От всей души поздравляем Вас с ДНЕМ ПОБЕДЫ нашего народа над фашистской Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов!
Эта Победа священна. Она завоевана страшной ценой. Миллионы жизней и судеб наших соотечественников принесены на алтарь любви к Отечеству. У многих из нас родные и близкие не вернулись с фронта, отдали свои жизни, чтобы избавить нас от фашистского рабства. Сегодня наш черёд защищать и строить Россию. Будем достойны памяти, славы и чести погибших, и живущих ныне фронтовиков и тружеников тыла! Дадим отпор фальсификаторам истории, пытающимся умалить подвиг наших предков, очернить и оскорбить их память. Мы наследники Великой Победы и наш Долг защитить Честь и Достоинство победителей. Сегодня нам тоже не легко, но мы имеем перед собой пример многих поколений защитников России. И наш долг свято чтить светлую память о их героических подвигах и воспитывать подрастающее поколение в духе жертвенной любви к Матушке России!
Нам есть на кого равняться и у кого учиться!
Защитим и отстоим наше славное имя – НАРОД ПОБЕДИТЕЛЬ!
С Праздником! С Днём Великой Победы! Правление РОО “БОРОДИНО 2045” по подготовке к 100-летию Великой Победы, Президент РОО “БОРОДИНО 2045” Геннадий Павлович Сальников.
Примечание: База Государственного академического хора имени А.В. Свешникова (с которой был связан действующий президент РОО “Бородино 2012-2045” Геннадий Павлович Сальников) в Советское время располагалась в здании Концертного зала имени П.И. Чайковского на площади Маяковского в Москве (вместе с Хором имени Пятницкого и т.д.). Там же находился Игорь Моисеев, которому И.В. Сталин предоставил помещение. Таким образом, тесное сотрудничество геннадия Павловича Сальникова и Игоря Александровича Моисеева стало неизбежным. Они регулярно встречались.
Сам Моисеев вспоминал о своей молодости с юмором, отдавая дань непростому времени, которое для него было трудным, но счастливым.
О Моисееве написано много. В статье расскажу об одном эпизоде и диалоге между балетмейстером и Сталиным, который уважал Моисеева, был поклонником его ансамбля и покровителем в самом прямо смысле слова.
В своих интервью Моисеев объясняет, как ему удалось создать уникальный ансамбль народного танца, которым восхищался не только Сталин – весь мир.
Танцы в зеркале времени и традиций
“У народного танца нет служебного хореографа” – говорил балетмейстер, – “он рождается из окружающей среды”. Например, когда во Франции изобрели чулки, народный танец отреагировал – юбки укоротились, появились задорные прыжки и поддержки, которые раньше были невозможны из-за пышных длинных многоярусных юбок. В таком только “плыть”, работали в основном руки, которые передавали эмоции и энергию танца. Знаменитая тарантелла родилась из практики излечения от укуса тарантула: укушенному надо было кружиться до седьмого пота, так как по мнению знахарей того времени, яд из организма выходил вместе с потом. Захочешь жить – будешь вертеться!
Ансамбль Моисеева Сталин оценил сразу
Заслуга Моисеева в том, что он воспринимал народный танец как источник вдохновения для создания чего-то более совершенного и сложного, превращая танцевальные номера в произведение искусства.
Ценителем и поклонником ансамбля Сталин стал сразу, как только в первые увидел его выступление. Был и любимый номер, который он заказывал каждый раз, когда ансамбль Моисеева приглашали в Кремль.
Из “Подмосковной лирики” – любимого номера Сталина https://www.moiseyev.ru/uploads/posts/2015-02/1423148413_m5.jpg
Беспартийный талант
Это обстоятельство Моисеев использовал со свойственной ему прямотой и непринужденностью. Чего стоит, как он отбивал атаки агитаторов за то, чтобы он вступил в партию. По его словам, целых 18 раз ему приходилось слышать в свой адрес от партийных чиновников:
– Вы же беспартийный! Такой человек не имеет права руководить коллективом!
– А ансамбль создавать у меня право было? А репетировать в любых условиях и вывести его на должный уровень у меня право было? Что же во мне изменилось сейчас, что вы упрекаете меня в том, что я беспартийный. Я им и раньше был.
Но однажды попался более хитрый чиновник, который решил зайти с другой стороны:
– Хорошо, вы не хотите вступать в партию. Тогда ответьте – почему.
Моисеев не растерялся.
– “Потому что я верю в Бога и не хочу, чтобы вы меня за это прорабатывали на своих собраниях”.
Сталину попытались нажаловаться на Моисеева
Рассказывают, что Сталину доложили о том, что Моисеев изворачивается и выдумывает всякую ерунду, лишь бы в партию не вступать.
– А как он изворачивается?
Сталину зачитали ответ Моисеева слово в слово.
Сталин улыбнулся.
– Отстаньте от него. Не мешайте работать. Надо спросить, все ли у него есть. Вы то наверное не спросили.
– Нет, товарищ Сталин, мы вызывали его для беседы на другую тему.
Танцоры ансамбля до сих пор репетируют в зале, который коллектив получил благодаря авторитету своего руководителя, Игоря Моисеева, и уважению Сталина к его самобытному творчеству. http://static-cdn1.vigbo.tech/u3425/3036/blog/72037/3498928/44349808/1000-c50c889638aeb0a90edf44443114d109.jpg
Приглашение в Кремль
В очередной раз ансамбль Моисеева пригласили в Кремль.
Артистов рассадили и строго проинструктировали:
– С мест не вставать. Если куда надо, дайте знак, вас проводят. К президиуму не подходить.
– А если пригласят? – спросил кто-то шутливым тоном.
– Если пригласят, вас проводят – последовал строгий ответ: шуток на таких мероприятиях не понимали.
Банкет был в самом разгаре. Выступление ансамбля уже состоялось, артисты отдыхали за своими столами. Обстановка постепенно становилась все более непринужденной, а сотрудники охраны – все более напряженными. Моисеев сидел спиной к залу и не видел, что происходило за его спиной. Только по выражению лица сидевших напротив, понял, что-то экстраординарное и явно незапланированное. Моисеева мягко взяли за плечо.
– Как у вас дела, товарищ Моисеев?
Моисеев смотрел на Сталина снизу вверх. Это было неудобно. Он поднялся и встал рядом со Сталиным, который смотрел на него с улыбкой. Выпитое шампанское сделало свое дело. Моисеев вспоминал, что страха и неловкости не почувствовал. Трепет – да, был. И смелость. Но на этот казалось бы простой вопрос, надо было дать точный ответ. Умный Моисеев не растерялся:
– Плохо, Иосиф Виссарионович, дела.
– А почему плохо?
– Нет помещения. “Подмосковную лирику” ставили на лестничной площадке, представляете?
– Нет. Не представляю. Мне кажется, это не возможно, товарищ Моисеев.
– Да вы у артистов спросите! У любого! Правду я говорю?
– Правду! На лестнице крутились, товарищ Сталин! Теснотища, но мы старались, – хор голосов подтвердил правоту сказанного Моисеевым.
Тут же как из-под земли рядом со Сталиным появилось несколько человек. Видимо, они уже прислушивались к разговору, а когда голоса стали громкими и послышались возгласы, решили, что ситуация выходит из-под контроля. Сталин махнул рукой, успокаивая свою охрану.
– Щербакова позовите.
Через пару секунд Щербаков, который тогда занимал пост первого секретаря Московского Комитета партии, стоял на вытяжку перед Сталиным.
Сталин кивнул в сторону Моисеева.
-Знаешь, кто это?
-Знаю, товарищ Сталин! Руководитель ансамбля народного танца Моисеев!
-Хорошо, что знаешь. А о том, что он вынужден проводить репетиции где попало, не знаешь.
-Теперь знаю, товарищ Сталин.
– Хорошо. Постараемся помочь, товарищ Моисеев. До завтра потерпите?
Щербаков на этих словах вытянулся еще больше.
– А ты завтра доложишь, – Сталин попрощался со всеми кивком, повернулся и пошел к другим гостям.
Выбор помещения происходил примерно так. Щербаков пригласил Моисеева к себе, подвел к карте Москвы:
– Выбирайте!
На память от Сталина
Моисеев выбрал Концертный зал имени Чайковского, который и стал постоянным местом базирования Государственного ансамбля народного танца СССР. На подобных банкетах работники культуры часто решали свои проблемные вопросы. Чиновники получали прямые указания и не осмеливались их не выполнить. Так и ансамбль народного танца получил на память от Сталина один из лучших в Москве залов, которым пользуется до сих пор. Интересно, на каких только условиях? Не удивлюсь, если платят аренду. Может быть кто-то расскажет об этом моменте?
Маэстро Моисеев проводит репетицию. https://www.moiseyev.ru/uploads/posts/2014-11/1416583559_img072.jpg
С подачи Хрущева возник «черный миф» о кровожадных работниках НКВД. Ну а в годы «перестройки» масштабной травле подверглись поголовно все люди, каким-то образом причастные к МВД и КГБ. Появились и наследники Хрущева в лице А.Н. Яковлева, В.В. Бакатина и личностей помельче, Волкогонова, Радзинского и иже с ними.
С началом войны в структурах НКВД возникла необходимость создания Особой группы (впоследствии 4-го Управления), для разработки и проведения разведывательно-диверсионных операций против гитлеровской Германии, и ее союзников. Во главе стал выдающийся мастер спецопераций и аналитик Павел Анатольевич Судоплатов. О нем я уже писал статью.
А вот заместителем был назначен в прошлом начальник иностранного отдела ОГПУ-НКВД – Н. И. Эйтингон. Человек с интереснейшей биографией и выдающимися заслугами перед нашей страной.
4-е Управление НКВД было укомплектовано лучшими оперативниками, с опытом работы за рубежом. Сотрудников для масштабных действий против врага не хватало, поэтому по настоянию Судоплатова были восстановлены в органах уволившиеся сотрудники, а также специалисты, бывшие в местах заключения.
Этапы становления выдающегося контрразведчика. Довоенное время
Уже в 19 лет Эйтингон становится заместителем Гомельского ЧК, и проявив себя на ниве борьбы с контрреволюционными элементами, попал в поле зрения Дзержинского, которому явно не хватало толковых кадров.
В 1922 году он становится сотрудником ОГПУ в Москве и одновременно проходит обучение в Военной академии Генштаба, на Восточном факультете.
В 1925 году, после окончания академии, зачисляется в штат иностранного отдела ОГПУ, а осенью того же года направляется в первую свою командировку в Китай, под именем Леонид Наумов. Этот псевдоним сохранялся за ним до 1940 года. Вообще в среде разведчиков принято негласное правило иметь несколько псевдонимов. Все-таки они находились в основном на нелегальном положении.
news.tut.by
Первая спецоперация была проведена против генерала Джан Цоу Линя, который вел переговоры с японцами с целью создать на границе с нами агрессивное Маньчжурское государство. Операция прошла успешно, и японцы только оккупировали Маньчжурию, так и не создав отдельного государства.
В 1936 году уже командировка в Испанию, где началась гражданская война. Летом 1938 года, будучи резидентом в Испании, Эйтингону пришлось спасать республиканское правительство и членов интернациональных бригад. Находясь под угрозой франкистов и немецких диверсантов, он эвакуирует людей во Францию, а затем и в Мексику, где была испанская диаспора.
В 1939 году он вернулся в СССР, где во главе НКВД, стал Л. П. Берия и многие сослуживцы Эйтингона были арестованы. Но Лаврентий Павлович, довольно неплохо разбирался в людях и подальше от греха отослал нужного специалиста обратно в Мексику, где в это время уже обосновался наш враг Троцкий.
Первый заход с использованием группы знаменитого художника Сикейроса, окончился неудачей. Но у нашего контрразведчика был план «Б», с использованием убийцы-одиночки испанского аристократа Рамона Меркадера.
Задание было выполнено!
Деятельность в лихую годину
Во второй половине 1941 года Эйтингон, на базе группы внешней разведки возглавил организацию отрядов специального назначения. В короткие сроки были подготовлены диверсанты-разведчики из оперативных работников, спортсменов и зарубежных идейных коммунистов.
Несмотря на дефицит времени на подготовку и потери, все же некоторые операции в тылу врага были выполнены успешно.
Это похищение и доставка в Москву бывшего русского князя Львова, который сотрудничал с нацистами; похищение и уничтожение в г. Ровно немецкого генерала Ильгена.
Закончив работу по формированию и обучению бригад спецназа, профессионал своего дела вернулся к своим прямым обязанностям. В роли консула СССР, Леонид Наумов обосновался в Стамбуле. Ему было поручено организовать саботаж в турецком проливе Дарданеллы, с помощью покушения на посла Германии Франца фон Паппена. Архивных данных по этой операции не найдено, но косвенно об ее успехе можно судить по Книге Людвига Карла Мойзиша – «Операция Цицерон». Правда, там несколько смещено время действия.
Я ей зачитывался в детстве!
Еще одна выдающаяся операция «Березино» была проведена летом 1944 года в Белоруссии. С помощью радиоигры Эйтингон вступил в схватку с людьми Отто Скорцени и выиграл это противоборство.
Послевоенное время
В звании генерал-майора, в течение шести лет после окончания войны Эйтингон занимался ликвидацией националистов как на западе, поляков и литовцев, так и на востоке уйгуров.
В связи с антисионистской кампанией, в 1951 году он был арестован, но в 1953 году, после смерти Сталина, он был восстановлен в органах по распоряжению Берия.
Но жизнь выкинула очередное коленце! Теперь уже Хрущев выкорчевывал все, что было связано с Берией. Летом 1953 года Эйтингона арестовали и приговорили к 12 годам тюрьмы. Так он оказался во Владимирском централе вместе со своим бывшим руководителем Павлом Судоплатовым.
Из тюрьмы он вышел 20 марта 1964 года, лишенный наград и воинского звания. Но в КГБ его помнили и помогли получить московскую прописку и неплохую работу редактором в издательстве «Международные отношения».
Легендарного профессионала спецслужб реабилитировали только в 1992 году, 11 лет спустя после его кончины. Нашлись нормальные люди, которые не забыли всех его заслуг.
Заключение
В любых структурах и организациях, подразумевающих некую общность людей, всегда найдутся как порядочные люди, так и негодяи. Но если акцентировать внимание только на негативных моментах деятельности, то для не очень умных людей создается впечатление, что эта организация только этим и занималась!
И если Павел Анатольевич Судоплатов и Наум Исаакович Эйтингон были реабилитированы, то выдающийся организатор и руководитель сильнейшей в мире спецслужбы Лаврентий Павлович Берия, до сих пор остается «назначенным преступником»!
Страна в лице государственных чиновников не умеет быть благодарной!
Посмотрев вырезку из газеты от 1940 года с указом, вдруг подумал: если бы Сталин шел, шел и зашел в Магнит или Пятерочку за продуктами. Сами посмотрите:
Что бы было с сегодняшними производителями колбас, сосисек , сарделек и другой нынешней мясной продукции в 1940 году? Наверное не только мясной. Все очень просто – смотри указ выше.
Надо сказать, что таких героев, способных производить и продавать всякую дрянь под видом мясных изделий вряд бы нашлось – перспектива провести 5-8 лет в местах, не столь отдаленных, вряд бы их обрадовала.
На примере докторской колбасы и ее состава можно посмотреть, как изменилась наша “мясная” продукция:
Надо сказать, что первоначальное название колбасе, о которой идет речь, хотели дать “Сталинская”, но Сталину это не понравилось. Ее назвали “Докторской” потому, что она была создана по прямому приказу Сталина как продукт, способный оздоровить нацию. Над ее созданием и рецептурой работал ВНИИ Мясной промышленности. Сначала она выпускалась для лечебно-оздоровительных учреждений.
Много еще можно сравнивать продукты Советского прошлого и нынешнего времени не в пользу нынешнего. Однако это сейчас не рассматривается вредительством. Одно только введение различных ТУ (технические условия) вместо ГОСТов и СТАНДАРТов говорит об этом. Поэтому, если говорить о советской колбасе, то можно с уверенностью сказать, что советская колбаса стала легендой. Не мифом, а именно легендой, как и многое другое из советской жизни.
Можно конечно и сейчас купить за очень большие деньги качественную колбасу, но не каждый может такую покупку себе позволить.
Беседа с последним Министром обороны СССР Маршалом Дмитрием Тимофеевичем Язовым
Корр. Галина Кускова: — Недавно кинорежиссёр Никита Михалков предложил признать преступной деятельность Горбачёва и Ельцина. Неплохо было бы присоединить к ним «дорогого Никиту Сергеевича». Есть и подходящий повод: исполнилось 60 лет тому самому «историческому» докладу, который Николай Стариков назвал «сборником небылиц, лжи и клеветы», а американский историк Гровер Ферр — «антисталинской подлость
Д.Т. Язов: — Заметьте, приступив к анализу хрущёвского доклада, дотошный американец, столкнувшись с первыми нестыковками, делает осторожный вывод: «преступное мошенничество?» Пока со знаком вопроса. К концу работы у него уже не оставалось сомнений: «Из всех утверждений „закрытого доклада”, напрямую „разоблачающих” Сталина или Берию, не оказалось ни одного правдивого». У нас на эту тему появилось много честных, серьёзных исследований. Я имею в виду книги Арсена Мартиросяна, Юрия Жукова, Елены Прудниковой, того же Николая Старикова. Надо только захотеть услышать правду.
Корр.: — Но беда-то в том, что нашим оппонентам правда не нужна. Хотя спесь с них понемногу сбивают. Недавно в телевизионной передаче, обсуждавшей «юбилейный доклад», достойный отпор антисталинистам дали: Николай Стариков, Виталий Третьяков, Карен Шахназаров, Сергей Шаргунов. Я знаю, что в 1956 году Вы учились на последнем курсе Военной академии имени Фрунзе. Как в вашем коллективе восприняли «откровения» Хрущёва?
Д.Т. Язов: — Для нас, недавних фронтовиков, имя Сталина было, можно сказать, святым. В те дни маршал Рокоссовский так и сказал: товарищ Сталин для меня святой. Военный авторитет Верховного Главнокомандующего был непререкаемым.
Да я Вам больше скажу: всё, что было хорошего в нашей жизни, мы связывали с его именем. В дни войны наши чувства хорошо выразил Константин Симонов в известном стихотворении «Товарищ Сталин, слышишь ли ты нас?»
Там есть такие сроки:
«Не мать, не сына — в этот грозный час
Тебя мы самым первым вспоминаем»
Вот и посудите, как мы могли воспринимать обрушившийся на нас поток самых фантастических обвинений? Наверное, самое первое ощущение — шок. Чувство какой-то чудовищной несправедливости. Преподаватель, знакомивший нас с докладом, плакал. Начальником академии в тот момент был Павел Алексеевич Курочкин — генерал армии, Герой Советского Союза, крупный военачальник. Он сказал тогда — за точность слов не ручаюсь, но смысл передаю точно — товарищ Сталин был великим вождём и гениальным Верховным Главнокомандующим. Таким он и останется для нас на всю жизнь.
Это, понятное дело, говорит человек военный. Его мнение — честное и смелое — объяснимо. Но вот ещё одно мнение: человека, который в тридцатые годы был репрессирован и, как говорится, хватил лиха сполна. Побывал в трёх ссылках. Одну отбывал, как и Сталин, в Туруханском крае. Я говорю о Валентине Феликсовиче Войно-Ясенецком. Святителе Луке. Бывшем архиепископе Симферопольском и Крымском, известном хирурге. Во время войны он совмещал служение Богу с работой в эвакогоспитале. Написал несколько серьёзных статей, в том числе по гнойной хирургии, за что был удостоен Сталинской премии. Специалисты говорят, что его работы не утратили своей актуальности и сейчас.
Не знаю, был ли он знаком с пресловутым докладом, но его мнение прямо противоположно хрущёвскому: «Сталин сохранил Россию, показал, что она значит для мира. Поэтому я, как православный христианин и русский патриот, низко кланяюсь Сталину. Сталин — богоданный вождь». Заметьте, эта оценка звучит от человека, причисленного к лику святых.
А вот мнение другого религиозного деятеля, митрополита Иоанна Санкт-Петербургского:
«Сталин нам дан Богом, он создал такую державу, которую сколько не разваливают, а не могут до конца развалить… Так что, если с Божьей точки смотреть на Сталина, то это в самом деле был особый человек. Богом данный, Богом хранимый»
Корр.: — Может, атеист Хрущёв потому так и ополчился на вождя? А заодно и на всю православную церковь. Говорят, по его указанию, было снесено храмов больше, чем в самые богоборческие времена.
Д.Т. Язов: — Вот это как раз нетрудно проверить. Хрущёвский «крестовый» поход против церкви происходил на глазах многих ныне живущих людей…
Корр.: — Что не помешало нашим либералам и этот грех «повесить» на Иосифа Виссарионовича.
Д.Т. Язов: — Ну это либо невежество, либо злой умысел. Известно, например, письмо Сталина Менжинскому от 1933 года. Приведу из него короткую выдержку: «ЦК считает невозможным проектирование застроек за счёт разрушения храмов и церквей, что следует считать памятниками архитектуры древнерусского зодчества». В то же, примерно, время из репертуара одного из московских театров была снята комическая опера «Богатыри», что не обошлось, конечно же, без вмешательства Сталина. В обосновании говорилось, что опера «даёт антиисторическое и издевательское изображение крещения Руси, являющегося в действительности положительным этапом в истории русского народа».
Ещё факт. Сталин подписывает решение Политбюро ЦК от 1939 года, в котором говорится: «признать нецелесообразной впредь практику органов НКВД СССР в части арестов служителей русской православной церкви, преследования верующих»
За время войны в Советском Союзе было открыто 22 тысячи церквей. О помощи Сталина церкви и верующим есть множество документально подтверждённых свидетельств
Корр.: — Я читала, что сталинская Конституция 1936 года вернула священнослужителям избирательные права, верующие же получили право венчаться, крестить детей, праздновать Пасху… А чем лично Вы обязаны Иосифу Виссарионовичу?
Д.Т. Язов: — Если на время абстрагироваться от военной составляющей, могу сказать, что не только я, но и большинство моих сверстников тем, кем мы стали, обязаны, в первую очередь, Сталину. Социализм, который он построил в «отдельно взятой стране, дал миллионам таких как я: образование, профессию, возможность совершенствоваться в своём деле. При какой другой власти мальчишка из глухого сибирского села мог стать маршалом? А ведь нас в семье было 10 детей. И поднимала мать такую ораву почти в одиночку. Отец рано умер, а позже и отчим погиб в Великой Отечественной. Всех вырастила, поставила на ноги.
Корр.: — Похожая ситуация была в крестьянской семье бывшего диссидента, известного философа Александра Зиновьева. Детей было одиннадцать. Все вышли в люди. Один стал профессором, другой — директором завода, третий — полковником и так далее. В эту эпоху, — пишет Зиновьев, — «происходил беспрецедентный в истории человечества подъём многих миллионов людей из самых низов общества в мастера, инженеры, учителя, врачи, артисты, офицеры, учёные, писатели, директора».
При Сталине, приходит он к выводу: «было подлинное народовластие…, а сам Сталин был подлинно народным вождём». Вот потому-то мать Зиновьева, простая крестьянка всю жизнь хранила в Евангелии портрет Сталина.https://yastatic.net/safeframe-bundles/0.69/1-1-0/render.html
Д.Т. Язов: — Сейчас ёрничают, говоря о Сталине: «отец народов». А он действительно был для народа кем-то вроде отца. Эту глубинную связь со своим вождём люди чувствуют до сих пор. Потому и голосуют за него, рисуют иконы и ставят памятники вопреки колоссальным препятствиям.
Люди тоскуют по былому величию страны, по одержанным при Сталине победам, по уверенности, с которой народ смотрел в своё будущее, по справедливости, которая царила тогда в обществе. Кто-то назвал это народное состояние «поисками отца во времена безотцовщины». Точнее не скажешь!
Корр.: — Сейчас, в связи с «юбилеем» опять подняли тему репрессий. Опять у наших антисталинистов капитаны командуют дивизиями, поскольку все, кто выше, поголовно истреблены. «Покажите мне хоть одного такого капитана! — неоднократно взывал к своим оппонентам Владимир Сергеевич Бушин. Блестящий публицист, фронтовик и мой давний друг. Я решила поискать. Нашла подсказку. Якобы в Ленинградском военном округе накануне войны во главе дивизий были сплошь капитаны. Вот я и отправилась на Волховский фронт. Проштудировала мемуары Кирилла Афанасьевича Мерецкова. И, представьте, нашла одного замечательного капитана.
История эта связана с трагическими событиями 1942 года, когда в окружение попала 2-я ударная армия. На поиски Военного совета и штаба армии Мерецков отправил танковую роту с десантом и своего адъютанта капитана Михаила Григорьевича Бороду. А дальше рассказ продолжит сам командующий фронтом: «Выбор пал на капитана Бороду не случайно. Я был уверен, что этот человек прорвётся сквозь все преграды. Когда началась Великая Отечественная война, краснознамёнец Михаил Григорьевич Борода, отличившийся ещё во время войны с Финляндией, являлся начальником 5-й погранзаставы возле Суоярви на финляндской границе. Финнам удалось… взять заставу в кольцо… 22 дня герои выдерживали осаду. А когда боеприпасы оказались на исходе, пограничники штыковой атакой прорвали кольцо окружения с неожиданной стороны — в направлении к Финляндии — и ушли от преследования в полном вооружении и неся с собой раненых».
И дальше Мерецков продолжает: «Михаил Григорьевич не раз отличался в бою. Так, весной 1942 года под Мясным Бором он получил от меня задание: помочь дивизии полковника Угорича отбить атаку противника, рвавшегося к Ленинградскому шоссе. Когда комдив был смертельно ранен, Борода временно принял на себя его функции и не дал дивизии отступить».
Д.Т. Язов: — Да, такого капитана стоило поискать. А чтобы покончить с этой темой, скажу, что и во время войны и после мне не случалось встречать во главе дивизий капитанов. Командовали исключительно полковники и генералы. Кстати, я воевал по соседству с капитаном Бородой — на Волховском фронте.
Корр.: — Почти все наши крупные военачальники — из крестьянских, часто многодетных семей: и Жуков, и Конев, и Черняховский, и Чуйков, и многие другие. У родителей Чуйкова, например, было 12 детей. Геббельс, рассматривая в 1945 году фотографии советских военачальников, признал: «По лицам их видно, что вырезаны они из хорошего природного дерева… Приходишь к досадному убеждению, что командная верхушка Советского Союза сформирована из класса, получше, чем наша собственная».
Как же это удалось — крестьянским детям превзойти немецких «сверхчеловеков»?
Д.Т. Язов: — Вынужден повториться: и это во многом тоже благодаря заботам Иосифа Виссарионовича. Он большое внимание уделял подготовке военных кадров. В стране действовали десятки военных училищ, несколько академий, включая Академию Генерального штаба. На должность её начальника был назначен крупнейший военный специалист — Борис Михайлович Шапошников. Сталин его очень ценил и уважал. Однажды поинтересовавшись, чему учат будущих военачальников, вождь обнаружил, что третья часть учебного процесса отведена… политобразованию. Такова была традиция. Сталин собственноручно вычеркнул этот раздел и дал указание возникший пробел заполнить военными дисциплинами. Для Иосифа Виссарионовича такой подход к делу был вполне типичным. «Армия, — говорил он, — может быть сильной только тогда, когда пользуется исключительной заботой и любовью народа и правительства… Армию надо любить и лелеять». При Сталине к армии так и относились. Внимателен и заботлив был Верховный Главнокомандующий и к своим подчинённым. Как нельзя лучше это доказывает история с генералом Вольским.
Корр.: — У некоторых авторов, пишущих о войне, я встречала мнение, что такого случая вообще не могло быть…
Д.Т. Язов: — Случай, действительно, не ординарный. Но какие могут тут быть сомнения. Об этой истории довольно подробно рассказал Александр Михайлович Василевский. Он был тогда начальником Генштаба и представителем Ставки на Сталинградском фронте. Готовилось наше контрнаступление. Была определена дата: 19 ноября. И вдруг 17-го вечером Сталин вызывает Василевского в Москву и знакомит с письмом командира 4-го механизированного корпуса генерала Вольского. А надо сказать, что именно этот корпус должен был стать главной ударной силой фронта. Письмо примерно такого содержания: «Дорогой товарищ Сталин! Считаю своим долгом сообщить Вам, что я не верю в успех предстоящего наступления. У нас недостаточно сил и средств для этого. Я убеждён, что мы не сумеем прорвать немецкую оборону и выполнить поставленную перед нами задачу. Что вся эта операция может закончиться катастрофой и вызовет неисчислимые последствия, принесёт нам потери, вредно отразится на всём положении страны…
Корр.: — Не могу удержаться от реплики: это какой же верой в своего Главнокомандующего надо было обладать, чтобы в столь неподходящий момент поделиться с ним своими сомнениями. Ведь реакция могла быть самой суровой.
Д.Т. Язов: — На самом деле произошло вот что. Сталин поинтересовался, что за человек, написавший ему это тревожное письмо. Получив отличную характеристику, попросил соединить его с Вольским. Со слов Василевского, он сказал ему: «Я думаю, что Вы неправильно оцениваете наши и свои возможности. Я уверен, что Вы справитесь с возложенными на Вас задачами и сделаете всё, чтобы ваш корпус выполнил намеченное и добился успеха… Готовы ли Вы сделать все от вас зависящее, чтобы выполнить поставленную перед Вами задачу?»
Услышав положительный ответ, Сталин спокойно закончил: «Я верю в то, что вы выполните вашу задачу, товарищ Вольский. Желаю вам успеха».
Василевский вернулся в Сталинград. Операция развивалась успешно. Вольский действовал смело и решительно. Поставленную задачу выполнил. Вот как зафиксировал этот факт Василий Иванович Чуйков в своей книге «От Сталинграда до Берлина»:
«23 ноября в 16 часов части 4-го танкового корпуса под командованием генерал-майора А.Г. Кравченко и 4-го механизированного корпуса Сталинградского фронта под командованием генерал-майора В.Т. Вольского соединились в районе хутора Советский. Кольцо окружения сомкнулось». Когда Василевский в очередной раз докладывал Сталину об обстановке, тот спросил, как действовал Вольский и его корпус. Услышав, что действовали они отлично, сказал: «Вот что, товарищ Василевский, раз так, я прошу Вас найти там, на фронте, хоть что-нибудь пока, чтобы немедленно от моего имени наградить Вольского. Передайте ему мою благодарность и дайте понять, что другие награды… впереди».
У Василевского был трофейный немецкий «вальтер». К нему прикрепили дощечку с соответствующей надписью, и Александр Михайлович передал командиру корпуса слова Сталина и подарок.
«Мы стояли с Вольским, — вспоминал позже Василевский, — смотрели друг на друга и с ним было такое потрясение, что этот человек в моём присутствии зарыдал, как ребёнок».
Вот, что значит вовремя поддержать человека, помочь ему обрести уверенность и сказать напоследок доброе слово. Таким он был, наш Верховный Главнокомандующий.
Корр.: — Но на этом ведь история не закончилась…
Д.Т. Язов: — Да. Было у неё героическое продолжение. Это случилось уже после того, как армия Паулюса была окружена. Но на выручку ей спешила специально созданная группа «Дон» под командованием Манштейна. Танкам немцев удалось прорвать нашу оборону. Сложилась опаснейшая ситуация. Могло пройти суток двое и уже поздно было бы что-то предпринимать. Трёхсоттысячная армия Паулюса могла уйти из Сталинграда. Ставка решила выдвинуть навстречу Манштейну 2-ю гвардейскую армию Малиновского. Но её нужно было перебросить с другого фронта. К нужному сроку она не успевала. Положение спасли корпус Вольского и находившиеся поблизости части. Они задержали немцев до подхода гвардейцев Малиновского. Вот что писал по этому поводу командующий фронтом Ерёменко: «Величайшая заслуга наших частей и соединений, вступивших в неравный бой с группой войск Гота — Манштейна, состоит в том, что они ценой неимоверных усилий и жертв выиграли восемь дней драгоценнейшего времени, необходимого для подхода резервов».
В те дни газета «Красная Звезда» писала об одном из полков корпуса Волького: «подвиг, совершённый этим полком, перекрывает все представления о человеческой выносливости, выдержке и воинском мастерстве».
Корпус вскоре стал гвардейским. А что касается письма, с которого всё началось, то тут, видимо, сказались и страшное перенапряжение тех дней и чувство огромной ответственности и опасение, что может не получиться. Такое на войне бывало, особенно с теми, кто не прошёл боевого крещения, не успел побывать в серьёзных боях.
Корр.: — А как сложилась дальнейшая судьба Вольского?
Д.Т. Язов: — Я потерял его из виду. Знаю, что после корпуса он командовал гвардейской танковой армией. В 1944-м ему было присвоено звание генерал-полковника. Наши пути не пересекались. Слышал, что он рано ушёл из жизни.
Наберётся немало случаев, когда Сталин выручал человека в трудную минуту, входил в его положение, поддерживал, оказывал доверие. Об одном из таких примеров рассказывает комиссар Генштаба Ф.Е. Боков. В январе 1943 года он знакомил Верховного Главнокомандующего с документами. Среди них оказалось предписание командующего Южным фронтом Ерёменко и члена Военного совета Хрущёва. Они требовали снять с должности командира 4-го гвардейского механизированного корпуса генерала Танасчишина. Он обвинялся в превышении власти. Приведу с небольшими сокращениями состоявшийся диалог.
— Это какой Танасчишин? — спросил И.В. Сталин. — В прошлом кавалерист?
— Да. Зовут его Трофим Иванович.
— Я его хорошо знаю. Боевой рубака… А как его корпус воюет?
— Очень хорошо. При Танасчишине стал гвардейским.
Уточнив, в чём конкретно обвиняют генерала, Сталин подытожил: «личных мотивов у него не было. Болел за выполнение боевого задания, но переусердствовал…» И вынес решение: «Снимать не будем. Передайте Ерёменко и Хрущёву, что Сталин взял Танасчишина на поруки».
Ерёменко с Хрущёвым оставалось только повторить: на поруки, так на поруки.
Корр.: — Дмитрий Тимофеевич, а я ведь встречала похожий случай в мемуарах Главного маршала авиации Александра Евгеньевича Голованова. Там фигурирует лётчик-истребитель, прибывший в Москву за боевой наградой — звездой Героя Советского Союза. Получил, отметил с друзьями и поздно ночью возвращался домой. Услышав женский крик, бросился на помощь. К незнакомой девушке приставал солидный мужчина. В случившейся разборке лётчик застрелил обидчика. Пострадавшим оказался ответственный работник какого-то наркомата. Доложили Сталину. Разобравшись в происшедшем, он спросил, что можно сделать по закону? Ему ответили: до суда героя можно взять на поруки. Сталин написал заявление в Президиум Верховного Совета с просьбой отдать боевого лётчика ему на поруки. Просьбу удовлетворили. Лётчик вернулся на фронт, геройски воевал и погиб в одном из воздушных боёв.
Рассказав об этой истории, Голованов, близко знавший Сталина, отмечает: «Строгий спрос по работе и одновременно забота о человеке были у него неразрывны. Они сочетались в нём так естественно, как две части одного целого и очень ценились всеми близко соприкасавшимися с ним людьми. После таких разговоров как-то забывались тяготы и невзгоды. Вы чувствовали, что с вами говорит не только вершитель судеб, но и просто человек».
Д.Т. Язов: — Вы спрашивали, как нашим полководцам удалось превзойти немецких. Их воспитывала, поднимала на служебные высоты сама атмосфера, созданная в армии при Сталине. Главный маршал артиллерии Николай Дмитриевич Яковлев отмечал: «Сталин обладал завидным терпением, соглашался с разумными доводами. Но когда по обсуждаемому вопросу принималось решение, оно было окончательным». В своей книге «Об артиллерии и немного о себе» Николай Дмитриевич описывает совместную работу с Верховным Главнокомандующим. «Работу в Ставке отличала простота, большая интеллигентность. Никаких показных речей, повышенного тона, все разговоры — вполголоса…
Он не любил, чтобы перед ним вытягивались в струнку, не терпел строевых подходов и отходов.
При всей своей строгости Сталин иногда давал нам уроки снисходительного отношения к небольшим человеческим слабостям. Особенно мне запомнился такой случай. Как-то раз нескольких военных задержали в кабинете Верховного дальше положенного. Сидим, решаем свои вопросы. И тут как раз входит Поскрёбышев и докладывает, что такой-то генерал… прибыл.
Пусть войдёт, — сказал Сталин.
И каково же было наше изумление, когда в кабинет вошёл не совсем твёрдо державшийся на ногах генерал! Он подошёл к столу и, вцепившись руками в его край, смертельно бледный, пробормотал, что явился по приказанию. Мы затаили дыхание. Что-то теперь будет с беднягой! Но Верховный молча поднялся, подошёл к генералу и мягко спросил:
— Вы как будто сейчас нездоровы?
— Да, — еле выдавил тот пересохшими губами.
— Ну тогда мы встретимся с вами завтра, — сказал Сталин, — и отпустил генерала.
Когда тот закрыл за собой дверь, И.В. Сталин заметил, ни к кому не обращаясь:
— Товарищ сегодня получил орден за успешно проведённую операцию. Что будет вызван в Ставку он, естественно, не знал. Ну и отметил на радостях свою награду. Так что особой вины в том, что он явился в таком состоянии, считаю, нет. .
Рассказав эту поучительную историю, Яковлев добавляет, что во многом благодаря Сталину, в руководстве страной с первого дня войны и до последнего было нерушимое единство. Слово Верховного Главнокомандующего было законом.
Корр.: — Дмитрий Тимофеевич, заметили, что наши либералы запустили по новому кругу свою заезженную пластинку: войну мы выиграли вопреки Сталину? Жириновский просто в истерике заходится, пытаясь доказать недоказуемое.
Д.Т. Язов: — Всё объяснимо. Приближаются выборы. В Думу хочется. А предъявить народу нечего. Вот и пускают в ход давно опровергнутые небылицы. Я недавно прочитал книгу Феликса Чуева о нашем выдающемся авиаконструкторе Сергее Владимировиче Ильюшине. Ему принадлежат вот эти слова: «У Сталина была хорошая черта: он не любил всякую сволочь и очень любил Россию Он был для честных. И воспитывал надёжных. Потому и побеждали».
Корр.: — Слово русского гения Ильюшина против домыслов «сына юриста» Жириновского. Неплохо выглядит.
Мой отец во время войны летал на знаменитом ильюшинском штурмовике «Ил-2». О войне он рассказывать не любил, но в семье были книги про авиацию. В одной из них я нашла слова английского генерала: «Россия выпотрошила немецкую армию. Ил-2 был одним из её наиболее важных хирургических инструментов».
Д.Т. Язов: — А Вы знаете, что в судьбе этого прославленного самолёта, можно сказать, решающую роль сыграл Иосиф Виссарионович. Не знаю, что было причиной — может быть, недомыслие, косность, не исключена и зависть — но против самолёта ополчились все, от кого зависел его выпуск. Особенно упорствовали военные. Ильюшин не сдавался. Но на всякий случай приготовил чемоданчик с сухарями. До серьёзной опалы дело не дошло. Вмешался Сталин. Отправил за конструктором машину. Привёз к себе, сказав:
— Если не возражаете, товарищ Ильюшин, поживёте пока у меня. Здесь, надеюсь, Вам никто не будет мешать работать.
Конструктор прожил у вождя неделю. Позже он делился своими впечатлениями с сотрудниками: «У Сталина никакой роскоши, но огромное количество книг. Все стены в книгах. Он читал по ночам по триста-пятьсот страниц… Мы вместе питались — щи, гречневая каша, никаких разносолов… Конечно, за эту неделю я измучился до предела. Выдержать темп работы Сталина непросто».
Но самое интересное было впереди. В один из дней вождь привозит Ильюшина на заседание Политбюро. Кроме соратников Сталина присутствуют авиационные специалисты. Выслушав разные мнения, Иосиф Виссарионович сказал: «А теперь послушайте, что думаем по этому поводу мы с товарищем Ильюшиным…». В итоге ильюшинское КБ осталось в Москве, а Сергей Владимирович и его сотрудники получили возможность спокойно заниматься своим делом.
Казалось бы, всё улажено. Но Сталин не выпускает историю с самолётом из своего поля зрения. И вот через какое-то время директорам авиационных заводов Шенкману и Третьякову летит грозная сталинская телеграмма: «Вы подвели нашу страну и Красную Армию. Вы не изволили до сих пор выпускать самолёты Ил-2. Самолёты Ил-2 нужны нашей Красной Армии теперь как воздух, как хлеб. Шенкман даёт по одному Ил-2 в день, а Третьяков даёт Миг-3 по одной, по две штуки. Это насмешка над страной, над Красной Армией.
Нам нужны не МиГи, а Ил-2. Если 18-й завод думает отбрехнуться от страны, давая по одному Ил-2 в день, то жестоко ошибается и понесёт за это кару.
Прошу Вас не выводить правительство из терпения и требую, чтобы выпускали побольше Илов. Предупреждаю последний раз».
Корр.: — И кто-то ещё смеет утверждать, что войну мы выиграли вопреки Сталину.
Д.Т. Язов: — Послушайте, что было дальше. «Отбрехнуться» не удалось. После сталинских указаний всё нашлось для производства необходимого количества самолётов. И на фронт ежедневно пошло по сорок Илов.
А машина была, действительно, замечательной. О ней говорили: это русское чудо, звёздный час Ильюшина. В мире не было равного этому самолёту.
А вот немецкая оценка: «Самолёт Ил-2 — свидетельство исключительного прогресса. Он является главным, основным противником для немецкой армии».
Для Сталина всегда на первом месте было дело. И, конечно, человек, от которого зависела судьба этого дела. Известен, например, такой случай. Верховный Главнокомандующий был недоволен работой начальника Главного штаба Военно-морского флота. Встал вопрос о замене. Рекомендовали адмирала Исакова, но были сомнения: утвердят ли его кандидатуру. У адмирала была ампутирована нога. Все сомнения развеял Сталин. Он сказал: «Лучше работать с человеком без ноги, чем с человеком без головы».
Корр.: — Вы, конечно, смотрели один из последних телевизионных «Поединков», где скрестили шпаги лидер ЛДПР Владимир Жириновский, производивший, мягко говоря, впечатление человека не совсем вменяемого и спокойный, корректный, вооружённый множеством фактов, Николай Стариков. Основной удар, естественно, наносился по Сталину, но досталось и Старикову, его защищавшему. Против него ополчились не только команда Жириновского, но и так называемый эксперт с какой-то учёной степенью и даже Соловьёв, ввернувший по ходу разговора про зловещие энкаведешные «воронки», забирающие по ночам добропорядочных граждан. И что в итоге? Старикова поддержало на 50 тысяч телезрителей больше, чем его коллективных оппонентов. Народ чует ложь за версту.
Д.Т. Язов: — Если вернуться к Александру Зиновьеву, то он называл Сталина не только «величайшей личностью нынешнего столетия», «величайшим гением», но и «самым подлинным и верным марксистом».
Но я бы хотел вернуться к разговору о сталинских военачальниках. Посмотрите, какую блестящую плеяду командующих вырастил Иосиф Виссарионович во время войны. Вот перед вами типичная судьба крестьянского парня, ставшего маршалом бронетанковых войск, дважды Героем Советского Союза. Всё, что связано со Сталиным, Михаил Ефимович Катуков отображает в своей… автобиографии.
Корр.: — Почему в биографии? Он не отделяет свою личную жизнь от вождя? Разве не проще было написать мемуары?
Д.Т. Язов: — Он их и напишет. Позже. Но самое сокровенное — в автобиографии.
«В сентябре месяце я впервые увиделся с товарищем Сталиным. Много я думал, как доложу ему… Но вышло совсем не так. „В прихожую вышел сам товарищ Сталин, протянул мне руку и сказал: Здравствуй, товарищ Катуков, заходи ко мне…”
В тот день был у меня двойной праздник. Я первый раз увидел товарища Сталина, говорил с ним, и в день 17 сентября мне исполнилось 42 года».
— Я брал на себя, — продолжает Катуков, — серьёзную ответственность в тяжёлые годы войны и честно выполнил свой долг, закончив войну в Берлине. И самой высшей для меня наградой было сознание, что и присягу, и данное слово товарищу Сталину, я выполнил».
Под автобиографией дата: 1960-й год.
Позже в своей книге «Памятное» Екатерина Сергеевна так описала свои ощущения тех лет: «Товарищ Сталин был для нас таким высоким идеалом коммуниста-большевика, что все мы, в том числе и я, отдали бы за него свои жизни, не задумываясь».
Д.Т. Язов: — Побывавший в 1937 году в Москве известный немецкий писатель Лион Фейхтвангер, размышляя о Сталине, заметил: «Скоро начинаешь понимать, почему массы его не только уважают, но и любят. Он часть их самих…
Сталин, как он предстаёт в беседе, не только великий государственный деятель, социалист, организатор, — он, прежде всего — настоящий человек».
Корр.: — А вот в человечности — то ему как раз и отказывают. Изображают патологическим злодеем, монстром и так далее — в соответствии с фантазией злопыхателей.
Д.Т. Язов: — Я уже рассказывал, каким внимательным, терпеливым, заботливым он был руководителем. Приведу ещё один пример. Иван Степанович Конев рассказывает Константину Симонову о том, как он с группой других военачальников был на совещании у Сталина. Дело происходило уже после войны и встал вопрос об отпуске. Вождь спрашивает:
— Как здоровье?
— Здоровье так себе, товарищ Сталин.
— В отпуск идёте?
— Да, иду.
— Насколько?
— На полтора месяца… Больше не положено, товарищ Сталин.
— Как так не положено?
И, обращаясь к Булганину, который был первым заместителем наркома, говорит:
— Дайте ему три месяца. И ему три месяца, и ему три месяца, и ему три месяца. Надо понимать, что люди вынесли на своих плечах. Какая была тяжесть, как устали… Надо три месяца, чтобы почувствовали, привели себя в порядок, отдохнули, полечились».
Вот и судите, каким он был человеком. Таким, как у Фейхтвангера и Конева. Или таким, как у Сванидзе и Жириновского.
Корр.: — Дмитрий Тимофеевич, не прощу себе, если не спрошу Вас о Рокоссовском. Он был из тех, кто как и Катуков, сохранил верность своему Главнокомандующему до конца. Хотя мог затаить обиду за то, что Сталин перебросил его с 1-го Белорусского, нацеленного на Берлин, на 2-й Белорусский фронт. Многие считают, что это было несправедливо, что русскому шовинисту Сталину нужен был в Берлине человек с русской фамилией.
Д.Т. Язов: — Начну с того, что Сталин любил Рокоссовского за его деликатность, интеллигентность и, конечно, за огромный военный талант. А замена его Жуковым на 1-м Белорусском никакого отношения к национальности Константина Константиновича не имеет. Жуков был первым заместителем Верховного Главнокомандующего. Он знал людей, с которыми ему предстояло иметь дело. Как заместитель Сталина он правомочен был вести переговоры и в конце концов подписать акт о безоговорочной капитуляции Германии. Так что тут дело в простой субординации, если можно так сказать.
Кстати, манера общения с людьми и Сталина, и Рокоссовского схожи. Те же доброжелательность, уравновешенность, спокойствие. Этим Рокоссовский отличался от многих своих коллег военной поры. Вот как сам Константин Константинович определяет свой стиль общения с подчинёнными:
«У каждого руководителя своя манера, свой стиль работы с ближайшими сотрудниками. Стандарт в этом тонком деле не изобретёшь. Мы старались создать благоприятную рабочую атмосферу, исключающую отношения, построенные по правилу „как прикажете”, исключающую ощущение скованности, когда люди опасаются высказать суждение, отличное от суждения старшего».
Корр.: — Наверное, нелегко ему пришлось с этим своим сводом правил, попав в подчинение к Жукову на Западном фронте?
Д.Т. Язов: — Не забывайте, что это было под Москвой, в самые критические дни, когда всё висело на волоске. Может быть, в тот момент там и нужен был такой человек, как Жуков. Жёсткий, бескомпромиссный, не щадящий никого ради победы. Так было и в том случае, о котором я хочу рассказать. Рокоссовский тогда командовал 16-й армией. Оценив обстановку, он попросил разрешения отвести свои ослабленные в непрерывных боях дивизии за Истринское водохранилище, там подготовиться и дать врагу отпор. Иначе, считал он, противник опрокинет с трудом обороняющиеся войска и, как говорится, на их плечах форсирует водохранилище. Последовал незамедлительный ответ: «Приказываю стоять насмерть, не отходя ни на шаг». Стараясь избежать катастрофы, командующий армией обратился напрямую к начальнику Генштаба. Тот, приняв во внимание сложившуюся ситуацию, разрешил отвод. Но всё решила грозная телеграмма Жукова: «Войсками фронта командую я! Приказ об отводе войск за Истринское водохранилище отменяю, приказываю обороняться на занимаемом рубеже и ни шагу назад не отступать!»
Видимо, узнав о стычке, Сталин позвонил Рокоссовскому. Тот приготовился получить ещё одну выволочку. Как и предполагал командарм, его войска вынуждены были отступить. Но вопреки ожиданиям в телефонной трубке услышал спокойный, доброжелательный голос Иосифа Виссарионовича: «Прошу Вас продержаться ещё некоторое время, мы вам поможем». На следующее утро в 16-ю армию поступили: полк «катюш», два полка противотанковой артиллерии, четыре роты солдат с противотанковыми ружьями, три батальона танков и две тысячи москвичей, чтобы пополнить поредевшие дивизии.
Я привёл этот случай, чтобы ещё раз показать, каким заботливым, внимательным и человечным был Верховный Главнокомандующий Иосиф Виссарионович Сталин. Так, что Лион Фейхтвангер не ошибся в оценке нашего вождя.
В заключение хотел бы привести слова старейшего сталинского соратника Вячеслава Михайловича Молотова, разжалованного Иосифом Виссарионовичем, что не помешало ему сохранить верность вождю и объективность его оценки. «Чем больше на него нападают, тем выше он поднимается… Более последовательного, более талантливого, более великого человека, чем Сталин, не было и нет».
Корр.: — А я бы добавила ещё одно свидетельство Вячеслава Михайловича: «Мне наши полководцы рассказывали, что Сталин перед сражением, напутствуя, обычно говорил: «Ну, дай Бог!» или: «Ну помоги, Господь!»
Спасибо, Дмитрий Тимофеевич. Надеюсь, мы продолжим этот разговор. И, как говорил Иосиф Виссарионович, помоги, Господи!
Маршал Жуков в своих мемуарах рассказывает о том, как была организована работа Государственного Комитета Обороны во время Великой Отечественной войны. Этот эпизод интересен не только тем, что передает стиль работы Сталина, но и тем, что снимает все вопросы (если у кого-то они еще остались) относительно стрессоустойчивости Сталина. Вот что пишет Жуков:
«30 июня 1941 года был создан Государственный Комитет Обороны во главе с Генеральным секретарем ЦК ВКП(б) И. В. Сталиным. Это был авторитетный орган руководства обороной страны, сосредоточивший в своих руках всю полноту власти.
…На заседаниях ГКО, которые проходили в любое время суток, как правило в Кремле или на даче И. В. Сталина, обсуждались и решались важнейшие вопросы того времени.
…Очень часто на заседаниях ГКО вспыхивали острые споры, при этом мнения высказывались определенно и резко. И. В. Сталин обычно расхаживал около стола, внимательно слушая споривших. Сам он был немногословен и многословия других не любил, часто останавливал говоривших репликами “короче”, “яснее”. Заседания открывал без вводных, вступительных слов. Говорил тихо, свободно, только по существу вопроса. Был лаконичен, формулировал мысли ясно.
Если на заседании ГКО к единому мнению не приходили, тут же создавалась комиссия из представителей крайних сторон, которой и поручалось доложить согласованные предложения. Так бывало, если у И. В. Сталина еще не было своего твердого мнения. Если же И. В. Сталин приходил на заседание с готовым решением, то споры либо не возникали, либо быстро затухали, когда он присоединялся к одной из сторон. Всего за время войны Государственный Комитет Обороны принял около десяти тысяч решений и постановлений военного и хозяйственного характера. Эти постановления и распоряжения строго и энергично исполнялись, вокруг них закипала работа, обеспечившая проведение в жизнь единой партийной линии в руководстве страной в то трудное и тяжелое время.
И. В. Сталин был волевой человек и, как говорится, не из трусливого десятка. Несколько подавленным я его видел только один раз. Это было на рассвете 22 июня 1941 года: рухнула его убежденность в том, что войны удастся избежать. После 22 июня 1941 года на протяжении всей войны И. В. Сталинвместе с Центральным Комитетом партии и Советским правительствомтвердо руководил страной, вооруженной борьбой и нашими международными делами».
Маршал Жуков, при всех его недостатках, был человеком крутым и суровым, и никто не может упрекнуть его в нерешительности. И вот этот человек отдает должное характеру и выдержке Сталина. За четыре года войны, за четырнадцать лет знакомства, Жуков видел Сталина «несколько подавленным»всего один раз (и то несколько минут), все остальное время Иосиф Виссарионович твердо руководил страной. Вспомните об этом, когда очередной спортивный комментатор, в своей жизни трех книг не прочитавший, начнет критиковать товарища Сталина.
P.S. Дописал я все это и поймал себя на мысли. Многие десятилетия антисталинской пропаганды не прошли бесследно, и теперь мы живем в такое время, когда нужно разжевывать среднестатистическому обывателю очевидные, примитивные вещи. Но ничего, мы будем делать это столько, сколько нужно. Мы очистим весь мусор с могилы товарища Сталина, и ветер истории в этом нам поможет.
Великий и оклеветанный, товарищ Сталин
Источник: Жуков Г.К. Воспоминания и размышления — М.: Издательство Агентства печати Новости, 1969.
От редакции: Владимир Иванович Долгих тесно сотрудничал с Региональной общественной организацией “Бородино 2012 – 2045” по тематике, касающейся деятельности Иосифа Виссарионовича Сталина и программы “Бородино 2012 – 2045”, касающейся 2045 года. Так, он разрешал проводить в Московском совете ветеранов собрания, во время которых обсуждались темы восстановления исторической правды об Иосифе Сталине и об исторической правде о Великой Отечественной войне, план действий организаций вплоть до 2045 года. Проводником его идей был Герой Советского Союза генерал Сергей Макарович Крамаренко, который пользовался огромным уважением в Комитете ветеранов Великой Отечественной войны в лице Владимира Долгих.
Прикрепляем ссылку на видеозапись высказывания бывшего председателя Московского городского совета ветеранов, бывшего кандидата в члены политбюро ЦК КПСС Владимира Долгих об И.В. Сталине
Примечание: Мы обратим внимание на высказанную Владимиром Ивановичем Долгих мысль о том, что китайцы не поливают грязью своё героическое прошлое. Во время “культурной революции” было допущено немало ошибок и забеганий вперёд. тем не менее, в КНР, осознавая позитивный вклад Мао Цзэ Дуна в освобождение их страны от чужеземного гнёта, в победу труда над капиталом, отдают дань уважения соответствующему государственному и партийному деятелю. Осудив все перегибы, они не стали подвергать забвению наследие Мао, не стали выносить его из Мавзолея, демонизировать его политику в целом. тем самым в Китае сохраняется основа патриотического воспитания народа, что, несомненно, повышает веру людей в свою страну. Давно пора нам взять на вооружение подобный подход. Так, социологические опросы свидетельствуют оп предпочтении подавляющим большинством россиян И.В, Сталина, о позитивной оценке его действий. Все знают, что с именем Иосифа Сталина связаны такие прорывные достижения нашей Родины как осуществление индустриального рывка, коллективизация сельского хозяйства, культурная революция, победа в Великой Отечественной войне и освобождение половины мира от нацистского сапога, расцвет науки и культуры, повышение благосостояния народа. Речь идёт о действительно заслуженном правителе, оставившего мощную страну. Что же касается “репрессий” и “ошибок”, то преступления совершал отнюдь не И.В. Сталин, а предатели из троцкистско-бухаринской своры. Обманным путём пробравшись в Коммунистическую партию, они от её имени сперва творили произвол в отношении целых социальных групп населения, а потом, объединившись с внешними врагами СССР, готовились подорвать наше государство изнутри. Но Иосиф Сталин своевременно разгромил эту “пятую колонну”, а также ликвидировал последствия деяний троцкисткой банды. Именно при И.В. Сталине по сути произошло примирение и с Церковью, и с казачеством, и с патриотически настроенной интеллигенцией, и с крестьянством. Было укреплено единство народа, что являлось залогом Победы над немецко-фашистскими захватчиками. И никому не дано вычеркнуть память о данной эпохе великих достижений.
По материалам публикаций на сайте портала Яндекс дзен
Все знают, что Иосиф Сталин благоволил Александру Фадееву, и когда потребовались перестановки, а главу Союза писателей Ставского сместили, на его место был назначен Фадеев. Более того, писатель имел настолько высокий авторитет у Сталина, что всю свою жизнь заступался за товарищей-писателей, которых пытались оклеветать.
Что самое удивительное, Сталин очень часто прислушивался к нему и выполнял его просьбы. Удивительно потому, что Солженицын и Рыбаков писали о Сталине в таком ключе, что он никогда не слушал заступников и наоборот, всех их сразу репрессировал. О заступничестве Фадеева подробнее я еще напишу. Сейчас речь пойдет о другом. Даже нелюбовь Берии к Фадееву не повлияла на его судьбу. Как в действительности складывалось отношение писателя к Сталину?
Фадеев верил Сталину, знал о всеобщей любви к нему в народе
Долматовский так вспоминал о Фадееве:
«Фадеев слепо верил Сталину, верил больше, чем себе».
Эренбург, отмечая веру Фадеева в Сталина, отметил и тот факт, что народ верил в Сталина, воевал в том числе за него, его имя ассоциировалась с сильной и справедливой родиной:
«Не его вина, а его беда, что в течение четверти века верность идее он, как и миллионы его современников, связывал с каждым словом, справедливым или несправедливым, Сталина… он знал и другое: для многих миллионов смелых и самоотверженных людей слово Сталина — закон».»
Симонов высказался очень интересно, раскрыв отношение Фадеева и Сталина к литературе как к высшему виду искусства:
«В Сталине было некое сходство с Фадеевым — в оценках литературы. Прежде всего он действительно любил литературу, считал ее самым важным среди других искусств».
Василий Авченко, биограф писателя, говорит, что Фадеев не был конъюнктурщиком
Так, Фадеев в свое время отказался писать биографию Сталина. Мотивы остались неизвестны. Но во время обсуждения своей кандидатуры на роль биографа он сказал:
“мне как руководителю союза и члену ЦК это неприлично — неверно поймут. Мол, воспользовался служебным положением и присвоил себе право писать о Сталине…”.
В.Авченко также ссылается на слова Эренбурга о том, что Фадеев входил в число сталинских спичрайтеров. Эренбург отмечал его умение «придать в статье или в докладе короткой фразе Сталина глубину, блеск, спорность литературного эссе и бесспорность закона».
Как отреагировал Фадеев на смерть Сталина?
Смерть Сталина в письме Асе он назвал «ужасным несчастьем, обрушившимся на нашу страну».
Уже 12 марта 1953 года в «Правде» выходит статья Фадеева «Гуманизм Сталина». Поразительно, но 14 марта по поводу этой статьи ему напишет Пастернак:
«Это тело в гробу с такими исполненными мысли и впервые отдыхающими руками вдруг покинуло рамки отдельного явления и заняло место какого-то как бы олицетворенного начала, широчайшей общности, рядом с могуществом смерти и музыки, могуществом подытожившего себя века и могуществом пришедшего ко гробу народа. Каждый плакал теми безотчетными и несознаваемыми слезами, которые текут и текут, а ты их не утираешь, отвлеченный в сторону обогнавшим тебя потоком общего горя, которое задело за тебя, проволоклось по тебе и увлажило тебе лицо и пропитало собою твою душу…»
В.Авченко пишет, что оба – Фадеев и Пастернак сказали это искренне. А также отмечает, что “у обоих… не сложились отношения с «травоядным» Хрущевым — а со Сталиным они как-то уживались.»
Поражает оценка Сталина и Хрущева в предсмертной записке Фадеева
Но еще поразительнее другое! Предсмертная записка Александра Фадеева, в которой раскрыта истинная причина его трагедии и самоубийства. Писатель, сравнивая отношение Сталина и Хрущева к литераторам, написал, что именно Хрущев был невыносим, именно он загубил литературу как искусство в стране!
«Литература — этот высший плод нового строя — унижена, затравлена, загублена. Самодовольство нуворишей от великого ленинского учения даже тогда, когда они клянутся им, этим учением, привело к полному недоверию к ним с моей стороны, ибо от них можно ждать еще худшего чем от сатрапа-Сталина. Тот был хоть образован, а эти — невежды.»
По материалам публикаций на сайте портала Яндекс-дзен
Сталина не просто уважали, его именно любили, любили как отца. Иначе откуда взялось выражение «Сталин — отец всех народов»? А может вы не застали то время, когда обыкновенные водители-трудяги вешали портрет Сталина на лобовое стекло своего автомобиля?
А в комодах тех, кто воевал, или ковал Победу в тылу, вместе с наградами и письмами с фронта, хранился и портрет великого Сталина. Разве не было такого? Было!
А когда вдруг его не стало, сотни тысяч советских граждан со слезами на глазах, нескончаемым потоком шли по московским улицам, чтобы проститься с Вождём. Не это ли проявление всенародной любви?
После ухода из жизни Иосифа Сталина появились те, кто вкладывал большие суммы в пропаганду против его деятельности, его культа. Это и статьи, и книги, и фильмы, и различные фонды. Одним из самых первых последователей этой «идеи» был Никита Хрущев. Именно он провел десталинизацию. Это он стал первым «разоблачать» Сталина.
Но несмотря на это, до сих пор, Сталин — любимый простым народом правитель.
Почему Никита так поступил? Все просто — Хрущёв боялся Сталина. При жизни, будучи постоянно на виду у него, Хрущев боялся быть осужденным, боялся попасть под репрессии. Хотя сам принимал активное участие в этих репрессиях. И когда он проводил заветное уничтожение культа личности Сталина, он, таким образом, хотел создать свой культ. Культ, защищающего людей человека. Защищающего от Сталина. А при жизни Сталина Никита сам смотрел на него, как на Бога.
Так почему же мы его любим?
Великая Отечественная Война, которая произошла в период правления именно этого великого правителя и руководителя СССР — Иосифа Виссарионовича Сталина.
И кто бы что не говорил, но именно он занимался организационными вопросами, именно он давал веру советским людям в победу над врагом, именно он подписал тот самый, заветный, приказ No227. Этот приказ часто называют «ни шагу назад». Именно Сталин принимал парад Победы, когда знамёна и штандарты полков и дивизий фашистской Германии бросали к подножию Мавзолея.
Иллюстрация к статье
Самый главный ответ на вопрос о том, почему мы его любим, заключается в следующем:
Именно во время Сталина люди, самые обычные люди — не важно, были ли у тебя богатые родители, или ты имел связи, могли полностью реализовать себя на абсолютно всех направлениях. В производстве, в науке, в искусстве.
У людей того времени наконец-то появилось ощущение смысла жизни, они почувствовали его.
Сталин дал понять, что великая страна принадлежит ни правительству, ни чиновникам, а народу.
Разве могли чиновники и члены правительства во времена Сталина грабить своих соотечественников и разворовывать страну? Нет! И простые люди видели это.
У каждого человека появились небывалые возможности, и, в желании реализовать их, народ стал сплоченным. Их общая, эквивалентная, сила, шла на строительство заводов, университетов, научных центров, и за несколько десятков лет Советский Союз, будучи сельскохозяйственной страной без какого-либо потенциала, стал сверхдержавой, стал империей!
Именно эта сплоченность советских людей впервые была прочувствована немецкими войсками. Противник считал, что Советский Союз колосс на глиняных ногах. Но оказалось всё совершенно не так! Невозможно было победить настолько сильный, настолько объединенный советский народ.
Никакие НЭПманы и новоявленные капиталисты, никакие противники Сталина не смогут заставить народ перестать любить великого Вождя. Каждая частица великого Сталина сохранилась в нас, в советских гражданах. И мы передадим её своим детям и внукам.
На этом всё. Будьте вежливы в комментариях, независимо от того любите вы Сталина, уважаете его или нет.
