень эффективно, и в масштабах СССР этот котел не сработал, в культурном тигеле сплав идет гораздо прочнее.
Оганесян: Мне кажется, мы можем не ограничивать это советским периодом. В статье цитируется Достоевский, его разговор о всемирности, всеобщности русской культуры, русской души, которая впитывает в себя другие культуры, и, с другой стороны, привлекает к себе, как магнит, культуры других народов. Такой удивительный сплав, конечно, дает и уникальный результат на фоне всей мировой культуры.
Кстати, когда я сказал о диалоге культур, применительно к России это не совсем верно. Это применительно, наверное, больше к западноевропейским странам. Эти культурные анклавы, ниши пытались и пытаются вступить в диалог с основным потоком, с культурным мейнстримом. Кстати, в Европе, надо отдать должное, любят культурную экзотику, но относятся к ней как к экзотике, а не как к своему.
Вы сейчас назвали Айтматова, Искандера. Можно назвать Хачатуряна. Как его назвать? Был ли он армянским композитором? Да, там есть мотивы, есть какой-то рельеф. Но, тем не менее, это русский композитор, вошедший в русскую культуру. Здесь, конечно, есть большая разница. В нашем случае это не диалог культур, это взаимопроникновение культур, взаимообогащение. Очень важно не потерять это, иначе мы потеряем самобытность и самой многонациональной России.
Ивлиев: Причем это не только история, это не только самые великие деятели культуры, это наша повседневная практика. Наверное, не все знают, что Союз писателей присудил большую литературную премию эвенкийскому поэту, который пишет не только на эвенкийском языке, но опубликован и на русском языке. Мы предоставили ему культурное пространство огромной страны для того, чтобы он отразил то, что вынашивается не очень большим народом.
Важно не устраивать этих противоречий там, где их нет. Развитие национальной культуры любого народа нашей страны – это благо и преимущество всего культурного пространства. Включенность культуры малого народа в мировой культурный процесс происходит через русскую культуру, через большое российское государство. И, конечно, эти процессы носят не только чисто культурологический характер, это не просто спонтанное развитие этноса – это закономерность развития, которую нужно использовать. Она дает силу русскому обществу в целом. Эта сила как раз в той полиэтничности, которая обеспечивается культурным единением.
Это культурное единение отражается в различных формах. Оно должно предоставлять возможность каждому народу больше выразить себя, свою творческую сущность. В этом и заключается смысл полиэтничности. Все-таки это не подавление одной культуры другой, а их единение. Почему Достоевский так близок всему миру? Потому что он проповедовал открытость культуры. Современное слово “толерантность” очень подходит к историческому определению всей русской культуры. Это глубочайшая степень толерантности. Даже инородческая политика русских царей позволила в десятки раз увеличить население Поволжья, население степных районов.
Оганесян: Как-то к нам прикрепили штамп “тюрьма народов”, чего на самом деле не было.
Ивлиев: На самом деле была достаточно ясная политика.
Оганесян: Окраины по многим параметрам часто жили лучше, чем сама метрополия. Я имею в виду материальную сторону.
Ивлиев: Мы позволяли сохранять свои обычаи, языки. Многие обрели свою письменность в этот период. Сейчас, когда глобальное информационное пространство накатывает на всю территорию России, для нас тем более важна эта ясность. Мы будем развивать нашу культуру как культуру полиэтнической нации. Все шероховатости, которые есть, важно переводить в плоскость культурного сотрудничества.
Оганесян: Хотелось бы перед тем, как мы перейдем к вопросам слушателей, расшифровать термин “единый культурный код”. В статье Путина говорится о том, что надо выбрать сто произведений (понятно, может быть, что сто одно, сто два – неважно), которые бы стали неким основным культурным стволом. Если представить себе культуру как дерево, то это основной ствол, от которого питаются и ветви, и листья любой национальной культуры. Конечно, в любой культуре есть этот ствол.
Может быть много споров о том, включать это или нет, но мы понимаем, о чем идет речь. Может, и хорошо, что мы не можем так все разложить по полочкам. Всегда будут зазоры, какие-то приблизительные оценки этого ствола. Но все-таки это интересно – сто произведений. Потом сочинения на эти темы пишут в школах. Это некая антитеза ЕГЭ, но она, по-моему, очень уместна. Мы уже переборщили по части сведения всего к тестам – я имею в виду гуманитарные предметы. Мне, например, это понравилось. Иногда беседуешь с молодыми людьми, даже журналистами, и чувствуешь провалы в культурном образовании собственной страны.
Кстати, один из провалов – это абсолютная невостребованность русской мысли. У нас не преподают во многих вузах ни российских экономистов, российскую экономическую школу. У нас не преподают и часто игнорируют философию ХХ века – Бердяева, Булгакова, Флоренского. Это не делается системно – только в очень узких образовательных нишах. Это не правильно, это национальное достояние.
О ста книгах можно говорить не только в рамках художественной литературы. Если туда не включить, например, “Столп и утверждение истины” Флоренского, которым зачитывались, который популярен во всем мире, или игнорировать Розанова, это будет как-то несерьезно.
Ивлиев: Я думаю, что когда Путин говорит о некоей сотне произведений, это не означает, что это единая сотня на все случаи жизни, для всех слоев, для всех граждан. Взять даже всю нашу идеологию консерватизма, которую мы старательно отрицали многие десятилетия. Мы сейчас все это опубликовали, все это есть. Но часто ли к этому мы обращаемся в своей повседневной жизни?
Я могу сказать, что у нас есть много изданий, скажем, Феофана Затворника. Это был интереснейший философ, который описывает просто, понятно, как искать путь к спасению, и это совсем не примитивно. Но часто ли мы пользуемся этим инструментарием? Редко. У нас инструментарий, который заложен в поколениях, с его марксистско-ленинской основой, никуда из нас не ушел.
Это переход к сотне произведений, которая определяет сознание человека (у одного это одна сотня, у другого – другая) в целом позволяет почувствовать единое культурное пространство. Кто-то его чувствует через балет, кто-то – через театр, кто-то – через поэзию. Но все приходят, как вы сказали, к этому стволу, древу, которое выросло из всех этих произведений. Очень хотелось бы, чтобы мы не только услышали, что нам нужен единый культурный код, а чтобы мы уже перевели это в операционное понятие. Нам, например, понятно, что такой подход, который изложен в статье, определяет понятие единого культурного пространства.
Оганесян: Через такие представления о едином культурном коде, о культурном наследии, которое представляет культурный ствол, может быть, легче подойти к другим сложным вопросам.
Например, очень долго и мучительно мы определяли, кто такие наши соотечественники в ближнем зарубежье: соотечественник – это этнически русский человек, или человек просто славянской национальности, или это все-таки ближе к тому, о чем пишет Путин и о чем говорите вы? Нельзя сужать базу понимания соотечественника к чисто этнической категории, а можно ее расширить до носителя культуры и языка. Через это, может быть, прекратятся эти метания в определении понятия “соотечественник”.
Ивлиев: Когда начинает звучать – русские татары, русские калмыки, русские марийцы… Я могу сказать, что ведь русские французы, русские итальянцы, русские арабы – это тоже звучит ново. У нас есть наша зарубежная культурная ветвь носителей нашей русской культуры, появившаяся в различные этапы эмиграции наших соотечественников. “Соотечественники” – слово очень хорошее, всеохватное. Оно и должно быть всеохватным, это не этнос и даже не территория проживания, это действительно носители культуры.
Тогда мы видим в русской аристократии в третьем, четвертом поколении тех, которые считают себя носителями русской культуры, которые сохранили целую ветвь русской культуры за рубежом, которую сейчас можно сравнивать с тем, как развивалась культура советского периода и как она развивалась и сохранялась во Франции, в Югославии или в какой-то другой стране.
Это относится и к эмиграции последних лет, когда интеллектуальные силы России, наши музыканты, деятели культуры успешно охватывают весь мир. Это тоже носители русской культуры. Для нас этот единый культурный код, единое культурное осознание нации сейчас очень важно. Мы в полной мере включаемся в экономические и культурные процессы в масштабах всей планеты.
Оганесян: Совсем другие вопросы, немножко личные, из Москвы и из Зеленограда. Из Москвы напоминают, что совсем недавно вы были председателем Комитета Госдумы по культуре и сравнительно недавно стали заместителем министра. Как произошел этот переход, что изменилось в вашей жизни?
Из Зеленограда уточняют, что, будучи депутатом, вы смотрели на работу Министерства культуры снаружи и делали какие-то выводы. А теперь вы внутри. Не изменились ли впечатления, помогает ли вам тот опыт?
Ивлиев: Конечно, это было совсем недавно. Я даже еще не отметил свои сто дней работы в новой должности и совершенно четко ощущаю, что предмет, которым я занимался как депутат и которым я занимаюсь сейчас в новой должности, остался тем же самым. Более того, так сложилось, что я сейчас занимаюсь реализацией тех федеральных законов, которые я разрабатывал, вносил и принимал как депутат Государственной думы.
Наверно, это не случайно, наверное, руководство министерства и определило мне эти сферы для занятий. Мы приняли три закона о художественном образовании – о детских школах искусств, о балетных училищах и о стажировке. Все эти положения сейчас нам необходимо реализовать. Причем это совпало с концом года, когда нужно было принять более десятка подзаконных нормативных актов, чтобы эта система начала действовать.
Теперь настал этап реализации их на практике. Должны быть программы, правила приема, должно быть сформулированы уже просто методики освоения этих норм. Точно также с памятниками культуры. Мы приняли в последнюю сессию закон об аттестации реставратора как самый основной документ для обеспечения качественной работы всей системы. Был принят закон о государственном докладе правительства обеим палатам Федерального Собрания.
Сейчас моя задача – подготовить этот государственный доклад и ввести в срочном порядке аттестацию реставраторов. Но инструментарий у депутатов и у министерства, конечно, разный. Если с точки зрения депутата было важно формулирование политики, формулирование норм, то сейчас, конечно же, это их правоприменение.
Оганесян: Вы упомянули охрану памятников. Поговорим о появлении забытой газеты “Культура”. На базе старого бренда родилась новая газета. В ней ваша статья, причем тревожная. Заголовок говорит сам за себя – “Охрана памятников в катастрофическом состоянии”. Почему вы так оцениваете это состояние?
Вопрос с моей стороны, может, наивный. Мы ездим по стране, все видим. Люди видят, в каком состоянии находятся памятники. Есть отдельные пятна, где что-то наладилось, осуществлена работа по реставрации. Но как нам преодолеть эту катастрофу в целом?
Ивлиев: Слова почти мои, но, как всегда поступают журналисты, они что-то заостряют для привлечения внимания. Мы знаем тяжелое состояние памятников – достаточно один раз пройти мимо невосстановленного храма или фасада особняка XVIII века или увидеть учреждение культуры какое-то в плачевном состоянии. Есть прохудившиеся крыши, запушенные дворы, усадьбы, которые лежат в руинах, и мы не приняли меры.
Оганесян: Недавно был сюжет о Марфино – замечательное место.
Ивлиев: Надо решать проблемы по Марфино, по Болдино (под Москвой есть свое Болдино).
Оганесян: Кстати, с Абрамцево решился вопрос? Там ведь одно время высыхали все пруды.
Ивлиев: Министерство культуры Московской области сделало значительные вложения. Я думаю, что мы сохраним этот шедевр в неприкосновенности. Каждый случай порождает восклицательный и вопросительный знак одновременно. Именно поэтому газета и дает название, делая акцент на этом.
Оганесян: Что сейчас предлагает Министерство культуры, чтобы изменить эту ситуацию?
Ивлиев: Для нас важно сформулировать ясную, осознанную политику в сфере охраны памятников, создать систему органов охраны памятников. Многие слышали, что было реорганизовано “Росохранкультуры”. Но реорганизации не идут на пользу выстраиванию системных отношений. Первого декабря мы ликвидировали “Росохранкультуры”.
Охрану всей культуры мы воссоздаем сейчас в рамках всего министерства, в рамках других связей. Да, у нас есть департамент, но у нас четыре департамента осуществляют функции охраны культурного наследия. Это распределенные функции. Это функция, которая организована сложнее, но она будет теснее связана непосредственно с действиями по реставрации и сохранению. Недостаточно только ответственности, только призывов. Нужно, чтобы все это было взаимосвязано.
Конечно, необходимы программы восстановления памятников, создание механизмов частного-государственного партнерства в их сохранении. Только с 2008 года мы разрешили их приватизацию. С одной стороны, это позволило оставить это богатство в трудное время в руках государства, народа. С другой стороны, мы еще не подошли к механизму, когда бы все общество участвовало в восстановлении памятников.
Оганесян: Помимо людей, которые должны системно осуществлять эту охрану… Это же немалый штат и немалое финансирование. Конечно, очень многое упирается в то, что необходимо лицензирование тех, кто занимается реставрационными работами. Реставрация должна проводиться качественно и впитывать те традиции, которые памятник являет собой как часть нашей культуры. С другой стороны, понятно, что это очень дорогостоящая вещь. Как с финансированием этой работы по охране памятников?
Ивлиев: Этот процесс идет очень сложно. Могу сказать, что у нас из первоочередных мероприятий, которые мы должны реализовать, чтобы подойти к такому системному взгляду на все, – это учет и выявление памятников. Мы приняли положение о реестре памятников. Каждый памятник должен быть описан на современных научных основаниях и зафиксирован в этом реестре. Мы должны понять, что мы охраняем.
Оганесян: Сколько примерно у нас памятников, которые должны подлежать охране?
Ивлиев: По информационным учетам, которые у нас сейчас есть, это около 120 тысяч памятников, если брать четыре основных вида. Это памятники архитектуры, памятники истории, монументальное искусство и археологические памятники.
Оганесян: Мы не берем здесь природные заповедники?
Ивлиев: Это приблизительная цифра, потому что она время от времени меняется. Но почти 62 тысячи памятников архитектуры, созданные на территории нашей страны, – это огромнейшие средства. И для того, чтобы их получить и вкладывать, мы должны предложить обществу такую систему отношений в этой сфере, чтобы мы были убеждены, что деньги вкладываются эффективно.
Мы должны быть убеждены, что мы правильно выявляем памятники и учитываем то, что мы должны сохранить. Поэтому нам нужен учет, но нам нужны целые тысячи экспертов, которые могут правильно провести историко-культурную экспертизу и определить, что же в этом памятнике охранять.
Сейчас мы вводим аттестацию экспертов, точнее, она введена, мы воссоздаем комиссию, которая будет аттестовывать экспертов. Даже не просто комиссию – мы воссоздаем работу Научно-методического совета при Министерстве, который будет обсуждать все основные вопросы проводимой политики в сфере реставрации. При секциях этого совета будут аттестационные комиссии, которые помогут нам аттестовать их.
Второе – аттестация самих реставраторов, тех людей, кто подходит к памятнику с кистью, мастерком, кирпичом, металлом – с чем угодно. Их нужно аттестовывать, потому что мы должны сформировать качественную армию реставраторов.
Оганесян: А школа еще сохранилась?
Ивлиев: Школа сохранилась, люди есть. Мы должны воссоздать систему обучения и подготовки. Конечно, мы должны ужесточить систему лицензирования самих организаций. У нас будет новое положение о лицензировании в сфере сохранения объектов культурного наследия, где эти требования к организациям ужесточаются. Невозможно проводить работы, не имея профессиональной подготовки достаточного количества специалистов.
Мы очень надеемся провести эту работу в ближайшее время, мы должны в ближайшие полгода сделать все эти инструменты действующими, эффективными. После этого мы будем готовы предлагать программы развития и реставрации. Одна из таких программ – это программа сохранения монументального искусства. Это все, что было создано в допетровской Руси начиная с XII века, – фрески, наши расписанные храмы. Они будут не просто под вниманием государства, а мы будем знать по каждому памятнику, в каком состоянии находится все эти элементы.
Оганесян: Это тоже очень важно. Я хотел бы вычленить один аспект из всего того, о чем вы говорили. Он имеет отношение и к финансированию, и к тому, в каком состоянии будут находиться памятники. Вы говорили о частно-государственном партнерстве. Как можно быть уверенным в том, что, отдавая в частные руки тот или иной памятник, действуют два основных правила?
Первое – это то, что все будет поддержано в должном состоянии. То есть финансирование этого частного лица будет достаточным, чтобы этот памятник сохранялся в должном состоянии. И второе – доступ людей. Вы знаете, можно отреставрировать какой-то памятник и жить там с семьей, устраивать приемы, фуршеты, вечеринки. Но это не будет в полном смысле охраной памятника. Это приобретает совершенное другое значение. Я затронул только две проблемы, наверняка их больше.
Ивлиев: Что касается доступа, то это необходимо заново урегулировать законом. Право на доступ граждан к культурным ценностям пока гарантирует Конституция. Кому бы мы ни передавали памятники – государственным органам, военным организациям или учреждениям культуры (есть даже учреждения культуры закрытого типа), мы должны дать возможность гражданам знакомиться с этим памятником.
Это должно быть правилом, которое записано в законе. Сейчас этого правила нет. Мы предложили его второму чтению, эта норма готова для принятия. Мы думаем, что она будет очень эффективно влиять на все складывающиеся отношения. Что касается того, что может сделать частник с памятником, – это уже относится к развитой системе охраны памятников.
Оганесян: Можно переделать, перестроить.
Ивлиев: Эти отношения должны быть выстроены с частным лицом, физическим или юридическим. Должны быть установлены его обязанности по сохранению.
Оганесян: Пока этого нет?
Ивлиев: Сейчас это есть. Но это не повсеместно, не везде и не всегда. Для того, чтобы передать в пользование частному лицу памятник, мы должны установить охранное обязательство. Это лицо должно подписать охранные обязательства, взять на себя обязанность по сохранению памятника. По существу это договорные отношения. Но если вы пользуетесь памятником, вы обязаны в каких-то случаях провести консервацию, в каких-то случаях – реставрацию. Вы должны выполнить предписания органа охраны.
Оганесян: Причем за свой счет.
Ивлиев: Да, за счет собственника. Но для того, чтобы собственник был заинтересован сейчас во владении памятником, недостаточно только того, чтобы это правило установить. Усадьбы разрушены, их никто не берется восстанавливать. И областную, и федеральную собственность мы готовы предоставить частному инвестору. Частный инвестор говорит, мол, так это же дорого, мне гораздо проще построить из стекла и бетона на новом месте, не проводя всей этой исследовательской работы, не оплачивая эксперта…
Оганесян: Конечно, это должен быть уже меценат по духу.
Ивлиев: Поэтому ему нужно предоставить льготу. В этом году мы сформулировали четкое правило о том, что все налоги на добавленную стоимость со всех видов консервационных, противоаварийных, реставрационных работ, не взимаются. Это 18 процентов. Это существенная льгота, которая дается тем людям, которые хотят сохранить памятник.
Да того чтобы они не наделали чего-то сложного, опять же, надо выстроить понятные правовые отношения. Мы говорим, что есть ответственность вплоть до уголовной. Есть контроль, и органы контроля должны быть эффективными. Кстати, контролеров у нас совсем немного, их очень мало и на региональном, и на федеральном уровне. Но мы должны выстроить эту систему как эффективную и, конечно, проверять, контролировать людей в исполнении взятых на себя обязательств.
Оганесян: Где-нибудь у нас обучают такие кадры? Может быть, есть какой-то ваш вуз, который подчинен Министерству культуры?
Ивлиев: Это сложная система, нужны специалисты разных знаний: архитекторы, художники, иногда инженеры. Мы создаем комплекс для подготовки реставраторов на базе Санкт-Петербургского университета культуры и искусств и Суздальского художественного училища, которое традиционно готовило реставраторов. Создав такой учебный центр, мы сможем готовить реставраторов разных уровней.
Оганесян: Вы уже несколько раз упоминали о проекте нового закона. У нас есть вопрос из Франции, который спрашивает, с чем будет работать новое правительство, которое придет. Я думаю, что работа Министерства культуры не остановится и до выборов. Вы, работая в Думе, очевидно, имели прямое отношение как председатель Комитета по культуре к этому.
Ивлиев: Я и мои коллеги как депутаты официально внесли такой законопроект в Государственную думу.
Оганесян: Какова судьба этого нового проекта теперь? В чем заключается принципиальная новизна в подходе? Почему понадобился этот проект закона о культуре? У нас был до этого какой-то закон о культуре.
Ивлиев: Новизна в том, что закон 1992 года, который называется “Основы законодательства о культуре”, был принят до Конституции. Послеконституционное регулирование в этой сфере масштабно не проведено. Нам нужно реализовать в норму конституционные права граждан, например, право на участие в культурной жизни. Ни один нормативный акт не называет, что это такое.
Нам необходимо понять, что такое право на художественное образование. Ни один нормативный акт не определяет, что такое художественное образование. Как мы будем решать вопросы нашего единого культурного кода, если у нас нет в праве такого инструментария, как художественное образование? Мы не пользуемся эстетическим воспитанием как государственным инструментом.
Оганесян: А то культурное древо будет, но в его тени никто не будет отдыхать.
Ивлиев: Совершенно верно. Принципиальное значение этого закона в том, что мы определяем взаимоотношения личности и общества, личности и государства, личности и культуры в этой сфере. Они должны быть определены. Что делает государство? Государственная поддержка культуры не должна быть личным делом губернатора или его жены. Государственная поддержка культуры – это принцип деятельности органов власти, образования, культуры всего общества.
Если это не зафиксировать, как и другие правила отношения к культуре… У нас нет правил отношения к культуре. Кто хочет – относится к ней позитивно. Кто хочет – произносит хорошие слова, но общего правила поведения нет. Уважительного отношения к культуре как правила нет. И мы наблюдаем такую картину, когда очень многие политики говорят, дескать, культура – это важно. А потом, когда подходит к этому делу – давайте посмотрим, существует ли программа развития культуры во всех субъектах? Далеко не во всех. А некоторые выполнили эту программу развития культуры два года назад, а новую забыли принять.
А на уровне муниципалитетов? 90 процентов муниципалитетов не имеют никакой программы развития культуры. Идет какое-то саморазвитие культуры, а содействие ей, влияние на нее… Представляете, какое сейчас влияние человек оказывает на все процессы, происходящие в мире? А мы не знаем, как влиять на культуру. Если Савченко в Белгороде знает, как влиять… Посмотрите, там чисто на улицах, там все храмы восстановлены в 2011 году. В 2011 году Савченко объявил о том, что он восстановил все разрушенные храмы и будет строить новые.
У него есть модельные сельские библиотеки в каждом муниципальном образовании. Есть компьютеры. Как объяснить, что в Чувашии 93 процента библиотек с компьютерами, а в каком-то регионе не набирается и 20 процентов? Это потому, что нет правил поведения. Это очень влияет.
Закон о культуре определяет отношение к культуре общества. В европейских обществах культура вбивалась у позорного столба, к которому привязывали нерадивого хозяина, не убирающего вокруг своего дома. Мы прошли эти процессы, мы в правовом государстве, но сейчас мы не можем не использовать правового инструмента для регулирования культурного воздействия на окружающую нас среду. Закон большой, там много интересных вопросов.
Оганесян: Когда он появится?
Ивлиев: Он на сайте Государственной думы, на сайте Путина.
Оганесян: Как вы думаете, когда из стадии проекта он перейдет в закон?
Ивлиев: Сейчас это находится на стадии выработки позиций правительства по данному законопроекту. Могу сказать, что Министерство культуры концептуально поддерживает этот проект. У нас есть замечания, предложения, мы их формулируем.
Оганесян: Дума рассмотрит их до или после президентских выборов, как вы думаете?
Ивлиев: Нет, это будет точно после выборов. Будем надеяться, что уже в этом году у нас будет положительная позиция в обществе по конкретному тексту законопроекта.
Оганесян: Есть очень интересный вопрос из Москвы, достаточно болезненный. Кстати, он имеет прямое отношение к доступу граждан к культуре: “Недавно узнал, что в запасниках только Пушкинского музея много интересного, но эти произведения, возможно, люди никогда не увидят. Ведь нужно еще как минимум два здания с выставочными площадями, чтобы показать людям сокровища хранилищ. А как их построишь на Волхонке? В связи с этим вы не задумывались о том, чтобы в рамках новой большой Москвы, которая с годами будет расширяться на юго-запад, создать Город культуры и искусства, там пока места полно – строй что хочешь”.
Давайте этот большой вопрос разделим на части. Собственно, речь не только о Пушкинском музее, речь о запасниках вообще. Действительно, очень много и художников-любителей, и профессиональных художников, и любителей живописи говорят о том, что часто не видят всего богатства, которое накоплено в наших главных музеях, и не обязательно главных.
Для этого раньше существовали передвижные выставки, и находились какие-то формы построения. Сейчас госпожа Антонова предложила интересный проект. Кстати, интересно и ваше отношение к этому проекту. Но сначала ответим на то, как не прятать наши богатства, а как нам их раскрыть? Это тоже наши усилия по приближению всего богатства российской культуры к российским гражданам.
Ивлиев: Это общая проблема всей нашей культуры, и решается она, в том числе, и традиционными методами. На Волхонке вполне можно построить еще одно современное здание для того, чтобы экспозиция была больше.
Оганесян: Там не испортится исторический ландшафт?
Ивлиев: Сейчас этот вопрос прорабатывается очень внимательно.
Оганесян: Там со всех сторон исторические здания.
Ивлиев: Это не должен быть небоскреб в современном духе. Но есть предложение, есть оригинальное архитектурное решение, чтобы увеличить музейную составляющую именно в этом квартале. Ряд зданий передаются музею Пушкина, выселяются.
Оганесян: То есть это передача ряда исторических и прочих зданий для сохранения исторического ландшафта?
Ивлиев: Конечно, будет проведена реставрация. Будут и новые помещения, будет подземные этажи, будут предложены архитектурные решения, которые пройдут самую строгую историко-культурную экспертизу. В Петербурге пошли по другому пути. Этот путь, по которому идет сейчас Пушкинский музей, там мы уже частично прошли. Здание Главного штаба на Дворцовой площади мы уже отреставрировали, открыли там музейные площади, причем огромные.
Оганесян: Вы имеете в виду Русский музей?
Ивлиев: Я имею в виду Эрмитаж. Мы передали Эрмитажу эти освободившиеся правительственные здания, и там сейчас огромные площади, десятки тысяч метров. Более того, в Эрмитаже хватает запасников на то, чтобы построить новый комплекс в новом районе Санкт-Петербурга, где будет и хранилище, и экспозиционные площади, причем тоже значительного масштаба.
Построить “город Солнца” в новых районах Москвы ближе к Калужской области – вполне реальная ситуация. Могу сказать, что этот процесс обсуждается. Причем у нас на этой территории есть исторические культурные центры, например, усадьба Остафьево. Мы можем связать в культурную цепочку имеющиеся там центры, современные культурные центры, которые будут, конечно же, украшением новой Москвы. Я думаю, что без подобных зданий эта территория даже не будет формироваться.
Но самое главное для нас – использование современных технологий показа культурных ценностей. Даже то, что в Эрмитаже бывают свыше двух миллионов посетителей в год, ведь не решает вопрос того, чтобы все увидели эти богатства. Мы с вами знакомились с Третьяковкой прежде всего по альбомам. Но сейчас современные технологии позволяют разместить наши культурные ценности в информационном поле.
Сейчас предлагаются технологии просмотра картин и скульптуры, когда можно скульптуру увидеть с разных мест в зале, когда картину, на которую смотришь, можно приблизить и отдалить. Можно получить комментарии по изображениям, обратиться к искусствоведческим материалам по этой теме. Мы с удовлетворением поддерживаем такие проекты Эрмитажа, Русского музея, которые представляют такую картинку в Интернете.
Оганесян: Но туда включаются запасники?
Ивлиев: До запасников дойдет. Сейчас нам надо показать хотя бы то, что находится в залах. Мы приняли решение о создании интернет-портала “Культурное наследие”, где предполагается наиболее объемной частью сделать показ в Интернете спектаклей – балетных, драматических, музыкальных, показ концертов, выставок.
Представляете, выставка. Самое замечательное собрали из разных музеев. Посмотрели ее, потом эти картинки разъехались по разным музеям, от выставки остался каталог в количестве двух тысячи экземпляров. А если мы эту выставку увековечим в Интернете, то мы можем пользоваться этим десятилетиями. Ведь в выставке важно даже не просто знать, что все картины собрали вместе. Можно посмотреть, как их сопоставил куратор выставки, как их разместил, как увидел соотношение света, пространства, мастерство художника. Мы же на все смотрим глазами профессионалов.
Оганесян: Например, сейчас проходит уникальная выставка Караваджо. Из Италии никогда не вывозилась такая представительная выставка. Причем она составлена из частных коллекций, и даже, что удивительно и беспрецедентно, из действующих католических капелл.
Ивлиев: Это потрясающие культурные элементы.
Оганесян: И это уедет. Обидно, если это не зафиксировать.
Ивлиев: Пока мы не готовы к тому, чтобы зафиксировать это современными электронными средствами таким образом, чтобы это было еще и интересно. Просто сфотографировать – сфотографируем. Но сделать так, чтобы это было в доступе? Это надо делать мгновенно. Идет выставка Караваджо, все о ней говорят. Представьте себе, мы с вами не успеваем туда зайти. Хотя я успел. Мы использовали служебное положение, это нечестно, я так скажу. Но ведь подчас хочется.
Оганесян: Нет, для замминистра это честно. Если вы будете в таких очередях стоять в каждый музей, тогда вам будет некогда работать.
Ивлиев: Я пришел туда на другое мероприятие, так что я не обходил очередь. Мы открывали еще одну выставку. Очень важно быть приобщенным к культуре в том момент, когда появляется эта тяга. Все это обсуждают. Единый культурный код, с которого мы начали, не появляется на пустом месте. Он появился потому, что мы до сих пор, например, смотрим пьесы Чехова. Наш культурный код един с тем поколением, которое смотрело их в начале века XX века, создало ту духовную перспективу развития, в которой появились пьесы уже советских и современных авторов.
Оганесян: На сколько лет у вас запланирована эта программа такого информационного банка данных?
Ивлиев: Пока она составлена на три года. Сейчас мы создаем обширную редакционную коллегию из специалистов по разным отраслям знания и будем принимать эти программы. Сначала будем создавать пилоты по каждому направлению, а затем тиражировать это в разумных количествах. Причем мы будем решать вопросы и с авторскими правами. Мы заплатим за те спектакли, выставки, картины, которые будем показывать. Мы должны заплатить автору, который создал произведение, достойное всеобщего размещения.
Оганесян: Теперь вопрос о самой газете “Культура”, которая опубликовала интервью с вами. Здесь также есть довольно интересный материал о той же выставке Караваджо, эксклюзивное интервью с Мариной Влади по поводу фильма о Высоцком, большая статья Никиты Сергеевича Михалкова о Столыпине – в общем, много эксклюзивных материалов. Есть очень большая статья Григоровича, поздравления с первым номером Жукова, Шумакова. Видно, для многих это – событие.
Я должен сказать, что газета производит впечатление действительно обновленной – и внешне, и содержательно. Каково отношение Министерства культуры к ее появлению? Наверное, вы бы не дали интервью, если бы вы совсем были против. Но как вам кажется, ведь это событие не только в сфере СМИ, но и в сфере культуры?
Ивлиев: Министерство культуры в достаточной мере поддержало новых издателей этой газеты в том, чтобы они сохранили бренд и развивали газету в современном ключе. Вы, например, не сказали о Светлакове и кинофильме “Камень”.
Оганесян: Да, там есть рецензия.
Ивлиев: Она в газете на первой полосе – это анонсирование события, которое сейчас привлекает внимание всех. Мы ожидали эту газету. Такая хроника культурной жизни страны была всегда, и как-то ее не хватало. Даже когда просто листаешь газету “Культура” и видишь, как много культурных событий совершается, это создает понимание огромности этого. Газета внесла какие-то элементы новизны. Я могу сказать, что даже ее оформление – в цвете, с более крупными шрифтами – более современно.
Я думаю, что в этом смысле газета станет не только настольным изданием для деятелей культуры, для работников культуры всех уровней. Я думаю, она привлечет и иные категории читателей. Это очень важно. Я не знаком с концепцией развития этого издания целиком. Это осовременивание и попытка сделать это издание востребованным более широко, чем просто у специалистов. Наверное, это принесет плоды.
Оганесян: Григорий Петрович Ивлиев, заместитель министра культуры Российской Федерации, отвечал на мои и ваши вопросы. Пожелаем вам успехов.
Ивлиев: Спасибо.
Оганесян: И российской культуре тоже.
Ивлиев: Будем вместе работать над единым культурным кодом, над культурой нашей страны, нашей огромной России. Это дело благородное и радостное.
Павел Лунгин второй раз удостоен французского ордена. Будучи Командором Ордена искусств и литературы, он стал еще Офицером ордена Почетного легиона.
Через несколько дней в посольстве РФ в Париже состоится официальная церемония вручения высшей награды Франции режиссеру. Павел Лунгин в интервью “Голосу России” не скрывает, что французская награда стала для него полной неожиданностью и, говоря об этом, даже переходит на французский язык:
“Я очень рад, что получил орден Почетного легиона. Меня с Францией многое связывает – и глубокие культурные контакты, и дружеские узы. Мои фильмы уже много лет показывают во Франции, они здесь хорошо известны, их здесь любят. И вот, наконец, моя работа была отмечена такой высокой наградой. Я счастлив!”
А дальше известный режиссер, снявший фильмы о русской истории, ее героях и антигероях, начиная с царя Ивана Грозного и композитора Сергея Рахманинова и заканчивая беглым олигархом Борисом Березовским, переходит, конечно, на родной русский язык:
“Это выход на какой-то новый уровень, – сказал Павел Лунгин, – потому что это наполеоновский орден, объединяющий людей, которые оказали услуги Франции, которых Франция считает ценными и важными. Приятно вступить в круг самых разных людей, которые тоже награждены этим орденом. Это интересное, своеобразное общество. Приятно, что Франция оценила мое двадцатилетнее присутствие в культурном поле этой страны. Приятно, что известие о награждении было прислано в письме от президента Саркози, что он это сделал своим собственным решением. Кстати, мне дали орден сразу второй степени. Там есть градации: Кавалер, Офицер и Командор. Так что я еще не командор, но уже офицер”.
Роман Лунгина с Францией начался фильмом “Такси-блюз”. В 1990 году российский мастер получил за него приз Каннского кинофестиваля за режиссерскую работу. А кульминации этот роман достиг в прошлом году, рассказал Павел Лунгин:
“Мы создали Русско-французскую академию киноискусства, со-президентом которой я являюсь. Мы пытаемся сделать постоянный орган, который будет помогать появлению ко-продукции Франции и России и продвигать русское кино на экраны во Франции и в Европе. Тут много сложностей еще, но, главное, что академия уже создана, и что мы начали работать”.
Но и сам Павел Лунгин как режиссер “не простаивает”. Сегодня он занят современной версией “Пиковой дамы”. Из сюжета гения русской поэзии Александра Пушкина он делает психологический триллер с элементами оперы. Без музыки Чайковского, который именно на сюжет “Пиковой дамы” написал одну из лучших своих опер, не обойтись, уверен Лунгин. У режиссера вообще “интерес к музыке огромный”.
“Я сейчас сделал фильм, который называется “Дирижер”. Он выйдет на экраны России в марте. Не знаю, когда во Франции. И у меня есть еще одна радость, связанная с фильмом, который продюсировала моя маленькая студия. Лента молодого талантливого режиссера Алексея Мизгирева, которая называется “Конвой”, попала в официальный отбор Берлинского кинофестиваля в секцию “Панорама”. Так что будем следить”.
Павел Лунгин, став Офицером французского ордена Почетного легиона, действительно, попал в весьма приличное общество, в котором, кстати, немало представителей российского искусства: дирижеры Геннадий Рождественский и Валерий Гергиев, режиссер Никита Михалков, альтист Юрий Башмет, директор музея Эрмитаж Михаил Пиотровский и другие.
Редакция “Бородино-2012” публикует комментарии священников к фильмам П.Лунгина:
Отец Виталий Воскресенский (Костромская область):
«Лунгин из тех, кто знает, когда, что и для кого снимать. “Такси – блюз”, “Остров”, теперь – “Царь”. И, если говорить о работах прошлых, не имеет смысла, то две последние работы заслуживают пристального внимания православного христианина, а в контексте последнего фильма, данного режиссера, и всего русского народа.
Если почитать православные форумы, то можно заметить одну особенность. Очень часто всплывают темы – “Чудеса в вашей жизни”, или “Как найти старца”, или “Знамения нашего времени”.
Да и фильмы о чудесах да старцах имеют более бОльшую аудиторию, чем, допустим, фильмы объясняющие догматическую, или каноническую сторону православной жизни. Лунгин знает, что снимать. И он снимает фильм о старце, назвав его “Остров”. Внешне все очень красиво и понятно. А где не понятно, режиссер услужливо подскажет устами своих героев. На наших глазах происходит дивное превращение – человека, предавшего своего товарища, монахи втаскивают в монастырь в бессознательном состоянии и ….. он становится (слыша это слово сердца многих церковных и околоцерковных людей начинают биться с особым трепетом) СТАРЦЕМ! Все очень просто – затащили и стал святым. Обращу Ваше внимание, что жития святых никогда не показывают начало и конце пути святого. Как правило, они говорят о трудностях на этом поприще; а трудности нужны для нашего назидания, для того, чтобы мы, видя подвиги святых и сами старались им уподобиться. В “Острове”-же ничего этого нет!
Можно много говорить о эпизодах фильма “Остров”, но хотелось заострить внимание на вопиющих моментах, на том, что расшатывает устои и миросозерцание людей и находящихся в ограде церкви, и тех, кто еще в нее может войти.
Первое – это нарушение иерархаичности церкви. Посмотрите, кто такой “старец Анатолий” в отношении игумена монастыря. Герой Мамонова начисто лишен главной монашеской добродетели – послушания. А кто такой монах, без этой добродетели, почитайте у прп. Иоанна, или аввы Дорофея. Совершенно однозначно – старцем, а тем паче “чудотворцем”, такой быть не может. Параллельно с образом “старца” показан образ игумена. Безвольного, ничего не понимающего в духовной жизни, подлизывающегося к насельнику своего монастыря. В жизни таких игуменов просто не бывает! И, в реальности, отношения между настоятелем монастыря и самым расчудотворцем старцем складываются совсем по иному. Лунгин учит своих зрителей – иерархия это НИЧТО! А старец – это ВСЕ!
Второе – Мамонов, устами своего героя вещает – “Иди, и продай корову – все давно ПРЕДОПРЕДЕЛЕНО”. Во как! Ни много, ни мало! Вы посчитаете это просто оговоркой? Но в сознании зрителя очень четко складывается еретическая установка – Старец – все! Иерархия – ничто! Все предопределено! Не человек является устроителем своей жизни, делая ежеминутный выбор, между добром и злом, а предопределение, которое изрекает некто (в данном случае “старец” Анатолий), что является, кстати, хорошей “тренировкой” для принятия антихриста.
Можно много еще чего сказать о “Острове” – и бесноватая девочка, которая идет за Мамоновым, хотя, как известно, бес, который живет в подобных несчастных, всеми силами противится, чтобы не допустить человека к святыне; и “старец”, который не знал в течении десятков лет, простит его Бог, или нет, и…. Наверное не стоит продолжать, потому как речь шла о фильме “Царь”.
Одно можно сказать с несомненной точностью. “Царь” является продолжением “Острова” в силу подмен, фальши и лжи. Только, если в предыдущем фильме, Лунгин извращает собственно христианское миросозерцание, то в “Царе”, данный режиссер, клевещет на Русский народ и Русскую историю. Не стоит говорить и о рваном, клиповом, сюжете, и о исторических подменах, и о самодуре Царе (Кстати, Царь Иоанн не был таковым. Все его поступки были логичны. Гнев, раздражительность – это его несчастье и следствие воспитания), и о крови, “залившей” всю Русь – это все вторично. Главное – это идея, которую выразили в своих интервью о. Иван Охлобыстин и Мамонов. Первый сказал, в интервью о фильме, в отношении Русского народа – “Русский народ, это хаотичная прослойка, между Востоком и Западом, и этот хаос лишен логики и никак не может быть объяснен”!
А второй, поведал следующее – “Я люблю вот это – с людьми, поработать, ПОВЫПЕНДРИВАТЬСЯ”!!!!!!!
Выпендриваясь, ОНИ снимали фильм о “хаотичном и лишенном логики” Русском народе.
Эйзейнштейн, Эшпай, Лунгин – жидовствующие снимают фильмы о Царе, который был противником этой ереси. Продолжение следует!
Я никогда не буду комментировать ни “Сумерки”, ни “Терминатор”, ни “Титаник” – это ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ фильмы, которые не имеют никакого отношения ни к христианству, ни к Церкви Христовой. Но, когда я вижу подмену в творениях Лунгина, подмену, которая совершенно незаметно, для поверхностного взгляда, производится в фильмах о Церкви и о Русском народе, к которым я имею счастье принадлежать, то, в данном случае, моя обязанность предупредить, что не все гладко в этих фильмах»
Отец Серафим Сенковский(Беларусь):
«Люди добрые! – прошу прощения, но могу посоветовать – читайте лучше книги! Даже новоначальным в вере – “Лествица” и поучения Аввы Дорофея, вполне “по зубам”.
Кино “Царь” – гнусное и по форме исполнения и по содержанию, “Остров” того же автора – тонкая подмена понятия “покаяние”, с доброй примесью антицерковной идеи.»
«Невольно хочется поделиться вынесенными отсюда впечатлениями, а также теми мыслями, которыя навеяло на меня самое поле Бородина, поле с его деревнями, памятниками, флешами, редутами, следами былых укреплений и со всею массою исторических воспоминаний, нераздельно связанных с этим местом кроваваго и знаменательнаго побоища. <…> Быть может, передача этих впечатлений принесет хотя кому-нибудь известную долю пользы, быть может, она лишний раз привлечет чье-нибудь внимание к Бородинскому полю и к славным подвигам прошлаго. Будить же это внимание необходимо…
<…> Выехали мы из Москвы с поездом в 9 час. 40 мин. утра, в особом предоставленном нам вагоне, компанией в 16 человек. Кроме офицеров полка, с нами поехали еще супруга командира полка, его сынок-гимназист и полковой священник, который должен был отслужить панихиду у Бородинскаго памятника…
В вагоне по разложенному плану начались объяснения подробностей боя. Все молча и внимательно слушали. Особенно бросалось в глаза внимание, с каким прислушивался к мало знакомым ему терминам и к описанию чуждых ему картин молодой гимназист. Кто знает, быть может, в минуты подобных бесед впервые закладывается фундамент для будущей деятельности и будущих наклонностей человека. <…>
Около 2-х часов дня поезд подошел к станции Бородино. Ожидавшие нас здесь местные экипажи всевозможнаго калибра, оттенков, свойств и запряжки, частию собственность подполковника К., частию нанятые у окрестных крестьян, довольно быстро покатили нас по дороге в Псарево, куда звал всю компанию отведать «хлеба-соли» наш любезный хозяин. <…> Самая деревня не велика и осталась бы забытою, пожалуй, и в истории, если бы впереди ея, т.-е. к западу от деревни, не расположилась бы в день Бородинскаго боя вся резервная артиллерия Кутузовской армии, или 300 орудий. Она так и простояла здесь весь день, не будучи двинутою в дело. <…> Когда, после завтрака у К., мы ехали от Псарева к Семеновскому, мне все хотелось точно уловить на местности, где стояла эта масса грозных по тому времени орудий… Особенно широкой и открытой поляны в настоящие дни уже нет; <…> имеется лишь довольно высокий кустарник, чередующийся с небольшими полянами, засеянными яровым, картофелем и рожью.
<…>Вот уже и Семеновское. В настоящее время деревня тянется не только по тому берегу оврага, который обращен к флешам или к нынешнему монастырю, но и по дороге, ведущей к батарее Раевскаго. <…> Там, где мы теперь стояли совершенно спокойно, любуясь белевшими впереди зданиями монастыря, выслушивая объяснения нашего руководителя, <…> – девяносто лет тому назад витала беспощадная смерть. Именно здесь, на этом краю оврага, в д. Семеновской, 26 августа около 12 часов пополудни наступил один из самых критических для нас, русских, моментов Бородинскаго боя. <…> На те места, где мы теперь стояли так весело и спокойно, выехали сильныя французския батареи, Ней прочно укрепился в Семеновском и заставил русския войска отойти назад, по крайней мере на пушечный выстрел от оврага. <…>
От Семеновскаго мы тронулись пешком по направлению к центральной батарее или нынешнему памятнику. Мы шли таким образом вдоль фронта позиции, которую в бою занимали войска Раевскаго…<…> Должно быть здесь же, где мы шли, состоялась и встреча иконы Смоленской Божией Матери Кутузовым и его штабом. Кто не помнит этой дивной картины, так чудно нарисованной художественным пером графа Толстого? <…>
Прежде чем подойти к памятнику, мы прошли в небольшой домик, где живут сторожа. Их было двое, оба на вид бодрые, весьма типичные «инвалиды», охотно отвечавшие на разспросы о их прежней службе и об их участии в боевых действиях прошлаго…<…> Из «достопримечательностей» домика интересны планы Бородинскаго поля, составленные графом Толем. Они уже ценны тем, что принадлежат такому видному участнику Отечественной войны и такому добросовестному, до педантизма аккуратному деятелю, каким был Карл Федорович Толь, эта гордость русскаго генеральнаго штаба. <…> Тут же в домике нам подали и заветную книгу для подписей наших фамилий. <…>
Местность по направлению от домика к памятнику идет все время постепенно повышаясь. <…> Центральный курган с батареею Раевскаго, съиграший в бою такую важную роль, соединен с воспоминаниями о Ермолове, графе Кутайсове, Лихачеве, Паскевиче, кн. Васильчикове… <…> В настоящее время на этом кургане стоит, как известно, Бородинский памятник, – колонна в византийском стиле, увенчанная крестом, слитая, как говорят, из чугуна неприятельских орудий. <…> Тут же у памятника над тем местом, где покоится прах Багратиона, вделана чугунная плита, бронзоваго цвета, с особой надписью, слитая также из неприятельских орудий. <…>
К тому же самый памятник содержится далеко не в должном порядке. Он производит впечатление какого-то обитаго, несвежаго, не поправляемаго; надпись на плите слегка пострадала от времени и исправлена довольно примитивным способом.
Но зато он все же «оживляет воспоминания»… Сюда идут русские люди, сюда направляются паломники из военной среды, здесь служат панихиды по убиенным, здесь, наконец, покоится прах одного из доблестнейших вождей русскаго воинства, Суворовскаго ученика и сподвижника…<…> Около памятника с северной его стороны пристроилась теперь красивая небольшая рощица. <…> Впрочем, эта рощица словно укрывает от ветра, словно сторожит и самый памятник и то, что погребено под ним.
Когда мы подошли к памятнику, здесь уже были собраны и прибывшие с нами в том же поезде фельдфебеля Р. полка… Был поставлен столик, принесено облачение, подошли два певчих из полкового хора… Началась панихида… Поминали Багратиона и Кутайсова, помянули и всех остальных убиенных на брани, «живот свой зде положивших»… При пении «вечной памяти» все опустились на колени…
Было что-то трогательное в этой видимой связи между живыми и павшими. Целая группа людей отделенных от Бородинскаго боя почти полным столетием, группа в сущности далекая от погребенных здесь жертв, чужая для бойцов Отечественной войны, молится усердно и сознательно за их души и вечный покой.
Вокруг было удивительно тихо… Слышались одне слова похоронных молитв… Только какая-то птица с криком села на памятник, но сейчас же и отлетела назад, смущенная неожиданной картиной… Девяносто лет тому назад такой тишины не было, здесь раздавались лишь стоны и боевые оклики, корчились в предсмертных муках и побежденные, и победители… В час, когда мы служили панихиду, батарея была уже взята французами…
После молитвы за павших наш руководитель дал все необходимыя разъяснения и нижним чинам. Они слушали внимательно. К тому же с кургана вся позиция влево, вплоть до самых флешей, была видна отчетливо. Это, конечно, много помогло и наглядности, и поучительности разсказа, невольно закрепив в памяти рисуемую картину когда-то происходившаго здесь боя…
<…> Мы тронулись в Бородино… В 1812 г. это было небольшое село с церковью, ко дню боя слегка приспособленное к обороне. Принадлежало оно тогда Давыдовым и 26 августа почти все погорело. В настоящее время немного разрослось и кроме церкви имеет еще у себя так называемый «дворец» – вернее летний царский домик, окруженный парком и построенный в 1839 г. для Бородинских маневров. <…> На куполе местной церкви черною краскою отмечены те отверстия, которыя были пробиты в старом куполе неприятельским ядром. <…> по распоряжению свыше, а именно императора Николая Павловича, в царствование котораго возобновили Бородинскую церковь. <…> С Бородинской колокольни чрез подзорную трубу было организовано наблюдение за неприятельским лагерем. Сюда поднимались многие из наших генералов. <…>
Поднимаясь от Бородина по дороге к д. Горкам, мы проезжали как раз теми местами, которыми 90 лет назад в августе 1812 г. ехал Кутузов. <…> На кургане у самых Горок мы пробыли сравнительно долго. Из деревни прибежали мальчуганы и детвора, смотрели нам прямо в лицо, навязывали ядра и мелкие осколки, до сих пор находимые на Бородинском поле, главным образом у Шевардина. Отсюда, с кургана, открылся чудный вид на все поле знаменательной битвы…»
Материал подготовлен Сергеем Викторовичем Самохваловым
В мире постоянно бушуют противоречивые тенденции и течения. Сейчас со всех сторон только и слышно о том, что-де ничто не в состоянии остановить всемогущий и неотвратимый процесс глобализации с постепенным размытием государственных границ, формированием единого международного языка, возникновением единой валюты, утратой национальной самобытности и т.д.
В конечном счёте процесс должен закончиться формированием единого всемирного правительства. Но с другой стороны, мы являемся свидетелями отчаянных и небезуспешных попыток народов сохранить свою национальную идентичность. Посмотрите, с каким упорством китайцы во всех странах мира, куда занесла их судьба, стараются сохранить своё лицо, свою «самость». Они как муравьи создают «чайна-тауны», хранят свои обычаи и образ жизни, сохраняют национальную одежду, привычную пищу и пр. Уже давно замечено, что очень сплоченны и замкнуты еврейские диаспоры со своей собственной внутренней жизнью.
Не менее крепки армянские национальные анклавы в различных уголках земного шара. За последние десятилетия в старых государствах Западной Европы, исторически сформировавшихся на мононациональной основе, возникли многочисленные анклавы из эмигрантов. Эти анклавы спаяны иной религией, иными культурами и нередко конфликтуют с принявшей их средой. Это явление хорошо знакомо и нам — гражданам России. Мы также отмечаем процесс зарождения в нашей привычной среде крупных инородных этнических тел, стремящихся скорее не к адаптации к новой культурной ситуации, а к национальной изоляции.
Этот феномен дал основание политологам говорить о возможной перспективе межцивилизационных войн в будущем, когда в конфликты будут вступать не отдельные государства и даже не блоки государств, сколоченные на идеологической основе (капиталисты против коммунистов), а война примет межцивилизационный характер. Такой взгляд на будущее вынуждает нас вспомнить, что мы — русские — не только принадлежим к одной из великих мировых цивилизаций, называемой «славянско-православной», но и являемся её историческим костяком, становым хребтом.
Славянско-православная цивилизация имеет своей западной границей условную линию, проходящую от Гданьска на побережье Балтийского моря до Триеста на Адриатическом море. На востоке её ареал простирался до тех пределов, до каких доходила Российская империя (позже СССР). Духовной опорой славянских народов, в основном населявших эту огромную территорию, было Православие, рождённое и распространённое Византией.
Со средних веков возникли и основные враги нашей цивилизации. Первыми проявили себя западноевропейские католики, которые в лице немецких религиозных рыцарских орденов (Ливонского и Тевтонского) попытались в 1242 году проверить на прочность государственную и духовную независимость новгородцев. Русская рать под водительством благоверного князя Александра Невского нанесла им тяжёлое поражение в 1242 г. на льду Чудского озера и надолго отбила охоту к посягательствам на наши земли.
Прошло полтора века, и немцы снова предприняли «Дранг нах Остен» (Натиск на Восток). В 1410 году их полчища встретились при Грюнвальде с объединённой польско-литовско-русской армией. В её составе было 26 полков, представлявших русские и белорусские земли. Сражение закончилось полным поражением немцев. Славяне спасли свою цивилизацию, объединив свои силы.
Вскоре на юге появился и другой опасный враг. Турки, пользуясь преступным бездействием Западной Европы, штурмом взяли Константинополь в 1453-м и затем быстро распространили свою власть на все земли южных славян. Наша страна в те годы едва набирала сил для ликвидации ордынского ига. Мы не могли оказать помощи нашим братьям по крови и по вере. Эгоистичная Западная Европа озаботилась ростом могущества Оттоманской Порты только тогда, когда турецкие войска подступили к стенам Вены уже в XVII веке. Отбившись от османов, в последующие годы Западная Европа стала, по существу, постоянным союзником Турции в противостоянии со славянско-православной цивилизацией. Вроде бы христианские страны — Австрия (Австро-Венгрия), Германия вкупе с Францией и особенно Англией — неизменно выступали на стороне Турции против России.
Действительно, странно: христианская Европа и мусульманская Турция, как правило, действовали заодно против православной России и православных славян Балканского полуострова и Восточной Европы. Пожалуй, это обстоятельство и стало одним из основных препятствий на пути к славянскому единству на долгие годы.
Идея панславизма возникла и окрепла в XIX веке в результате побед России в войнах против Турции в эпоху Екатерины II, сокрушения русскими наполеоновской Франции и превращения Российской империи в великую мировую державу.
Примечательно, что идея объединения всех славян первоначально родилась в головах славян Чехии, Польши, в те годы находившихся под иностранным гнётом Австро-Венгрии и Германии. Честь родителя самого термина «панславизм» принадлежит чеху Яну Геркелю, пустившему его в оборот в 1826 году. Сама идея захватила широкие массы славян, стала очень популярной. В 1848 году в Праге собрался первый съезд панславистов из разных стран. Среди делегатов широко обсуждалась мысль о создании славянской федерации, свободной от Турции и Австро-Венгрии. Популярность России и её тогдашнее влияние в Европе были таковы, что было принято решение о так называемых панславянских цветах будущих государственных знамен, причём за основу были приняты цвета российского флага: белый, синий, красный. Если вы сейчас посмотрите на знамёна славянских государств (Польши, Чехии, Словакии, Сербии, Словении и т.д.), вы увидите, что все они несут на себе только эти три цвета, а некоторые почти идентичны российскому флагу.
Неудачная для России Крымская война оказалась ушатом холодной воды для идеи панславизма. Военное поражение и политическое унижение России были шоком для славян. Понадобились внутренние распри в стане врагов России, чтобы мы вновь расправили крылья. Именно в те годы канцлер Горчаков произнёс вещие слова: «Россия не сердится, она сосредоточивается!» В 1871 г. вспыхнула франко-прусская война, в результате которой Франция была разгромлена. Россия воспользовалась благоприятно сложившейся ситуацией, чтобы в одностороннем порядке освободиться от всех ограничений, наложенных на неё после Крымской войны. Воспрянули духом и южные славяне.
В апреле 1877 г. в Болгарии, почти 500 лет томившейся под игом османов, вспыхнуло восстание против турецкого деспотизма. Турки подавили выступление с невероятной жестокостью. Я до сих пор живу под впечатлением отдельных эпизодов, попавших в литературу того времени. Помню рассказ о том, как два турецких башибузука, увидевших на улице беременную болгарку, стали спорить о том, кто у неё во чреве: мальчик или девочка. Для разборки они просто зарубили несчастную женщину и вспороли ей чрево. Вся Россия полыхала ненавистью и гневом. Даже Европа содрогнулась от турецких зверств. В такой обстановке Россия объявила войну Турции, наша армия перешла Дунай и начала освободительный поход в южнославянские земли. Не так часто в истории России бывали случаи, когда весь народ поддерживал правительство. Наши знаменитые медики Боткин, Пирогов выехали в действующую армию, Толстой и Тургенев однозначно выступили за освобождение славян. А чего уж говорить про тех, кого называли славянофилами, — Константин Аксаков, Алексей Хомяков, князь Владимир Черкасский и др. Российская армия в той войне насчитывала около 1 млн солдат и офицеров. Это почти столько же, что она имеет и сейчас, только генералы были повыше качеством во всех отношениях.
Особую славу снискал Михаил Скобелев, названный «белым генералом», потому что во всех военных перипетиях он неизменно появлялся в белом мундире и на белом коне, демонстрируя презрение к опасности. Его отчаянная смелость, острый военный ум, любовь подчинённых вели его от победы к победе. Он стал любимцем не только болгар, но и всего тогдашнего российского общества.
Русские войска в той войне покрыли себя славой на Шипкинском перевале, под Плевной и подошли к пригородам Стамбула. Всполошившиеся англичане направили свою эскадру к Босфору. Австро-Венгрия стала концентрировать войска для нападения на Россию. Пришлось идти на мировую. Западная Европа спасла тогда Турцию. «Белый генерал» М. Скобелев в мирных условиях нашёл себе благородное занятие: он стал ездить по Европе, пропагандируя идею единства славян, что вызвало яростное неприятие со стороны правительств западноевропейских стран.
Вскоре при загадочных обстоятельствах генерал М.Скобелев был найден мёртвым в номерах гостиницы в теперешнем Камергерском переулке в Москве. Последним его видели в компании с заезжей еврейкой-австриячкой, служительницей самой древней профессии на Земле, которая тут же исчезла из Москвы. Версия отравления осталась наиболее правдоподобной.
На народные средства ему был поставлен конный памятник на площади, названной его именем. Теперь это Тверская площадь с Юрием Долгоруким, занимающим не своё место. Его давно следовало бы перенести в Кремль, где он и заложил Москву. Памятник М.Скобелеву был самым первым, который был снесён после 1917 г., и, несмотря на все усилия московской общественности, прежние власти белокаменной категорически отказывались даже рассматривать вопрос о его восстановлении. Им была противна сама идея панславизма. Они наотрез запретили поставить памятную доску на месте гибели Скобелева. Вот и верь после этого людям, называющим себя патриотами.
Покатились годы. Запад активно обрабатывал пограничные с ним славянские народы, втягивая их в шестерёнки своей экономической и духовной жизни. Поляков и чехов усиленно окатоличивали, болгар «осчастливили», посадив на царский трон немецкую династию, других стравливали друг с другом для ослабления славянского духа. Печально памятны Балканские войны, когда болгары воевали с сербами и т.д. Нельзя сказать, что панславянское движение умерло, оно продолжало жить, собирались конгрессы, издавались журналы, читались лекции, но то, что продолжало жить в сердцах славян, умерло в казённых душах властей. Их привлекала политическая, экономическая, а иной раз и просто личная выгода.
Когда в России разразилась революция 1917 года и поток эмигрантов хлынул в Европу, то первым пристанищем для изгнанных русских стали славянские страны Европы. Югославия приняла большую часть армии Юденича, в Чехословакию уехали в основном представители интеллигенции, Болгария дала убежище многим священнослужителям и т.д. Это было стихийным проявлением панславянских связей и симпатий. Но тогдашняя Советская Россия, бредившая категориями мировой революции, никак не была заинтересована в оживлении самой идеи единства славянских народов.
Шанс для возрождения вековой мечты славян появился в результате Второй мировой войны, когда Россия в лице Советского Союза разгромила фашистскую Германию и вновь, как в конце XIX века, силой освободила европейские славянские страны от чужеземного ига. Теперь уже на СССР не могло быть оказано давление со стороны традиционных противников, слишком велика была его военная мощь и велик международный авторитет. Какое-то время И.Сталин, по-видимому, задумывался над возможностью использования идеи панславизма. За полтора месяца до конца войны, 28 марта 1945 года, он заявил в одном из своих выступлений: «Мы, новые славянофилы-большевики, стоим за союз славянских народов. Вся история жизни учит, что этот союз необходим для защиты славянства». Однако дальше этих слов дело не пошло. Эта мысль исчезла из политического употребления.
Интерес Кремля сконцентрировался на формировании блока восточноевропейских стран на идейной марксистско-ленинской основе. Было создано «не мытьём, так катаньем» содружество социалистических стран, в фундаменте которого изначально было много трещин. Вскоре, уже в конце 40-х годов ХХ века, они дали о себе знать в виде вспышки советско-югославских противоречий. Югославский руководитель Иосип Броз Тито отказался подчиняться Москве, и таким образом славянский мир оказался разорванным. Затем последовали в 1968 г. известные события в Чехословакии, где тамошние коммунисты решили построить иное коммунистическое общество с «человеческим лицом». Дело кончилось вводом войск Варшавского пакта для наведения порядка, что, безусловно, топило глубже и глубже идею единства славян.
Прошло ещё с десяток лет, и похожие события потрясли Польшу, где родился профсоюз «Солидарность», бросивший вызов коммунистическим властям. Снова пришлось прибегать к военной силе в виде объявления военного положения, чтобы хотя бы на несколько лет удержать власть в руках коммунистической партии. На этот раз у Советского Союза уже не хватало сил для интервенции и традиционного «наведения порядка», он сам по уши завяз в афганской трясине.
В 1990 году прекратил своё существование Варшавский блок — военный союз, в который входило большинство славянских стран. Это была последняя скрепа, которая хотя бы формально держала славян вместе. Начался всеобщий разнос. Сильная Россия могла бы остаться привлекательным центром для панславистов, а обессилевшая и распадающаяся она даже ускорила процесс деградации идей панславизма. Ныне славянские страны Европы наперебой стучатся в двери Евросоюза и военного блока НАТО. После соответствующей «санобработки» их допускают в качестве второсортных членов этих структур, где верховодят Германия и Франция.
Нынешние панслависты продолжают размышлять о путях реанимации идей единства славян. Они считают, что все предыдущие попытки не привели к успеху по той причине, что их осуществление связывалось с политической ролью государств как носителей самого проекта. По их мнению, сейчас надо сделать упор на геокультурном содержании самой категории «Панславянский союз». Проще говоря, не следует делать упор на политику — это тупиковый путь, на нём слишком много сильных врагов. Надо создавать инфраструктуру для укрепления и углубления культурных связей между славянами разных стран. В конце концов, нас связывают более всего сейчас общность или близость языков, во многом единая культура, единая вера, нередко общая история. Вот эти элементы единства и надо собрать в пучок. Нынешняя система связи позволяет делать это быстро и эффективно, без крупных затрат.
При всём уважении к неугасимой деятельности панславистов надобно признать, что у них должен быть свой «спонсор», который помогал бы усилиям энтузиастов — так, как это делает, скажем, Всемирный еврейский конгресс по отношению к активистам сионистского движения. В России всегда был Институт славяноведения Академии наук, действует Международный Фонд славянской письменности и культуры, время от времени собираются Славянские конгрессы. Дело за небольшим — не хватает внимания со стороны российских властей и Русской Православной Церкви.
Как бы трудно ни складывались внешние обстоятельства для укоренения идеи славянского братства, отказываться от неё нельзя. Мы не должны позволить погаснуть очагу одной из величайших мировых цивилизаций. Приливы и отливы пассионарности народов приходят и уходят, меняются времена, а с ними и судьбы народов, и наш долг как хранителей славянско-православной цивилизации сделать всё для её выздоровления и обеспечения её безсмертия.
15 марта 2012 года исполняется 75 лет выдающему русскому писателю 
Только при его помощи и только благодаря ему вырос над Ангарой, в Усть-Уде, храм. Весь золотой, светящийся, он оживотворил пространство, а колокольный звон и молитва одухотворили его. В Усть-Уде Распутин закончил десятилетку. Радостно было видеть писателя среди земляков. Деточки и взрослые вышли на сцену, настойчиво вызвали на неё Валентина Григорьевича, и исполнили трогательную песнь о своём знаменитом земляке, а знаменитый земляк стеснялся такого внимания. Воистину: чем человек значительней, тем он незаметней.
Его прозу часто сравнивают с притчами, поскольку в основе его произведений — проблемы человеческого существования.
– Божья милость.
