Автор -Сергей Викторович Самохвалов,членИмператорского Русского Исторического общества
/опубл. в сокр. – журн. «Держава» – № 1(11) – М., 1998 – с.49-56/
Граф Михаил Андреевич Милорадович (1771- 1825)… Что знают о нем наши соотечественники? Практически ничего, не считая оставшихся со школьных уроков истории смутных воспоминаний о «царском генерале», убитом во время мятежа 1825 года декабристом П. Каховским. А между тем, в первой четверти XIX века немногие из выдающихся русских полководцев-современников могли превзойти генерала Милорадовича как в храбрости на полях сражений, так и в широкой известности в Русской Армии и среди народа. За ним прочно закрепились имя «русского Баярда», причем Милорадович действительно оказался достоин того своей героической жизнью и возвышенно-трагической смертью.
«Достоин славы он, которая трубою
Везде его дела и подвиги гремит,
И коей громкий глас с признательной слезою
Потомство позднее стократно повторит!
Гордись героем сим, страна родная, вечно
И к памяти его благоговей сердечно!»(1)
Но «потомство позднее» позабыло славные деяния графа Милорадовича, поэтому я посчитал своим долгом написать несколько строк в качестве дани памяти незаслуженно позабытому Герою России. Эти заметки не претендуют на полное биографическое описание яркой и славной жизни генерала Милорадовича, но дать читателям общее представление о «русском Баярде» они вполне смогут.
Герб рода Милорадовичей
Фамилия дворян Милорадовичей (выходцев из Герцеговины) появилась в России при Петре I и с тех пор немало представителей этого рода отличались на полях сражений, проливая кровь за новоприобретенное Отечество. Достаточно отметить, что отец будущего героя России «Андрей Степанович, с юных лет посвятивший себя военной службе, сражался с турками под знаменами фельдмаршала графа Румянцева-Задунайского, отличался под Шумлой, был другом Суворова и Кутузова и в 1782 году был назначен губернатором Черниговского полка и управлял этим наместничеством 15 лет в чине генерал-поручика».(2) Именно ему, Андрею Степановичу Милорадовичу (1727-1798), 1771 год принес две больших радости: покорение турецкого города Мачина русским войском и появление на свет (1 октября 1771 г.) сына Михаила, который смог продолжить и превзойти славу отца. Согласно преданию, «Суворов увидел его ребенком в доме друга своего Андрея Степановича и тогда сказал ему: – Миша будет славным генералом.»(3)
Записанный в младенчестве в армию (согласно обычной практики того времени), Михаил Милорадович в возрасте 9 лет был переведен подпрапорщиком в лейб-гвардии Измайловский полк. Отпущенный из полка для получения офицерского образования юный Милорадович по воле отца был отправлен в Европу. «Сперва обучался он в Кенигсбергском университете, под руководством знаменитого Канта, потом провел два года в Геттингене, откуда для усовершенствования в военных познаниях, послан родителем в Страсбург и Мец, где особенно прилежал в фортификации и артиллерии».(4) После окончания курса военных наук Милорадович ненадолго задержался в Париже, где был представлен Людовику XVI и Марии-Антуанетте. По возвращении в Россию Милорадович 4 апреля 1787 года был произведен в прапорщики лейб-гвардии Измайловского полка.
Уже в это время Милорадович смог зарекомендовать себя не только в качестве образцового по службе офицера, но и как галантного кавалера и любителя танцев. «Служа в Измайловском полку прапорщиком, Милорадович услышал, что одного из товарищей его называли лучшим танцором. Милорадович сказался больным, заперся в своей комнате, нанял первого балетмейстера того времени и не выезжал со двора, пока не превзошел в танцах своего соперника».(5) Такое явное неравнодушие Милорадовича к празднествам и балам привело в последствии к тому, что и Суворов, и Кутузов поручали устройство и проведение различных торжеств именно ему.
Александр Васильевич Сувовров
Став подпоручиком в январе 1788 года, Милорадович участвовал в русско-шведской войне 1788-90 гг. и в начале 1790 года был произведен в поручики. Судьба была благосклонна к юному офицеру: 1 января 1792 года Милорадович произведен в капитан-поручики, спустя ровно четыре года становится капитаном лейб-гвардии, а в сентябре 1797 года – полковником. «Благополучно (не в пример большинству) проходит он плац-парадные испытания павловского царствования и в 1798 г. (в возрасте всего лишь 27 лет от роду) уже генерал-майор и шеф Апшеронского мушкетерского полка».(6)
Со своим полком осенью 1798 г. Милорадович вступил в пределы союзной России Австрии и уже весной следующего года вошел в Италию. На состоявшемся в Вероне 3 апреля 1799 г. представлении русских генералов А. В. Суворову, главнокомандующему войсками антифранцузской коалиции, произошел следующий случай: «При произнесении фамилии Милорадовича, Суворов вскричал: «А, а! Это Миша! Михайло!» – «Я, ваше сиятельство!» отвечал Милорадович. –«Я знал вас вот таким…(сказал Суворов, указывая на аршин от пола) – и едал у вашего батюшки, Андрея, пироги. <…> Поцелуемся, Михайло Андреевич! Ты будешь герой! Ура!» – «Все мое усилие употреблю для того, чтобы оправдать доверенность вашего сиятельства!» – сказал сквозь слезы Милорадович».(7) Немногим позднее Суворов назначил его дежурным генералом при своем штабе на время Итальянского и Швейцарского походов.
Именно в Итальянском походе Милорадович стяжал свои первые победные лавры, зачастую лично водя своих солдат в штыковые атаки на французов. В приказе А. В. Суворова по соединенной армии (май 1799 г.) о деле у Бассиньяна отмечано –«как мужественный генерал-майор Милорадович, отличившийся уже при Лекко, видя стремление опасности, взявши в руки знамя, ударил на штыках, поразил и поколол противостоящую неприятельскую пехоту и конницу, и, рубя сам, сломал саблю; две лошади под ним ранены. Ему многие последовали и, наконец, все…»(8) Привыкший лично вести солдат к победе в сражениях на реках Адде и Треббии, Милорадович в битве при Нови трижды врывался в город во главе своей колонны, но только на четвертый раз смог закрепиться там.
В сентябре 1799 г. русские войска покинули пределы Италии, начав Швейцарский поход. Под командованием Милорадовича Апшеронский полк, батальон егерей и сотня казаков шли в авангарде русской армии к Сен-Готарду. Но не столько победами над французкими войсками прославились суворовские «чудо-богатыри» в этом походе, сколько беспримерным в истории переходом через Альпы. Почти тройное превосходство неприятеля, жестокая стужа, недостаток продовольствия и амуниции, изнурение солдат и общий страх за участь находившегося с армией сына Императора не помешали каждому генералу исполнить свой долг. При спуске с головокружительных высот на виду неприятеля много значил личный пример военачальников и здесь Милорадович снова оказался на высоте. Когда его солдаты остановились перед крутым спуском в замешательстве от огня французов «генерал Милорадович со словами: «посмотрите, как возьмут в плен вашего генерала», покатился вниз, – и за ним в тот же миг бросился весь Апшеронский полк».(9) Противник в очередной раз был отброшен и снова русские солдаты взбирались на кручи, выходя из неприятельского окружения.
После этого героического перехода русские войска вышли в Баварию, откуда по повелению Императора Павла I вернулись в Россию. Начавший Итальянский поход с получения на маневрах в Моравии из рук австрийского императора осыпанной алмазами табакерки, Милорадович вернулся на родину со славой кавалером орденов Св. Анны 1 степени и Св. Александра Невского, имея звание командора Мальтийского ордена (с пенсионом 1000 рублей), а также сардинский орден Св. Маврикия и Лазаря.
В первые годы правления Александра I генерал-майор Милорадович со своим Апшеронским полком стоял на Волыни, приятно сочетая полковые учения с шумными празднествами и балами: «…строевыми учениями занимался сам, и у него ежедневно обедала чуть не половина офицеров полка. Учения чередовались с балами, до которых он сам был большой охотник».(10) Живя в роскоши, пользуясь уважением в обществе и успехом у прекрасного пола, Милорадович с грустью вспоминал славные дни Итальянского и Швейцарского походов, ставшими последними в жизни генералиссимуса А. В. Суворова. Понимая необходимость закрепления полученного в боях опыта, Милорадович стремился превратить каждое полковое учение в подобие реального сражения. Правда, на учениях энергичной натуре генерала не хватало азарта и риска, присущих настоящей войне, но он восполнял эту недостачу игрой «… на биллиарде и в карты. Милорадович считался опасным бойцом с кием в руках и на шахматной доске. Везде он рисковал, везде делал смелые выходки, изумлял противников отвагою, а часто и успехом».(11)
Но время шло и настал трагически славный для России 1805 год. В составе сил 3-й антинаполеоновской коалиции русская армия вступила на территорию союзной Австрии. Генерал-майор Милорадович возглавлял один из пяти пехотных отрядов, направленных осенью 1805 г. на помощь австрийцам. Однако помощь союзников не помещала австрийской армии генерала Мака сложить оружие уже через месяц после формального объявления войны, что сразу поставило русские войска в крайне затруднительное положение. Во время вынужденного отступления русской армии под началом М. И. Кутузова от Браунау к Ольмюцу, Милорадович, командуя пехотной бригадой, снова отличился в боях.
При Амштеттене (октябрь 1805 г.) гренадерские батальоны Апшеронского и Смоленского полков контратаковали французов: «…сам Милорадович повел их в штыки. Ободренные присутствием начальника, гренадеры ударили с решительностию, и неприятель, далеко прогнанный, скрылся в лес и не смел показаться».(12) Французские пехотинцы не выдержали ужаса получасового штыкового боя без единого выстрела. После этого сражения войска под командованием генерал-майора Милорадовича составляли арьергард армии, отражая натиск преследовавшего неприятеля и сами переходя в контратаки. Успехом русских войск закончилось сражение при Кремсе, чему весьма способствовали военные дарования и личная отвага Михаила Андреевича. За отличия в сражениях был получен генерал-лейтенантский чин и орден Св. Георгия 3-й степени. «Увидя Милорадовича после дела, Александр I, обратясь к войску, сказал: «Вот генерал, который достал себе чин штыком!»»(13)
После соединения с австрийскими отрядами русские войска приняли участие в Аустерлицком сражении 20 ноября 1805 года. Милорадович в этом несчастном для России сражении командовал русскими воинами четвертой колонны, при которой находился сам Император Александр I, а потом прикрывал общее отступление австрийских и русских солдат. «Он был на великолепной скаковой английской лошади, скакал галопом по фронту; ездил взад и вперед под градом пуль и снарядов самым смелым образом; он кричал, клялся, ругал солдат и держался все время между ними и противником. Император был убежден более чем когда-либо, что Милорадович герой».(14) Неоднократно контратаковал в штыки под плотным батальонным огнем французов и при поддержке гвардейской артиллерии сумел устоять на последней позиции.
Блестящая победа Наполеона при Аустерлице глубоко потрясла Александра I и впоследствии он неоднократно с тяжелой грустью вспоминал этот день. Спустя пятнадцать лет, 20 ноября 1820 года, при встрече с Милорадовичем Государь напомнил ему о неудаче русского оружия в этом деле. Ответ прославленного генерала был великолепен: «Не могу назвать несчастным для армии день, где офицеры и солдаты дрались как львы! Император улыбнулся и пожал руку храбрейшему из храбрых».(15)
Но война с Наполеоном не закончилась после Аустерлица и военные действия продолжались с переменным успехом до лета 1807 года, когда был подписан Тильзитский мирный договор. Однако генерал-лейтенант Милорадович закончил борьбу с Наполеоном несколько раньше; в 1806 г. он был направлен на южные рубежи Российской империи, где начиналась очередная русско-турецкая война и армии требовались опытные военачальники. Стремление турок вновь утвердится в автономных Дунайских княжествах и покончить с национально-освободительным движением в Сербии, а также закрытие проливов для русских кораблей противоречили интересам России на Дунае и Балканах. По повелению Императора Александра I русская армия под командованием генерала от кавалерии И. И. Михельсона переправилась через р. Днестр и вошла в придунайские княжества.
В ноябре 1806 года генерал-лейтенант Милорадович во главе корпуса принял участие в военных действиях. Во главе авангарда он двинулся от Днестра на Бухарест и стремительно «овладев 13-го декабря Бухарестом, спас город и жителей от неминуемой смерти (турки уже начали резню населения)».(16) Михаил Андреевич ворвался в город с саблей в руке, лично предводительствуя гусарской атакой. Впоследствии за освобождение города Милорадович был представлен к награждению золотой шпагой с алмазами, имевшей надпись «за спасение Бухареста».
Покинув город, 4500 солдат Милорадовича двинулись навстречу неприятелю и 2 июня 1807 г. нанесли 13-тысячной турецкой армии поражение под Обилешти. Потеряв всего 300 человек, русский генерал разбил противника (потери турок – около 3000 убитыми) и вынудил его спасаться бегством. «После Обилештского сражения, увидя сильно изрубленного солдата Белорусского гусарского полка, Милорадович спросил его: «Сколько у тебя ран?» – «Семнадцать!»- был ему ответ. Тут же, на месте, Милорадович отсчитал гусару 17 червонцев, на каждую рану по одному».(17)
Победы русского оружия на суше и на море убедили турецкого султана Мустафу IV летом 1807 года вступить в переговоры с Россией о прекращении военных действий. Императором Александром I 3 августа 1807 г. была дана верительная грамота генерал-лейтенанту М. А. Милорадовичу и двум другим лицам, позволявшая вести переговоры с турецкой стороной: «…МЫ восхотели определить в качестве НАШИХ Полномочных, по НАШЕЙ к их искусству, верности и усердию к НАШЕЙ службе доверенности НАМ Любезноверных: Первым Михайло Милорадовича НАШЕГО Генерала Лейтенанта…» Перемирие было заключено 12 августа.
Весь следующий год прошел в переговорах о мире, но мирный договор не был заключен и в 1809 г. военные действия возобновились. В марте этого года была предпринята неудачная попытка взять турецкую крепость Журжа, причем Милорадович сделал все, что было в его силах для успешного завершения дела, но в силу ряда объективных причин штурм не удался. «После неудачного штурма Журжи, генерал Милорадович, восхваляя войска за их доблесть и мужество, всю вину принял на себя».(18) Удача сопутствовала генералу более на полях сражений, чем при осадах, и его умелое командование в сражении при Рассевате принесло успех русскому оружию. За эту победу 29 сентября 1809 г. Милорадович был произведен в генералы от инфантерии.
Хотя военные действия против турок продолжались, генерал Милорадович, высоко ценимый Императором не только за военные успехи, но и за проявленные в Валахии административные дарования, был назначен в апреле 1810 года киевским военным губернатором. В сентябре 1810 г. Милорадович был уволен в отставку по прошению, «но дело скоро уладилось, и уже 20 ноября того же года он опять был принят на службу, а в декабре назначен киевским военным губернатором».(19) По воспоминаниям современников, Михаил Андреевич не только усердно исполнял возложенные на него губернаторские обязанности, но и смог стать, в отличие от своих предшественников, душой киевского общества. Проводя дни на службе и в инспекторских разъездах по всей губернии, вечерами он часто давал балы, на которых умением ловко танцевать и изящно изъясняться на французском языке, а также галантностью поведения с дамами и приятностью манер без особых усилий расположил к себе дворянство Киевской губернии.
Прославленный на полях сражений генерал, стараясь вникнуть в суть губернских дел, направлял их к желательному результату скорее убеждениями и личным примером, чем использованием вверенной ему административной власти. Когда же положение дел требовало решительных действий, военный губернатор сочетал в себе мужество офицера с состраданием гражданского чиновника. К примеру, он лично руководил тушением пожара, случившегося летом 1811 года в Киеве, после чего принял все меры для облегчения участи пострадавших от огня. Вот как это описывает очевидец: «И в этой буре свирепеющего пламени и дыма, на статном коне, с обожженым лицом, в мундире, покрытом звездами и орденскими знаками, в шляпе с высоким пером, которое не раз загоралось, отличался один человек: он всем распоряжал, его все слушались. Это был Милорадович! На другой день большая часть дворца служившая помещением для военного губернатора и его штата, уже вмещала а себе до пятидесяти беднейших семейств, лишившихся последнего приюта в пожаре».(20)
Вполне оправдывая положение военного губернатора, сорокалетний генерал понимал необратимость нового военного столкновения с Наполеоном и стремился подготовить вверенную ему губернию к тяготам военного времени, но до начала «грозы двенадцатого года» сделать удалось немного.
++конец первой части++
Примечания:
1) «Анекдоты и черты из жизни графа Милорадовича». – СПб., 1886 – с.132.
2) «История родов русского дворянства». Кн.2 – М., 1991 – с.125-126.
3) Каретников А. «Жизнь и смерть генерала Милорадовича». //«Смена»- №3 – М., 1993 – с. 202.
4) «Анекдоты и черты…» – с.10.
5) «Анекдоты и черты…» – с.22 .
6) Охлябинин С. Д. «Из истории российского мундира: Сб. ист. миниатюр». – М., 1996 – с.204.
7) Вел. кн. Георгий Михайлович. «История Апшеронского полка. 1700-1892». Т.I. – Спб., 1892 – с.231.
8) «Генералиссимус Суворов. Сборник документов и материалов». – М., 1947 – с.232 (полный текст приказа).
9) Вел. кн. Георгий Михайлович. -Указ. соч. – с.256.
10) Вел. кн. Георгий Михайлович.- Указ. соч. – с.269.
11) «Анекдоты и черты…» – с.101.
12) «Записки А. П. Ермолова. 1798-1826 гг.» – М.,1991 – с.40.
О формировании единого культурного кода в России и законодательных новшествах в охране памятников в стране рассказал заместитель министра культуры РФ Григорий Ивлиев. Гость программы – Григорий Петрович Ивлиев, заместитель министра культуры Российской Федерации.
Ведущий – Армен Оганесян.
Оганесян: Гость нашей программы – Григорий Петрович Ивлиев, заместитель министра культуры РФ. Мы поговорим о целом круге вопросов, кающихся российской культуры, диалога культур. Но я хотел бы начать, коль скоро речь зашла о диалоге культур, с темы, которую предложил премьер-министр Путин в своей статье в “Независимой газете”. Она необычна тем, что мы привыкли, что премьер и президент говорят на темы внутренней и внешней политики, экономики.
И вдруг появилась статья, которая касается очень важных аспектов межэтнических отношений, и, как следствие, поднимается вопрос об общенациональной культуре, о том, как себя идентифицирует каждый этнос? Конечно, прежде всего смотрят на веру и культуру. Кстати, часто это взаимозависимые вещи.
В этой программе мы говорим о культуре. Наверное, надо согласиться с кризисом мультикультурализма, этой модели, когда люди живут культурными анклавами, как мы наблюдаем это в Европе. В очень трагической форме я наблюдал это в Косово. Кстати, там идет искусственная анклавизация. Если говорить о Европе, о цивилизованном обществе, об этом кризисе было сказано устами госпожи Меркель, а потом это было подхвачено другими европейскими лидерами и партиями.
Этот кризис очевиден, модель не сработала. Россия (и об этом, кстати, говорится в статье) представляет несколько иную историческую модель. Поставлен вопрос о едином национальном культурном коде. Как вы смотрите на эту тему? Каким может быть этот общенациональный культурный код, как вы представляете себе его как заместитель министра культуры?
Ивлиев: Владимир Владимирович в этой статье как-то по-новому определил пространство русского. Пространство не только русской культуры, а в целом русского элемента жизни. Причем, обратите внимание, в сложной политической ситуации, когда такие заявления и выработка такой политики имеет принципиальное значение для настроений в обществе, он показал это во всей сложности – не просто как соотношение русской культуры и национальной культуры народов России, а именно вплетенность элементов национальных культур в русскую культуру.
Это переплетение в полиэтническое государство, которое происходило веками. Оно не родилось сейчас, в предвыборной кампании – это соотношение культур в нашей стране. Оно навевалось присоединением к России каждой национальной земли. Если посмотреть на историю России, можно увидеть такие этапы присоединения к российской культуре, сплетения с ней и отделения.
То, что это заявлено как государственная политика, как требования, которые необходимо выработать в государственной политике, позволит нам найти ресурсы в обществе и государстве, чтобы укреплять эту модель, сберечь нацию, соединить нацию и исключить механизмы, которые разрушают это единение.
Мне, например, очень понравилось выражение Путина, когда он говорит о том, что носителями русской культуры очень часто являются люди не русского этноса. Я могу сказать, что Чингиз Айтматов был для нашего поколения очень значимым писателем. Через русскую культуру он стал всемирно знаменитым писателем. Таким был и Искандер. Можно перечислять многих, причем не только писателей. В любом виде искусства можем называть такие фамилии. С этими людьми мы связываем достижения именно русской культуры. Этот плавильный котел, который в некоторых аспектах на территории нашей страны действовал не очень эффективно, и в масштабах СССР этот котел не сработал, в культурном тигеле сплав идет гораздо прочнее.
Оганесян: Мне кажется, мы можем не ограничивать это советским периодом. В статье цитируется Достоевский, его разговор о всемирности, всеобщности русской культуры, русской души, которая впитывает в себя другие культуры, и, с другой стороны, привлекает к себе, как магнит, культуры других народов. Такой удивительный сплав, конечно, дает и уникальный результат на фоне всей мировой культуры.
Кстати, когда я сказал о диалоге культур, применительно к России это не совсем верно. Это применительно, наверное, больше к западноевропейским странам. Эти культурные анклавы, ниши пытались и пытаются вступить в диалог с основным потоком, с культурным мейнстримом. Кстати, в Европе, надо отдать должное, любят культурную экзотику, но относятся к ней как к экзотике, а не как к своему.
Вы сейчас назвали Айтматова, Искандера. Можно назвать Хачатуряна. Как его назвать? Был ли он армянским композитором? Да, там есть мотивы, есть какой-то рельеф. Но, тем не менее, это русский композитор, вошедший в русскую культуру. Здесь, конечно, есть большая разница. В нашем случае это не диалог культур, это взаимопроникновение культур, взаимообогащение. Очень важно не потерять это, иначе мы потеряем самобытность и самой многонациональной России.
Ивлиев: Причем это не только история, это не только самые великие деятели культуры, это наша повседневная практика. Наверное, не все знают, что Союз писателей присудил большую литературную премию эвенкийскому поэту, который пишет не только на эвенкийском языке, но опубликован и на русском языке. Мы предоставили ему культурное пространство огромной страны для того, чтобы он отразил то, что вынашивается не очень большим народом.
Важно не устраивать этих противоречий там, где их нет. Развитие национальной культуры любого народа нашей страны – это благо и преимущество всего культурного пространства. Включенность культуры малого народа в мировой культурный процесс происходит через русскую культуру, через большое российское государство. И, конечно, эти процессы носят не только чисто культурологический характер, это не просто спонтанное развитие этноса – это закономерность развития, которую нужно использовать. Она дает силу русскому обществу в целом. Эта сила как раз в той полиэтничности, которая обеспечивается культурным единением.
Это культурное единение отражается в различных формах. Оно должно предоставлять возможность каждому народу больше выразить себя, свою творческую сущность. В этом и заключается смысл полиэтничности. Все-таки это не подавление одной культуры другой, а их единение. Почему Достоевский так близок всему миру? Потому что он проповедовал открытость культуры. Современное слово “толерантность” очень подходит к историческому определению всей русской культуры. Это глубочайшая степень толерантности. Даже инородческая политика русских царей позволила в десятки раз увеличить население Поволжья, население степных районов.
Оганесян: Как-то к нам прикрепили штамп “тюрьма народов”, чего на самом деле не было.
Ивлиев: На самом деле была достаточно ясная политика.
Оганесян: Окраины по многим параметрам часто жили лучше, чем сама метрополия. Я имею в виду материальную сторону.
Ивлиев: Мы позволяли сохранять свои обычаи, языки. Многие обрели свою письменность в этот период. Сейчас, когда глобальное информационное пространство накатывает на всю территорию России, для нас тем более важна эта ясность. Мы будем развивать нашу культуру как культуру полиэтнической нации. Все шероховатости, которые есть, важно переводить в плоскость культурного сотрудничества.
Оганесян: Хотелось бы перед тем, как мы перейдем к вопросам слушателей, расшифровать термин “единый культурный код”. В статье Путина говорится о том, что надо выбрать сто произведений (понятно, может быть, что сто одно, сто два – неважно), которые бы стали неким основным культурным стволом. Если представить себе культуру как дерево, то это основной ствол, от которого питаются и ветви, и листья любой национальной культуры. Конечно, в любой культуре есть этот ствол.
Может быть много споров о том, включать это или нет, но мы понимаем, о чем идет речь. Может, и хорошо, что мы не можем так все разложить по полочкам. Всегда будут зазоры, какие-то приблизительные оценки этого ствола. Но все-таки это интересно – сто произведений. Потом сочинения на эти темы пишут в школах. Это некая антитеза ЕГЭ, но она, по-моему, очень уместна. Мы уже переборщили по части сведения всего к тестам – я имею в виду гуманитарные предметы. Мне, например, это понравилось. Иногда беседуешь с молодыми людьми, даже журналистами, и чувствуешь провалы в культурном образовании собственной страны.
Кстати, один из провалов – это абсолютная невостребованность русской мысли. У нас не преподают во многих вузах ни российских экономистов, российскую экономическую школу. У нас не преподают и часто игнорируют философию ХХ века – Бердяева, Булгакова, Флоренского. Это не делается системно – только в очень узких образовательных нишах. Это не правильно, это национальное достояние.
О ста книгах можно говорить не только в рамках художественной литературы. Если туда не включить, например, “Столп и утверждение истины” Флоренского, которым зачитывались, который популярен во всем мире, или игнорировать Розанова, это будет как-то несерьезно.
Ивлиев: Я думаю, что когда Путин говорит о некоей сотне произведений, это не означает, что это единая сотня на все случаи жизни, для всех слоев, для всех граждан. Взять даже всю нашу идеологию консерватизма, которую мы старательно отрицали многие десятилетия. Мы сейчас все это опубликовали, все это есть. Но часто ли к этому мы обращаемся в своей повседневной жизни?
Я могу сказать, что у нас есть много изданий, скажем, Феофана Затворника. Это был интереснейший философ, который описывает просто, понятно, как искать путь к спасению, и это совсем не примитивно. Но часто ли мы пользуемся этим инструментарием? Редко. У нас инструментарий, который заложен в поколениях, с его марксистско-ленинской основой, никуда из нас не ушел.
Это переход к сотне произведений, которая определяет сознание человека (у одного это одна сотня, у другого – другая) в целом позволяет почувствовать единое культурное пространство. Кто-то его чувствует через балет, кто-то – через театр, кто-то – через поэзию. Но все приходят, как вы сказали, к этому стволу, древу, которое выросло из всех этих произведений. Очень хотелось бы, чтобы мы не только услышали, что нам нужен единый культурный код, а чтобы мы уже перевели это в операционное понятие. Нам, например, понятно, что такой подход, который изложен в статье, определяет понятие единого культурного пространства.
Оганесян: Через такие представления о едином культурном коде, о культурном наследии, которое представляет культурный ствол, может быть, легче подойти к другим сложным вопросам.
Например, очень долго и мучительно мы определяли, кто такие наши соотечественники в ближнем зарубежье: соотечественник – это этнически русский человек, или человек просто славянской национальности, или это все-таки ближе к тому, о чем пишет Путин и о чем говорите вы? Нельзя сужать базу понимания соотечественника к чисто этнической категории, а можно ее расширить до носителя культуры и языка. Через это, может быть, прекратятся эти метания в определении понятия “соотечественник”.
Ивлиев: Когда начинает звучать – русские татары, русские калмыки, русские марийцы… Я могу сказать, что ведь русские французы, русские итальянцы, русские арабы – это тоже звучит ново. У нас есть наша зарубежная культурная ветвь носителей нашей русской культуры, появившаяся в различные этапы эмиграции наших соотечественников. “Соотечественники” – слово очень хорошее, всеохватное. Оно и должно быть всеохватным, это не этнос и даже не территория проживания, это действительно носители культуры.
Тогда мы видим в русской аристократии в третьем, четвертом поколении тех, которые считают себя носителями русской культуры, которые сохранили целую ветвь русской культуры за рубежом, которую сейчас можно сравнивать с тем, как развивалась культура советского периода и как она развивалась и сохранялась во Франции, в Югославии или в какой-то другой стране.
Это относится и к эмиграции последних лет, когда интеллектуальные силы России, наши музыканты, деятели культуры успешно охватывают весь мир. Это тоже носители русской культуры. Для нас этот единый культурный код, единое культурное осознание нации сейчас очень важно. Мы в полной мере включаемся в экономические и культурные процессы в масштабах всей планеты.
Оганесян: Совсем другие вопросы, немножко личные, из Москвы и из Зеленограда. Из Москвы напоминают, что совсем недавно вы были председателем Комитета Госдумы по культуре и сравнительно недавно стали заместителем министра. Как произошел этот переход, что изменилось в вашей жизни?
Из Зеленограда уточняют, что, будучи депутатом, вы смотрели на работу Министерства культуры снаружи и делали какие-то выводы. А теперь вы внутри. Не изменились ли впечатления, помогает ли вам тот опыт?
Ивлиев: Конечно, это было совсем недавно. Я даже еще не отметил свои сто дней работы в новой должности и совершенно четко ощущаю, что предмет, которым я занимался как депутат и которым я занимаюсь сейчас в новой должности, остался тем же самым. Более того, так сложилось, что я сейчас занимаюсь реализацией тех федеральных законов, которые я разрабатывал, вносил и принимал как депутат Государственной думы.
Наверно, это не случайно, наверное, руководство министерства и определило мне эти сферы для занятий. Мы приняли три закона о художественном образовании – о детских школах искусств, о балетных училищах и о стажировке. Все эти положения сейчас нам необходимо реализовать. Причем это совпало с концом года, когда нужно было принять более десятка подзаконных нормативных актов, чтобы эта система начала действовать.
Теперь настал этап реализации их на практике. Должны быть программы, правила приема, должно быть сформулированы уже просто методики освоения этих норм. Точно также с памятниками культуры. Мы приняли в последнюю сессию закон об аттестации реставратора как самый основной документ для обеспечения качественной работы всей системы. Был принят закон о государственном докладе правительства обеим палатам Федерального Собрания.
Сейчас моя задача – подготовить этот государственный доклад и ввести в срочном порядке аттестацию реставраторов. Но инструментарий у депутатов и у министерства, конечно, разный. Если с точки зрения депутата было важно формулирование политики, формулирование норм, то сейчас, конечно же, это их правоприменение.
Оганесян: Вы упомянули охрану памятников. Поговорим о появлении забытой газеты “Культура”. На базе старого бренда родилась новая газета. В ней ваша статья, причем тревожная. Заголовок говорит сам за себя – “Охрана памятников в катастрофическом состоянии”. Почему вы так оцениваете это состояние?
Вопрос с моей стороны, может, наивный. Мы ездим по стране, все видим. Люди видят, в каком состоянии находятся памятники. Есть отдельные пятна, где что-то наладилось, осуществлена работа по реставрации. Но как нам преодолеть эту катастрофу в целом?
Ивлиев: Слова почти мои, но, как всегда поступают журналисты, они что-то заостряют для привлечения внимания. Мы знаем тяжелое состояние памятников – достаточно один раз пройти мимо невосстановленного храма или фасада особняка XVIII века или увидеть учреждение культуры какое-то в плачевном состоянии. Есть прохудившиеся крыши, запушенные дворы, усадьбы, которые лежат в руинах, и мы не приняли меры.
Оганесян: Недавно был сюжет о Марфино – замечательное место.
Ивлиев: Надо решать проблемы по Марфино, по Болдино (под Москвой есть свое Болдино).
Оганесян: Кстати, с Абрамцево решился вопрос? Там ведь одно время высыхали все пруды.
Ивлиев: Министерство культуры Московской области сделало значительные вложения. Я думаю, что мы сохраним этот шедевр в неприкосновенности. Каждый случай порождает восклицательный и вопросительный знак одновременно. Именно поэтому газета и дает название, делая акцент на этом.
Оганесян: Что сейчас предлагает Министерство культуры, чтобы изменить эту ситуацию?
Ивлиев: Для нас важно сформулировать ясную, осознанную политику в сфере охраны памятников, создать систему органов охраны памятников. Многие слышали, что было реорганизовано “Росохранкультуры”. Но реорганизации не идут на пользу выстраиванию системных отношений. Первого декабря мы ликвидировали “Росохранкультуры”.
Охрану всей культуры мы воссоздаем сейчас в рамках всего министерства, в рамках других связей. Да, у нас есть департамент, но у нас четыре департамента осуществляют функции охраны культурного наследия. Это распределенные функции. Это функция, которая организована сложнее, но она будет теснее связана непосредственно с действиями по реставрации и сохранению. Недостаточно только ответственности, только призывов. Нужно, чтобы все это было взаимосвязано.
Конечно, необходимы программы восстановления памятников, создание механизмов частного-государственного партнерства в их сохранении. Только с 2008 года мы разрешили их приватизацию. С одной стороны, это позволило оставить это богатство в трудное время в руках государства, народа. С другой стороны, мы еще не подошли к механизму, когда бы все общество участвовало в восстановлении памятников.
Оганесян: Помимо людей, которые должны системно осуществлять эту охрану… Это же немалый штат и немалое финансирование. Конечно, очень многое упирается в то, что необходимо лицензирование тех, кто занимается реставрационными работами. Реставрация должна проводиться качественно и впитывать те традиции, которые памятник являет собой как часть нашей культуры. С другой стороны, понятно, что это очень дорогостоящая вещь. Как с финансированием этой работы по охране памятников?
Ивлиев: Этот процесс идет очень сложно. Могу сказать, что у нас из первоочередных мероприятий, которые мы должны реализовать, чтобы подойти к такому системному взгляду на все, – это учет и выявление памятников. Мы приняли положение о реестре памятников. Каждый памятник должен быть описан на современных научных основаниях и зафиксирован в этом реестре. Мы должны понять, что мы охраняем.
Оганесян: Сколько примерно у нас памятников, которые должны подлежать охране?
Ивлиев: По информационным учетам, которые у нас сейчас есть, это около 120 тысяч памятников, если брать четыре основных вида. Это памятники архитектуры, памятники истории, монументальное искусство и археологические памятники.
Оганесян: Мы не берем здесь природные заповедники?
Ивлиев: Это приблизительная цифра, потому что она время от времени меняется. Но почти 62 тысячи памятников архитектуры, созданные на территории нашей страны, – это огромнейшие средства. И для того, чтобы их получить и вкладывать, мы должны предложить обществу такую систему отношений в этой сфере, чтобы мы были убеждены, что деньги вкладываются эффективно.
Мы должны быть убеждены, что мы правильно выявляем памятники и учитываем то, что мы должны сохранить. Поэтому нам нужен учет, но нам нужны целые тысячи экспертов, которые могут правильно провести историко-культурную экспертизу и определить, что же в этом памятнике охранять.
Сейчас мы вводим аттестацию экспертов, точнее, она введена, мы воссоздаем комиссию, которая будет аттестовывать экспертов. Даже не просто комиссию – мы воссоздаем работу Научно-методического совета при Министерстве, который будет обсуждать все основные вопросы проводимой политики в сфере реставрации. При секциях этого совета будут аттестационные комиссии, которые помогут нам аттестовать их.
Второе – аттестация самих реставраторов, тех людей, кто подходит к памятнику с кистью, мастерком, кирпичом, металлом – с чем угодно. Их нужно аттестовывать, потому что мы должны сформировать качественную армию реставраторов.
Оганесян: А школа еще сохранилась?
Ивлиев: Школа сохранилась, люди есть. Мы должны воссоздать систему обучения и подготовки. Конечно, мы должны ужесточить систему лицензирования самих организаций. У нас будет новое положение о лицензировании в сфере сохранения объектов культурного наследия, где эти требования к организациям ужесточаются. Невозможно проводить работы, не имея профессиональной подготовки достаточного количества специалистов.
Мы очень надеемся провести эту работу в ближайшее время, мы должны в ближайшие полгода сделать все эти инструменты действующими, эффективными. После этого мы будем готовы предлагать программы развития и реставрации. Одна из таких программ – это программа сохранения монументального искусства. Это все, что было создано в допетровской Руси начиная с XII века, – фрески, наши расписанные храмы. Они будут не просто под вниманием государства, а мы будем знать по каждому памятнику, в каком состоянии находится все эти элементы.
Оганесян: Это тоже очень важно. Я хотел бы вычленить один аспект из всего того, о чем вы говорили. Он имеет отношение и к финансированию, и к тому, в каком состоянии будут находиться памятники. Вы говорили о частно-государственном партнерстве. Как можно быть уверенным в том, что, отдавая в частные руки тот или иной памятник, действуют два основных правила?
Первое – это то, что все будет поддержано в должном состоянии. То есть финансирование этого частного лица будет достаточным, чтобы этот памятник сохранялся в должном состоянии. И второе – доступ людей. Вы знаете, можно отреставрировать какой-то памятник и жить там с семьей, устраивать приемы, фуршеты, вечеринки. Но это не будет в полном смысле охраной памятника. Это приобретает совершенное другое значение. Я затронул только две проблемы, наверняка их больше.
Ивлиев: Что касается доступа, то это необходимо заново урегулировать законом. Право на доступ граждан к культурным ценностям пока гарантирует Конституция. Кому бы мы ни передавали памятники – государственным органам, военным организациям или учреждениям культуры (есть даже учреждения культуры закрытого типа), мы должны дать возможность гражданам знакомиться с этим памятником.
Это должно быть правилом, которое записано в законе. Сейчас этого правила нет. Мы предложили его второму чтению, эта норма готова для принятия. Мы думаем, что она будет очень эффективно влиять на все складывающиеся отношения. Что касается того, что может сделать частник с памятником, – это уже относится к развитой системе охраны памятников.
Оганесян: Можно переделать, перестроить.
Ивлиев: Эти отношения должны быть выстроены с частным лицом, физическим или юридическим. Должны быть установлены его обязанности по сохранению.
Оганесян: Пока этого нет?
Ивлиев: Сейчас это есть. Но это не повсеместно, не везде и не всегда. Для того, чтобы передать в пользование частному лицу памятник, мы должны установить охранное обязательство. Это лицо должно подписать охранные обязательства, взять на себя обязанность по сохранению памятника. По существу это договорные отношения. Но если вы пользуетесь памятником, вы обязаны в каких-то случаях провести консервацию, в каких-то случаях – реставрацию. Вы должны выполнить предписания органа охраны.
Оганесян: Причем за свой счет.
Ивлиев: Да, за счет собственника. Но для того, чтобы собственник был заинтересован сейчас во владении памятником, недостаточно только того, чтобы это правило установить. Усадьбы разрушены, их никто не берется восстанавливать. И областную, и федеральную собственность мы готовы предоставить частному инвестору. Частный инвестор говорит, мол, так это же дорого, мне гораздо проще построить из стекла и бетона на новом месте, не проводя всей этой исследовательской работы, не оплачивая эксперта…
Оганесян: Конечно, это должен быть уже меценат по духу.
Ивлиев: Поэтому ему нужно предоставить льготу. В этом году мы сформулировали четкое правило о том, что все налоги на добавленную стоимость со всех видов консервационных, противоаварийных, реставрационных работ, не взимаются. Это 18 процентов. Это существенная льгота, которая дается тем людям, которые хотят сохранить памятник.
Да того чтобы они не наделали чего-то сложного, опять же, надо выстроить понятные правовые отношения. Мы говорим, что есть ответственность вплоть до уголовной. Есть контроль, и органы контроля должны быть эффективными. Кстати, контролеров у нас совсем немного, их очень мало и на региональном, и на федеральном уровне. Но мы должны выстроить эту систему как эффективную и, конечно, проверять, контролировать людей в исполнении взятых на себя обязательств.
Оганесян: Где-нибудь у нас обучают такие кадры? Может быть, есть какой-то ваш вуз, который подчинен Министерству культуры?
Ивлиев: Это сложная система, нужны специалисты разных знаний: архитекторы, художники, иногда инженеры. Мы создаем комплекс для подготовки реставраторов на базе Санкт-Петербургского университета культуры и искусств и Суздальского художественного училища, которое традиционно готовило реставраторов. Создав такой учебный центр, мы сможем готовить реставраторов разных уровней.
Оганесян: Вы уже несколько раз упоминали о проекте нового закона. У нас есть вопрос из Франции, который спрашивает, с чем будет работать новое правительство, которое придет. Я думаю, что работа Министерства культуры не остановится и до выборов. Вы, работая в Думе, очевидно, имели прямое отношение как председатель Комитета по культуре к этому.
Ивлиев: Я и мои коллеги как депутаты официально внесли такой законопроект в Государственную думу.
Оганесян: Какова судьба этого нового проекта теперь? В чем заключается принципиальная новизна в подходе? Почему понадобился этот проект закона о культуре? У нас был до этого какой-то закон о культуре.
Ивлиев: Новизна в том, что закон 1992 года, который называется “Основы законодательства о культуре”, был принят до Конституции. Послеконституционное регулирование в этой сфере масштабно не проведено. Нам нужно реализовать в норму конституционные права граждан, например, право на участие в культурной жизни. Ни один нормативный акт не называет, что это такое.
Нам необходимо понять, что такое право на художественное образование. Ни один нормативный акт не определяет, что такое художественное образование. Как мы будем решать вопросы нашего единого культурного кода, если у нас нет в праве такого инструментария, как художественное образование? Мы не пользуемся эстетическим воспитанием как государственным инструментом.
Оганесян: А то культурное древо будет, но в его тени никто не будет отдыхать.
Ивлиев: Совершенно верно. Принципиальное значение этого закона в том, что мы определяем взаимоотношения личности и общества, личности и государства, личности и культуры в этой сфере. Они должны быть определены. Что делает государство? Государственная поддержка культуры не должна быть личным делом губернатора или его жены. Государственная поддержка культуры – это принцип деятельности органов власти, образования, культуры всего общества.
Если это не зафиксировать, как и другие правила отношения к культуре… У нас нет правил отношения к культуре. Кто хочет – относится к ней позитивно. Кто хочет – произносит хорошие слова, но общего правила поведения нет. Уважительного отношения к культуре как правила нет. И мы наблюдаем такую картину, когда очень многие политики говорят, дескать, культура – это важно. А потом, когда подходит к этому делу – давайте посмотрим, существует ли программа развития культуры во всех субъектах? Далеко не во всех. А некоторые выполнили эту программу развития культуры два года назад, а новую забыли принять.
А на уровне муниципалитетов? 90 процентов муниципалитетов не имеют никакой программы развития культуры. Идет какое-то саморазвитие культуры, а содействие ей, влияние на нее… Представляете, какое сейчас влияние человек оказывает на все процессы, происходящие в мире? А мы не знаем, как влиять на культуру. Если Савченко в Белгороде знает, как влиять… Посмотрите, там чисто на улицах, там все храмы восстановлены в 2011 году. В 2011 году Савченко объявил о том, что он восстановил все разрушенные храмы и будет строить новые.
У него есть модельные сельские библиотеки в каждом муниципальном образовании. Есть компьютеры. Как объяснить, что в Чувашии 93 процента библиотек с компьютерами, а в каком-то регионе не набирается и 20 процентов? Это потому, что нет правил поведения. Это очень влияет.
Закон о культуре определяет отношение к культуре общества. В европейских обществах культура вбивалась у позорного столба, к которому привязывали нерадивого хозяина, не убирающего вокруг своего дома. Мы прошли эти процессы, мы в правовом государстве, но сейчас мы не можем не использовать правового инструмента для регулирования культурного воздействия на окружающую нас среду. Закон большой, там много интересных вопросов.
Оганесян: Когда он появится?
Ивлиев: Он на сайте Государственной думы, на сайте Путина.
Оганесян: Как вы думаете, когда из стадии проекта он перейдет в закон?
Ивлиев: Сейчас это находится на стадии выработки позиций правительства по данному законопроекту. Могу сказать, что Министерство культуры концептуально поддерживает этот проект. У нас есть замечания, предложения, мы их формулируем.
Оганесян: Дума рассмотрит их до или после президентских выборов, как вы думаете?
Ивлиев: Нет, это будет точно после выборов. Будем надеяться, что уже в этом году у нас будет положительная позиция в обществе по конкретному тексту законопроекта.
Оганесян: Есть очень интересный вопрос из Москвы, достаточно болезненный. Кстати, он имеет прямое отношение к доступу граждан к культуре: “Недавно узнал, что в запасниках только Пушкинского музея много интересного, но эти произведения, возможно, люди никогда не увидят. Ведь нужно еще как минимум два здания с выставочными площадями, чтобы показать людям сокровища хранилищ. А как их построишь на Волхонке? В связи с этим вы не задумывались о том, чтобы в рамках новой большой Москвы, которая с годами будет расширяться на юго-запад, создать Город культуры и искусства, там пока места полно – строй что хочешь”.
Давайте этот большой вопрос разделим на части. Собственно, речь не только о Пушкинском музее, речь о запасниках вообще. Действительно, очень много и художников-любителей, и профессиональных художников, и любителей живописи говорят о том, что часто не видят всего богатства, которое накоплено в наших главных музеях, и не обязательно главных.
Для этого раньше существовали передвижные выставки, и находились какие-то формы построения. Сейчас госпожа Антонова предложила интересный проект. Кстати, интересно и ваше отношение к этому проекту. Но сначала ответим на то, как не прятать наши богатства, а как нам их раскрыть? Это тоже наши усилия по приближению всего богатства российской культуры к российским гражданам.
Ивлиев: Это общая проблема всей нашей культуры, и решается она, в том числе, и традиционными методами. На Волхонке вполне можно построить еще одно современное здание для того, чтобы экспозиция была больше.
Оганесян: Там не испортится исторический ландшафт?
Ивлиев: Сейчас этот вопрос прорабатывается очень внимательно.
Оганесян: Там со всех сторон исторические здания.
Ивлиев: Это не должен быть небоскреб в современном духе. Но есть предложение, есть оригинальное архитектурное решение, чтобы увеличить музейную составляющую именно в этом квартале. Ряд зданий передаются музею Пушкина, выселяются.
Оганесян: То есть это передача ряда исторических и прочих зданий для сохранения исторического ландшафта?
Ивлиев: Конечно, будет проведена реставрация. Будут и новые помещения, будет подземные этажи, будут предложены архитектурные решения, которые пройдут самую строгую историко-культурную экспертизу. В Петербурге пошли по другому пути. Этот путь, по которому идет сейчас Пушкинский музей, там мы уже частично прошли. Здание Главного штаба на Дворцовой площади мы уже отреставрировали, открыли там музейные площади, причем огромные.
Оганесян: Вы имеете в виду Русский музей?
Ивлиев: Я имею в виду Эрмитаж. Мы передали Эрмитажу эти освободившиеся правительственные здания, и там сейчас огромные площади, десятки тысяч метров. Более того, в Эрмитаже хватает запасников на то, чтобы построить новый комплекс в новом районе Санкт-Петербурга, где будет и хранилище, и экспозиционные площади, причем тоже значительного масштаба.
Построить “город Солнца” в новых районах Москвы ближе к Калужской области – вполне реальная ситуация. Могу сказать, что этот процесс обсуждается. Причем у нас на этой территории есть исторические культурные центры, например, усадьба Остафьево. Мы можем связать в культурную цепочку имеющиеся там центры, современные культурные центры, которые будут, конечно же, украшением новой Москвы. Я думаю, что без подобных зданий эта территория даже не будет формироваться.
Но самое главное для нас – использование современных технологий показа культурных ценностей. Даже то, что в Эрмитаже бывают свыше двух миллионов посетителей в год, ведь не решает вопрос того, чтобы все увидели эти богатства. Мы с вами знакомились с Третьяковкой прежде всего по альбомам. Но сейчас современные технологии позволяют разместить наши культурные ценности в информационном поле.
Сейчас предлагаются технологии просмотра картин и скульптуры, когда можно скульптуру увидеть с разных мест в зале, когда картину, на которую смотришь, можно приблизить и отдалить. Можно получить комментарии по изображениям, обратиться к искусствоведческим материалам по этой теме. Мы с удовлетворением поддерживаем такие проекты Эрмитажа, Русского музея, которые представляют такую картинку в Интернете.
Оганесян: Но туда включаются запасники?
Ивлиев: До запасников дойдет. Сейчас нам надо показать хотя бы то, что находится в залах. Мы приняли решение о создании интернет-портала “Культурное наследие”, где предполагается наиболее объемной частью сделать показ в Интернете спектаклей – балетных, драматических, музыкальных, показ концертов, выставок.
Представляете, выставка. Самое замечательное собрали из разных музеев. Посмотрели ее, потом эти картинки разъехались по разным музеям, от выставки остался каталог в количестве двух тысячи экземпляров. А если мы эту выставку увековечим в Интернете, то мы можем пользоваться этим десятилетиями. Ведь в выставке важно даже не просто знать, что все картины собрали вместе. Можно посмотреть, как их сопоставил куратор выставки, как их разместил, как увидел соотношение света, пространства, мастерство художника. Мы же на все смотрим глазами профессионалов.
Оганесян: Например, сейчас проходит уникальная выставка Караваджо. Из Италии никогда не вывозилась такая представительная выставка. Причем она составлена из частных коллекций, и даже, что удивительно и беспрецедентно, из действующих католических капелл.
Ивлиев: Это потрясающие культурные элементы.
Оганесян: И это уедет. Обидно, если это не зафиксировать.
Ивлиев: Пока мы не готовы к тому, чтобы зафиксировать это современными электронными средствами таким образом, чтобы это было еще и интересно. Просто сфотографировать – сфотографируем. Но сделать так, чтобы это было в доступе? Это надо делать мгновенно. Идет выставка Караваджо, все о ней говорят. Представьте себе, мы с вами не успеваем туда зайти. Хотя я успел. Мы использовали служебное положение, это нечестно, я так скажу. Но ведь подчас хочется.
Оганесян: Нет, для замминистра это честно. Если вы будете в таких очередях стоять в каждый музей, тогда вам будет некогда работать.
Ивлиев: Я пришел туда на другое мероприятие, так что я не обходил очередь. Мы открывали еще одну выставку. Очень важно быть приобщенным к культуре в том момент, когда появляется эта тяга. Все это обсуждают. Единый культурный код, с которого мы начали, не появляется на пустом месте. Он появился потому, что мы до сих пор, например, смотрим пьесы Чехова. Наш культурный код един с тем поколением, которое смотрело их в начале века XX века, создало ту духовную перспективу развития, в которой появились пьесы уже советских и современных авторов.
Оганесян: На сколько лет у вас запланирована эта программа такого информационного банка данных?
Ивлиев: Пока она составлена на три года. Сейчас мы создаем обширную редакционную коллегию из специалистов по разным отраслям знания и будем принимать эти программы. Сначала будем создавать пилоты по каждому направлению, а затем тиражировать это в разумных количествах. Причем мы будем решать вопросы и с авторскими правами. Мы заплатим за те спектакли, выставки, картины, которые будем показывать. Мы должны заплатить автору, который создал произведение, достойное всеобщего размещения.
Оганесян: Теперь вопрос о самой газете “Культура”, которая опубликовала интервью с вами. Здесь также есть довольно интересный материал о той же выставке Караваджо, эксклюзивное интервью с Мариной Влади по поводу фильма о Высоцком, большая статья Никиты Сергеевича Михалкова о Столыпине – в общем, много эксклюзивных материалов. Есть очень большая статья Григоровича, поздравления с первым номером Жукова, Шумакова. Видно, для многих это – событие.
Я должен сказать, что газета производит впечатление действительно обновленной – и внешне, и содержательно. Каково отношение Министерства культуры к ее появлению? Наверное, вы бы не дали интервью, если бы вы совсем были против. Но как вам кажется, ведь это событие не только в сфере СМИ, но и в сфере культуры?
Ивлиев: Министерство культуры в достаточной мере поддержало новых издателей этой газеты в том, чтобы они сохранили бренд и развивали газету в современном ключе. Вы, например, не сказали о Светлакове и кинофильме “Камень”.
Оганесян: Да, там есть рецензия.
Ивлиев: Она в газете на первой полосе – это анонсирование события, которое сейчас привлекает внимание всех. Мы ожидали эту газету. Такая хроника культурной жизни страны была всегда, и как-то ее не хватало. Даже когда просто листаешь газету “Культура” и видишь, как много культурных событий совершается, это создает понимание огромности этого. Газета внесла какие-то элементы новизны. Я могу сказать, что даже ее оформление – в цвете, с более крупными шрифтами – более современно.
Я думаю, что в этом смысле газета станет не только настольным изданием для деятелей культуры, для работников культуры всех уровней. Я думаю, она привлечет и иные категории читателей. Это очень важно. Я не знаком с концепцией развития этого издания целиком. Это осовременивание и попытка сделать это издание востребованным более широко, чем просто у специалистов. Наверное, это принесет плоды.
Оганесян: Григорий Петрович Ивлиев, заместитель министра культуры Российской Федерации, отвечал на мои и ваши вопросы. Пожелаем вам успехов.
Ивлиев: Спасибо.
Оганесян: И российской культуре тоже.
Ивлиев: Будем вместе работать над единым культурным кодом, над культурой нашей страны, нашей огромной России. Это дело благородное и радостное.
Павел Лунгин второй раз удостоен французского ордена. Будучи Командором Ордена искусств и литературы, он стал еще Офицером ордена Почетного легиона.
Через несколько дней в посольстве РФ в Париже состоится официальная церемония вручения высшей награды Франции режиссеру. Павел Лунгин в интервью “Голосу России” не скрывает, что французская награда стала для него полной неожиданностью и, говоря об этом, даже переходит на французский язык:
“Я очень рад, что получил орден Почетного легиона. Меня с Францией многое связывает – и глубокие культурные контакты, и дружеские узы. Мои фильмы уже много лет показывают во Франции, они здесь хорошо известны, их здесь любят. И вот, наконец, моя работа была отмечена такой высокой наградой. Я счастлив!”
А дальше известный режиссер, снявший фильмы о русской истории, ее героях и антигероях, начиная с царя Ивана Грозного и композитора Сергея Рахманинова и заканчивая беглым олигархом Борисом Березовским, переходит, конечно, на родной русский язык:
“Это выход на какой-то новый уровень, – сказал Павел Лунгин, – потому что это наполеоновский орден, объединяющий людей, которые оказали услуги Франции, которых Франция считает ценными и важными. Приятно вступить в круг самых разных людей, которые тоже награждены этим орденом. Это интересное, своеобразное общество. Приятно, что Франция оценила мое двадцатилетнее присутствие в культурном поле этой страны. Приятно, что известие о награждении было прислано в письме от президента Саркози, что он это сделал своим собственным решением. Кстати, мне дали орден сразу второй степени. Там есть градации: Кавалер, Офицер и Командор. Так что я еще не командор, но уже офицер”.
Роман Лунгина с Францией начался фильмом “Такси-блюз”. В 1990 году российский мастер получил за него приз Каннского кинофестиваля за режиссерскую работу. А кульминации этот роман достиг в прошлом году, рассказал Павел Лунгин:
“Мы создали Русско-французскую академию киноискусства, со-президентом которой я являюсь. Мы пытаемся сделать постоянный орган, который будет помогать появлению ко-продукции Франции и России и продвигать русское кино на экраны во Франции и в Европе. Тут много сложностей еще, но, главное, что академия уже создана, и что мы начали работать”.
Но и сам Павел Лунгин как режиссер “не простаивает”. Сегодня он занят современной версией “Пиковой дамы”. Из сюжета гения русской поэзии Александра Пушкина он делает психологический триллер с элементами оперы. Без музыки Чайковского, который именно на сюжет “Пиковой дамы” написал одну из лучших своих опер, не обойтись, уверен Лунгин. У режиссера вообще “интерес к музыке огромный”.
“Я сейчас сделал фильм, который называется “Дирижер”. Он выйдет на экраны России в марте. Не знаю, когда во Франции. И у меня есть еще одна радость, связанная с фильмом, который продюсировала моя маленькая студия. Лента молодого талантливого режиссера Алексея Мизгирева, которая называется “Конвой”, попала в официальный отбор Берлинского кинофестиваля в секцию “Панорама”. Так что будем следить”.
Павел Лунгин, став Офицером французского ордена Почетного легиона, действительно, попал в весьма приличное общество, в котором, кстати, немало представителей российского искусства: дирижеры Геннадий Рождественский и Валерий Гергиев, режиссер Никита Михалков, альтист Юрий Башмет, директор музея Эрмитаж Михаил Пиотровский и другие.
Редакция “Бородино-2012” публикует комментарии священников к фильмам П.Лунгина:
Отец Виталий Воскресенский (Костромская область):
«Лунгин из тех, кто знает, когда, что и для кого снимать. “Такси – блюз”, “Остров”, теперь – “Царь”. И, если говорить о работах прошлых, не имеет смысла, то две последние работы заслуживают пристального внимания православного христианина, а в контексте последнего фильма, данного режиссера, и всего русского народа.
Если почитать православные форумы, то можно заметить одну особенность. Очень часто всплывают темы – “Чудеса в вашей жизни”, или “Как найти старца”, или “Знамения нашего времени”.
Да и фильмы о чудесах да старцах имеют более бОльшую аудиторию, чем, допустим, фильмы объясняющие догматическую, или каноническую сторону православной жизни. Лунгин знает, что снимать. И он снимает фильм о старце, назвав его “Остров”. Внешне все очень красиво и понятно. А где не понятно, режиссер услужливо подскажет устами своих героев. На наших глазах происходит дивное превращение – человека, предавшего своего товарища, монахи втаскивают в монастырь в бессознательном состоянии и ….. он становится (слыша это слово сердца многих церковных и околоцерковных людей начинают биться с особым трепетом) СТАРЦЕМ! Все очень просто – затащили и стал святым. Обращу Ваше внимание, что жития святых никогда не показывают начало и конце пути святого. Как правило, они говорят о трудностях на этом поприще; а трудности нужны для нашего назидания, для того, чтобы мы, видя подвиги святых и сами старались им уподобиться. В “Острове”-же ничего этого нет!
Можно много говорить о эпизодах фильма “Остров”, но хотелось заострить внимание на вопиющих моментах, на том, что расшатывает устои и миросозерцание людей и находящихся в ограде церкви, и тех, кто еще в нее может войти.
Первое – это нарушение иерархаичности церкви. Посмотрите, кто такой “старец Анатолий” в отношении игумена монастыря. Герой Мамонова начисто лишен главной монашеской добродетели – послушания. А кто такой монах, без этой добродетели, почитайте у прп. Иоанна, или аввы Дорофея. Совершенно однозначно – старцем, а тем паче “чудотворцем”, такой быть не может. Параллельно с образом “старца” показан образ игумена. Безвольного, ничего не понимающего в духовной жизни, подлизывающегося к насельнику своего монастыря. В жизни таких игуменов просто не бывает! И, в реальности, отношения между настоятелем монастыря и самым расчудотворцем старцем складываются совсем по иному. Лунгин учит своих зрителей – иерархия это НИЧТО! А старец – это ВСЕ!
Второе – Мамонов, устами своего героя вещает – “Иди, и продай корову – все давно ПРЕДОПРЕДЕЛЕНО”. Во как! Ни много, ни мало! Вы посчитаете это просто оговоркой? Но в сознании зрителя очень четко складывается еретическая установка – Старец – все! Иерархия – ничто! Все предопределено! Не человек является устроителем своей жизни, делая ежеминутный выбор, между добром и злом, а предопределение, которое изрекает некто (в данном случае “старец” Анатолий), что является, кстати, хорошей “тренировкой” для принятия антихриста.
Можно много еще чего сказать о “Острове” – и бесноватая девочка, которая идет за Мамоновым, хотя, как известно, бес, который живет в подобных несчастных, всеми силами противится, чтобы не допустить человека к святыне; и “старец”, который не знал в течении десятков лет, простит его Бог, или нет, и…. Наверное не стоит продолжать, потому как речь шла о фильме “Царь”.
Одно можно сказать с несомненной точностью. “Царь” является продолжением “Острова” в силу подмен, фальши и лжи. Только, если в предыдущем фильме, Лунгин извращает собственно христианское миросозерцание, то в “Царе”, данный режиссер, клевещет на Русский народ и Русскую историю. Не стоит говорить и о рваном, клиповом, сюжете, и о исторических подменах, и о самодуре Царе (Кстати, Царь Иоанн не был таковым. Все его поступки были логичны. Гнев, раздражительность – это его несчастье и следствие воспитания), и о крови, “залившей” всю Русь – это все вторично. Главное – это идея, которую выразили в своих интервью о. Иван Охлобыстин и Мамонов. Первый сказал, в интервью о фильме, в отношении Русского народа – “Русский народ, это хаотичная прослойка, между Востоком и Западом, и этот хаос лишен логики и никак не может быть объяснен”!
А второй, поведал следующее – “Я люблю вот это – с людьми, поработать, ПОВЫПЕНДРИВАТЬСЯ”!!!!!!!
Выпендриваясь, ОНИ снимали фильм о “хаотичном и лишенном логики” Русском народе.
Эйзейнштейн, Эшпай, Лунгин – жидовствующие снимают фильмы о Царе, который был противником этой ереси. Продолжение следует!
Я никогда не буду комментировать ни “Сумерки”, ни “Терминатор”, ни “Титаник” – это ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ фильмы, которые не имеют никакого отношения ни к христианству, ни к Церкви Христовой. Но, когда я вижу подмену в творениях Лунгина, подмену, которая совершенно незаметно, для поверхностного взгляда, производится в фильмах о Церкви и о Русском народе, к которым я имею счастье принадлежать, то, в данном случае, моя обязанность предупредить, что не все гладко в этих фильмах»
Отец Серафим Сенковский(Беларусь):
«Люди добрые! – прошу прощения, но могу посоветовать – читайте лучше книги! Даже новоначальным в вере – “Лествица” и поучения Аввы Дорофея, вполне “по зубам”.
Кино “Царь” – гнусное и по форме исполнения и по содержанию, “Остров” того же автора – тонкая подмена понятия “покаяние”, с доброй примесью антицерковной идеи.»
«Невольно хочется поделиться вынесенными отсюда впечатлениями, а также теми мыслями, которыя навеяло на меня самое поле Бородина, поле с его деревнями, памятниками, флешами, редутами, следами былых укреплений и со всею массою исторических воспоминаний, нераздельно связанных с этим местом кроваваго и знаменательнаго побоища. <…> Быть может, передача этих впечатлений принесет хотя кому-нибудь известную долю пользы, быть может, она лишний раз привлечет чье-нибудь внимание к Бородинскому полю и к славным подвигам прошлаго. Будить же это внимание необходимо…
<…> Выехали мы из Москвы с поездом в 9 час. 40 мин. утра, в особом предоставленном нам вагоне, компанией в 16 человек. Кроме офицеров полка, с нами поехали еще супруга командира полка, его сынок-гимназист и полковой священник, который должен был отслужить панихиду у Бородинскаго памятника…
В вагоне по разложенному плану начались объяснения подробностей боя. Все молча и внимательно слушали. Особенно бросалось в глаза внимание, с каким прислушивался к мало знакомым ему терминам и к описанию чуждых ему картин молодой гимназист. Кто знает, быть может, в минуты подобных бесед впервые закладывается фундамент для будущей деятельности и будущих наклонностей человека. <…>
Около 2-х часов дня поезд подошел к станции Бородино. Ожидавшие нас здесь местные экипажи всевозможнаго калибра, оттенков, свойств и запряжки, частию собственность подполковника К., частию нанятые у окрестных крестьян, довольно быстро покатили нас по дороге в Псарево, куда звал всю компанию отведать «хлеба-соли» наш любезный хозяин. <…> Самая деревня не велика и осталась бы забытою, пожалуй, и в истории, если бы впереди ея, т.-е. к западу от деревни, не расположилась бы в день Бородинскаго боя вся резервная артиллерия Кутузовской армии, или 300 орудий. Она так и простояла здесь весь день, не будучи двинутою в дело. <…> Когда, после завтрака у К., мы ехали от Псарева к Семеновскому, мне все хотелось точно уловить на местности, где стояла эта масса грозных по тому времени орудий… Особенно широкой и открытой поляны в настоящие дни уже нет; <…> имеется лишь довольно высокий кустарник, чередующийся с небольшими полянами, засеянными яровым, картофелем и рожью.
<…>Вот уже и Семеновское. В настоящее время деревня тянется не только по тому берегу оврага, который обращен к флешам или к нынешнему монастырю, но и по дороге, ведущей к батарее Раевскаго. <…> Там, где мы теперь стояли совершенно спокойно, любуясь белевшими впереди зданиями монастыря, выслушивая объяснения нашего руководителя, <…> – девяносто лет тому назад витала беспощадная смерть. Именно здесь, на этом краю оврага, в д. Семеновской, 26 августа около 12 часов пополудни наступил один из самых критических для нас, русских, моментов Бородинскаго боя. <…> На те места, где мы теперь стояли так весело и спокойно, выехали сильныя французския батареи, Ней прочно укрепился в Семеновском и заставил русския войска отойти назад, по крайней мере на пушечный выстрел от оврага. <…>
От Семеновскаго мы тронулись пешком по направлению к центральной батарее или нынешнему памятнику. Мы шли таким образом вдоль фронта позиции, которую в бою занимали войска Раевскаго…<…> Должно быть здесь же, где мы шли, состоялась и встреча иконы Смоленской Божией Матери Кутузовым и его штабом. Кто не помнит этой дивной картины, так чудно нарисованной художественным пером графа Толстого? <…>
Прежде чем подойти к памятнику, мы прошли в небольшой домик, где живут сторожа. Их было двое, оба на вид бодрые, весьма типичные «инвалиды», охотно отвечавшие на разспросы о их прежней службе и об их участии в боевых действиях прошлаго…<…> Из «достопримечательностей» домика интересны планы Бородинскаго поля, составленные графом Толем. Они уже ценны тем, что принадлежат такому видному участнику Отечественной войны и такому добросовестному, до педантизма аккуратному деятелю, каким был Карл Федорович Толь, эта гордость русскаго генеральнаго штаба. <…> Тут же в домике нам подали и заветную книгу для подписей наших фамилий. <…>
Местность по направлению от домика к памятнику идет все время постепенно повышаясь. <…> Центральный курган с батареею Раевскаго, съиграший в бою такую важную роль, соединен с воспоминаниями о Ермолове, графе Кутайсове, Лихачеве, Паскевиче, кн. Васильчикове… <…> В настоящее время на этом кургане стоит, как известно, Бородинский памятник, – колонна в византийском стиле, увенчанная крестом, слитая, как говорят, из чугуна неприятельских орудий. <…> Тут же у памятника над тем местом, где покоится прах Багратиона, вделана чугунная плита, бронзоваго цвета, с особой надписью, слитая также из неприятельских орудий. <…>
К тому же самый памятник содержится далеко не в должном порядке. Он производит впечатление какого-то обитаго, несвежаго, не поправляемаго; надпись на плите слегка пострадала от времени и исправлена довольно примитивным способом.
Но зато он все же «оживляет воспоминания»… Сюда идут русские люди, сюда направляются паломники из военной среды, здесь служат панихиды по убиенным, здесь, наконец, покоится прах одного из доблестнейших вождей русскаго воинства, Суворовскаго ученика и сподвижника…<…> Около памятника с северной его стороны пристроилась теперь красивая небольшая рощица. <…> Впрочем, эта рощица словно укрывает от ветра, словно сторожит и самый памятник и то, что погребено под ним.
Когда мы подошли к памятнику, здесь уже были собраны и прибывшие с нами в том же поезде фельдфебеля Р. полка… Был поставлен столик, принесено облачение, подошли два певчих из полкового хора… Началась панихида… Поминали Багратиона и Кутайсова, помянули и всех остальных убиенных на брани, «живот свой зде положивших»… При пении «вечной памяти» все опустились на колени…
Было что-то трогательное в этой видимой связи между живыми и павшими. Целая группа людей отделенных от Бородинскаго боя почти полным столетием, группа в сущности далекая от погребенных здесь жертв, чужая для бойцов Отечественной войны, молится усердно и сознательно за их души и вечный покой.
Вокруг было удивительно тихо… Слышались одне слова похоронных молитв… Только какая-то птица с криком села на памятник, но сейчас же и отлетела назад, смущенная неожиданной картиной… Девяносто лет тому назад такой тишины не было, здесь раздавались лишь стоны и боевые оклики, корчились в предсмертных муках и побежденные, и победители… В час, когда мы служили панихиду, батарея была уже взята французами…
После молитвы за павших наш руководитель дал все необходимыя разъяснения и нижним чинам. Они слушали внимательно. К тому же с кургана вся позиция влево, вплоть до самых флешей, была видна отчетливо. Это, конечно, много помогло и наглядности, и поучительности разсказа, невольно закрепив в памяти рисуемую картину когда-то происходившаго здесь боя…
<…> Мы тронулись в Бородино… В 1812 г. это было небольшое село с церковью, ко дню боя слегка приспособленное к обороне. Принадлежало оно тогда Давыдовым и 26 августа почти все погорело. В настоящее время немного разрослось и кроме церкви имеет еще у себя так называемый «дворец» – вернее летний царский домик, окруженный парком и построенный в 1839 г. для Бородинских маневров. <…> На куполе местной церкви черною краскою отмечены те отверстия, которыя были пробиты в старом куполе неприятельским ядром. <…> по распоряжению свыше, а именно императора Николая Павловича, в царствование котораго возобновили Бородинскую церковь. <…> С Бородинской колокольни чрез подзорную трубу было организовано наблюдение за неприятельским лагерем. Сюда поднимались многие из наших генералов. <…>
Поднимаясь от Бородина по дороге к д. Горкам, мы проезжали как раз теми местами, которыми 90 лет назад в августе 1812 г. ехал Кутузов. <…> На кургане у самых Горок мы пробыли сравнительно долго. Из деревни прибежали мальчуганы и детвора, смотрели нам прямо в лицо, навязывали ядра и мелкие осколки, до сих пор находимые на Бородинском поле, главным образом у Шевардина. Отсюда, с кургана, открылся чудный вид на все поле знаменательной битвы…»
Материал подготовлен Сергеем Викторовичем Самохваловым
В мире постоянно бушуют противоречивые тенденции и течения. Сейчас со всех сторон только и слышно о том, что-де ничто не в состоянии остановить всемогущий и неотвратимый процесс глобализации с постепенным размытием государственных границ, формированием единого международного языка, возникновением единой валюты, утратой национальной самобытности и т.д.
В конечном счёте процесс должен закончиться формированием единого всемирного правительства. Но с другой стороны, мы являемся свидетелями отчаянных и небезуспешных попыток народов сохранить свою национальную идентичность. Посмотрите, с каким упорством китайцы во всех странах мира, куда занесла их судьба, стараются сохранить своё лицо, свою «самость». Они как муравьи создают «чайна-тауны», хранят свои обычаи и образ жизни, сохраняют национальную одежду, привычную пищу и пр. Уже давно замечено, что очень сплоченны и замкнуты еврейские диаспоры со своей собственной внутренней жизнью.
Не менее крепки армянские национальные анклавы в различных уголках земного шара. За последние десятилетия в старых государствах Западной Европы, исторически сформировавшихся на мононациональной основе, возникли многочисленные анклавы из эмигрантов. Эти анклавы спаяны иной религией, иными культурами и нередко конфликтуют с принявшей их средой. Это явление хорошо знакомо и нам — гражданам России. Мы также отмечаем процесс зарождения в нашей привычной среде крупных инородных этнических тел, стремящихся скорее не к адаптации к новой культурной ситуации, а к национальной изоляции.
Этот феномен дал основание политологам говорить о возможной перспективе межцивилизационных войн в будущем, когда в конфликты будут вступать не отдельные государства и даже не блоки государств, сколоченные на идеологической основе (капиталисты против коммунистов), а война примет межцивилизационный характер. Такой взгляд на будущее вынуждает нас вспомнить, что мы — русские — не только принадлежим к одной из великих мировых цивилизаций, называемой «славянско-православной», но и являемся её историческим костяком, становым хребтом.
Славянско-православная цивилизация имеет своей западной границей условную линию, проходящую от Гданьска на побережье Балтийского моря до Триеста на Адриатическом море. На востоке её ареал простирался до тех пределов, до каких доходила Российская империя (позже СССР). Духовной опорой славянских народов, в основном населявших эту огромную территорию, было Православие, рождённое и распространённое Византией.
Со средних веков возникли и основные враги нашей цивилизации. Первыми проявили себя западноевропейские католики, которые в лице немецких религиозных рыцарских орденов (Ливонского и Тевтонского) попытались в 1242 году проверить на прочность государственную и духовную независимость новгородцев. Русская рать под водительством благоверного князя Александра Невского нанесла им тяжёлое поражение в 1242 г. на льду Чудского озера и надолго отбила охоту к посягательствам на наши земли.
Прошло полтора века, и немцы снова предприняли «Дранг нах Остен» (Натиск на Восток). В 1410 году их полчища встретились при Грюнвальде с объединённой польско-литовско-русской армией. В её составе было 26 полков, представлявших русские и белорусские земли. Сражение закончилось полным поражением немцев. Славяне спасли свою цивилизацию, объединив свои силы.
Вскоре на юге появился и другой опасный враг. Турки, пользуясь преступным бездействием Западной Европы, штурмом взяли Константинополь в 1453-м и затем быстро распространили свою власть на все земли южных славян. Наша страна в те годы едва набирала сил для ликвидации ордынского ига. Мы не могли оказать помощи нашим братьям по крови и по вере. Эгоистичная Западная Европа озаботилась ростом могущества Оттоманской Порты только тогда, когда турецкие войска подступили к стенам Вены уже в XVII веке. Отбившись от османов, в последующие годы Западная Европа стала, по существу, постоянным союзником Турции в противостоянии со славянско-православной цивилизацией. Вроде бы христианские страны — Австрия (Австро-Венгрия), Германия вкупе с Францией и особенно Англией — неизменно выступали на стороне Турции против России.
Действительно, странно: христианская Европа и мусульманская Турция, как правило, действовали заодно против православной России и православных славян Балканского полуострова и Восточной Европы. Пожалуй, это обстоятельство и стало одним из основных препятствий на пути к славянскому единству на долгие годы.
Идея панславизма возникла и окрепла в XIX веке в результате побед России в войнах против Турции в эпоху Екатерины II, сокрушения русскими наполеоновской Франции и превращения Российской империи в великую мировую державу.
Примечательно, что идея объединения всех славян первоначально родилась в головах славян Чехии, Польши, в те годы находившихся под иностранным гнётом Австро-Венгрии и Германии. Честь родителя самого термина «панславизм» принадлежит чеху Яну Геркелю, пустившему его в оборот в 1826 году. Сама идея захватила широкие массы славян, стала очень популярной. В 1848 году в Праге собрался первый съезд панславистов из разных стран. Среди делегатов широко обсуждалась мысль о создании славянской федерации, свободной от Турции и Австро-Венгрии. Популярность России и её тогдашнее влияние в Европе были таковы, что было принято решение о так называемых панславянских цветах будущих государственных знамен, причём за основу были приняты цвета российского флага: белый, синий, красный. Если вы сейчас посмотрите на знамёна славянских государств (Польши, Чехии, Словакии, Сербии, Словении и т.д.), вы увидите, что все они несут на себе только эти три цвета, а некоторые почти идентичны российскому флагу.
Неудачная для России Крымская война оказалась ушатом холодной воды для идеи панславизма. Военное поражение и политическое унижение России были шоком для славян. Понадобились внутренние распри в стане врагов России, чтобы мы вновь расправили крылья. Именно в те годы канцлер Горчаков произнёс вещие слова: «Россия не сердится, она сосредоточивается!» В 1871 г. вспыхнула франко-прусская война, в результате которой Франция была разгромлена. Россия воспользовалась благоприятно сложившейся ситуацией, чтобы в одностороннем порядке освободиться от всех ограничений, наложенных на неё после Крымской войны. Воспрянули духом и южные славяне.
В апреле 1877 г. в Болгарии, почти 500 лет томившейся под игом османов, вспыхнуло восстание против турецкого деспотизма. Турки подавили выступление с невероятной жестокостью. Я до сих пор живу под впечатлением отдельных эпизодов, попавших в литературу того времени. Помню рассказ о том, как два турецких башибузука, увидевших на улице беременную болгарку, стали спорить о том, кто у неё во чреве: мальчик или девочка. Для разборки они просто зарубили несчастную женщину и вспороли ей чрево. Вся Россия полыхала ненавистью и гневом. Даже Европа содрогнулась от турецких зверств. В такой обстановке Россия объявила войну Турции, наша армия перешла Дунай и начала освободительный поход в южнославянские земли. Не так часто в истории России бывали случаи, когда весь народ поддерживал правительство. Наши знаменитые медики Боткин, Пирогов выехали в действующую армию, Толстой и Тургенев однозначно выступили за освобождение славян. А чего уж говорить про тех, кого называли славянофилами, — Константин Аксаков, Алексей Хомяков, князь Владимир Черкасский и др. Российская армия в той войне насчитывала около 1 млн солдат и офицеров. Это почти столько же, что она имеет и сейчас, только генералы были повыше качеством во всех отношениях.
Особую славу снискал Михаил Скобелев, названный «белым генералом», потому что во всех военных перипетиях он неизменно появлялся в белом мундире и на белом коне, демонстрируя презрение к опасности. Его отчаянная смелость, острый военный ум, любовь подчинённых вели его от победы к победе. Он стал любимцем не только болгар, но и всего тогдашнего российского общества.
Русские войска в той войне покрыли себя славой на Шипкинском перевале, под Плевной и подошли к пригородам Стамбула. Всполошившиеся англичане направили свою эскадру к Босфору. Австро-Венгрия стала концентрировать войска для нападения на Россию. Пришлось идти на мировую. Западная Европа спасла тогда Турцию. «Белый генерал» М. Скобелев в мирных условиях нашёл себе благородное занятие: он стал ездить по Европе, пропагандируя идею единства славян, что вызвало яростное неприятие со стороны правительств западноевропейских стран.
Вскоре при загадочных обстоятельствах генерал М.Скобелев был найден мёртвым в номерах гостиницы в теперешнем Камергерском переулке в Москве. Последним его видели в компании с заезжей еврейкой-австриячкой, служительницей самой древней профессии на Земле, которая тут же исчезла из Москвы. Версия отравления осталась наиболее правдоподобной.
На народные средства ему был поставлен конный памятник на площади, названной его именем. Теперь это Тверская площадь с Юрием Долгоруким, занимающим не своё место. Его давно следовало бы перенести в Кремль, где он и заложил Москву. Памятник М.Скобелеву был самым первым, который был снесён после 1917 г., и, несмотря на все усилия московской общественности, прежние власти белокаменной категорически отказывались даже рассматривать вопрос о его восстановлении. Им была противна сама идея панславизма. Они наотрез запретили поставить памятную доску на месте гибели Скобелева. Вот и верь после этого людям, называющим себя патриотами.
Покатились годы. Запад активно обрабатывал пограничные с ним славянские народы, втягивая их в шестерёнки своей экономической и духовной жизни. Поляков и чехов усиленно окатоличивали, болгар «осчастливили», посадив на царский трон немецкую династию, других стравливали друг с другом для ослабления славянского духа. Печально памятны Балканские войны, когда болгары воевали с сербами и т.д. Нельзя сказать, что панславянское движение умерло, оно продолжало жить, собирались конгрессы, издавались журналы, читались лекции, но то, что продолжало жить в сердцах славян, умерло в казённых душах властей. Их привлекала политическая, экономическая, а иной раз и просто личная выгода.
Когда в России разразилась революция 1917 года и поток эмигрантов хлынул в Европу, то первым пристанищем для изгнанных русских стали славянские страны Европы. Югославия приняла большую часть армии Юденича, в Чехословакию уехали в основном представители интеллигенции, Болгария дала убежище многим священнослужителям и т.д. Это было стихийным проявлением панславянских связей и симпатий. Но тогдашняя Советская Россия, бредившая категориями мировой революции, никак не была заинтересована в оживлении самой идеи единства славянских народов.
Шанс для возрождения вековой мечты славян появился в результате Второй мировой войны, когда Россия в лице Советского Союза разгромила фашистскую Германию и вновь, как в конце XIX века, силой освободила европейские славянские страны от чужеземного ига. Теперь уже на СССР не могло быть оказано давление со стороны традиционных противников, слишком велика была его военная мощь и велик международный авторитет. Какое-то время И.Сталин, по-видимому, задумывался над возможностью использования идеи панславизма. За полтора месяца до конца войны, 28 марта 1945 года, он заявил в одном из своих выступлений: «Мы, новые славянофилы-большевики, стоим за союз славянских народов. Вся история жизни учит, что этот союз необходим для защиты славянства». Однако дальше этих слов дело не пошло. Эта мысль исчезла из политического употребления.
Интерес Кремля сконцентрировался на формировании блока восточноевропейских стран на идейной марксистско-ленинской основе. Было создано «не мытьём, так катаньем» содружество социалистических стран, в фундаменте которого изначально было много трещин. Вскоре, уже в конце 40-х годов ХХ века, они дали о себе знать в виде вспышки советско-югославских противоречий. Югославский руководитель Иосип Броз Тито отказался подчиняться Москве, и таким образом славянский мир оказался разорванным. Затем последовали в 1968 г. известные события в Чехословакии, где тамошние коммунисты решили построить иное коммунистическое общество с «человеческим лицом». Дело кончилось вводом войск Варшавского пакта для наведения порядка, что, безусловно, топило глубже и глубже идею единства славян.
Прошло ещё с десяток лет, и похожие события потрясли Польшу, где родился профсоюз «Солидарность», бросивший вызов коммунистическим властям. Снова пришлось прибегать к военной силе в виде объявления военного положения, чтобы хотя бы на несколько лет удержать власть в руках коммунистической партии. На этот раз у Советского Союза уже не хватало сил для интервенции и традиционного «наведения порядка», он сам по уши завяз в афганской трясине.
В 1990 году прекратил своё существование Варшавский блок — военный союз, в который входило большинство славянских стран. Это была последняя скрепа, которая хотя бы формально держала славян вместе. Начался всеобщий разнос. Сильная Россия могла бы остаться привлекательным центром для панславистов, а обессилевшая и распадающаяся она даже ускорила процесс деградации идей панславизма. Ныне славянские страны Европы наперебой стучатся в двери Евросоюза и военного блока НАТО. После соответствующей «санобработки» их допускают в качестве второсортных членов этих структур, где верховодят Германия и Франция.
Нынешние панслависты продолжают размышлять о путях реанимации идей единства славян. Они считают, что все предыдущие попытки не привели к успеху по той причине, что их осуществление связывалось с политической ролью государств как носителей самого проекта. По их мнению, сейчас надо сделать упор на геокультурном содержании самой категории «Панславянский союз». Проще говоря, не следует делать упор на политику — это тупиковый путь, на нём слишком много сильных врагов. Надо создавать инфраструктуру для укрепления и углубления культурных связей между славянами разных стран. В конце концов, нас связывают более всего сейчас общность или близость языков, во многом единая культура, единая вера, нередко общая история. Вот эти элементы единства и надо собрать в пучок. Нынешняя система связи позволяет делать это быстро и эффективно, без крупных затрат.
При всём уважении к неугасимой деятельности панславистов надобно признать, что у них должен быть свой «спонсор», который помогал бы усилиям энтузиастов — так, как это делает, скажем, Всемирный еврейский конгресс по отношению к активистам сионистского движения. В России всегда был Институт славяноведения Академии наук, действует Международный Фонд славянской письменности и культуры, время от времени собираются Славянские конгрессы. Дело за небольшим — не хватает внимания со стороны российских властей и Русской Православной Церкви.
Как бы трудно ни складывались внешние обстоятельства для укоренения идеи славянского братства, отказываться от неё нельзя. Мы не должны позволить погаснуть очагу одной из величайших мировых цивилизаций. Приливы и отливы пассионарности народов приходят и уходят, меняются времена, а с ними и судьбы народов, и наш долг как хранителей славянско-православной цивилизации сделать всё для её выздоровления и обеспечения её безсмертия.
На фото: пирамида Александра Голода на 38 км шоссе Москва-Рига
Знаменитая 44-метровая пирамида, установленная на 38 км шоссе Москва-Рига,вызывает неоднозначные оценки. Сам автор этого проекта и его сторонники высказываются в том духе, что «все проводимые исследования дают положительные результаты, что и позволяет сделать вывод о том, что Пирамида в пропорциях Золотого Сечения, построенная с соблюдением всех правил и этапов, гармонизирует окружающее пространство и оптимизирует его структуру».
Но в чем выражается конкретно эта «гармонизация», четкого ответа нет. Нет и независимых исследований, подтверждающих полезные свойства пирамиды. Похоже, авторы проекта проводят какой-то весьма темный и окруженный завесой таинственности эксперимент. Именно такие чувства в первую очередь появляются у всех здравомыслящих людей, которым пришлось видеть эту пирамиду или же читать о ней. Появляется и подсознательное ощущение неуместности и, даже, ненужности подобных сооружений.
Так с чем мы столкнулись в этом эксперименте? На первый взгляд, несколько мелких, но энергичных шарлатанов просто мистифицируют народ псевдонаучными теориями, построенными большей части на мистике с добавлением некоторых данных из физики и теории поля Земли.
Создатель пирамид Александр Ефимович Голод , руководитель НПО «Гидрометприбор» : “Когда вторгаешься в область непознанного, можно легко отклониться от курса. Хотелось бы этого избежать. До сих пор существуют вопросы, на которые мне самому хотелось бы услышать ответы.” (http://www.balaha.ru/news/news/422/)
Но если мы ознакомимся с масштабами этого эксперимента, то невольно поразимся его размаху. Голод со своими единомышленниками возвел уже более четырех десятков пирамид не только по всей России, но и Крыму, в Казахстане, в Батуми (эта пирамида была снесена после бегства Аслана Абашидзе из Аджарии), на Украине и в Италии. В российских пирамидах без устали заряжаются камни, которые в виде концентрических окружностей выкладываются вокруг Москвы и некоторых других объектов, в космосе распыляется песок, заряженный в этих же пирамидах и т.д. Но для подобных масштабных работ нужны огромные средства, нужны люди, нужна поддержка административных структур. А в случае с отправкой «заряженного» песка на околоземную орбиту нужна поддержка на правительственном уровне. Поэтому уже не приходится говорить о мелких шарлатанах. Похоже, что за экспериментом Голода стоят весьма влиятельные силы, заинтересованные в успешном его проведении, но старательно скрывающие свое участие в этом проекте. Именно они щедро финансируют и всячески содействуют этому сомнительному предприятию. Так, например, только строительство пирамиды на 38 км шоссе Москва-Рига обошлось в 1 миллион долларов. Но какие цели преследуют и финансисты, и исполнители этого проекта?
Честный ответ на этот вопрос вряд ли даст и сам Голод, и те люди, которые стоят за ним. Но некоторые, пусть и неполные выводы все же можно сделать.
Прежде всего, обратим внимание на то, что ни в одной из публикаций, посвященных пирамидам Голода, нет их точных размеров. Да и сам Голод на своем сайте приводит довольно приближенные размеры своих творений, округляя их до метра: высота построенных им пирамид равна 11, 22, 44 метрам.
О том, что размеры даны с искажениями, можно судить по одному лишь примеру. Говоря о большой пирамиде, построенной около шоссе Москва-Рига, обычно упоминают, что ее высота равна 44 м, а длина основания 22 м. Таким образом, соотношение высоты к основанию равно 2.00. Подобное соотношение соблюдается и в пирамидах меньшего размера.
Но на самом деле этот коэффициент равен числу 2.058. Упоминание о нем я нашел в единственной публикации, посвященной теории размеров пирамид Голода.
Если считать с применением коэффициента 2.058, большая пирамида Голода должна иметь высоту 45.28м, при длине основания 22 м, или же длину основания 21.38м при высоте 44м Какое же из этих соотношений соответствует действительности? И почему Голод так грубо исказил в публикациях подлинные размеры своего сооружения?
Обратим внимание и на то, каким образом был найден коэффициент соотношения высоты к длине основания. Пропорции своих пирамид, если верить одной из статей, Голод нашел путем построения ряда окружностей, радиусы которых соотносились друг с другом согласно золотому сечению (см. рисунок).* Поместив эти окружности одна над другой в виде снеговика, и заключив их в треугольник, Голод определил размеры своей пирамиды.
*Коэффициент золотого сечения обозначается греческой буквой φ и равен 1.61803399 (или же 0.61803399).
Рис.1. Схема нахождения пропорций пирамид Голода.
Схема нахождения пропорций пирамид делает понятным и то, что размеры пирамиды зависят от радиуса первой окружности. Этот радиус является исходным модулем всех остальных геометрических размеров. Но каковы эти радиусы в пирамидах Голода, и какими соображениями он руководствовался, выбирая их, – об этом нет ни слова в публикациях.
Подобное нежелание автора этого масштабного проекта делиться с публикой сведениями о точных геометрических размерах своих сооружений заставляет подозревать его в намеренном утаивании каких-то важных и принципиальных данных. Раз сам Голод не пожелал поделиться тайнами размеров своих пирамид, попробуем более тщательно просчитать эти размеры и выявить то, что автор так старательно скрывает.
Начиная свои расчеты, я, прежде всего, проверил значение отношения высоты пирамиды к ее основанию. Этот главный коэффициент при построении пропорций «гармонизирующих пространство пирамид», по моим расчетам равен 2.058173 (К=2.058173), и найден в точном соответствие с теми геометрическими построениями, которые рекомендовал сам Голод.
При таком соотношении угол при вершине пирамиды равен 27.309º.
Теперь можно было приступать к подсчету подлинных размеров пирамид, и сделать это было довольно просто. Единственная сложность заключалась в выборе исходного базового размера. Как уже говорилось, размеры 22 и 44 метра, приведенные на сайте Голода, даны с искажением. Подлинные проектные размеры пирамид несколько иные. Но какие?
Анализируя размеры, я обратил внимание на некоторые странные совпадения. Так например, высота большой пирамиды Голода может быть выражена как 6.66· 6.66 = 44.3556 м.
Половина длины основания может быть выражена как 6.66 ·φ = 10.776 м.
В свою очередь коэффициент 2.058173 равен коэффициенту φ в степени 1: 0.6666666 = 1.5.
Диаметр первой окружности, вписанной в треугольник с такими размерами, равен 16.94 м, или 6.66² : φ². В то же время, этот размер весьма близок к величине 666.666 английских дюймов (16.93 м).
Следовательно, диаметр вписанных в треугольник окружностей находится путем последовательного деления величины 6.66²м (или 666.666 дюймов) на коэффициент φ в возрастающей степени:
6.66² : φ²;
6.66² : φ³;
6.66² : φⁿ и т.д.
Но это не единственный вариант возможных размеров.
Можно предположить, что Голод принял за базовую величину 21.63 м ( отличается от найденного ранее на 13 см). Этот размер примечателен тем, что равен 66.6 старинным французским футам (пье), которые употреблялись во Франции до Великой революции. Почему Голод избрал именно эти забытые меры длины, станет ясно несколько позднее.
Если просчитать высоту пирамиду и вписанные в нее окружности с учетом длины этой базовой линии, то размеры их будут несколько иными, но инфернальные зависимости сохранятся и в этом варианте:
h= 66.6· (φ в степени 1: 0.666);
радиус первой окружности равен 66.6 ·√ φ;
радиус окружности n+1 =(66.6 ·√ φ ) : φⁿ.
Эти расчеты дают право сделать вывод, что основные размеры своей пирамиды Голод нашел, используя число 6.66, коэффициент φ и их комбинации. Размер 6.66м можно считать в сантиметрах, и тогда это будет откровенное указание на число новозаветного Зверя.
Данное предположение о том, что исходными величинами для нахождения основных размеров пирамиды являются число 666 и коэффициент золотого, находит подтверждение и в других пирамидах, построенных Голодом.
Так, пирамида высотой 11 м, может иметь следующие подлинные размеры:
Высота равна 666 ·φ см = 10.776 м,
Половина длины основания равна φ² = 2.618 м,
Диаметр первой окружности равен 666см : φ = 4.116 м.
Размеры пирамиды высотой 22 м, могут быть представлены в следующем виде:
Высота пирамиды равна 6.66 в степени φ = 21.498 м,
Половина длины основания равна 6.66 : √φ = 5.236,
Радиус первой окружности равен 6.66 : φ = 4.116 м.
Почти те же самые размеры мы получим, если используем базовый размер в 66.6 французских футов.
Похоже, что здесь мы сталкиваемся с неким явлением в архитектуре, которое условно можно назвать архитектурным или математическим сатанизмом. Суть его наглядно представлена в творениях Голода: подчинение всех размеров сооружения сатанинским взаимоотношениям. Выражаясь языком математики, автор стремится детерминировать все линейные величины в своем проекте числом 666, т.е. найти такие размеры и соотношения, которые откровенной или скрытой форме число Зверя. Поэтому без всяких колебаний Голода можно отнести к темным оккультистам, которые преследуют цели всяческого прославления Сатаны посредством тиражирования его числового символа.
Стоит внести и некоторые уточнения в заявления Голода относительно гармонизации пространства вокруг пирамид. Видимо, он имеет в виду исключительно сатанинскую гармонию.
Надо сказать, что архитектурный сатанизм не есть нечто новое в истории архитектуры, и Голод не является первооткрывателем в этом направлении. Он всего лишь продолжил дело своих предшественников. Приведу лишь несколько примеров, которые дают некоторое представление о том, какими средствами выражаются в архитектуре сатанинские идеи.
Обелиск, установленный в центре Вашингтона и известный как мемориал Джорджа Вашингтона, имеет высоту 555 английских футов 5 и 1/8 дюйма, или 169.29 метров. Если выразить высоту обелиска в дюймах, то она будет равна 6666. Обелиск прозван жителями города «карандаш», но уместней называть его «карандаш Сатаны».*
*Памятник был заложен 4 июля 1848 года и открыт 9 октября 1888 года.
Зеркальный пруд, в котором отражается «карандаш», имеет длину 2000 футов, или 666.666 ярдов. Мемориал Вашингтона дает нам пример наиболее простого и наиболее откровенного способа выражения числа Зверя.
Но есть и более сложные проекты, в которых число 666 выражается не столь прямолинейно, а подается в скрытой форме, как некая обязательная часть математических выражений или геометрических построений.
Если обратиться к первоначальному проекту мемориала Вашингтона, который разработал архитектор Роберт Миллс, и который впоследствии был значительно изменен, то и там мы найдем следы сатанизма. Высота обелиска проектировалась Миллсом в 600 футов (182.88 м). Если выразить ее в метрах, то мы получим следующее выражение: 6.66³ : φ = 182.57 м.
Читатель может не согласиться с данными выводами, отнеся все к случайному совпадению. Возможно, у него появится сомнение в том, что архитектурные сатанисты так изощренно зашифровывали число Зверя в своих проектах. Но оказывается, что подобный вид числового кодирования, в котором присутствует коэффициент золотого сечения и степени от сатанинского числа, довольно популярен в определенной архитектурной среде.
Здание Пентагона, в котором располагается Министерство обороны США, имеет форму пятиугольника с длиной стороны 281м. Круг, в который вписан этот пятиугольник, имеет диаметр 478.066 м, или 6.66³· φ м.
Сторону пятиугольника можно представить как 13 · 21.63 = 281.19 м.
Число 13 читателю понятно – это чертова дюжина. Размер 21.63 м, как уже пояснялось, равен 66.6 французских футов. Возможно, что именно этот размер использован Голодом как базовый размер для своих оккультных сооружений.
Вот еще один пример более сложного проекта, в котором присутствует тот же тип кодирования.
Пирамида Пея
В Париже, перед зданием Лувра, старинной резиденции французских королей, американский архитектор Йо Минг Пей, выходец из Китая, завершил в 1989 году строительство комплекса сооружений, над которыми возвышается известная всему миру стеклянная пирамида высотой 21.65 м. Высота пирамиды Пея равна 66.6666 французским футам (французский фут равен 0.32483333м). Применив эти забытые меры в своем проекте, Пей, как можно предположить, стремился подчеркнуть не только некую мистическую связь между прошлым и настоящим, между королевской Францией и своим футуристическим проектом, но и в скрытой форме призвал Князя тьмы.
Пристрастие архитекторов-оккультистов к старинной французской системе мер можно объяснить тем, что именно из Франции ведет свое начало архитектурный сатанизм. Свои первые проекты в стиле архитектурного сатанизма французские архитекторы сделали именно в этой системе мер, поэтому она и стала популярной среди мистиков. Здесь можно усмотреть дань традиции, распространенной в среде масонов.
Но этим размером пирамида Лувра не исчерпывает своего числового сатанизма. Внешняя поверхность пирамиды по первоначальному проекту должна была собираться из 666 стеклянных панелей ромбовидной формы (нижний ряд собирался из треугольных панелей, равных по величине половине ромбовидных; их следует считать, как 0.5 панели). Но после того, как общественное мнение Франции было возмущено этой откровенной чертовщиной, и прозвучали многочисленные протесты против проекта, администрация Лувра распространила информацию о том, что количество панелей не равно числу Зверя: внешняя поверхность собиралась из 603 ромбовидных и 70 треугольных деталей. Если считать целыми панелями, то их число будет равно 638.
Но, в то же время, Дэн Браун, большой мистик и знаток подобных оккультных проблем, в своем романе «Код да Винчи» продолжает считать число панелей в пирамиде равным 666. Поэтому в этом вопросе сохраняется некоторая неясность. В самом ли деле архитектор внес изменения в свой проект, или же администрация музея слукавила, исключив из общего счета некоторые панели, предположим те, которые должны были стоять на месте входа в пирамиду?
Просчитать остальные размеры этого «произведения архитектурного искусства», довольно затруднительно. Все размеры пирамиды Лувра, как и в случае с пирамидами Голода, в российских справочных материалах даны весьма неточно и округленно. Так, высота указывается и в 21.6 м, и в 20.6 м, длина основания – 35 и 35,4 м. Угол наклона пирамиды указывается равным 52º, но это явная ошибка, поскольку при угле 52º и высоте 21.65 м основание должно быть равным 33.83 м.
Эти искажения вызваны или небрежностью авторов, или же сделаны намеренно, с целью затруднить подсчет истинных размеров пирамиды Лувра. Не встретил я и точных данных о трех меньших по размеру пирамидах, помещенных рядом с большой. Видимо, есть что скрывать.
В иностранных источниках так же наблюдается некоторое разночтение размеров, но, похоже, что они ближе к истине: высота указывается или 70 (21.336м), или 71 (21.64м) английских футов, основание -115 футов (35.05м), угол наклона -51º. На основании этих данных произведем расчеты.
Сторона основания пирамиды равна высоте, умноженной на коэффициент золотого сечения: 21.63 · φ = 35.00 м.
Поскольку высота равна 66.6 французских футов, то длину основания можно записать в следующем виде: 66.6 ·φ фр. футов.
Площадь основания запишется как (66.6 ·φ)² фр. футов.
Объем пирамиды – [(66.6 ·φ)²· 66.6] : 3 фр.футов.
Таким образом, любой размер пирамиды определяется на основании числа 66.6 и коэффициента φ.
Несколько позднее Пей вновь вернулся к своему проекту. В 1993 году он построил рядом с Большой пирамидой так называемую «перевернутую пирамиду», которая служит еще одним световым окном для освещения подземных залов Лувра. В публикациях о «перевернутой пирамиде» так же полно странных умолчаний, и я нашел всего лишь один размер – длину основания, которая равна 43.6 фута = 13.29м (возможно, этот размер равен 6.66 · 2 = 13.32м). Другие размеры пришлось вычислять, используя косвенные данные. Но усилия оправдали себя – «перевернутая пирамида» оказалась воистину уникальным творением!
Ее высота равна 7.5 м. При длине основания 13.29 м каждая боковая грань пирамиды имеет площадь 66.6 м². Объем пирамиды равен 443.556м³, или 0.666· 666 м³.
Под вершиной «перевернутой пирамиды», которая не достает до пола подземного зала примерно на 1.4 м, помещена небольшая пирамида высотой в три фута, или несколько меньше, из полированного камня. Ее объем, по моим подсчетам, равен 0.666 м³. Таким образом, объем малой каменной пирамиды в 666 раз меньше объема нависающей над ней «перевернутой пирамиды».
Дэн Браун проявил в своей книге повышенный интерес к «перевернутой пирамиде», увидев в ней некое сокровенное выражение мистических тайн нашего мира. Похоже, что все тайны мироздания для него сосредоточились исключительно в сатанинском числе.
Несомненно, что и остальные размеры этого оккультного творения, состоящего из шести пирамид, помещенных среди классических зданий Лувра, подчинены одной общей идее – воплотить в себе как можно разнообразнее число 666. Не алтарь ли Сатане поставил Пей в центре Парижа? Его проект, как он сам отзывался о нем, должен был связать землю и небо. Возможно, в мистическом плане этот комплекс в центе Лувра понимается как портал из преисподней, через который Сатана из мира мрака должен проникнуть в наш мир.*
*2-го марта 2010 Николя Саркози, Дмитрий Медведев и их супруги торжественно открыли в Лувре выставку «Святая Русь», собрание русских христианских шедевров. Здесь представлено 438 уникальных экспонатов из 17 российских музеев, четырех библиотек и одного архива. Такую выставку можно только приветствовать, но вызывает некоторое неприятное чувство и настороженность то, что «Святая Русь» размещена в Холле Наполеона, находящемся как раз под Большой пирамидой, т.е. в самом центре сатанинского комплекса Пея. Нет ли в этом некоего темного символа или кощунственного отношения к христианству?
В 2006 году в Астане появилась своя собственная 62-метровая пирамида, получившая официальное название — Дворец мира и согласия.
Достойно внимания еще одно сооружение подобного плана, возведенное в Казахстане.
В Астане в 2006 году была торжественно открыта пирамида, получившая название «дворец мира и согласия». Проектировал ее знаменитый британский архитектор Норманн Фостер, автор одного из лондонских небоскребов, получившего за характерную форму и зеленый цвет прозвище «Огурец».
Высота пирамиды в Астане равна 77 метрам, но примерно 15 ее метров скрыто под землей. Наружная часть в высоту равна 61.803399 м (именно с таким количеством знаков после запятой указывается высота этой пирамиды на казахских сайтах), такова же и ширина основания. Т.е. в размерах дан коэффициент золотого сечения, умноженный на 100 и выраженный в метрах.
Собственно, эта величина, как бы демонстративно выставленная архитектором на всеобщее обозрение и дает ключ к пониманию остальных размеров пирамиды. Все они находятся простым математическим преобразованием базовой величины:
базисный размер (В) = φ·100 = 61.803399,
высота пирамиды = В· φ·2=76.393,
половина длины основания = В· φ,
радиус вписанной окружности = В· φ².
На доступных сайтах слишком мало информации о размерах пирамиды в Астане, поэтому просчитать ее инфернальное содержание довольно сложно. Но все же, некие намеки на сатанизм в проекте Фостера есть. Так, например, вход во дворец «мира и согласия» находится несколько ниже дневной поверхности, и, если считать от вершины пирамиды, то примерно на отметке – 66, 6 м.
Радиус вписанного в пирамиду шара равен 23.607 м, или 25.817 ярда. Последняя величина с большой точностью равна √666.666 = 25.820 ярдов.
Надо сказать, что при просчете размеров подобных пирамид, в качестве базового размера не обязательно брать высоту пирамиды, или длину ее основания. Если известны углы при основании, то можно использовать и радиус вписанного шара.
Как можно предполагать, Фостер именно так и поступил. Он избрал в качестве базовой величины размер в √666.666 ярдов, подобрал угол при основании пирамиды таким, чтобы тангенс половины угла был равен коэффициенту золотого сечения (угол равен 63.435º) и нашел все основные проектные размеры:
половина длины основания пирамиды =√666.666 : φ =38.197м,
высота пирамиды =(√666.666 : φ)·2 = 76.394 м,
высота наружной части пирамиды = =√666.666 : φ²= 61.803399м.
Это многократное повторение инфернальных шестерок с определенностью указывает на то, что Фостер повторил в своем детище те же сатанинские соотношения, которые воплощены в пирамидах Пея или Голода.
***
Все эти примеры позволяют сделать вывод о том, что архитектурный оккультизм весьма широко распространен в мире. Перед нами не одиночки-архитекторы, одержимые идей насыщать свои проекты сатанинской символикой, а некое оккультное направление в архитектуре, поставившее своей целью возвеличить Сатану посредством числовых комбинаций. Объем статьи не позволил мне дать еще более интересные примеры оккультных сооружений и проследить историю и генезис этого тайного направления в архитектуре. Кратко скажу, что появилось оно во Франции XVIII века в закрытых масонских ложах. Предположительно, так вольные каменщики прославляли посредством чисел и размеров Великого Архитектора вселенной. Со временем это направление в сакральной архитектуре получило негласное, но широкое распространение в мировой практике.
Голод не был первым, кто начал строить в России подобные сооружения. Не был он оригинален и в подборе математических формул, посредством которых выразил сатанинские идеи. Скорее всего, он и те таинственные силы, которые поддерживают его, воодушевились числовой мистикой архитектурных творений Пея. И при проектировании просто позаимствовали его идею выражения всех взаимоотношений и размеров через число 666 и коэффициент золотого сечения. Единственное различие пирамид Пея, Фостера и Голода в том, что они использовали несколько иную комбинация базовых величин, сочетание которых и дало новые пропорции. Но российские оккультисты, проигрывая своим западным коллегам в оригинальности и в качестве творения, решили превзойти их, если не размерами, то количеством подобных алтарей Сатаны.
Я не берусь судить о том, проводятся ли определенные ритуалы в этих пирамидах и каков их характер. Но само возведение подобных сооружений, все размеры которых содержат в себе, открыто или тайно, число Зверя, уже само по себе есть некое оккультное действо, имеющее все признаки призвания темных сил.
Я не в состояние логически объяснить ту одержимость, с которой архитекторы-оккультисты насыщают свои сооружения символами Сатаны. Не могу объяснить и практический смысл этого действа. Могу лишь констатировать, что и в наше рациональное и прагматичное время продолжаются древние колдовские игры с инфернальным миром. Возможно, что и более масштабно, чем прежде.
.
Одна из пирамид Голода: Тверская обл. Осташковский р-н. Хитино
Заканчивается 2011 год. Его последний месяц был ознаменован бурными политическими событиями, вызвавшими волну дискуссий, в том числе и в православном секторе российского интернета. Высказывались священники, монахи, политики, журналисты, актеры, поэты и певцы. Конечно, эти суждения были и интересны, и эмоциональны. Но все же, понимая, что в стране происходят весьма немаловажные события, редакция сайта «Православие.Ру» обратилась за комментарием к сугубо профессиональному специалисту – признанному не только в России ученому-аналитику, доктору исторических наук, генерал-лейтенанту Николаю Сергеевичу Леонову, который в 1980-е годы возглавлял аналитическое управление внешней разведки нашей страны.
Издавна повелось, что с началом каждого года, века, тысячелетия люди старались подвести итоги прожитому и пытались заглянуть в будущее. Каждый делал это на свой лад: кто-то гадал на кофейной гуще, а кто-то корпел над анализом свершившегося и пробовал составить прогноз на завтрашний день. Одних интересовала лишь своя собственная судьба, другие были озабочены семейным или корпоративным микромиром, а третьи изнуряли себя думами о судьбе страны и даже человечества. Нынешняя Россия, вновь ставшая эпицентром мировых политических новостей, заставила многих склонных к размышлению людей задуматься над вечным вопросом: «Камо грядеши?» Что с нами происходит? Куда мы идем? Диапазон оценок и гаданий безмерно широк. Их авторы чаще всего руководствуются своими эмоциями, личными или групповыми интересами, значительно реже чувствуется обеспокоенность судьбой страны. Одних дурманит запах близкой, по их мнению, «оранжевой революции» (о чем громко шумит А. Навальный, обещающий собрать на следующий митинг 1 млн. человек), другие мрачно рисуют картину очередной полосы «закручивания гаек» (как это делает находящийся в бегах в США бывший советник В. Путина г-н А. Илларионов). У каждого из них свой резон, «своя отметина». У автора нет давным-давно никаких личных амбиций или счетов, нет партийных пристрастий или корпоративных обязательств; всю долгую жизнь он руководствовался песенным принципом: «Была бы страна родная, и нету других забот». Почему бы, подумал он, не поделиться своими размышлениями на эту тему, если сейчас только ленивый не тянется к микрофону на трибуне или к клавиатуре домашнего компьютера.
Прежде всего, надо сразу отметить, что нынешний общемировой поход за демократизацию в ее западном варианте носит глобальный характер. Еще в 70-е годы прошлого столетия в Западной Европе были ликвидированы последние авторитарные режимы: в Испании (после смерти Франко), в Португалии (после кончины Салазара), в Греции (диктатура «черных полковников»). Потом волна «демократизации» прокатилась по Латинской Америке, символом которой стала судебная Голгофа над Пиночетом в Чили. Мало-помалу выпадали, как зубы у старика, людоедские режимы в Африке (вроде Иди Амина в Уганде). Совсем недавно такое же цунами накрыло ряд стран арабского мира (Тунис, Египет, Ливия и др.). Теперь настает очередь постсоветского мира, о чем свидетельствуют события в Узбекистане, Киргизии, Казахстане, Белоруссии, на Украине и, увы, в России.
Нельзя думать, что глобализация информационного пространства с изобретением персональных компьютеров и интернета, унификация правил мировой торговли через Всемирную торговую организацию, поиски единых стандартов здравоохранения, условий труда и т. д. будут идти независимо от различных исторически сложившихся форм социально-политического устройства государств. Глобализация – процесс всеохватывающий, как потепление климата на земле или, наоборот, обледенение, если таковое наступит. Характер глобализации, ее направленность зависят от группы наиболее развитых государств, тех самых, которые создали мировое веб-пространство, определяют характер и направленность мировой экономики, обеспечивают ее функционирование посредством своих валют. Именно эти государства последовательно, но неумолимо навязывают свои политические и социальные стандарты, свой образ жизни, даже свой язык. Сопротивление Молоху глобализации носит разрозненный, не скоординированный характер, похожий на спорадические вспышки партизанских акций в тылу мощной оккупационной армии. Все наши политические лидеры разных перьевых расцветок, стоящие у государственного руля или сидящие в мягких креслах «системной оппозиции», непрестанно повторяют, что Россия – это часть мирового сообщества и мы гордимся каждым шагом, сделанным нами для укрепления связей с мировым сообществом. Это кредо разделяет вся «элита» (деловая, интеллектуальная, пишущая и вещающая). Следовательно, мы должны согласиться с тем, что нам придется жить и смиряться с теми стандартами, которые нам навяжет общемировой глобализационный процесс. Сколько компонентов нашей национальной самобытности мы сумеем сохранить, зависит от нас самих, наших политических руководителей, нашей интеллигенции, нашей системы средств массовой информации.
Что касается более конкретных вопросов нынешней политической реальности России, то надо исходить из того, что наш правящий класс сформировался в 1990-е годы уродливым способом, который предопределил ту нестабильность, что сейчас беспокоит всех нас. Крушение прежней советской власти в конце 1991 года в одночасье оголило политический и экономический олимп второй по мощи мировой державы. Бывший мэр Москвы Г. Попов, один из тогдашних лидеров либерально-демократической волны, признавался, что крах коммунистического строя захватил оппозицию врасплох. «Мы, – говорил он, – рассчитывали, что придем к власти через пару лет в ходе очередных выборов». Пришлось срочно, в пожарном порядке, создавать новый, колоссальный по масштабам, чиновничий административный аппарат. Основой его частично стал второсортный по качеству бывший госаппарат РСФСР. Вспомните хотя бы первого министра иностранных дел РФ А. Козырева, который до 1991 года был никому не известным министром иностранных дел РСФСР. Вынесенные во власть чиновники воспользовались новыми открывшимися возможностями, стали быстро обогащаться и превращаться по совместительству в подпольных миллионеров и миллиардеров, вольготной судьбе которых черной завистью позавидовал бы герой «Золотого теленка» подпольный миллионер А. Корейко.
За 20 лет «демократической» власти в России сложился мощный пласт богатого чиновничества, того самого, который научился разворовывать государственные бюджетные средства, вымогать крупные суммы в виде взяток у предпринимательского сословия, тиранить и «гнобить» простых граждан. «Вертикаль власти», к сожалению, стала олицетворяться с этим пластом.
Но одновременно рос и формировался, правда, не по классическим западным канонам, другой класс – класс промышленников и предпринимателей. Он был порожден волюнтаристским образом самим государственным чиновничьим аппаратом, конкретно – Государственным комитетом по государственному имуществу, который руководил процессом приватизации. Одним росчерком пера чиновника избранные по личному произволу лица становились моментально владельцами крупных кусков государственного имущества. Кому-то достались газовые или нефтяные богатства, кому-то – городская недвижимость, кому-то – металлургическая отрасль, производство удобрений и т. д. В середине первого десятилетия нынешнего века были приняты законы, которые легитимизировали совершившийся беспредел и открыли дорогу для спокойного развития и расширения класса российской буржуазии.
Получилось, что в России правящий класс оказался похожим на кофейное зерно, в котором под единой оболочкой сожительствуют две одинаковые половинки: одна – чиновничье-бюрократическая элита, другая – промышленно-предпринимательская среда. До поры до времени они нуждались друг в друге, но уже в конце прошлого века стали замечаться признаки разногласий. В 1998–1999 годы дело доходило даже до угрозы противостояния, когда одновременно формировались две партии: «Единство» – с одной стороны и «Отечество–Вся Россия» – с другой. Первая была выразительницей интересов обуржуазившейся бюрократии. Ее формировал Б. Березовский, сновавший, как челнок, от одного губернатора к другому. Вторая, во главе с московским и петербургским мэрами и главой Татарстана, претендовала на роль локомотива предпринимательского сословия. Обе полу-партии были даже готовы пойти разными колоннами на президентские выборы 2000 года. Однако, поразмыслив, побоялись раздувать внутриклассовый конфликт, опасаясь неизбежного в этом случае всплеска популярности коммунистической альтернативы. Поэтому было решено слить обе партии в нынешнюю «Единую Россию»; сошлись на едином кандидате (В.В. Путине) на пост Президента РФ. На длительное время, казалось, противоречия были отставлены в сторону. Но пожар, как на торфянике, не был потушен окончательно, он был просто загнан внутрь, где продолжал тлеть.
История с М. Ходорковским, равно как и продажа Р. Абрамовичем своих активов в России, эпизод с Д. Рыболовлевым, бывшим владельцем «Уралкалия», который предпочел избавиться от своей собственности в России, чтобы купить футбольный клуб «Монако» и войти в европейскую элиту, и куча других примеров подтверждают тезис о том, что скрытая от общественности война между двумя половинками российского правящего класса никогда не прекращалась. Простые граждане могли видеть отсветы этих схваток на примере, скажем, дискуссий вокруг того, кто будет получать доходы от техосмотра автомашин: МВД или частные структуры; кто будет питаться у бездонной кормушки: ЖКХ-чиновники или частные компании? Пока побеждали во всех случаях чиновники, но победы достаются с каждым разом все труднее и труднее. Основная часть имущества уже давно поделена, а передел всегда связан со скандалами и конфликтами. Чего стоила, например, эпопея с разгромом клана Лужков-Батурина.
В этом свете становится более понятной нынешняя вспышка политической активности в специфически российском варианте. Это продолжение того самого конфликта, который дал о себе знать в 1998-1999 годы, но теперь оброс новыми чертами и особенностями.
Во-первых, совершенно четко видно, что речь идет об удовлетворении назревших требований предпринимательского класса, который хочет ограничить всевластие чиновничье-бюрократического слоя. Сейчас у этого класса нет своего легитимного рупора для формулирования и отстаивания своих интересов. Российский союз промышленников и предпринимателей, который борзописцы иногда называли «профсоюзом олигархов», не превратился во влиятельный классовый инструмент. Поэтому результатом всех прошедших в Москве и других городах митингов стало очевидное желание и намерение создать новую правую политическую партию, выражающую интересы уже сформировавшейся российской буржуазии. Уже ведет консультации о создании такой партии недавний вице-премьер РФ А. Кудрин; у нее уже есть даже свой кандидат в президенты страны в лице миллиардера М. Прохорова; идею создания такой партии поддерживают недавний зам.главы президентской администрации В. Сурков, помощник президента А. Дворкович и др. Западные страны, безусловно, поддержат эту инициативу, сочтя ее проявлением демократизации России. Чиновничье-бюрократическому сословию придется потесниться и дать место новому игроку на политической сцене России.
Появление такой партии лишь приведет к некоторому перераспределению властных полномочий, но оно никак не ставит под угрозу сложившийся в России социально-экономический уклад и соответствующий ему политический строй. Обстановка в стране никак не подходит к классическому определению предреволюционной ситуации, когда «верхи не могут, а низы не хотят». «Низы» вообще в нынешней политической ажитации участия не принимают. «Верхи», конечно, озабочены резонансными митингами, но не настолько, чтобы выкинуть белый флаг и пойти на полное удовлетворение требований митингующих. В Кремле понимают, что на проспекте Сахарова собрались не те, кто готов «пойти на смертный бой», кому нечего терять, кроме своих цепей. В стране нет забастовок, нет стихийных перекрытий железных дорог и автомобильных магистралей, на которые идут отчаявшиеся люди. На митингах верховодят гламурные люди, вполне успешные профессионально и по жизни, но желающие большей роли в общественно-политической жизни страны. Их вполне устраивает существующая в стране система, они желают лишь персональных изменений. (А. Навальный в последние дни уходящего года заявил о своей готовности бороться за пост Президента России.) Отсюда их подчеркнутая забота о том, чтобы все проходило мирно, спокойно, в рамках норм и правил.
Митингующие хотят, чтобы губернаторов в регионах выбирали прямым голосованием избирателей. Власть уже дала понять, что готова пойти на это, сохранив за Кремлем право на снятие губернатора. Прямые выборы губернаторов, а также членов Совета Федерации – вопросы не новые. Борясь за них, мы делаем не шаг вперед, а шаг назад, в свое недавнее прошлое. Мы не забыли, что в регионах на пост губернаторов выдвигалось по 10–12 кандидатов; выбрасывались на ветер сотни миллионов рублей; дело доходило до кровавых разборок между группировками, тащившими своих кандидатов; регион месяцами трясла выборная лихорадка. Классический пример – победа в Приморье С. Дарькина, представлявшего интересы сомнительных структур региона. В последней «встрече в эфире» В. Путина с гражданами России мы услышали отчаянный крик о помощи из Владивостока, где царит коррупционный беспредел и беззаконие. Приморье стало вотчиной «свободно избранного» губернатора. А что, если такой «свободно избранный» губернатор, скажем, Калининградской области, захочет провозгласить этот регион еще одним независимым прибалтийским государством? А ведь такой вариант не исключен по мере расширения контактов области с соседними европейскими странами и увеличения доли населения региона, никогда не бывавшего ранее в коренной России.
Таким же движением вспять является требование митингующих (принятое де факто Кремлем) вернуть выборы половины депутатов Госдумы по мажоритарному принципу (одномандатники). Такой порядок уже был, и ничем примечательным он не запомнился. Безусловно, это еще одна приоткрытая дверь для доступа оппозиции к властным структурам, но куда более существенным было бы требование кардинально изменить роль и место парламента в государстве в целом. Нынешнее фиктивное разделение властей должно стать реальным. Это было бы лучшим лекарством для больного организма.
Наша исполнительная власть, следуя историческим традициям и учитывая реальную обстановку в стране, оставалась в течение последних 20 лет доминирующей властью в России. Не имея политических конкурентов, она уверовала в свою непогрешимость, «забронзовела» и стала допускать ошибки, которые стремительно перерастают в слабости. Главной из них, наверное, является отсутствие идеологии, национальной идеи, которая служила бы платформой для всех практических действий правящей партии и государства. В.В. Путин довольно отчетливо ставил такую задачу в своей работе «Россия на рубеже тысячелетий» в самом начале своего первого президентского срока. Но постепенно эта цель стала отодвигаться дальше и дальше, пока поиск «национальной идеи» не был объявлен детской забавой. Партия «Единая Россия» оказалась неспособной разработать собственную идеологию и дождалась, пока к ней не пришпилили торговый ярлык «Партия воров и жуликов». Если нет идеологии, то не будет и идейных защитников, людей, глубоко убежденных в правильности выбранного пути. У «Единой России» нет ни ярких публицистов, ни пламенных ораторов, ни вдохновенных сторонников среди творческой интеллигенции.
Большой ошибкой было само формирование так называемого «тандема», признание договоренностей о порядке преемственности на высших государственных постах.
В стране, являющейся по Конституции «демократической», правящая партия не умеет демократическими средствами и методами отстаивать свое право на управление государством. Она не научилась соревноваться со своими оппонентами, высокомерно (а может быть, трусливо) отказавшись принимать участие в предвыборных телевизионных дебатах с конкурентами. Более того, из недр «Единой России» раздаются голоса о необходимости запретить во время избирательных кампаний прямую критику в адрес своих оппонентов, то есть хотят путем использования административного ресурса избавить себя даже от критики со стороны. Это уже беспредел!
Прошедшие митинги в Москве и других городах обнажили уязвимые болевые точки нынешней российской власти. Масштабы и характер митингов вряд ли дают основание говорить об угрозе «оранжевой революции». В 12-миллионной Москве на митинги собиралось по 50–60 тыс. человек. Нельзя брать на веру ни данные МВД, ни утверждения организаторов мероприятий. Надо складывать их цифры вместе и полученную сумму делить пополам – получится что-то близкое к правде. Следует учитывать, что в Москве сконцентрировано до 70–75% всего российского класса предпринимателей разного калибра, здесь сосредоточена основная масса творческой интеллигенции.
Все, кто был на проспекте Сахарова, единодушно отмечают, что митинг крайне неоднороден по своему составу. Каждого оратора освистывали, только с разной степенью интенсивности и продолжительности. Одновременно в других местах Москвы проходили другие собрания: ЛДПР традиционно скликает своих сторонников на Пушкинской площади; на Воробьевых горах митинговали лево-патриотически настроенные граждане и т. д. Одним словом, «кто в лес, кто по дрова». По законам жанра власть могла и даже должна была приложить к этому свою руку.
По большому счету сейчас, когда заканчивается 2011 год, мяч оказался на половине Кремля. Ответный ход за ним. Время – самое подходящее. После новогодних праздников и каникул начнется кампания по выборам Президента России. Дистанция предвыборной гонки очень короткая – меньше двух месяцев. Каждый политический ход – на вес золота. Сейчас очень многое зависит от того, какую предвыборную программу предложит России В.В. Путин, как он ответит на вызовы несистемной оппозиции. Поскольку на митингах громко было сказано, что нельзя верить словам власти, то особое внимание будет сосредоточено на том, как будет гарантировано единство слова и дела – основа восстановления доверия между властью и обществом. Политическое лицо России нуждается в некоторых пластических операциях и постоянном квалифицированном косметическом уходе.
«Радужка» – это луч солнечного света, ориентированный на просвещение народов России и всего мира. «Радужка» сродни радуге, которая изредка появляется на небесном своде. Увидеть такое чудо считается хорошим знаком, и сопровождается оно всегда улыбкой на устах и восторгом каждого человека – ребёнка и взрослого.
Включая своё образное мышление, будем рисовать красивую «Радужку» (рисунок 1). Любуясь ею, вскоре заметим, как уходит раздражение, уныние, лень …. Открывая свою душа навстречу солнечному свету и радуге, все могут почувствовать радость от самых простых явлений: будь-то первый шаг рёбенка или улыбка любимого человека. Давайте вместе нести эту радость по всему свету, наполняя ею все окружающее пространство.
Что же такое «Радужка»? Это название идёт от слов «радуга», «радость», а слог «ра» переводится как «солнце». «Радужка» – символ божественного творения жизни и гармонии живой клетки. Она изображается в форме круга, заполненного цветами радуги. Тёплые цвета в центре означают ядро клетки, холодные цвета – плазму, зелёный цвет между ними – символ их взаимодействия, солнечный свет в виде белого и золотого цвета символизирует оболочку клетки.
Из клеток создаются разные формы жизни от отдельного органа до целого организма. Они изображаются символами в виде круга или овала, и отличаются симметричностью, порядком расположения чистых цветов радуги, обрамлением белым и золотым цветом. Разные формы жизни изображаются отдельными символами, например, «радужкой» человека, дерева, животного и т.п., что в совокупности составляет «Радужку» Земли. Из этого наглядно видно, что каждое существо играет свою роль в общем творении жизни.
Все это и есть цветовая система «Радужка» – наглядный способ выражения единства окружающего мира и его божественного происхождения. Таким образом, она открывает глаза окружающим на жизнь через призму света и распахивает окно в мир новых знаний.
Венец творения – человек и создан он по образу и подобию Божьему. Свыше ему дана свобода выбора и совести, благодаря чему он может проявлять свою творческую активность в духовно-нравственном направлении, отвечая своему предназначению.
Цвет, форма и звучащее слово в символах гармонии и в «радужной живописи», включённые в цветовую систему «Радужка», ориентируют человека на пути к своему предназначению. Контакт с ними укрепляет душевное равновесие и психофизиологическое состояние взрослого и ребёнка. Это даёт возможность почувствовать пользу цветотерапии в создании гармоничных отношений в семье.
Все это можно узнать из книги «Радужка – капелька надежды», изданной недавно, в 2011 г. Это издание посвящается юбилейному 2012 году, великим традициям русского народа и будущим поколениям России. Издание рекомендуется семьям, которые почитают русские традиции.
Книгу можно приобрести в магазинах г. Москвы «Книжный Мир» и «Библио-Глобус». Автор цветовой системы «Радужка» Бачурина Светлана Кузьминична: педагог, психолог, художник, член Профессионального союза художников России. Права автора защищены патентом на изобретение № 2162347 от 27.01.2001 г. «Способ коррекции психофизиологического состояния человека» по разделу медицины.
Отечественную войну 1812 года храм Сорока мучеников подвергся разграблению наполеоновскими войсками, все его древние святыни были утрачены. Настоятель же храма Пётр Гаврилович Вельяминов принял от руки врага мученическую кончину. Он был убит на второй день после вторжения французов в Москву в возрасте 66 лет. Батюшка отказался выдать им место хранения наиболее ценной церковной утвари, за что подвергся жестоким истязаниям. Изрубленный саблями и исколотый штыками, но ещё живой, отец Пётр всю ночь пролежал возле храма, плавая в крови. Утром третьего сентября один из французских офицеров, сжалившись над его страданиями, выстрелил батюшке в голову. Зарытый без гроба и отпевания на кладбище Новоспасского монастыря, он трижды был вырываем из могилы неприятелем. И только пятого декабря, после того как его тело было ещё раз вырыто, отец Пётр был отпет по церковному чину. По свидетельству очевидцев, тело батюшки, пролежав в земле три месяца и три дня, оставалось нетленным и из его ран сочилась кровь. В память о подвиге одного из самых замечательных священнослужителей к храмовой стене была прибита позолоченная доска с изложением обстоятельств его кончины.»
Из газеты «Правительственный Вестник»– № 201 – 1 сентября 1910г. – с. 2
«Памяти героя Отечественной войны.
3 сентября, по инициативе гласнаго Городской Думы Н. А. Шамина, в церкви свв. Сорока Мучеников, в Таганке, будет совершена заупокойная литургия и паннихида по священнике Петре Гавриловиче, герое 1812 года, защищавшем драгоценности своей церкви от расхищения французами и убитом врагами на паперти в ночь на 3 сентября. После паннихиды на кладбище Новоспасскаго монастыря, где покоится прах усопшаго пастыря-героя, будет совершена на могиле его лития.
С трудом в обители была найдена могила отца Петра. На памятнике сохранилась такая надпись: «Здесь погребен служитель алтаря, вкусивый смерть за Веру, за Царя, призаревах вселено-изумивших и кары грозныя на злобу ополчивших. При храме Божием он пал вонзен врагом, живя о Господе в безсмертии святом.»
В Сорокосвятском храме прибита доска, на которой изложены обстоятельства кончины священника-героя. Между прочим, имеется указание, что Академия Художеств почтила его кончину картиной, но при храме этой картины нет, и ведутся розыски ея.»
Из газеты «Правительственный Вестник»– № 204 – 4 сентября 1910г. – с. 3
«Памяти священника-страстотерпца. 3 сентября в церкви свв. Сорока Мучеников, в Таганке, было совершено заупокойное богослужение по бывшем настоятеле храма священнике Петре Гавриловиче, умерщвленным французами на церковной паперти в ночь на 3 сентября 1812 года. При богослужении, совершенным местным духовенством, присутствовали члены кружка ревнителей памяти Отечественной войны и много прихожан, выражавших благодарность инициатору поминовения отца Петра – Н. А. Шамину.»
«Впервые идею подготовки путеводителя по сохранившимся в Москве памятникам – свидетелям событий Отечественной войны 1812 года подал в начале XX в. гласный Московской городской думы Николай Андреевич Шамин. Незаурядный человек, неутомимый москвовед, член многих общественных организаций, в том числе – Особого комитета по устройству в Москве Музея 1812 года, Н. А. Шамин много сделал для увековечивания в Москве памяти о той великой эпохе.» (источник: http://www.giftbooks.ru/ws/125/12458.htm)
Материал подготовлен Сергеем Викторовичем Самохваловым.
“Гроза 12 года” – это исключительно важное событие в героической истории российского народа, который явил свои лучшие качества – беззаветную отвагу в борьбе за независимость Отчизны, патриотизм, высокую духовность.
В победу над армией “двунадесяти языков” Бонапарта внесли свой вклад десятки национальностей и народностей Российской империи, практически все ее регионы, в том числе и отдаленная Сибирь.
Весомый вклад в разгром захватчиков внесли регулярные пехотные и кавалерийские полки, выведенные из сибирских губерний на западные границы страны незадолго до наполеоновского вторжения.
Судьба армейских сибирских полков была решена после заключения Тильзитского мира. Русское правительство ускоренно проводило реорганизацию и пополнение армии, готовясь к будущему столкновению с Наполеоном.
Хорошо обученные и полностью укомплектованные полки Сибирской инспекции значительно усилили бы русскую армию, понесшую значительные потери в кампаниях коалиционных войн против Наполеона. Видимо, первый проект вывода армейских полков Сибирской инспекции на западные границы империи был представлен осенью 1806 г. генерал-майором Н.И. Лавровым, состоявшим в то время “инспектором Сибирской инспекции и командиром Сибирской пограничной линии”, а позднее назначенным начальником Главного Штаба 1-й Западной армии.
Вместо выводимых регулярных частей генерал предложил разместить по крепостям и редутам линейное казачество, численность которого необходимо было увеличить до 6200 человек.
В декабре 1807 г. по распоряжению Государственного Совета началась передислокация всех армейских полков расквартированных в Сибири к западным границам империи. В регионе оставались размещенные на пограничных рубежах линейные батальоны и расквартированные в крупных городах гарнизонные батальоны. Кроме того, пограничная служба возлагалась на казачество, которому указом от 19 (З) августа 1808 г. был присвоен статус Сибирского линейного казачьего войска.
Вывод полков осуществлялся поэтапно с 1808 пo1811 год. К июлю 1808 года в Омской крепости было собрано пять полков, готовящихся к передислокации на запад: 19-й егерский полк (выведен из района Бийской, Ануйской и Катунской крепостей), Томский мушкетерский полк (выводился из района Барнаульского завода и Змеиногорского рудника), Ширванский мушкетерский полк (из Усть-Каменогорской крепости). С Иртышской линии выводились Сибирский и Иркутский драгунские полки.
В конце августа указанные полки начали длительный переход через Оренбург на Казань и далее в районы нового расквартирования в Волынской губернии. Выводимые полки возглавил командующий войсками Сибирской инспекции генерал-майор от кавалерии Антон Антонович Скалон, родившийся в Бийской крепости 6 сентября 1767 года. В октябре того же года части достигли Казани, а в феврале 1809 года вышли в район новой дислокации – в Волынскую губернию. Полки во время перехода не потеряли ни единого человека, не было дезертировавших или отставших по болезни. Все шесть больных солдат и два офицера были оставлены по их просьбам в походных лазаретах.
В реляции о благополучном переходе полков командованием отмечено: “Сей марш исполнен был в отличном порядке, с особым сбережением нижних чинов и всех полковых имуществ”. Военным министром на данном документе оставлена резолюцию: “Генерал Скалон восхищения и награды достоин”.
К началу войны с Наполеоном генерал-майор А.А. Скалон командовал драгунской бригадой, в составе Сибирского, Иркутского и Оренбургского полков. Бригада входила в 3-й кавалерийский корпус графа П.П. Палена.
С первых дней войны французами, корпус вынужден был отступать от белорусского города Лиды находясь в полуокружении корпусов противника под командованием генерала Нансути и маршала Мюрата. Король Неаполитанский Мюрат, по достоинству оценил мужество солдат и офицеров корпуса Палена, и признавал, что “даже в отступлении преследуемые нами русские постоянно атаковали нас с отвагой львов”.
Отражая непрерывные атаки французов с фланга и тыла, корпус Палена и пехотные дивизии генерала Дорохова, в составе которых также были сибирские полки, с боями отходили в район Дрисского лагеря, для соединения с основными силами 1-й Западной армии.
В арьергардном бою у местечка Михалишки, нанеся неприятелю чувствительные потери, русские вышли из окружения и соединились с основными частями. В дальнейшем, когда 1-я Западная армия продолжила отход, тыл ее первой колонны поручили прикрывать кавалеристам из корпуса Палена.
При движении к Смоленску драгунская бригада Скалона сдержала натиск восьми дивизий Мюрата, за что командующий армией Барклай-де-Толли, трижды отметил бригаду своей личной благодарностью.
Под Смоленском две русские армии соединились и полки получили короткую передышку. Незадолго перед штурмом Смоленска французами Скалон получил известие от семьи, которую в самом начале войны отправил к брату в Курскую губернию. В ответном письме на вопрос жены о возможном исходе войны он писал: “Я тебе не пишу ничего о военных действиях, но только скажу, что Бог русских никогда не оставлял. Хотя враг и зашел далеко, но он падет от оружия нашего!”
В ходе Смоленского сражения воины-сибиряки также отличились. В ночь с 4 на 5 августа 7-й корпус генерала Раевского, защищавший Смоленск, отвели в тыл. На его место выдвинули дивизии 6-го пехотного корпуса Дохтурова, которые усилили драгунами из 3-го кавалерийского корпуса и 3-й пехотной дивизией генерала Коновницына, в которую входил Селенгинский пехотный полк, всего 30 тысяч человек.
Наполеон двинул на штурм Смоленска корпуса Нея, Даву, Мюрата, численностью до l8o тысяч человек и более 300 орудий. Войска Дохтурова, несмотря на шестикратное превосходство неприятеля, утром 5 августа стремительной контратакой выбили французов из Рославльского, Свирского, Рачевского предместий Смоленска.
Во время Смоленского сражения наиболее кровопролитные и напряженные бои проходили у Молоховских ворот, в Рачевском предместье Смоленской крепости. Позиции русской армии здесь защищали батарейная рота полковника Апушкина и Иркутский драгунский полк во главе с самим командиром бригады А.А. Скалоном, а Сибирский и Оренбургский полки бригады совместно с казаками прикрывали их фланги.
Под непрерывными атаками конной дивизии Брюйера и корпуса маршала Нея, сибиряки несли большие потери, у артиллерийских орудий четыре раза сменилась прислуга. но позиции остались для французов неприступными.
После получения приказа об отступлении, генерал Скалон поставил Иркутский драгунский полк в арьергард, прикрывая отход артиллерии и егерей. В это момент кавалеристы Брюйера бросились в очередную атаку. И тогда Скалон, пытаясь выиграть время для отхода артиллерии и пехоты, решился отчаянный шаг. С последним залпом русских орудий драгунские эскадроны молниеносно контратаковали во фланг наступающих французов. Противник дрогнул, его ряды смешались, пока неприятель приходил в себя, русские смогли отвести артиллерию и пехоту.
Французы подтянули к месту контратаки драгун свою артиллерию и под прикрытием ее картечных залпов начали перегруппировку. По воспоминаниям участников этого боя, генерал Скалон, видя что задача выполнена, и батареи с пехотным прикрытием благополучно отошли “скомандовал эскадронам по три налево и полк левым флангом отошел в крепость, находясь совершенно под огнем неприятельским”. Сам генерал Скалон во время отхода находился в рядах последнего эскадрона. Внезапно рядом с ним разорвалось несколько гранат, в густом пороховом дыму адъютант и вестовые потеряли командира из виду.
Тело русского генерала французы обнаружили 6 августа, на следующий день после кровопролитного сражения у Молоховских ворот. По личному приказу Наполеона 8 августа генерал Скалон был захоронен у подножия Королевского бастиона Смоленской крепости “с отданием всех почестей, приличествующих его воинскому подвигу, с ружейными и артиллерийскими залпами”. Отдавая дань мужеству А.А. Скалона, французский император сам присутствовал при погребении, и по русскому обычаю, бросил горсть земли на его могилу.
Через сто лет, 5 августа 1912 года на могиле Генерала Антона Антоновича Скалона был установлен обелиск из серого гранита с выбитым на лицевой грани крестом. Обелиск установили внуки павшего героя – генерал-адъютант Георгий Антонович и генерал от кавалерии Дмитрий Антонович Скалоны. Памятник сохранился до наших дней.
Кровопролитное сражение у Молоховских ворот лишило французов возможности прорваться к Днепровскому мосту и отрезать войска обронявшие Смоленск от главных сил русской армии.
К вечеру 5 августа 3-я дивизия генерала Коновницына выбила неприятельскую пехоту за Молоховские ворота, а 24-я дивизия генерала Лихачева при поддержке двух полков егерей снова оттеснили французов из Красненского предместья.
К девяти часам вечера стрельба стихла, генерал Дохтуров сумел удержать Смоленск, что дало возможность армии отойти на левый берег Днепра. Вовремя отвода русских войск из Смоленска последними отступили три батальона 3-й дивизии Коновницына, среди них и батальон Селенгинского пехотного полка. После гибели Скалона во главе бригады временно встал генерал-майор Крейц. Он же командовал отрядом, который прикрывал отход русской армии из-под Смоленска.
20 августа арьергарду Крейца поставили задачу перекрыть дорогу из города Белого, по которой наступала колонна противника в обход правого фланга русской армии, и “держаться, покуда все прочие войска перейдут через мост, а может быть, и умереть”. Отряд Крейца упорно оборонялся, и оказался фактически окруженным, его прижали к реке Гжать. Генерал-майор Крейц приказал драгунам и казакам форсировать реку, где вброд а где вплавь они смогли перейти на другой берег и перетащили на лямках по дну реки две пушки. Вырвавшись из окружения у деревни Лескино, отряд с ходу атаковал тринадцать эскадронов баварской кавалерии. Не выдержав натиска баварцы бросились в бегство, потеряв много убитых и раненых.
Адъютант Наполеона Сепор записал, что когда французская армия вошла в Смоленск, “свидетелей ее славы тут не было. Это было зрелище без зрителей, победа почти бесплодная, слава кровавая, и дым, окружающий нас, был как будто единственным результатом нашей победы”.
Сражение за Смоленск стоило армии Наполеона больших потерь и наступательный порыв французов на время угас. Некоторые наполеоновские маршалы и генералы заговорили о необходимости начать переговоры.
Даты формирования сибирских полков
В 1711 г. по указу Петра Первого начинается формирование Сибирского драгунского гарнизонного полка под командованием полковника Леонтия Перфильева.
В 1796 г. Екатерина Вторая предполагала большую часть разросшихся полков расформировать, а солдат перевести в сословие государственных крестьян и расселить по прилинейным землям для “разведения хлебопашества”.
Указом Павла Первого в 1796 г. все местные регулярные воинские части были сведены в Сибирскую дивизию, а с 1798 г. – в особый военно-территориальный округ – Сибирскую инспекцию. Год спустя Павел высказал идею сформировать из сибирских полков особый корпус для “восточного удара” по английским колониям в Индии.
В 1802 г. по указу Александра Первого, который рассматривал несколько проектов реорганизации войск в Сибири, но было решено сибирские полки считать резервом российской армии.
По материалам статьи в Литературной Газете Алтай №10 (28) 2007 г / № 171
«На сих днях происходила, Владимирской губернии, Юрьевскаго уезда, в селе Симе трогательная и величественная церемония. Не всякому, может быть, известно, что покойный Генерал от Инфантерии Князь Багратион, после полученной им раны в Бородинском сражении, отправился для пользования в имение своего друга, Князя Б. А. Голицына – помянутое село Симу, где, 12 числа Сентября 1812 года, он скончался, и похоронен внутри тамошней приходской церкви. ГОСУДАРЮ ИМПЕРАТОРУ благоугодно было повелеть бренные останки знаменитаго вождя-героя перенести на то место, где он, защищая отечество, получил смертельную рану. В следствие таковой Высочайшей воли, Святейший Синод возложил на Преосвященнаго Парфения, Архиепископа Владимирскаго и Суздальскаго, составить церковный церемониал; бывшему Адъютанту покойнаго Князя Багратиона, известному партизану Д. В. Давыдову поручено было сопровождать тело до самаго Бородина, с почетным конвоем всего Киевскаго Гусарскаго полка, квартирующаго в Юрьевском уезде. Но постигшая смерть не позволила ему исполнить этой священной обязанности, и, по распоряжению Правительства, весь военный обряд возложен на Командира Киевскаго Гусарскаго полка, Полковника Кенскаго. Поднятию гроба, торжественному поминовению и отправлению тела на Бородинское поле, назначено быть 3, 4 и 5 числ сего Июля. Будучи один из тех, которые пользовались честью находиться при особе Князя Багратиона во время кровавой Бородинской битвы, и потом сопровождать его раненого до Москвы, я вменил себе в священный долг явиться на эту умилительную церемонию, которая, как целью своею, так и воспоминаниями, ею возбуждаемыми, должна отозваться глубоко в душе каждаго воина, а особливо воина тех времен. Честь, которую ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР соизволил оказать, по истечении двадцати семи годов, праху полководца, бывшего некогда славою Российской Армии, повелев перенести его на Бородинское поле, к самому времени торжественнаго воздвижения памятника в славу падших жертв на сей упитанной кровью земле, показывает, как высоко Царь оценивает воинския заслуги; о, как утешительно такое внимание для каждаго сына отечества, и каким сильным служит оно поощрением к подражанию доблестям таковых мужей!
И так 3 числа Июля, мы должны были узреть гробницу, вмещающую драгоценный прах Бородинскаго героя. Того числа утром весь Киевский Гусарский полк собрался в селе Симе; в тот же день приехал Преосвященный, с почетным Духовенством. В шесть часов по полудни, начали подымать из могилы лежащий в ней более четверти столетия гроб, который оказался в совершенной целости. Прямо из могилы, не раскрывая гроба, поставили его в приготовленный свинцовый склеп, который сам вмещался в новую великолепную гробницу. Потом началась панихида, которую отправлял Архиепископ Парфений, с избранным Духовенством. Стечение народа, со всех сторон собравшагося за несколько дней, было неимоверно велико. 4 числа, поутру, прибыл Начальник губернии, и съехалось довольно значительное число Дворян; некоторые даже из отдаленных мест. В десять часов Преосвященный начал совершать литургию, со службою за упокой, и пред окончанием произнес речь в честь и память высоких заслуг героя. В этот же день, в саду, прилежащем к дому нынешняго владельца Симы, была устроена обширная зала, в виде палатки, где накрыт был обеденный стол на сто кувертов, к которому приглашены были Преосвященный, с почетным Духовенством, Гражданский Губернатор, весь корпус Офицеров Киевскаго Гусарскаго полка, и все наличные Дворяне, съехавшиеся на торжественное поминовение. Между тем, во все время, толпы народа не преставали окружать день и ночь гроб, поставленный посреди церкви, и духовенство едва успевало удовлетворять усердию просивших об отправлении поминовения по усопшем полководце. 5 числа, в восемь часов утра, после Литургии, совершена Преосвященным паннихида в напутствие; после чего Штаб- и Обер-Офицеры Киевскаго Гусарскаго полка, к которым присоединились и другие отставные заслуженные воины, поднявши гробницу, вынесли из церкви и поставили на богато-убранную колесницу с балдахином, которая должна довезти драгоценные останки до самаго Бородина. Гробу сопутствует образ Пресвятой Смоленской Божией Матери, бывший неотлучно при Князе Багратионе во всех его походах, и со времени его кончины хранившийся в Симской церкви над его могилою. Народ просил позволения тащить колесницу: нельзя было отказать столь пламенному усердию. Шествие началось обыкновенным порядком. Духовенство впереди, за ним траурная колесница, сзади Киевский Гусарский полк; трубачи играли погребальный марш; необозримое пространство было усеяно зрителями. Пред выходом из селения, в последний раз Преосвященный совершил литию, и благословил путь; запрягли в колесницу лошадей, и печальная процессия потянулась тихо. Не смотря на знойное солнце, множество народа сопровождало колесницу во весь переход до Юрьева, на разстоянии двадцати верст. Таким образом лишилось село Сима драгоценнаго своего залога, но за то должная почесть на Бородинском поле ожидает славный прах героя.
Когда Князь Петр Иванович Багратион умирал в селе Симе, в совершенном одиночестве (*), не кому было по нем уронить слезы, не кому произнесть надгробнаго слова. <…>
Но утешься, доблестная душа! Россия никогда не забудет твоих заслуг: НИКОЛАЙ, по истечении двадцати семи годов, хочет почтить твой прах достойным твоей славы погребением, на самом том месте, где ты показал, как Русскому должно умирать за Русь, и память твоя не изгладится никогда из сердец истинных сынов Отечества!… Не на земле сей вкусил ты награду героическаго твоего самоотвержения.
Князь Николай Голицын.
Село Сима, 10 Июля 1839 года.»
——————————————————————————
“(*) Хозяин Симской вотчины, Генерал-Лейтенант Князь Б. А. Голицын командовал тогда всем Владимирским ополчением, а многочисленное его семейство, в следствие тогдашних обстоятельств, было разсеяно в пределах отечества.”
Герб рода Милорадовичей
Александр Васильевич Сувовров
