Известный русский писатель о творчестве классика, 75-летие которого мы отмечаем сегодня …
15 марта 2012 года исполняется 75 лет выдающему русскому писателю Валентину Григорьевичу Распутину. О жизни и литературном творчестве писателя рассуждает в интервью «Русской народной линии» известный русский писатель, сопредседатель Союза писателей России Владимир Николаевич Крупин.
Как ни вытесняет современная электроника книги, они сохранились и сдаваться не собираются. В них, в отличие от призрачных текстов виртуального пространства, есть осязаемость. Их можно взять в руки, перелистать, открыть на любимых страницах. В них есть магнитная сила. Рука сама тянется к книжным полкам. А как иначе? «Прощайте, друзья мои», – сказал Пушкин перед смертью, обратясь к книжным шкафам. Пушкин в книге и Пушкин в электронном варианте – это очень и очень разное. Как без его книг? И вообще, как без народных сказок, былин, без Творений святых отцов, без Державина, Тютчева, Гончарова, Достоевского, Шмелёва, Есенина, Шолохова, Твардовского? И в этот почётнейший список уже при жизни по праву вошёл наш современник, признанный классик Валентин Распутин.
Его книги – достойное завершение литературы двадцатого века, новое подтверждение того, что русская литература – ведущая в мире. Почему? Она выращена Православием. Одно только название повестей: «Деньги для Марии», «Вверх и вниз по течению», «Последний срок», «Прощание с Матёрой», «Пожар», «Дочь Ивана, мать Ивана», рассказы « Василий и Василиса», «Уроки французского», которые, по сути, тоже повести, одно их перечисление вызывает в нашем сознании образ нашей России. Любовь к ней – главное в творчестве Распутина.
«В непогоду», так называется один из последних рассказов писателя. Штормовые ветры, метели описаны так, что именно мы сами виноваты в затяжном непогодье. А так оно и есть. Святитель Иоанн Златоуст напрямую связывал климат и нравственное состояние людей. Да, давно в России непогода. И переживать это нелёгкое время нам помогают книги Валентина Распутина. Потому что его герои среди нас, герои сильные характером и сильные душой.
Книги Валентина Распутина – молитва за Россию, которую пишет её верный, высокоодарённый от Господа талантом сын.
Но какая же невыносимо тяжелая жизнь досталась ему. Голод и нищета детства и отрочества, нехватки и лишения юности, тяжелейшее становление писательской жизни. А внешне всё, как сказке: взлёт от судьбы Золушки к члену Президентского совета, к орденам и медалям, званиям, премиям. Герой соцтруда, секретарь Правления СП СССР, депутат Верховного Совета, почётный академик Российских и зарубежных академий… И поездки на все континенты, во все стороны света, сотни книг, спектакли во многих театрах, переводы на десятки языков планеты… хватило бы всего этого на десятерых.
Но Распутина, закалённого сибирской русской жизнью, воспитанного в высоконравственной трудовой семье, человека скромнейшего, не сломили ни огонь испытаний, ни мутные воды современности, ни медные трубы всесветной славы. Сорок лет я знаю его, и руку даю на отсечение – Валентин Распутин по характеру как был мальчишкой из деревни Аталанка на Ангаре, так и остался. Боже мой, сколько он испытал, сколько перестрадал. На него столько свалилось горя, бед и несчастий, болезней, что под их тяжестью многие бы давно рухнули.
И всегда он бросался на помощь, когда видел несчастья других. Тысячи и тысячи писем, сотни статей и предисловий. Бесчисленное количество встреч и звонков, когда устраивал чьи-то дела. Сколько же корыстных людей пользовались его добротой. Помогал и им, и никого, истинно по-христиански, не упрекнул. А скольких молодых писателей вывел, что называется, в люди. И эти сотни и сотни заседаний, съездов, пленумов, постоянные поездки по стране, выступления. Это ведь только со стороны кажется, что фруктово жить писателю, когда он идёт к микрофону, а зал встаёт, устраивает овацию. А каково ему, если он Распутин? Совестливый, мучающийся и перед тем, как говорить и после того, как уже выступил. И может быть, кто-то подумает, что вся, без исключения, писательская братия его любит так же, как читатели? Или, может быть, уже исчезли из жизни зависть и злоба?
Только при его помощи и только благодаря ему вырос над Ангарой, в Усть-Уде, храм. Весь золотой, светящийся, он оживотворил пространство, а колокольный звон и молитва одухотворили его. В Усть-Уде Распутин закончил десятилетку. Радостно было видеть писателя среди земляков. Деточки и взрослые вышли на сцену, настойчиво вызвали на неё Валентина Григорьевича, и исполнили трогательную песнь о своём знаменитом земляке, а знаменитый земляк стеснялся такого внимания. Воистину: чем человек значительней, тем он незаметней.
Господь, давая каждому из нас жизненный Крест, знает наши силы, и крест не по силам не даёт. Значит, как же надеется Господь на раба Божия Валентина, что попустил ему такие страдания. Израненный отец мало пожил после войны, росли без него. И мама до старости не дожила. Рано ушёл из жизни младший брат. Умер маленький сыночек, это ещё в Красноярске, погибла в Иркутске, в авиакатастрофе, любимая умница и красавица дочь Мария. А самого дважды не просто избивали, а в прямом смысле убивали. Сколько больниц прошел, сколько операций. Только сибирское здоровье, только могучая наследственность, только молитвы за него помогали выкарабкаться Валентину Григорьевичу.
А ещё и, может, это главное – любовь к нему тех, кто любит Россию. А любовь самого писателя к родине – душа всех его трудов. Если сравнить количественно написанное Распутиным, с другими писателями, то заметно, что написал он меньше многих. Да, так. Но сказал больше, вот в чём дело. Русский язык радостно подчинился прозаику и помог высказать то сокровенное, чем живёт народ. И как ни надрываются ненавидящие Россию говорящие и пишущие, веры им нет. А в Распутина поверили сразу и навсегда. Потому что каждое его слово обеспечено страданиями за Россию, любовью к ней.
И каждый русский дом, все мы, сердечно поздравляем любимого нами писателя, желаем ему новых трудов, долгоденствия и дружно возглашаем: – Рабу Божию Валентину, великому труженику и заступнику за землю нашу Русскую, за Россию нашу единственную, многострадальную:
«Общий обзор празднования столетия Отечественной войны».//«Правительственный Вестник» – № 266 – 5 декабря 1912 – с. 2 . Большой очерк (автор – Д. П-ко)
На фото: Кремль. Ивановская пл. Император Николай II проводит смотр учащимся кадетских корпусов в дни торжеств по случаю 100-летия войны 1812 года 29 августа 1912 года.
(часть I)
«Празднование столетия войны Двенадцатаго года было приурочено к 26-му августа – дню Бородинскаго сражения.
К этому времени, а в значительной части уже к 12-му июня 1912 года, столетию вступления Наполеона со своей армией в пределы Российской Империи, – закончились подготовления к торжеству, предпринятыя еще в половине 1910 года повсеместно в России, включая ея далекия окраины.
Выполненная правительственными учреждениями, войсковыми частями армии и флота, городскими, земскими и сословными учреждениями, учеными обществами и учебными заведениями, прессой, книгоиздательствами, отдельными лицами и, частию, промышленными предприятиями, – эта подготовительная сложная и разносторонняя работа была направлена к широкому освещению эпохи Двенадцатаго года, к ознакомлению народных масс с событиями Отечественной войны и личностями ея героев.
7-го мая 1910 года Государем Императором была Высочайше учреждена междуведомственная коммиссия, под председательством ген.-от-инф. В. Г. Глазова, – для всесторонняго обсуждения вопросов, связанных с торжествами празднования столетняго юбилея 1812 года. Эта коммиссия в течение 1910-1912 годов разработала вопросы: о постановке и возобновлении памятников войны 1812 года; о возстановлении полей сражения у Бородина, Малоярославца, Краснаго, Смоленска, Тарутина; об исправлении надписей сражений Двенадцатаго года, высеченных на мраморных досках в храме Христа Спасителя в Москве; о конкурсах и премиях по составлению описания войны; об устройстве в Москве панорамы Бородинскаго сражения; об учреждении стипендий в правительственных учебных заведениях; об установлении медали в память столетия войны и прав ея ношения; выработала порядок торжеств на Бородинском поле и в Москве и исчислила расходы Правительства на эти торжества. Вместе с тем, по указанию междуведомственной коммиссии, были составлены местною администрациею списки лиц, причисляющих себя к потомкам участников войны 1812 года. Предположения коммиссии были представлены в Совет Министров и, затем, на благовоззрение Государя Императора, а ассигнование 500.000 рублей на юбилейныя торжества состоялось в общем законодательном порядке. Наряду с междуведомственной комиссией, развивали свою деятельность: комитет по устройству в Москве военно-историческаго музея в память Отечественной войны 1812 года и особая коммиссия для выработки программы празднования в С.-Петербурге столетия войны; была Высочайше разрешена всероссийская подписка на сооружение в гор. Орле памятника знаменитому генералу А. П. Ермолову; по повелению Государя Императора, осуществлено издание для войск портретов военачальников Двенадцатаго года, и Высочайше предуказан порядок принесения и разсмотрения прошений потомков участников Отечественной войны – о даровании Монарших милостей.
Затем Высочайше были утверждены общий порядок празднования в Империи столетия Отечественной войны, порядок празднования в С.-Петербурге, Бородине и порядок крестнаго хода из Успенскаго собора на Красную площадь, 30-го августа 1912 года, в день празднования столетия войны в Москве.
В ознаменовании столетия войны Двенадцатаго года приняли деятельное участие, с ассигнованием нередко значительных средств следующия учреждения и общества: Святейший Правительствующий Синод, Правительствующий Сенат, армия и флот, Императорская Академия Наук, Собственная Его Императорского Величества Канцелярия по принятию прошений, учреждения всех ведомств, городское и сельское духовенство московской, смоленской, калужской, минской, нижегородской, харьковской и др. епархий; монастыри – ставропигиальный Успенский, Спасо-Бородинский, казанская Амвросиевская женская пустынь, специально образованныя для этого дела – московская, смоленская и малоярославецкая военныя коммиссии; московский, виленский и войска донского кружки ревнителей памяти Отечественной войны 1812 года; учрежденныя для юбилея: комитет чествования столетия, образованный московским митрополитом, московские – церковная коммиссия, междуведомственный юбилейный комитет, губернский комитет, особый при московском военно-инженерном управлении комитет для устройства в Москве панорамы Бородинскаго сражения; юбилейные комитеты и коммиссии, образованные в городах местной администрацией, общественными деятелями и городскими общественными учреждениями в С.-Петербурге, Москве, Смоленске, Вязьме, Малоярославце, Можайске, Медыни, Риге, Вильне, Орле, Нижнем-Новгороде, Могилеве, Балахне, Хороле, Ставрополе, Харькове, Калуге, Жиздре, Новогрудке, Козельске, Ровно и многих других; дворянства всех губерний, объединившияся в поднесении Государю Императору, по случаю столетия Отечественной войны 1812 г., – общаго адреса и стяга; крестьянския и мещанския сословия и купеческия общества; губернския и уездныя, дворянския и земския собрания, очередныя и чрезвычайныя 1911-1912 годов, вынесшия постановления касательно празднования столетия – московское, с.-петербургское, смоленское, борисовское, области Войско Донского, лифляндское, казанское, самарское, калужское, рижское, вяземское, дорогобужское, курское, харьковское и многия другия; ученыя и просветительныя общества: Императорское русское историческое общество, Императорское военно-историческое общество, с его отделами – московским, варшавским и киевским; общество ревнителей военных знаний, общество истории и древностей прибалтийских губерний, виленская коммиссия для разбора и издания древних актов, с.-петербургское генеалогическое общество, виленский северо-западный отдел Императорского русскаго географ. общества, Императорское с.-петербургское общество архитекторов, кружок русских баталистов, московское общество содействия религиозно-нравственному и патриотическому воспитанию детей, московское общество любителей духовнаго просвещения и вновь возникшия к юбилею войны: калужское общество ревнителей о народном благе в память 1812 г., московское общество ознакомления с патриотическими событиями в России, бородинское общество в Москве для содействия военному воспитанию детей, с.-петербургское общество ревнителей истории и др.; – московский комитет о пользах и нуждах общественных, общество хоругвеносцев в Москве; церковныя и историко-археологическия общества – калужское, вятское, смоленское, орловское; – московское археологическое общество и московский археологический институт; общие и ученые архивы – Синода, Сената, военно-ученый архив Главнаго Управления Генеральнаго Штаба и лефортовский архив Главнаго Штаба; воронежская, смоленская, саратовская, московская и витебская ученыя архивныя коммиссии; историческая коммиссия учебнаго отдела общества распространения технических знаний, архангельский губернский статистический комитет; Императорские университеты – московский, казанский, варшавский и др., особыя юбилейныя коммиссии, образованныя при управлениях учебных округов – московском, харьковском, киевском, виленском, западно-сибирском и при весьма многих средне-учебных заведениях; дирекции народных училищ, городския училищныя коммиссии; городския, земския и церковно-приходския училища, частныя учебныя заведения – общая и техническия; всероссийский национальный музей, союз имени Михаила Архангела; музеи: московский военно-исторический в память войны 1812 г.; музей П. И. Щукина, музей Имени Императора Александра III в Москве, Бородинский музей; артиллерийский и интендантский – в С.-Петербурге, Императорский фарфоровый завод и другия учреждения; десятки столичных и провинциальных книжных и художественных издательств и целый ряд крупных научных и художественных сил.
Пределы настоящаго общаго обзора не дают возможности перечислить поименно все учреждения и всех лиц, ближайшим образом участвовавших в подготовительных работах к празднованию столетия Отечественной войны; тем не менее наиболее видныя из них будут упомянуты в своем месте.
В период 1910-1912 годов деятельность этих учреждений и лиц широко и своевременно отмечалась русской периодической печатью и немецкой, – прибалтийских губерний,- не только в главном, но и в подробностях. Каждое известие о предпринятом к празднованию столетия войны Двенадцатаго года, каждое новое изследование, относящееся к этой эпохе, каждое сообщение о вновь открытом документе, реликвии, могиле участника войны и проч. – отмечались в массе столичных и провинциальных газет, русских и инородческих, без различия направления. А с начала 1912 года во многих газетах были открыты специальные отделы – «дневники», «летописи», «к столетию Отечественной войны», с изложением в них, соответственно данному числу, – подготовительных мер к войне, а затем и самых ея событий. В тех же газетах и журналах, не только в общих, но и специальных – были помещаемы изследования, связанныя с эпохой Двенадцатаго года.
Справедливость побуждает отметить, что вся эта огромная работа была выполнена с деликатностью и благородством, свойственным русскому народу, которыя нигде не позволили, возвеличивая своих, принижать чужих, кичиться перед старым врагом и оскорблять великую армию и ея императора.
Двухлетний период, предшествовавший самому празднованию, объединил всю Россию и составил целое событие в ея внутренней жизни. В этом отношении период 1910-1912 годов может быть охарактеризован, как высокий подъем самосознания русскаго народа в оценке своего прошлаго и пройденнаго столетняго пути.
Результатом общей деятельности и участия в подготовке празднования столетия войны Двенадцатаго года явились:
1) юбилейныя издания, охватывающия как военныя события, так и всю эпоху: художественныя издания, драматическия и вокально-музыкальныя, и произведения искусства; 2) памятники – церковные, военные и гражданские, – вновь сооруженные или реставрированные к юбилею, относящиеся к войне, воздвигнутые в память ея событий, в честь ея героев и на могилах, как самих участников войны, так и некоторых лиц, которыя в области государственной, общественной или народной жизни выдвинулись своею деятельностью в эпоху Двенадцатаго года; 3) музеи, – специально относящиеся к Отечественной войне 1812 года, вновь основанные к празднованию столетия или пополненные к этому времени; 4) выставки предметов, относящихся к эпохе и войне Двенадцатаго года, устроенныя в период подготовительный к торжествам, в пору самых торжеств и вслед за ними, и 5) учреждения просветительнаго значения и благотворительнаго характера, – созданныя и поставленныя в ознаменование столетия Отечественной войны 1812 года.»
В последнее время участились случаи сбора денежных средств в храмах и на православных выставках-ярмарках “на восстановление Страстного монастыря” (кружки, кирпичики , продажа литературы и пр.) .
В связи с тем, что на восстановление Страстного женского монастыря благословение Его Святейшества Патриарха Кирилла не получено, община официально не зарегистрирована, а существует лишь Общественное движение за возрождение Страстного монастыря, такого рода деятельность по сбору средств носит криминальный характер. Это бросает тень на всю многолетнюю работу РОО “Бородино-2012” и Общественного движения ,в течение 6 лет совершающего молитвенные стояния и крестные ходы на месте разрушенной обители.
Подтянув в течение 1811 года свою армию к западной границе России, Наполеон без объявления войны велел войскам в ночь на 12 июня 1812 г. начать переправу через р. Неман. В начавшейся Отечественной войне и последовавших затем заграничных походах русской армии Милорадович смог блестяще опровергнуть данную ему перед войной (французским агентом капитаном де Лонгерю) нелестную характеристику: «…пользуется большой популярностью, но не очень хороший генерал; в военном искусстве никогда не делал больших успехов…»(1) В начале войны Милорадович формировал войсковые резервы, с которыми в середине августа 1812 г. прибыл в действующую армию. Он успел перед Бородинским сражением пополнить русские войска почти 15 тысячами рекрут, уже сформированных в батальоны и эскадроны, чем вызвал глубокую признательность главнокомандующего М. И. Кутузова.
С целью изучения расположения французских войск в предстоящем сражении Милорадович потрудился лично залезть на колокольню в Бородино для лучшего обзора неприятельских позиций. Командуя правым крылом 1-ой армии Милорадович в сражении 26 августа 1812 г. проявил не только военные дарования, но и большое личное мужество. По свидетельству его адъютанта П. А. Вяземского, вскоре после начала боя французское ядро упало к ногам лошади Милорадовича, на что генерал с улыбкой произнес по-французски: «Бог мой! видите, неприятель отдает нам честь».(2) В ходе сражения, отразив натиск неприятеля на своем участке, Милорадович направил 2-ой пехотный корпус под командованием генерал-лейтенанта Багговута к левому крылу, а затем с 4-ым пехотным корпусом пошел на подкрепление центра русских войск, над которым и принял командование. После потери русскими Большого люнета Милорадович быстро поставил батареи на картечный выстрел и после нескольких залпов прекратил продвижение неприятеля. Жестоким огнем отражая атаки французских войск, генерал по благородству своего характера был не чужд человеческого сострадания к неприятельским солдатам. «В пылу Бородинского сражения Милорадович давал червонцы тем из нижних чинов, которые не убивали пленных, а приводили их живыми».(3)
После Бородинской битвы генерал был назначен М. И. Кутузовым командующим русским арьергардом. Двигаясь правее новой Смоленской дороги войска Милорадовича, прикрыв общее отступление русской армии, отошли за Можайск. Сдерживая неприятельский авангард во главе с отборными кавалерийскими частями Мюрата, русский арьергард закрывал собою путь на Москву и способствовал планомерному отходу всей армии. Мужественно и умело отражая французскую конницу, иногда даже вынуждая противника отступать, солдаты Милорадовича выигрывали главное в сложившихся условиях – время. «Надо отдать должное командовавшему арьергардом генералу Милорадовичу, проявившему твердость и упорство в отражении атак противника и обеспечившему отход всей армии».(4)
Именно на долю Михаила Андреевича выпала тяжелая участь, обеспечивая прикрытие Тарутинского маневра основных сил русской армии, вступить в переговоры с неприятелем об оставлении Москвы. Необходимость вывоза из первопрестольной столицы части артиллерии, обоза и оставшихся раненых побудила генерала на переговорах с Мюратом дать обещание уступить Москву без боя. Пригрозив в случае необходимости защищаться на улицах Москвы до последнего солдата, Милорадович получил гарантии Мюрата относительно временного перемирия. Кроме этого, генерал сумел также выиграть время у начальника французских аванпостов генерала Себастиани, лично встретившись с ним. В итоге Милорадович не только остановил французов у Москвы без ненужного кровопролития, но и, отступив без сражения от стен древней столицы, смог оторваться от неприятеля.
После занятия Москвы Наполеон предпринял несколько бесплодных попыток добиться заключения мирного договора, но провал миссии Лористона заставил его всерьез задуматься об оставлении города. Пока неприятели опустошали окрестности Москвы, войска русского арьергарда по-прежнему отражали их вылазки. Примечательно, что одна из встреч Милорадовича с Мюратом на аванпостах противоборствующих армий «по времени совпала с миссией Лористона. В разговоре с Милорадовичем Мюрат сказал, что лично он желает мира. Милорадович ответил: «Сколь вы желаете мира, столько мы желаем продолжения войны.» »(5) Поняв бессмысленность дальнейших переговоров о мире, Наполеон 7 октября 1812 г. повелел армии выступить из Москвы по Калужской дороге, рассчитывая проложить путь в не разоренные войной губернии.
Русское командование для противодействия неприятелю направило значительные силы к городу Малоярославцу, под которым 12 октября и произошло крупное сражение. «Генерал Милорадович, сделав в этот день с кавалерией 50 верст, не дал отрезать себя неприятелю и поспешил к самому тому времени, когда сражение пылало и присутствие его с войском было необходимо. Фельдмаршал, удивленный такой быстротой, обнимал его и называл крылатым».(6) Сражение было настолько упорным, что Малоярославец несколько раз переходил из рук в руки. Оставив город, русские войска тем не менее смогли преградить французам путь на Калугу и утром 14 октября неприятель начал отступление по разоренной Смоленской дороге.
Теряя маневренность и дисциплину, оставляя раненых и обозы, тревожимая набегами партизан и ударами русских войск, – наполеоновская армия все же оставалась боеспособной. Войска генерала Милорадовича с началом контрнаступления русской армии из арьергарда стали авангардом. Получив от фельдмаршала предписание преследовать отступавших французов Милорадович атаковал кавалерией и конной артиллерией неприятеля у села Максимова и нанес ему немалый урон. Совместно с казаками генерала Платова войска русского авангарда, попытавшись отрезать арьергард «Великой армии» у Вязьмы, 22 октября встретили главные силы французов и только после упорного боя заставили их отойти. «Подходя к Вязьме, Милорадович без разрешения фельдмаршала атаковал французов. Кутузову вместо диспозиции был прислан в конверте чистый лист бумаги».(7) Хотя вместо одного корпуса Нея, как предполагалось, русским пришлось иметь дело также с корпусами Даву и Жюно, Вязьма была взята авангардом Милорадовича ценой кровопролитного штурма. После взятия города Милорадович остановился в том же доме, где ранее помещался Наполеон, и велел солдатам начать тушение пожаров.
Сражение под Вязьмой
После занятия Вязьмы М. И. Кутузов поставил перед авангардом задачу преследования неприятеля вдоль Смоленской дороги. Войска Милорадовича 26 октября после двухчасового боя заняли г. Дорогобуж и через несколько дней нанесли французам поражение под Смоленском. В начале ноября русский авангард разгромил корпуса вице-короля Евгения и Жюно под г. Красным, где в результате трехдневного сражения нашим войскам удалось отрезать арьергардный корпус Нея от основных наполеоновских войск и уничтожить большую его часть. Уцелевшие неприятели отправили парламентера «сказать, что они сдадутся одному только генералу Милорадовичу, а иначе готовы биться до последнего. Французы называют Милорадовича русским Баярдом; пленные везде кричат ему: «Да здравствует храбрый генерал Милорадович!»»(8) Приняв сдавшихся под свое покровительство, генерал велел определить один дом в Красном под лазарет для пленных солдат, куда были направлены для перевязки раненых все полковые лекари и посланы последние запасы сухарей и водки.
За победу под Красным Михаил Андреевич получил в награду золотую шпагу с алмазами, лаврами и надписью, указывающей место и дату сражения. Кроме этого, за полгода военных действий он был награжден орденами Св. Георгия 2 степени со звездой, Св. Владимира 1 степени и бриллиантовыми украшениями к ордену Св. Александра Невского. Генерал действительно был достоин этих наград, ибо он смог не только снискать расположение Императора и высшего генералитета умелым командованием вверенными частями, но и сумел упрочить имевшуюся у него репутацию отчаянного храбреца.
Вот что писали о нем современники: «Милорадович отличался храбростью и невозмутимым спокойствием в сражениях. Под ним убивали лошадь, пуля сносила султан с его головы, а он закуривал трубку и играл золотой табакеркой».(9) Преследуя наполеоновские войска, командующий русским авангардом часто оказывался под неприятельским огнем. Одетый в полный генеральский мундир, бравируя презрением к смерти, Михаил Андреевич хладнокровно поворачивал коня под обстрелом и медленно отъезжал на безопасное расстояние. После одного из таких случаев «генерал Ермолов, прославившийся и сам необычайной храбростью, очень справедливо сказал в письме Милорадовичу: «Надобно иметь запасную жизнь, чтоб быть везде с вашим превосходительством!»»(10)
Милорадович в сраженииподКрасным 5 ноября 1812. philatelia.ru
Войска Милорадовича вместе с другими частями русской армии, преследуя обратившиеся в бегство остатки «Великой армии» Наполеона, в декабре 1812 г. маршем от Ольшан на Гродно подошли к западным границам России. Отечественная война победоносно завершилась, но изгнание французской армии не означало еще окончания войны с Наполеоном и в январе 1813 года русская армия начала заграничный поход. Согласно «Генеральной диспозиции» перехода границы армией Кутузова, 3-я колонна под началом генерала от инфантерии Милорадовича в составе двух пехотных и трех кавалерийских корпусов должна была составить авангард русских войск.
Действуя на варшавском направлении против численно превосходящих неприятельских корпусов Шварценберга, Ренье и Понятовского, войска Милорадовича умелыми действиями заставили неприятеля сдать Варшаву без боя. Городские власти вручили Милорадовичу ключи от польской столицы, а Шварценберг отошел в Австрию, подписав с русским генералом перемирие. Во время кампании 1813 года русские войска в составе союзной армии имели несколько кровопролитных сражений с наполеоновской армией, завершавшихся с переменным успехом. «Во всех этих сражениях Милорадович командовал то авангардом, то ариергардом, то левым крылом всей армии (при Бауцене), то всею гвардиею (под Лейпцигом), то, наконец, всем действующим войском (под Кульмом)».(11)
Через 4 дня после смерти М. И. Кутузова в г. Бунцлау, новый главнокомандующий русско-прусскими войсками генерал П. Х. Витгенштейн потерпел поражение 20 апреля 1813 г. в Лютценском сражении. Союзная армия, оставив французам Лейпциг и Дрезден, начала отступление. Милорадович, начальствуя над русским арьергардом до Бауцена, умело сдерживал натиск неприятеля в ежедневных боях. Прикрыв отход основных сил союзников ценой небольших потерь, Михаил Андреевич снискал особое расположение Императора Александра I.
«За успешные действия своего корпуса в начале 1813 г. Милорадович первым получил в награду право носить на эполетах императорский вензель, а за умелое руководство войсками в заграничном походе – титул графа (1 мая 1813 г.) С титулом в его родовом гербе появился девиз: «Прямота моя меня поддерживает».»(12) Удостоенный чести носить на эполетах вензель Александра I самым первым из русских генералов (до 30 августа 1815 г., когда вензелевое изображение появилось на эполетах генерал- и флигель-адъютантов как символ их звания), Милорадович стал 63 обладателем графского титула (от введения этого титула Петром I) по Всемилостивейшему пожалованию.
Заслуженно возвышенный Монархом, генерал на протяжении жизни также сумел приобрести полное доверие офицеров и безусловную готовность повиноваться солдат. Когда в сражении при Бауцене 9 мая 1813 г. французская батарея повела обстрел места расположения ставки русского Императора, граф сумел в полной мере использовать свое влияние на войска. ««Неужели вы потерпите, – сказал Милорадович солдатам, – чтобы ядра французские долетали до императора», – и мгновенно батарея была прогнана. «Государь на вас смотрит!» – закричал он одному полку, который при сих словах бросился в штыки и переколол французов».(13) Потерпев поражение в очередной раз, армия союзников снова начала отступление и снова арьергард Милорадовича спас положение, продержавшись на следующий день свыше 6 часов против неприятельского авангарда во главе с самим Наполеоном. После неудачного Бауценского сражения Милорадович более всех других военачальников союзной армии содействовал назначению главнокомандующим М. Б. Барклая-де-Толли, убедив Александра I в необходимости смены Витгенштейна.
По завершении Плесвицкого перемирия Милорадовичу было поручено командование русской и прусской гвардиями, с которыми генерал в сражении при Кульме 17-18 августа 1813 г. принес победу армии союзников. Награжденный специально учрежденным по случаю победы Кульмским крестом, Милорадович лично привязал к знаменам лейб-гвардии Семеновского полка георгиевские ленты, не дожидаясь прибытия пожалованных этому полку (также как и Преображенскому и Морскому экипажу) георгиевских знамен с надписью «За оказанные подвиги в сражении 17 августа 1813 года при Кульме». Всегда щедрый до расточительности, генерал нередко оставался без гроша. Зная об этом «за Кульмское сражение император Александр I пожаловал Милорадовичу 50.000 рублей. Через неделю все деньги были издержаны на пиры и розданы нижним чинам».(14)
Предводительствуя русско-прусской гвардией, Милорадович принял деятельное участие в Лейпцигской битве 4-7 октября 1813 г., в ходе которой союзные армии сумели одержать крупную победу над армией Наполеона. Лейпцигское сражение, завершившее кампанию 1813 года, стоило Наполеону двух третей его армии и вынужденного отступления во Францию. За успешное командование вверенными частями в этой битве генерал Милорадович был награжден орденом Св. Андрея Первозванного. Это была довольно редкая и очень почетная награда, ведь за период 1812-1814 гг. данный орден (без бриллиантовых украшений) выдавался за воинские отличия только 7 раз. Михаил Андреевич за успехи в кампании 1813 года также был удостоен украшенной лаврами золотой шпаги с алмазами и австрийского ордена Св. Леопольда 1 степени.
Преследуя наполеоновские войска, армия союзников в декабре 1813 г. перешла р. Рейн и начала продвигаться вглубь Франции. Милорадович в начавшейся кампании командовал всеми гвардейскими частями союзников. После капитуляции Парижа в марте 1814 г. русская армия вошла в столицу. Наполеон отрекся от престола и 18 мая между союзниками и Францией был подписан Парижский мир. Быстротечная кампания украсила грудь графа Милорадовича австрийским Командорственным крестом ордена Марии-Терезии и прусским орденом Черного Орла. Неприхотливый на войне и любящий пожить на широкую ногу в мирное время, генерал упросил Александра I выдать ему жалованье и столовые деньги на три года вперед. Быстро истратив полученную от Императора сумму на различные покупки, устройство празднеств и денежные пожертвования, Милорадович повел вверенные ему войсковые части обратно в Россию.
Переходя летом 1814 года р. Неман, Милорадович «сделал сперва молебствие с пушечною, ружейною стрельбою и восклицаниями войска своего при батальонном огне: «Ура! Ура! Ура!» – стократно, а потом дал обед и вечером бал на царский счет – всем генералам, штаб- и обер-офицерам и всему городовому знатному обществу обоего пола с иллюминациею обоих берегов и моста р. Немана».(15) В ноябре того же года Милорадович возглавил русский гвардейский корпус, с которым в 1815 г. снова двинулся из Петербурга за границу при известии о возвращении Наполеона к власти во Франции. Но Ватерлоо положило конец славной эпохе «наполеоновских войн». Гвардейский корпус вернулся в свои казармы и пробыл под командованием графа свыше трех лет.
2) «России двинулись сыны. Записки об Отечественной войне 1812 года ее участников и очевидцев». – М., 1988 – с. 443.
3) «Анекдоты и черты из жизни графа Милорадовича». – СПб., 1886 – с. 40.
4) Жилин П. А. «Контрнаступление русской армии в 1812 году». – М., 1953 – с. 175.
5) «1812 год: Воспоминания воинов русской армии». – М., 1991 – с.342.
6)«России двинулись сыны» – с. 213.
7) «Герои 1812 года». – М., 1987 – с. 281.
8) «России двинулись сыны» – с. 219.
9) «Верные сыны Отечества. Воспоминания участников декабристского движения в Петербурге». – Л., 1982 – с. 33.
10) «России двинулись сыны» – с. 214.
11) Семевский М. И. «Граф Михаил Андреевич Милорадович. 1770-1825. (Материалы для его биографии)». //«Военный Сборник». № 10. – Спб., 1869 – с. 170.
12) «Словарь русских генералов, участников боевых действий против армии Наполеона Бонапарта в 1812-1815 гг.» //«Российский Архив». Вып.VII. – М., 1996 – с. 476.
13) «1812 год… Военные дневники». – М., 1990 – с.341.
14) Каретников А. «Жизнь и смерть генерала Милорадовича». //«Смена»- №3 – М., 1993 – с. 206.
15) «1812 год: Воспоминания воинов русской армии». – с. 296.
/опубл. в сокр. – журн. «Держава» – № 1(11) – М., 1998 – с.49-56/
Второй круг в деле защиты археологического памятника «Троицкое городище» в Можайском районе снова закончился ничем.
Получив от главы поселения Бородинское М.В.Чуриковой формальную отписку относительно этого уникального памятника, я отправил письмо через интернет на сайт «Поселение Бородинское» следующего содержания:
Уважаемая Марина Владимировна!
Можайская администрация переслала на Ваше имя письмо, которое я писал Главе администрации района Д.М.Белановичу, по поводу сохранения археологического памятника «Троицкое городище».
В конце января 2012 года я получил Ваше письмо (исх. № 646 от 30. 12.2011 г., в которым Вы заверили меня в том, что Троицкое городище не входит в территорию, проданную ДНП «Лукоморье». Вы заверили меня и в том, что имеется свободный доступ к этому памятнику всем желающим.
Получив Ваше письмо, я еще раз съездил на городище. Как и в первый раз, пробрался я к памятнику с большим трудом. По пути я сделал несколько снимков с целью документально подтвердить тот удручающий факт, что свободного доступа к Троицкому городищу нет.
Поскольку обратная связь на сайте «поселение Бородинское» не предусматривает отправку приложений, то я не смог переслать Вам фотографии, по которым Вы могли бы убедиться в том, что попасть на городище крайне трудно. Поэтому предлагаю зайти на сайт «Бородино 2012», где размещены эти фотографии с краткими комментариями, и внимательно их рассмотреть. Был бы крайне благодарен Вам, если бы Вы указали тот конкретный маршрут, каким можно беспрепятственно попасть на Троицкое городище.
Хотелось бы получить ответ и на вопрос о том, какие меры будут приняты для сохранения этого археологического памятника.
Но мои вопросы остались не услышанными и ответа на них я не получил до сих пор. Обидно не столько за себя, как за то, что чиновники упорно не желают замечать культурно-исторических проблем вверенного им округа.
Но неожиданно ответила другая организация, куда я вовсе не обращался – Можайский Отдел внутренних дел:
–————————————————————————————————————
Утверждаю
Начальник ОМВД России
по Можайскому району
полковник полиции
Ю.У. Шумахов
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
об отказе в возбуждении уголовного дела
г.Можайск 03.02. 2012 г.
И.о. дознавателя ОМВД России по Можайскому району майор полиции Сизов Р.А., рассмотрев проверочный материал по факту незаконной застройки территории вокруг «Троицкогогородища» в границах сельского поселения Бородинского
УСТАНОВИЛ:
24.01.2012 в ОМВД России поМожайскому району поступил материал из Можайской городской прокуратуры по подведомственности по вопросу незаконной застройки территории вокруг «Троицкого городища» в границах сельского поселения Бородинского.
По данному факту опрошен гражданин Куковенко Владимир Иванович, который пояснил, что 15.10.2011 он приехал в д. Троица Можайского муниципального района с целью осмотра памятника археологии «Троицкое городище». По приезду на место гражданин Куковенко И.В. обнаружил, что к вышеуказанному памятнику не имеется свободного доступа, поскольку территория вокруг памятника огорожена металлическим забором, ворота закрыты. К памятнику «Троицкое городище» гражданин Куковенко В.И. смог попасть только через овраги. После чего гражданин Куковенко В.И. написал письмо Главе Администрации Можайского муниципального района Л.М.Белановичу с просьбой разобраться в сложившейся ситуации и выяснить, почему исторический памятник включен в территорию коттеджной застройки и к нему нет свободного доступа.
Опрошенная по данному факту временно исполняющая полномочия главы сельского поселения Бородинское Чурикова Марина Владимировна пояснила, что недалеко от «Территории городище» находится участок под дачное строительство принадлежит на праве собственности ДНП «Лукоморье». На участок под дачное строительство имеется проект планировки дачного поселка, составленный в соответствии с законодательством РФ. Ограничений и обременений на участок не имеется.
В ходе осмотра территории памятника «Троицкое городище» был составлен протокол осмотра места происшествия. В ходе осмотра было установлено, что на осматриваемом участке каких-либо знаков, указывающих на нахождение памятника архитектуры «Троицкое городище» не обнаружено, что подтверждено фототаблицей к протоколу осмотра места происшествия.
Достаточных данных, свидетельствующих о том, что действия гражданина Куковенко В.И., написавшего заявление, подпадают под признаки преступления, предусмотренного ст.306 УК РФ в ходе проверки добыто не было.
Анализируя проверочный материал, дознание приходит к выводу, что в данном случае отсутствуют признаки состава преступления, предусмотренного ч.1 ст.330 УК РФ, поскольку строительство дачного поселка ДНП «Лукоморье» производится в соответствии с законодательством РФ о чем свидетельствует акт выбора земельного участка, согласованный с соответствующими ведомствами.
Учитывая вышеизложенное, и руководствуясь п.2 ч.1 ст.24, 144, 145, 148 УПК РФ
ПОСТАНОВИЛ
Отказать в возбуждении уголовного дела в отношении ДНП «Лукоморье», т.к. в его действиях отсутствует состав преступления, предусмотренного статьей 330 особенной части УК РФ,
Отказать в возбуждении уголовного дела в отношении заявителя гражданина Куковенко В.И. за отсутствием в его действиях состава преступления, предусмотренного ст. 306 УК РФ.
Копию настоящего постановления направить Можайскому городскому прокурору.
Копию настоящего постановления направить заявителю, разъяснив его право обжаловать данное постановление прокурору или в суд в порядке, установленным ст. 124, 125 УПК РФ,
И.о. дознавателя
ОМВД России по Можайскому району
Майор полиции Р.А.Сизов
«СОГЛАСЕН»
Начальник ОУУПиПДП
ОМВД России по Можайскому району
Майор полиции М.В.Бабкин
————————————————————————————————————–
Таким образом, и районное ОМВД не стало на защиту Троицкого городища. Официальные лица без погон и в погонах не желают обращать внимания на культурное достояние своей малой родины.
Мне предоставлено право обращаться в прокуратуру и в суд. Можно пойти и этим путем, но дело в том, что у меня нет на руках нужных официальных документов, таких как акт выбора земельного участка и согласования по землеотводу. Понятно, что ни Можайский Земельный комитет, ни ДНП «Лукоморье» копий мне даст.
К тому же, суд не примет во внимание мои общие соображения по данному вопросу. Пусть они и будут верны по существу и по культурно-нравственным позициям. Необходимо иметь заключение экспертной комиссии. В данном случае по земельному праву. Но это, помимо времени и нервов, требует и немалых денег. Поэтому исход моих обращений предрешен. Теперь остается надеяться на более высокие инстанции.
Обращаю внимание читателей на следующий пункт из присланного мне постановления:
«В ходе осмотра было установлено, что на осматриваемом участке каких-либо знаков, указывающих на нахождение памятника архитектуры «Троицкое городище» не обнаружено».
Я расцениваю эту ссылку на отсутствие указательных и охранных знаков (которое и дает право администрации не замечать археологический памятник), как административное циничное крючкотворство. Именно этот формальный предлог и дает право продавать земли Бородинского поля. Соображения этического и нравственного порядка здесь не учитываются.
По этому поводу следует сказать, что в реестрах Института Археологии РАН только в Европейской части РФ числится около 50 тысяч объектов, имеющих статус «археологический памятник». Все они имеют паспорта и внесены в списки памятников, находящихся под охраной государства. До недавнего времени этого было достаточно, чтобы обеспечить им правовую защиту.
Но лет десять назад законодательно был изменен перечень документов на право владения землей. Обязательным пунктом стало координирование углов владения с последующим занесением этих данных в государственный кадастр.
Поскольку данная процедура стоит дорого, а государство скупо отпускает средства на подобное работы, то лишь единицы из археологических памятников имеют полностью оформленные документы и внесены в реестры земельного кадастра. Все остальные подобных бумаг не имеют, поэтому, как бы, не существуют для чиновников.
Подходя формально к данному вопросу, можно, не опасаясь за последствия, уничтожать все эти памятники. Чудовищный правовой прецедент грозит уже в ближайшее время смести все культурное достояние страны. Приходится с болью осознавать, что крючкотворство для чиновников важнее, чем культурное наследие…
Особого внимания достоин следующий пункт этого постановления, касающийся лично меня:
«Отказать в возбуждении уголовного дела в отношении заявителя гражданина Куковенко В.И. за отсутствием в его действиях состава преступления, предусмотренного ст. 306 УК РФ».
Попробую прокомментировать сложившуюся ситуацию. Похоже, Можайская администрация была сильно раздражена моим обращением в защиту исторического памятника. Поэтому, направляя мое письмо в прокуратуру, просила проверить его не только на предмет подлинности изложенных фактов, но и на предмет признаков преступления со стороны заявителя (т.е. меня), предусмотренных 306 статьей УК (заведомо ложный донос). Эта статья предусматривает штраф в 120 тысяч или два года лишения свободы.
Вот как квалифицирует местные чиновники защиту культуры и истории! Письмо с просьбой помочь спасти культурный памятник расценивается ими только как уголовное преступление!
Не имея уверенности в своей правоте, администрация не находит в себе мужества вступить в открытый диалог с общественностью по всем острым проблемам района. И стремится уйти от ответов с помощью пустых отписок, полиции и статей УК.
Майоры полиции Сизов П.А. и Бабкин М.В. не стали открыто на защиту Троицкого городища. Но, спасибо им хотя бы за то, что отказали в возбуждении уголовного дела в отношении меня. Есть еще некая нравственная основа в людях.
Впрочем, я думаю, что это не последнее слово Можайской административной системы в данном деле.
Его прозу часто сравнивают с притчами, поскольку в основе его произведений — проблемы человеческого существования.
— Владимир Николаевич, вы совершили резкую метаморфозу. В 1961-м вступили в партию, делали успешную литературную карьеру. А в 80-х стали работать на ниве религиозной прозы…
— Это не метаморфоза, а произошло естественно. Я не диссидент. Был членом парткома Московской писательской организации, дорос до заоблачной должности — секретаря правления Союза писателей СССР. И машина была, и секретарша, и вертушка. В свое время мог бы и в армию не ходить, поскольку меня хотели сделать секретарем райкома ВЛКСМ. Но отец мой воевал, братья служили. Да у нас за парня, который в армии не служил, девушки замуж не выходили, думали, что он бракованный. С чувством общественного служения вступал в партию. Считал, что коммунист первым идет на субботник, в народную дружину, первым лезет из окопа — вот и все его привилегии. Лишь много позже мы узнали про коммунистические ужасы, страшные приказы Ленина расстреливать священников.
— Не жалеете ни о чем?
— Нет. В 90-е мы с писателями Валентином Распутиным и Владимиром Солоухиным пришли к Зюганову. Призывали его от лица партии покаяться перед церковью. На это он ответил: ну, не мы же церкви разрушали. И я вышел из партии.
— В годы «перестройки» был взлет в литературе. Почему сейчас появляется так мало ярких новых имен?
— Молодежь сегодня озабочена успехом, имиджем. Но что нам брать пример с Марининой, Донцовой, Акунина, Пелевина? Либеральная пропаганда их раскручивает, но никто еще не присудит Букера за православное произведение.
— Вы помните афоризм Солоухина? Раньше гусиными перьями писали вечные мысли, а сейчас вечными пишут гусиные.
— Молодежи действительно надо научиться писать от руки, а не на компьютере. И озабоченность собой должна переходить в озабоченность Отчизной. Она одна, запасной Родины у нас нет. В СМИ сегодня просто потоки мерзости, направленные против нашей страны. Но все-таки мы не погибаем.
— Вы семь лет преподавали в Московской духовной академии, что как-то даже странно для писателя.
— У меня был курс православной педагогики. До того я вел семинар в Литинституте. Боже мой: курящие девицы, кто-то с похмелья, заплеванные коридоры… А тут я входил в потрясающий мир радости, счастья. Говорил с людьми, знающими греческий, латынь. И самое главное — желающими учиться. Из моих бывших студентов уже несколько архиереев. Годы преподавания вызвали к жизни и «Детский церковный календарь», и «Православную азбуку», и книгу «Русские святые».
— И что же побудило вас оставить преподавательскую деятельность?
— Мой духовник сказал: преподавать за тебя смогут, а писать нет. И я ушел.
— А как на вас, писателя, повлияла общественная деятельность?
— К выводам различным привела. Владение христианской лексикой еще не означает наличие христианского мышления. Я долгие годы был председателем жюри кинофестиваля «Радонеж». И ведь вроде бы для православного человека не так уж важно, получил он приз или нет, ан нет — все хотят быть отмеченными в этом мире, хотя бы грамотой.
— Творческие личности амбициозны…
— К премиям надо относиться сдержанно. Я известен тем, что отказываюсь от всех премий, так что мне их уже и предлагать перестали. Но как я мог отказаться от премии святых Кирилла и Мефодия? Знаки внимания на земле, они нам потом откликнутся в вечной жизни. Лучше ждать внимания от Господа, а то там могут сказать: тебя уже при жизни захвалили, так пойди-ка, попляши…
— Мир и Россия переживают кризис. Он, на ваш взгляд, экономический или в основах своих духовный?
— Первичен духовный кризис. И экономика есть следствие морали и нравственности. Но Господь за нас работать не будет. И надежды, что нас кто-то спасет, абсолютно беспочвенны. Ездят наши руководители по земному шару, участвуют в громокипящих саммитах. Но это смешное впечатление производит. Ведь миром правят не правительства, а нравственная духовная сила, которая для меня несомненна. А совесть нации — не нынешние писатели, которые пишут детективы и описывают жизнь валютных проституток. Это старуха, которая молится в храме по соседству.
Ведь все же в момент гибнет. Возьмите, например, Ливию. Я много раз бывал на Ближнем Востоке, Ливия была одной из самых благополучных стран. Хулиганства нет, наркомании нет, бесплатные образование и медицина. И что мы видим? Убили Каддафи, и люди уже дерутся друг с другом, идет гражданская война.
— Есть ли в планах произведение, которое перевернет общественное сознание?
— Наполеоновские замыслы приличны в юношеском возрасте. Обычно после смерти писателя остается огромное количество незаконченного, набросков разных. У меня тоже много всего накопилось. Но мы же русские люди. Я, как немец, все распланирую, а, как русский, ничего не выполню…
Из письма В. А. Жуковского, лично участвовавшего в Отечественной войне 1812 года, к Великой Княгине Марии Николаевне о Бородинском торжестве 26 августа 1839 года.
«Я был в Бородине в самый день великолепнаго праздника, которым Государь угостил свою армию. Палатою для пирующих было Бородинское поле, а украшением – монумент Бородинскаго боя с Багратионовым гробом у подошвы его, и Бородинские холмы, на которых под жатвою, их покрывающею, спит почти целое войско, погребенное со славою. Таких палат на свете немного. Опишу просто все как было…
Утро Бородинскаго праздника было так же ясно, как утро Бородинскаго боя. Тогда была чувствительна осенняя свежесть; теперь теплота наполняла воздух, и от долговременной засухи повсюду была ужасная пыль, которая при малейшем ветерке поднималась столбами. Войска (около 150,000) были рано по утру сведены на места, им назначенныя; они стояли колоннами по наклону покатостей, окружая с трех сторон то возвышение, на коем теперь стоит памятник Бородинский и у подошвы его лежит Багратион, возвышение, на котором произошла самая жаркая битва, где дрались Раевский, Барклай, Паскевич, где ранен Ермолов, где погиб Кутайсов, на которое гремело более 200 наполеоновых пушек, где, наконец, все перемешались в рукопашной убийственной схватке.
Войска, видимыя с вершины этого холма, представляли зрелище единственное: одним взглядом можно было окинуть 150.000-ую армию, сжатую в густыя колонны, которыя амфитеатром одна над другою подымались. Пехота была неподвижна, по ружьям сверкало солнце, и штыки их казались блестящею поднявшеюся щетиною огромнаго боеваго чудовища. Где стояла конница, там дымилось; конския копыта подымали пыль; она колебалась над колоннами, как черная громовая туча. Позади армии разставлена была артиллерия.
В середине этого чуднаго амфитеатра возвышался памятник, у подошвы котораго внутри ограды, собраны были все отставные, некогда участвовавшие в славной битве и из разных мест собравшиеся на ея праздник. Между ними особенно замечательны были инвалиды, кто с подвязанною рукою, кто с повязкою на голове, кто без обеих ног. Некоторые из них, в ожидании торжества, сидели на ступенях монумента, другие, положив на землю клюки, отдыхали у Багратионова гроба, и этот гроб, один на земле Бородинской, величественно тихий, в виду армии новаго поколения, казался представителем поколения прежняго, котораго воины положили здесь свои головы, котораго прах вечно живая природа с такою любовью одела здесь своею свежею зеленью, своею благодатною жатвою. Другие бородинские воины, еще находящиеся на службе, сидели на конях и выстроены были фронтом вне ограды.
Явился Государь, проскакал мимо колонн, грянуло повсеместное «ура» и вдруг все стихло… от Бородина с хоругвями и крестами потянулся ход; священники всех полков, священники столицы и позади всех Преосвященный Митрополит Московский, длинным строем с торжественным пением, шли мимо армии к монументу, перед которым был воздвигнут алтарь. Когда священники стали по местам своим, и Митрополит приблизился к алтарю, тишина невыразимая воцарилась повсюду: ни движения, ни шороха, как будто живые слились в одно безмолвное братство с безчисленными мертвыми, здесь под землей сокрытыми, как будто бы мертвые вышли из праха и, ставши в строй с живыми, вселили в них свое неземное спокойствие; одним словом, этой минуты описать невозможно.
И вдруг из глубины этого чуднаго молчания тихо поднялся гармонический голос, раздалось повсюду «Коль славен наш Господь в Сионе». Эта минутная гармония, как тихий ангел, пролетела между небом и землею; она не нарушила молчания, она не умолкла – она была чем-то таинственным, чем-то всевыражающим, вдруг совершившим ведомо и неведомо. Началось молебствие, молитвы и пение от подошвы памятника доходили до войска. Какая умилительная противоположность с тем громом битвы, от котораго здесь за четверть века земля трепетала.
Вдруг раздался звучный голос Государя; услышали команду Его: «смирно»! С глубокою повсеместною тишиною соединилось повсеместное ожидание, и в это мгновение Первосвятитель возгласил: «Великому Императору Александру Первому вечная память»!
Тут все пушки грянули одним залпом, вся армия грянула единогласно «ура»! Из за всех колонн, по всем высотам, поднялись тучи дыма и долго в этом дыму, не заглушаемый громом артиллерии, но от него отличный, непрерывным гулом звучал торжественный голос войска, составляя вместе с выстрелами какую то несказанную потрясающую сердце гармонию.
И это «ура», сперва всеобщее, по всем колоннам, умолкая на одном конце, начинаясь на другом, опять сливалось в один повсеместный крик, снова прерывалось и снова гремело и , наконец, по данному Императором знаку, мало по малу замолкло.
И только эта одна минута повторила то, что здесь случилось в день Бородинскаго боя: в залпе пушек и в крике армии мы услышали последний отголосок тогдашней битвы, но этот отголосок был: «слава!» Опять все умолкло; начался благодарственный молебен, армия пала на колени, запели: «Тебе Бога хвалим!» Первосвятитель окропил памятник святою водою, потом священники с хоругвями и крестами пошли обратно ми мо армии и скоро их светлый строй, и кресты, и хоругви исчезли в отдалении.
Колонны поколебались. Государь впереди их проехал мимо памятника и, отдав ему честь, остановился перед ним; вся армия прошла мимо его в удивительном порядке, но страшная туча пыли от нея подымалась, как будто напоминая о дыме Бородинскаго боя.
Наконец все опустело, все утихло; чудесное видение кончилось: остался один Бородинский памятник с Багратионовым гробом, озаряемые ясным небом, и кругом их спокойные холмы, одетые жатвою!»
/цит. по: Оболешев Н. «Бородинский бой и его памятники на Бородинском поле»- М., 1903 – с.112-116/
“Император Николай I во главе гвардии
при открытии памятника на Бородинском поле 26 августа 1839 г.”
Литография. Середина XIX в. Музей-заповедник “Бородинское поле”
План Бородинского сражения
Рельеф отмывкой и штриховкой.
Подписан цесаревичем Александром Николаевичем
24 июня 1835 г. (http://www.rusarchives.ru/evants/exhibitions/1812/eksp/37.shtml)
В Москве в ночь на 4 февраля на 91-м году жизни скончалась монахиня Адриана (Малышева).
Наталия Владимировна Малышева прошла разведчицей всю Великую Отечественную войну, затем долгие годы отработала в области конструирования авиатехники. Принимала деятельное участие в восстановлении подворья Пюхтицкого монастыря. В 2000 году приняла постриг с именем Адриана.
Ее высоко ценили маршал К. Рокоссовский, авиаконструктор С.Королев, ее портрет писал художник А. Шилов.
Отпевание было совершено на подворье Пюхтицкого монастыря в храме свт. Николая в Звонарях 6 февраля.
«Я – современная монахиня», — поясняла матушка Адриана всем журналистам, «у меня на многое свой взгляд». А взгляд, память и ум ее сохранились ясными и незамутненными до самых последних дней жизни. Жизни долгой.
Матушка Адриана: Я разрывалась между тягой к духовности и общественной работой.
Судьбы брата Ленина Дмитрия Ульянова, маршала Рокоссовского, конструктора Королева, Патриарха Алексия II, космонавта Гагарина, летчика Пауэрса и кандидата в президенты США Маккейна непостижимо пересеклись с жизнью русской монахини
А завтра была война
Сегодня ее зовут матушка Адриана, но она разрешает обращаться к ней и по мирскому имени: Наталия Владимировна.
Наташа Малышева родилась в 1921 году в Крыму, где ее отец, Владимир Петрович, служил земским врачом. Москвичкой стала по стечению обстоятельств. У папы был друг – врач Дмитрий Ильич Ульянов. Брат Ульянова-Ленина. В год, когда родилась Наташа, Дмитрий Ульянов переехал в Москву. Сначала работал в Наркомздраве, затем – в кремлевской поликлинике, заведовал медсанчастью при Институте красной профессуры.
Через несколько лет он пригласил в столицу и друга.
– Дмитрий Ильич маме говорил: “Нина Николаевна, на таких, как вы, мир держится”, – вспоминает Наталия Владимировна. – Милый, простой человек. Бывал у нас дома, видел все наши иконы – мама была религиозна. И никогда никаких разговоров ни о мировой революции, ни о брате.
В душе маленькой Наташи уживались и религиозность, и воинственность. В детстве часто ходила с мамой в храм – в Страстной девичий монастырь у Тверских ворот. В конце 1920-х он был превращен в музей Союза безбожников, а в 1937-м снесен. Сегодня на этом месте – кинотеатр “Россия”.
А еще она готовилась к военной стезе: стреляла, занималась плаванием и гимнастикой, бегала на лыжах. Увлекалась конным спортом, у нее был кумир: кавалерист-девица Надежда Дурова, первая в русской армии женщина-офицер.
– Очень хотела ей подражать, – вспоминает Наталия Владимировна. – На лошади научилась ездить и вообще готовила себя к одной профессии: защитницы Родины.
Окончила курсы медсестер, сдала нормы ГТО. Но, как и для всех подростков своего времени, заветной мечтой была все-таки не кавалерия, а небо. А в аэроклуб не приняли, на медкомиссии сказали, что есть проблемы с левым глазом. Объявили: летчицей тебе не быть, но зато можно парашютисткой.
И она прыгнула с парашютом. Но лишь один раз.
– Ужас! – улыбается Наталия Владимировна. – Не понравилось. И решила с друзьями пойти в бронетанковую академию.
В танкисты ее тоже не взяли: в танковых войсках – никаких дев чонок. Рассердилась. И пошла в авиационный. Ну если не летать на самолетах, то по крайней мере создавать их.
В тылу врага
Российская газета: Матушка, а вы помните первый день войны?
Матушка Адриана: Да как сейчас помню: воскресенье, из уличного рупора – он нам чуть ли не в окно кричал – война! Мама позеленела, а я… Странно это звучит, но я ведь, можно сказать, обрадовалась. Я так рассуждала: Гитлер Европу захватил и с немцами все равно воевать. Но мы же не можем напасть, СССР миролюбивая страна.
РГ: Страха совсем не было?
Матушка Адриана: Ну почему – был. Я очень боялась, что война быстро закончится и не успею повоевать. Был опыт: когда началась финская кампания, я попыталась уйти в армию, показывала в военкомате корочки медсестры. А мне говорят: обойдемся без тебя, учись пока.
С началом Великой Отечественной с друзьями бегала по военным академиям – хотели перевестись туда. Но только одному из нашей компании это удалось, да и то потому, что у него отец был командиром Красной армии. Меня не взяли из-за того, что девчонка. Я страшно оскорбилась: что же это такое, второй раз не берут на войну!
Ну, раз так, думаю, пойду добровольцем. А в военкомате опять отказали, сказали – учись. Правда, к октябрю, когда немец подошел близко к Москве, в райкоме комсомола на меня посмотрели как-то по-чудному, но дали направление в одну из дивизий народного ополчения.
РГ: А что значит: по-чудному?
Матушка Адриана: Да в городе было плохо, света не было, из окон учреждений летели документы, машины по Москве ехали в основном на восток. Да и у меня уже энтузиазма поубавилось. Но все-таки решила: не поеду в эвакуацию, буду защищать Москву. Понимаю: сейчас в подобное с трудом верится, но такое было время. И мы были именно такими.
РГ: А репрессии, страх?
Матушка Адриана: Знаете, я ведь до сих пор себя спрашиваю: ну как такое было возможно? Столько репрессированных, столько разрушенных церквей. И тем не менее моя дивизия ополчения – это 11 тысяч добровольцев, которые никак не подлежали призыву. За неделю сформировали! У нас были дети и репрессированных, и священников, которые тоже страдали. Я лично двоих знала, у кого отцов расстреляли. Но никто не таил злобы. И вот эти люди поднялись над своими обидами, все бросили и пошли защищать Москву, многих из которых она обижала.
И в тылу было несладко: заводы перемещали, 12-часовой рабочий день, без выходных! Я никогда не была поклонницей советской власти, в партию не вступала. И ведь могла уехать в эвакуацию с институтом в Алма-Ату: там солнышко, фрукты. Но как уехать, когда понимаешь: а здесь, по улицам Москвы, немцы будут ходить?!
Думаю, не закончу жизнь благополучно, если не объясню тот наш порыв. Народ сам поднялся, о себе не думали, и все знали, на что идем.
РГ: А как в разведке оказались?
Матушка Адриана: Просилась в медсестры, но взяли в дивизионную разведку. Нашей разведротой командовал человек-легенда Николай Михайлович Берендеев. Героя Советского Союза он получил еще на финской. Я им подходила. Все наши были вооружены старыми трехлинейками, с ними еще в Первую мировую воевали. А мне одной из немногих выдали самозарядную винтовку – СВТ. Знали, что я хорошо стреляю.
Еще немецкий хорошо знала. Когда на допросах пленных работала переводчицей, некоторые немцы даже принимали за свою.
РГ: Что – и без акцента?
Матушка Адриана: Был небольшой акцент – Верхняя Силезия. Это от отца, он хорошо знал язык. Бабушка по отцовской линии – петровская немка. А еще в школе учительница немецкого меня выделяла, отдельно со мной занималась.
РГ: О вас говорят: 18 раз в тылу врага, задания получала от Рокоссовского. На ваших глазах дрались 28 панфиловцев, а однажды одна вынесла раненого разведчика.
Матушка Адриана: Наши разведгруппы ходили к немцам в тыл на том участке фронта, где дрались панфиловцы. Они действительно совершили подвиг, но ошибкой было писать о 28 бойцах. Геройски сражалась все дивизия.
Тогда же, во время битвы за Москву, и произошел случай с раненым. Вечером двое наших ушли в разведку. Мы остались на подстраховке: если что – прикрыть огнем. Долго ждали. Вернулся лишь один, его ранило легко. Принес важные данные о том, что немцы там накапливают силы. И рассказал, что его напарника ранили в бедро, он не мог идти. Пока наши решали, что делать, я за вторым отправилась.
Нашла по следам. Разведчика звали Юра Смирнов, он так обрадовался, думал, за ним не вернутся. Рана тяжелая, жгутом перетянула, перевязала. Что делать? Идти-то он не может. Ну я свой ремень зацепила за его ремень, потащила. Он руками помогал мне ползти. И тут случилось чудо: пошел снег, я такого ни до, ни после не видела. Слава тебе, Господи! Сползли по склону к реке, как-то проскользнули мимо немцев. Мне его было по склону вверх не поднять, но тут наши подоспели, вытащили. Это было 19 декабря 1941 года.
Через 8 месяцев меня направили на трехмесячные курсы. Очень секретные. После них служила уже в армейской разведке. Нашей 16-й армией и командовал Рокоссовский. Он нас часто инструктировал перед заданиями.
Наши задачи изменились: работали с агентурой в немецком тылу, ходили за линию фронта связными. Ведь когда немцы осознали масштаб партизанской войны, они очень прижали партизан и подпольщиков, и те могли только ночью выйти на диверсию. А вот днем перемещаться под видом гражданских, собирать и передавать данные им было сложно. И это делали мы.
Однажды чуть не попала в плен. Немец поймал у телефонного провода, который прослушивала, обезоружил, приставил к затылку пистолет. Я готовилась к смерти, молилась: пусть лучше убьет, но только не плен. Толкнул в спину, еще и пистолет мой швырнул со словами: забери, а то свои расстреляют.
Да, 18 раз ходила за линию фронта. Войну закончила лейтенантом.
И снова в бой
Маршала Рокоссовского матушка Адриана называет своим лучшим учителем.
– Рокоссовский говорил: некоторые хотят командовать, и потому увлекаются грубостью, хотят, чтобы их боялись. А я хочу, чтобы меня любили, – вспоминает монахиня. – У него я училась выдержке, работе с подчиненными – у меня ведь и у самой появились подчиненные.
После Победы до 1949 года Малышева служила на территории Польши, в Верхней Силезии.
– А в 1949 году польский президент Берут обратился к Сталину с просьбой направить в Польшу главкома Северной группой войск маршала Рокоссовского. Польское руководство предложило ему пост министра обороны. А меня перебросили в Потсдам, – грустно вздыхает матушка.
Вскоре офицер войсковой разведки Малышева, к тому времени уже капитан, отправилась на Родину. Подумывала поступить в медицинский, но в итоге все-таки вернулась в МАИ. Ее зачислили сразу на третий курс.
Когда началась специализация, подала заявление на новое направление: ракетные двигатели. Ей отказали. Возмутилась: почему? Неофициально объяснили: специализация не женская, в группу набрали только мужчин. Как она добилась своего – хроники умалчивают. Сама матушка Адриана об этом тоже не рассказывает.
Но, как удалось узнать корреспонденту “РГ”, в заявлении на имя руководства МАИ студентка Малышева с подкупающей непосредственностью написала, что хочет создавать двигатели для ракет, потому что с детства увлекалась Циолковским. И добавила: “А если вы думаете, что это не женская профессия, то должна вам напомнить: во время войны я прекрасно справлялась со всеми мужскими обязанностями”.
Профессора, давясь от смеха, постановили: ну как же в ракетные двигателисты такую не принять …
Распределили в НИИ-88 в Подлипках, ныне это г. Королев.
– Там располагалось несколько КБ, – вспоминает Наталия Владимировна. – Руководили легендарные личности: Исаев, Севрук. А всю ракету целиком вел сам Королев.
Там создавали баллистические ракеты, включая Р-7. Осенью 1957 года Королев запускает на орбиту первый спутник. А 12 апреля 1961-го в космос летит Гагарин.
Инженер-конструктор Малышева участвовала в создании двигателей, которые она называет “ювелирными”: для маневрирования и торможения на орбите. В том числе и для гагаринского “Востока”.
– Проще говоря, наши двигатели – это все то, что останется у корабля после того, как отвалятся ступени, – улыбается матушка.
Судьба свела с людьми-легендами. Ее руководитель Алексей Михайлович Исаев не только создатель двигателей для космических кораблей, орбитальных станций и межпланетных космических аппаратов. В историю авиации он вошел как конструктор движка первого в СССР полноценного ракетного истребителя “БИ-1”.
Королев остался в ее памяти суровым, но в то же время заботливым руководителем.
– Безумно предан делу, очень много хорошего сделал для людей, – вспоминает матушка.
Видела Хрущева: во время стрельб зенитными ракетами на полигоне Капустин Яр он картинно взялся за голову. Ракеты эффективно настигали цели, Никита Сергеевич задумчиво изрек: ну и зачем нам эти самолеты?!
После этих слов для ВВС начались “черные времена”, последовали сокращения.
Кроме сопричастности к полету Гагарина разработки Наталии Малышевой еще не раз оказывали влияние на ход истории. Она участвовала в создании двигателей для ракеты зенитно-ракетного комплекса С-75 Петра Грушина.
“Семьдесят пятый” для ПВО – это что-то вроде автомата Калашникова для пехоты. 1 мая 1960 года над Свердловском ракетой С-75 сбили американский разведчик U-2, пилот Пауэрс попал в плен. А когда в 1962-м во время Карибского кризиса такой ракетой уничтожили очередной U-2 – едва не началась третья мировая.
Впрочем, это известные страницы мировой истории. Менее известно, что во Вьетнаме С-75 в 1967 году сбил американский истребитель, который пилотировал некто Джон Маккейн. Пилот катапультировался и попал в плен. Через 5 лет летчика выпустили из вьетнамской тюрьмы. В историю он вошел как основной кандидат от республиканцев на выборах президента США в 2008 году. Потерпел поражение от демократа Обамы. Именно та ракета изменила и характер, и судьбу Маккейна – то есть, по сути, “написала” предвыборную платформу стойкого “ястреба”. Некоторые считают, что из-за этого он и не стал президентом.
– За двигатель для ракеты С-75 меня наградили орденом, – скромно говорит матушка.
От Верховного Совета до монастыря
В 1993-м ее, уже пенсионерку, пригласили в райком партии: нужно баллотироваться в Верховный совет. Мол, у нас же блок партийных и беспартийных, а вы – блестящий образец современной женщины.
Конкурентов не было, так что прошла бы.
– Но Господь спас – я была бы в “расстрелянном” Верховном cовете, – заключает монахиня.
На самом деле Господь изменил ее судьбу еще до выборов. Как вспоминает матушка, она к тому времени уже вовсю ездила по монастырям, и по сути разрывалась между тягой к духовности и общественной работой. И со здоровьем начались проблемы: ноги, позвоночник.
– Я решила, что это божье наказание за то, что мечусь между храмом и светским, – говорит она. – И окончательно пришла в храм.
Сначала помогала обустраивать подворье Свято-Успенского Пюхтицкого женского монастыря в Москве. А затем осталась здесь служить простой монахиней, приняв постриг под именем Адриана.
Ее знал Патриарх Алексий II.
– Не представляю, от кого Святейший узнал обо мне, – признается монахиня. – Когда пришла сюда, ничего никому не рассказывала ни о войне, ни о ракетах. И приглашение от Патриарха на празднование Победы было неожиданностью.
Прием для духовных лиц – фронтовиков Патриарх устраивал в Даниловом монастыре. И неожиданно объявил: “Майор в отставке монахиня Адриана!”
– Я думаю – как же, откуда, – матушка до сих пор волнуется, вспоминая встречу. – А меня начинают подталкивать к Патриарху. Подошла. Он поздравил, вручил медаль, подарок. И после этого всегда поздравлял с праздниками, передавал подарки. Раза три в год к нам в обитель и сам приезжал. Когда подходила к нему на благословение, с улыбкой приветствовал: “А, матушка Адриана, как себя чувствуете?”
Кстати, о том, что она майор, монахиня узнала по телефону: позвонили из военкомата, сказали – присвоено звание. И лишь недавно вручили майорские погоны.
А недавно к числу ее званий и титулов добавился еще один: матушка стала лауреатом премии “За веру и верность”, учрежденной Фондом Андрея Первозванного. Икону апостола, диплом и знак, повторяющий символику петровского ордена Андрея Первозванного, вручали в Кремле. Зал аплодировал ей стоя.
В разведроте Третьей Коммунистической дивизии Народного ополчения боец Наташа Малышева считалась талисманом.
И на то были основания: свой первый подвиг она совершила 19 декабря 1941 года, то есть сразу после прибытия на передовую. Без приказа, по собственной инициативе, она проползла за линию фронта и в буквальном смысле на себе вытащила раненного в ногу разведчика. О подвиге написали в многотиражке Западного фронта.
Или Потерянные десятилетия и сотни миллиардов долларов
Американцы горазды порассуждать о «ментальной инвалидности» других народов. Но, как говорится, «в чужом глазу соломинку мы видим, в своём глазу бревна не разглядим». За свою долгую жизнь, изрядная доля которой была отдана изучению Соединённых Штатов, я заметил, что в сознании американцев давно свила себе гнездо одна навязчивая мысль, которую психиатры называют «идея фикс». Граждане этой великой, благополучной страны страдают комплексом страха перед неотвратимой, по их мнению, гибелью от внешней угрозы или даже от космической беды. Безчисленное количество фильмов о чудовищах, разносящих в клочья достижения их цивилизации, стихийных бедствиях, превращающих цветущую страну в пустыню, нашествиях инопланетян или фатальных столкновениях Земли с астероидами и иными небесными телами деформируют и без того нездоровую психику среднего американца. Отсюда и нередки случаи нервного срыва у простых граждан, которые безпричинно начинают расстреливать встречных и поперечных. Известен случай, когда министр обороны США Форрестол выбросился из окна небоскрёба с криком: «Спасайтесь, русские идут!»
Происхождение этого навязчивого страха можно объяснить тем, что США с момента своего появления на карте мира более полутора веков жили в комфортной обстановке «блестящей изоляции». У них в Западном полушарии не было сопоставимых по силе врагов, и они безнаказанно завоёвывали, грабили и обирали иными путями своих слабых соседей. В мировых делах участвовали путём «дистанционного управления». Но к середине ХХ века ситуация в мире коренным образом изменилась. Развитие военной авиации подорвало миф о недоступности территории США для их противников. Удар японских ВВС по военно-морской базе США в Пирл-Харборе на Гавайских островах 7 декабря 1941 г. потряс сознание американцев. С началом «холодной войны» и постепенным наращиванием военных возможностей у СССР страх американцев перед ударом извне всё время усиливался.
Ракетный кризис 1962 года, когда американцы испытали ужас от сознания присутствия русских ракет на Кубе, превратил страх в постоянную болезнь. С тех пор американцы буквально одержимы идеей о том, как надёжно отгородиться от угрозы извне, хотя все другие народы мира жили и живут в условиях постоянных военных опасностей.
Создание в СССР межконтинентальных баллистических ракет с расщепляющимися боеголовками вынудило США искать договорённости со своим противником на основе «равновесия страха», базировавшегося на примерном паритете ракетно-ядерных потенциалов. 28 мая 1972 года в Женеве Л.Брежнев и Р.Никсон подписали Договор о ПРО, согласно которому обе страны согласились ограничить свои усилия в деле противоракетной обороны созданием только одного защищённого района радиусом в 150 км. СССР — защитить Москву и окрестности, а США — базу своих МБР в районе Гранд-Форкс (штат Северная Дакота). В этих районах могли быть размещены до 100 ракет-перехватчиков.
Сколько средств ушло на создание этих «укрепрайонов» — одному Богу известно. Десятилетиями строились радиолокационные станции дальнего обнаружения, рылись шахты для противоракет, бункеры для командных пунктов, прокладывались сверхзащищённые линии связи и пр. Сейчас туристы нередко натыкаются в Подмосковье на загадочные асфальтированные дороги, перекрытые запретительными знаками, которые ведут в бывшие объекты системы ПРО, превращённые в могильники миллиардов и миллиардов бюджетных средств. Часть этих объектов теперь «освоена» «новыми русскими», которые возвели на их территории свои коттеджные посёлки, используя то, что к их услугам была готова инфраструктура: дороги, электро-, водоснабжение и пр.
Пока существовал Советский Союз с его военным потенциалом, США худо-бедно мирились с неизбежностью «угрозы взаимного уничтожения», хотя и не прекращали ни на один год научно-исследовательских работ по поиску односторонних преимуществ в деле обороны от ракетно-ядерного нападения. Рывок в этом направлении сделал президент Рональд Рейган (1980—1988), который в результате серии бесед с физиком Эдвардом Теллером дал себя убедить в том, что теоретически возможно создать лучевое оружие для тотальной защиты от межконтинентальных баллистических ракет. Так родилась идея Стратегической оборонной инициативы (СОИ), испортившая много крови советским престарелым бонзам на последнем этапе их правления. Помнится, что советская внешняя разведка успокаивала Кремль, утверждая, что, дескать, СОИ — это «орудие психологического устрашения и втягивания истощённого СССР в новый виток гонки вооружений». Но у страха глаза велики: снова потекли денежные реки в бездонные поиски «адекватного или асимметричного ответа».
Вскоре американцы начали говорить о необходимости создания противоракетной обороны театра военных действий, так сказать, малогабаритной или среднемасштабной ПРО. В США были созданы все необходимые государственные структуры, которые разрабатывали задания для научных центров, контролировали их работу и доводили дело до испытаний боевых компонентов. Денег тоже не жалели. Счёт шёл на десятки миллиардов долларов.
Величайшая геополитическая катастрофа ХХ века, выразившаяся в развале Советского Союза и роспуске Варшавского пакта, полностью развязала руки Вашингтону, уже накопившему к тому времени изрядный научно-технический перевес перед запутавшейся в сетях реформ Россией. 25 мая 1999 года сенат проголосовал за законопроект, в котором говорилось: «Политикой США является незамедлительное развёртывание эффективной системы национальной ПРО, способной защитить территорию страны от ограниченных ударов баллистических ракет (случайных, несанкционированных или намеренных), как только для этого появятся технические возможности…» Пару месяцев спустя Б.Клинтон подписал этот закон. В голову американского обывателя легко вбили мысль, что если нет больше Советского Союза, то не следует обращать внимания и на Договор по ПРО. К тому же, дескать, появились новые реальности в виде стран-изгоев, к которым отнесли Северную Корею, Ирак, Ливию, Иран.
Гром грянул 13 декабря 2001 г., когда президент США Дж.Буш-младший заявил о выходе США из Договора по ПРО от 1972 г. По правде сказать, такая возможность была предусмотрена и в тексте самого договора, и в специальной оговорке, которой США сопровождают все свои международные договоры, предусматривающей возможность денонсации договора, если он не соответствует более интересам безопасности США. (Как видите, у них сохраняется приоритет национальных интересов над международными обязательствами.)
Теперь уже никакого удержу для амбиций США не стало. Они стремительно стали строить планы создания территориальной ПРО для Евроатлантического региона, чтобы отгородиться от России частоколом ракет-перехватчиков, базирующихся в Польше. Уже получено было согласие Варшавы на развёртывание в местечке Редзиково крупной базы на 96 ракет «Пэтриот». Чехи, румыны и турки готовы были разместить у себя радиолокационные станции дальнего обнаружения и даже базы ракет-перехватчиков. Это, так сказать, первый эшелон многослойной системы ПРО для защиты США. США договорились с правительством Испании, что в её территориальных водах могут базироваться боевые корабли США с многоцелевыми зенитно-ракетными комплексами «Иджис» на борту. Это — второй контур глобальной системы ПРО США. Разумеется, такие плавучие базы могут появиться где угодно, в любой стране НАТО. О том, что творится в пределах национальной территории США, можно только догадываться. По прогнозам российского Генерального штаба, к 2020-му году у американцев может появиться оружие, готовое уничтожать межконтинентальные баллистические ракеты.
А что же Россия? Ей оставалось только пытаться дипломатическими средствами подключиться к планам создания глобальной или региональной ПРО. Мы предлагали объединить усилия по разработке систем ПРО. Получили отказ. Предлагали разделить ответственность за защиту Европы от ракет предполагаемого агрессора и выражали готовность взять на себя охрану северо-западного направления, включая Польшу, Прибалтику, Финляндию и часть Швеции. Отказ. Предлагали, в конце концов, подписать с НАТО документ, в котором США и их союзники дали бы письменное обязательство не использовать базы ПРО в Европе против России. Снова отказ. И в то же время нас заваливают словесными заверениями о том, что-де эти передовые эшелоны ПРО не направлены против России. Говоря понятными словами, Россию не принимают в число равноправных партнёров по созданию региональных или глобальных систем ПРО. Её как маленького ребёнка продолжают обманывать по поводу истинного предназначения евроатлантической системы ПРО.Слава Богу, горький опыт, полученный от общения с западными партнёрами в 80-е и 90-е годы прошлого века, научил нас понимать разницу в их словах и делах. Но надо как-то реагировать на их ползучий циничный практицизм.
Президент Д.Медведев выступил 23 ноября 2011 года с телеобращением к российским гражданам по вопросу о ПРО, в котором дал жёсткую и в целом точную оценку действиям США и их союзников по НАТО в этом вопросе и сформулировал пять ответов на их позицию. Он распорядился незамедлительно ввести в боевой состав РЛС в гор. Калининграде, усилить прикрытие объектов стратегических ядерных сил, оснастить МБР комплексами преодоления систем ПРО, разработать меры по разрушению информационных и управляющих систем ПРО, разместить на западе и юге страны комплексы «Искандер» для поражения европейских компонентов ПРО.
Ответ Запада не заставил себя долго ждать. Хиллари Клинтон, госсекретарь, резко сказала: «США не позволят наложить вето на свои планы по ПРО». В таком же ключе высказались ведущие сенаторы и конгрессмены США. Общий настрой политических комментариев в США сводится к тому, что Россия ничего серьёзного не может предпринять в ответ на строительство ПРО в Европе и ограничится только словесными эскападами, как это уже и было в 2001 году, когда США объявили об одностороннем выходе из Договора по ПРО.
А ведь если серьёзно рассмотреть этот вопрос, то и в самом деле Россия в её нынешнем состоянии не может ничего противопоставить нахрапистым действиям США, которые демонстративно в декабре прошлого года зачислили Грузию в «аспирантуру» НАТО и вручили ей План действий по членству там. (Такой же статус получили Босния, Герцеговина, Македония и Черногория.)
Все пять пунктов, упомянутых в телеобращении Д.Медведева, носят, по существу, перечень обычных мероприятий по укреплению обороноспособности страны. Причём мероприятий относительно скромных и требующих длительного времени для реализации. Учитывая то, что телеобращение Д.Медведева состоялось практически в канун предстоявших выборов в Государственную Думу РФ, надо понимать, что оно было адресовано в первую очередь старшему поколению россиян, которое не забыло времён «холодной войны» и которому импонирует «твёрдость» в разговоре с США. Политика «око за око, зуб за зуб» сейчас не реалистична, потому что слишком разными стали весовые категории США и НАТО, с одной стороны, и Российской Федерации — с другой. На стороне США почти 45% мирового промышленного производства и почти такая же доля ВВП в мире. России с её 1—2% тягаться с таким тяжеловесом явно не под силу.
Не лучше соотношение сил и в военном компоненте. На каждый комплекс «Искандер» могут быть нацелены несколько десятков «Томагавков». Наше время бряцать оружием прошло. Наверное, это рудимент прошлого, от которого следует избавляться. Этим мы американцев не смутим. Они слишком хорошо и детально знают наши сильные и слабые стороны и будут упорно и жёстко вести дело к максимальному уменьшению арсеналов ядерного оружия и средств доставки его на большие расстояния. Они так же настойчиво будут сооружать многослойную систему противоракетной обороны вокруг своего собственного логова. Вашингтон станет добиваться ослабления каких-либо ограничений на своё военное строительство.
В этих условиях возникает вопрос: почему Россия продолжает вести без всяких шансов на успех переговоры с США о стратегических наступательных вооружениях, о противоракетной обороне, сокращении обычных вооружений в Европе и т.д.? За истекшие двадцать лет мир изменился полностью: появились новые ядерные державы, возникли принципиально новые угрозы международному миру, роль России существенно сократилась, а мы по-прежнему ведём те же самые переговоры, которые 40 и более лет тому назад начали тогдашний СССР и тогдашние США.
Прошло почти полвека, затрачены десятки, сотни миллиардов долларов на создание, а потом на уничтожение систем нападения и защиты, а мы всё топчемся с США на тех же вопросах, связанных со взаимной безопасностью. Не проще ли прекратить эти изнурительные и, как показывает жизнь, безперспективные переговоры с партнёром, который не хочет тебя слушать и действует исключительно в собственных интересах? Мы создаём иллюзию партнёрских отношений, которых в реальности нет. Вялые констатации безрезультатности таких переговоров, которые время от времени делает министр иностранных дел Лавров, не добавляют политического веса России. Мы не можем приобрести в нашем противостоянии с западными партнёрами иного преимущества, кроме морально-нравственного. Видимо, на этом и надо строить наши внешнеполитические концепции. Зачем так раскрываться?
В этой связи хотелось бы обратить внимание на то, что США создают систему ПРО не только в Европе. Одержимые своими страхами, с одной стороны, и амбициями — с другой, они развёртывают многослойную систему ПРО и в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Региональный центр США по глобальному управлению информационно-разведывательными и боевыми средствами находится на Гавайских островах. Уже развёрнуты несколько радиолокационных станций, одна из которых находится в Японии, другая в Калифорнии, третья у берегов Аляски. Дальность действия этих РЛС свыше 5,5 тыс. км. Ударно-боевые средства ПРО находятся на базе «Ванденберг» в Калифорнии и в Форт-Грили (на Аляске). Совершенно очевидно, что эта система создаётся для возможного противодействия межконтинентальным ракетам, стартующим с территории КНР. Но китайцы не проявляют никакой подчёркнутой озабоченности этими действиями США в Азиатско-Тихоокеанском регионе, хотя, безусловно, учитывают их в своём военном строительстве. Может быть, и нам лучше взять на вооружение подобную тактику: не истощать свои силы в безполезных переговорах, а молча, но деловито искать противоядие планам противника.
В своё время я публично высказывал мысли о том, что можно противопоставить американским намерениям «выжить в последней победоносной войне». Ведь никакой другой цели не могут преследовать их планы создания многослойной национальной системы ПРО. Пока действовала система гарантированного взаимного уничтожения, мир мог быть относительно спокойным за свою судьбу. Но как только одна сторона начинает приобретать очевидные преимущества, дающие ей шанс на выживание в войне, тогда жди беды. Она начнёт сначала наглеть в своих политических и иных претензиях, а потом может и пойти на крайние меры в виде войны. Остановить потенциального агрессора может только угроза собственной гибели даже в условиях «победы». Вот так и возникали планы создания глобального оружия, использование которого было бы фатально и для агрессора, и для жертвы.
Рождались предложения о воздействии на ядро нашей планеты, меры по ослаблению озонового слоя Земли, о разрушении состава земной атмосферы и др. При всей своей жёсткости такое оружие в состоянии остановить не только потенциального агрессора, но и вообще прекратить безсмысленную гонку вооружений на Земле. Прямо по поговорке: «Лучше страшный конец, чем страх без конца!»
По мере того как будут истощаться Богом данные природные ресурсы Земли, опасность жестоких, кровавых схваток за последние жизненно необходимые запасы будет резко возрастать. И тогда проявятся практические последствия натовских решений защищать свои интересы в любой точке мира и нынешнее стремление США и их союзников создать глобальную, многоуровневую систему ПРО.
Эти статьи так и остались не замеченными ни Главой района, ни его первым заместителем Скворцовым В.В., который курирует вопросы архитектуры и экологии. Промолчала и начальник Управления культуры Василенкова Ж.Г. Не вмешались и общественные организации, предположим, такие как «Объединение краеведов» во главе с его председателем Дехкановым. Не вмешался и Бородинский музей, в чьей охранной зоне находится археологический памятник.
Первый круг в деле защиты Троицкого городища был пройден среди формальных и малосодержательных отписок администрации и среди гробового молчания общественности. Фактически, он окончился поражением, но выявил примечательный факт – Можайская районная администрация не владеет ситуацией и не в силах возвысить свой голос до защиты культурного и исторического достояния той земли, на которой осуществляет свои властные полномочия.
Так начался второй круг в попытке защиты этого уникального археологического памятника.
Напомню читателю основные события, связанные с защитой Троицкого городища.
В середине октября 2011 года, движимый простительным для краеведа любопытством к объектам истории, я решил осмотреть это городище. Но осмотр этот оказался весьма сложным делом, поскольку все возможные доступы к городищу перекрывал металлический забор километровой длины. И чтобы попасть туда, пришлось пробираться вдоль забора кустами и оврагами.
Хотя за забором не было видно ни техники, ни людей, но не трудно было понять, что эта территория продана под коттеджное строительство. Данный вывод подсказала не столько способность к дедукции, как реалии Можайского района. Местная администрация земли продает, в основном, под дачное и коттеджное строительство. Иного применения пахотной земле в некогда сельскохозяйственном районе сейчас не находят.
Обеспокоенный тем, что уникальный археологический памятник может пострадать при строительстве поселка, я обратился к Главе Можайской администрации Д.М.Белановичу с просьбой ответить на следующие вопросы:
Включена ли территория Троицкого городища в территорию, отведенную под коттеджную застройку?
Если территория городища не принадлежит застройщику, на каком основании построены заборы и перекрыт доступ к историческому памятнику?
Предусмотрено ли выделение охранной зоны для Троицкого городища?
Каким образом будут осуществляться охрана городища в летний период от наплыва отдыхающих из коттеджного поселка?
Предусмотрен ли доступ экскурсантов и просто заинтересованных лиц к Троицкому городищу?
В конце января 2012 года на мое письмо ответила и Чурикова М.В., временно исполняющая полномочия главы сельского поселения Бородинское. Именно на территории этого поселения и находится памятник «Троицкое городище». С этого письма начался второй круг моих хождений по инстанциям:
АДМИНИСТРАЦИЯ СЕЛЬСКОГО ПОСЕЛЕНИЯ БОРОДИНСКОЕ МОЖАЙСКОГО МУНИЦИПАЛЬНОГО РАЙОНАМОСКОВСКОЙ ОБЛАСТИ
143240, Московская область, тел.8-(49638)51-534, 51-548
Исх. № 64630. 12. 2011 Куковенко В.И.
Администрация сельского поселения Бородинское на Ваш исх. №3033/к от 16.12.2011 г. сообщает, что участок находящийся недалеко от территории «Троицкого городища», принадлежит на праве собственности Дачному некоммерческому партнерству «Лукоморье», свидетельство о государственной регистрации права от 26.01. 2011 г., площадью 412483 кв.м. Территория «Троицкого городища» в ДНП «Лукоморье» не входит. Доступ к историческому месту не перекрыт, а территория ДНП «Лукоморье» огорожена забором. Охранная зона «Троицкого городища» не затронута, и имеется свободный доступ экскурсантов и заинтересованных лиц к данному месту.
Временно исполняющий полномочияглавы сельского поселения Бородинское М.В. Чурикова
Спасибо вам, Марина Владимировна, что нашли время ответить на мое письмо. Только ответ ваш, как и прочие ответы административных лиц, формален. Похоже, что вы на месте не были и к Троицкому городищу даже и не пытались пройти. Поэтому я помещаю здесь панораму дачного поселка и другие снимки и попробую объяснить вам истинную ситуацию.
Панорама дачных поселков ДНТ «Лукоморье» и СНТ «Лукоморье». С сайта ДНП «Лукоморье».
На панораме светло-коричневая линия – это шоссе Бородино Бобынино. Участок, проданный Дачному Некоммерческому Партнерству (ДНП) «Лукоморье», обведен голубой линией, и располагается слева от шоссе (помечен белым флажком в нижней части панорамы). Выше располагается территория Садового Некоммерческого Товарищества (СНТ) «Лукоморье» (помечена в верхней части панорамы вторым белым флажком). Видимо, этими двумя участками владеет одно и то же юридическое лицо. Выше этих двух участков расположено село Косьмово. Темно-зеленая полоса (участки леса вдоль побережье Можайского моря) является водоохраной зоной. Троицкое городище находится в полосе леса, чуть выше левого верхнего угла территории, отведенной «Лукоморью» (городище помечено стрелкой). В нижней левой части – село Троица.
Вдоль шоссе владелец участка уже возвел капитальный забор от села Троица до села Косьмово и тем самым перекрыл возможность свободного доступа к городищу. Возведен забор и со стороны деревни Троица. Поскольку дороги к городищу со стороны Косьмова нет, то попасть к археологическому памятнику можно лишь со стороны села Троица. Но для этого надо перебираться через овраг (нет ни моста, ни тропинок), или же идти вдоль забора ДНП «Лукоморее» до Можайского моря.
В подтверждение своих слов прилагаю несколько снимков, чтобы по ним вы убедились, что, вопреки вашим словам, доступ к археологическому объекту все же полностью перекрыт.
Забор со стороны шоссе. Проходов нет.
Закрытые ворота дачного поселка. Охраны, которая бы любезно пропустила экскурсантов к городищу, так же нет.
Забор со стороны села Троица, вдоль которого еще можно пройти к объекту. Слева – заросший кустами овраг. Не имея статуса экскурсанта, я не решился идти территорий дачного поселка. Все же, частная собственность, проход по которой категорически запрещен! Поэтому и двинулся к городищу пол бездорожью..
Хотя на снимке все выглядит ровненько и удобно, на самом деле идти здесь тяжело из-за глубокого снега. Осенью, когда я пробирался к городищу в первый раз, земля здесь была настолько раскисшей из-за дождей, что с трудом вытаскивал ноги из грязи.
Лес на снимке – водоохранная зона. Согласно землеотводу и выданным документам, здесь забор ДНП «Лукоморье» должен повернуть вправо и идти вдоль леса. Но он неожиданно поворачивает влево…
И уходит вниз в овраг. Там сейчас не пройти из-за снега. Когда снег растает, то дороги и вовсе не будет, поскольку овраг превращается в маленький залив Можайского моря. Пришлось мне перелезать через забор. Не думаю, что подобное придется по вкусу тем экскурсантам, которых приведут сюда.
Вот я преодолел препятствие и вновь сфотографировал тот же угол забора. Вид со стороны Троицкого городища. Именно с этого угла граница участка должна была поворачивать влево. Но маленький каприз владельца земли или же его фантазия подсказали иное решение – и забор повернул в другую сторону!
Обращаю ваше внимание, Марина Владимировна, и на следующее обстоятельство. Я имел возможность взглянуть на те документы, на основании которых была продана земля. Могу сказать, что согласования на землеотвод данной территории выполнены покупателем не полностью. Нет согласований с лесничеством (Гослесфонд) и с Можайским Гидроузлом (водоохранная полоса водохранилища), ни с Институтом Археологии РАН. Таким образом, ни фактически, ни юридически владелец земли не связан какими–либо обязательствами (обременениями) на счет сохранения и леса, и водоохраной полосы, и археологического памятника, расположенного в этой полосе.
Не могу судить, является ли это случайным упущением в процессе продажи земли или сознательным умыслом со стороны местных властей. Но это упущение позволяет владельцу свободно распоряжаться чужой землей. Именно эта юридическая неопределенность позволила беспрепятственно распродавать земли музея-заповедника «Бородинское поле». Видимо, такая же схема предусматривается и в этом случае.
Возможно, ДНП «Лукоморье» и перекрыло своими заборами доступ посторонних лиц в водоохранную зону, имея в виду со временем приобрести эту территорию и застроить ее коттеджами.
Но, продолжим движение в сторону интересующего нас объекта.
Колея, которая видна на снимке, – это дорога к городищу. Оказывается, его посещают. Но только на снегоходах.
Хорошо видны еще сохранившиеся двойные валы городища. Лес вдали – другой берег водохранилища. Обратите внимание – некто на снегоходе ездил развлекаться именно сюда. А что станет с этим памятником, когда поселок будет построен и заселен? Если эту территорию и не застроят, то просто вытопчут толпы праздных отдыхающих.
Вид на Троицкое городище со стороны Можайского моря. Видны следы рыбаков и лыжников. С этой стороны доступ к объекту свободен. Но нет дорог. Правда, сейчас можно к нему попасть на лыжах или санным путем. В остальные сезоны можно на лодках. Или вертолетом. Но удобно ли ?…
Вид на валы. Полторы тысячи лет назад здесь жили наши предки.
Не исключено, что в скором времени по воле ДНП «Лукоморье» здесь вновь забурлит жизнь…
Разметка будущих участков около водоохраной зоны. Неровная цепочка следов – моя. Еще несколько металлических стержней с номерами стоят в лесу. Но у меня сели батарейки, поэтому снимки не получились. Застройщик явно нарушает границы, прихватывая чужие земли.
На этом мое фотопутешествие к археологическому памятнику закончено.
Надеюсь, теперь вам, Марина Владимировна, понятно истинное положение дел: доступа к городищу нет. Из вашего ответа подтвердился лишь один пункт – да, действительно, «территория ДНП «Лукоморье» огорожена забором». Причем, огорожена так капитально, что посторонним на эту территорию не попасть.
Застройщик перекрыл все возможные пути и вряд ли добровольно согласится сделать шаг навстречу тем людям, которые захотят приобщиться к истории и придут осматривать Троицкое городище.
Похоже, что из-за некомпетентности местной администрации и ее равнодушия к истории тех мест, где они осуществляют свои властные полномочия, можайцы в скором времени потеряют еще один исторический памятник.
Автор -Сергей Викторович Самохвалов,членИмператорского Русского Исторического общества
/опубл. в сокр. – журн. «Держава» – № 1(11) – М., 1998 – с.49-56/
Граф Михаил Андреевич Милорадович (1771- 1825)… Что знают о нем наши соотечественники? Практически ничего, не считая оставшихся со школьных уроков истории смутных воспоминаний о «царском генерале», убитом во время мятежа 1825 года декабристом П. Каховским. А между тем, в первой четверти XIX века немногие из выдающихся русских полководцев-современников могли превзойти генерала Милорадовича как в храбрости на полях сражений, так и в широкой известности в Русской Армии и среди народа. За ним прочно закрепились имя «русского Баярда», причем Милорадович действительно оказался достоин того своей героической жизнью и возвышенно-трагической смертью.
«Достоин славы он, которая трубою
Везде его дела и подвиги гремит,
И коей громкий глас с признательной слезою
Потомство позднее стократно повторит!
Гордись героем сим, страна родная, вечно
И к памяти его благоговей сердечно!»(1)
Но «потомство позднее» позабыло славные деяния графа Милорадовича, поэтому я посчитал своим долгом написать несколько строк в качестве дани памяти незаслуженно позабытому Герою России. Эти заметки не претендуют на полное биографическое описание яркой и славной жизни генерала Милорадовича, но дать читателям общее представление о «русском Баярде» они вполне смогут.
Герб рода Милорадовичей
Фамилия дворян Милорадовичей (выходцев из Герцеговины) появилась в России при Петре I и с тех пор немало представителей этого рода отличались на полях сражений, проливая кровь за новоприобретенное Отечество. Достаточно отметить, что отец будущего героя России «Андрей Степанович, с юных лет посвятивший себя военной службе, сражался с турками под знаменами фельдмаршала графа Румянцева-Задунайского, отличался под Шумлой, был другом Суворова и Кутузова и в 1782 году был назначен губернатором Черниговского полка и управлял этим наместничеством 15 лет в чине генерал-поручика».(2) Именно ему, Андрею Степановичу Милорадовичу (1727-1798), 1771 год принес две больших радости: покорение турецкого города Мачина русским войском и появление на свет (1 октября 1771 г.) сына Михаила, который смог продолжить и превзойти славу отца. Согласно преданию, «Суворов увидел его ребенком в доме друга своего Андрея Степановича и тогда сказал ему: – Миша будет славным генералом.»(3)
Записанный в младенчестве в армию (согласно обычной практики того времени), Михаил Милорадович в возрасте 9 лет был переведен подпрапорщиком в лейб-гвардии Измайловский полк. Отпущенный из полка для получения офицерского образования юный Милорадович по воле отца был отправлен в Европу. «Сперва обучался он в Кенигсбергском университете, под руководством знаменитого Канта, потом провел два года в Геттингене, откуда для усовершенствования в военных познаниях, послан родителем в Страсбург и Мец, где особенно прилежал в фортификации и артиллерии».(4) После окончания курса военных наук Милорадович ненадолго задержался в Париже, где был представлен Людовику XVI и Марии-Антуанетте. По возвращении в Россию Милорадович 4 апреля 1787 года был произведен в прапорщики лейб-гвардии Измайловского полка.
Уже в это время Милорадович смог зарекомендовать себя не только в качестве образцового по службе офицера, но и как галантного кавалера и любителя танцев. «Служа в Измайловском полку прапорщиком, Милорадович услышал, что одного из товарищей его называли лучшим танцором. Милорадович сказался больным, заперся в своей комнате, нанял первого балетмейстера того времени и не выезжал со двора, пока не превзошел в танцах своего соперника».(5) Такое явное неравнодушие Милорадовича к празднествам и балам привело в последствии к тому, что и Суворов, и Кутузов поручали устройство и проведение различных торжеств именно ему.
Александр Васильевич Сувовров
Став подпоручиком в январе 1788 года, Милорадович участвовал в русско-шведской войне 1788-90 гг. и в начале 1790 года был произведен в поручики. Судьба была благосклонна к юному офицеру: 1 января 1792 года Милорадович произведен в капитан-поручики, спустя ровно четыре года становится капитаном лейб-гвардии, а в сентябре 1797 года – полковником. «Благополучно (не в пример большинству) проходит он плац-парадные испытания павловского царствования и в 1798 г. (в возрасте всего лишь 27 лет от роду) уже генерал-майор и шеф Апшеронского мушкетерского полка».(6)
Со своим полком осенью 1798 г. Милорадович вступил в пределы союзной России Австрии и уже весной следующего года вошел в Италию. На состоявшемся в Вероне 3 апреля 1799 г. представлении русских генералов А. В. Суворову, главнокомандующему войсками антифранцузской коалиции, произошел следующий случай: «При произнесении фамилии Милорадовича, Суворов вскричал: «А, а! Это Миша! Михайло!» – «Я, ваше сиятельство!» отвечал Милорадович. –«Я знал вас вот таким…(сказал Суворов, указывая на аршин от пола) – и едал у вашего батюшки, Андрея, пироги. <…> Поцелуемся, Михайло Андреевич! Ты будешь герой! Ура!» – «Все мое усилие употреблю для того, чтобы оправдать доверенность вашего сиятельства!» – сказал сквозь слезы Милорадович».(7) Немногим позднее Суворов назначил его дежурным генералом при своем штабе на время Итальянского и Швейцарского походов.
Именно в Итальянском походе Милорадович стяжал свои первые победные лавры, зачастую лично водя своих солдат в штыковые атаки на французов. В приказе А. В. Суворова по соединенной армии (май 1799 г.) о деле у Бассиньяна отмечано –«как мужественный генерал-майор Милорадович, отличившийся уже при Лекко, видя стремление опасности, взявши в руки знамя, ударил на штыках, поразил и поколол противостоящую неприятельскую пехоту и конницу, и, рубя сам, сломал саблю; две лошади под ним ранены. Ему многие последовали и, наконец, все…»(8) Привыкший лично вести солдат к победе в сражениях на реках Адде и Треббии, Милорадович в битве при Нови трижды врывался в город во главе своей колонны, но только на четвертый раз смог закрепиться там.
В сентябре 1799 г. русские войска покинули пределы Италии, начав Швейцарский поход. Под командованием Милорадовича Апшеронский полк, батальон егерей и сотня казаков шли в авангарде русской армии к Сен-Готарду. Но не столько победами над французкими войсками прославились суворовские «чудо-богатыри» в этом походе, сколько беспримерным в истории переходом через Альпы. Почти тройное превосходство неприятеля, жестокая стужа, недостаток продовольствия и амуниции, изнурение солдат и общий страх за участь находившегося с армией сына Императора не помешали каждому генералу исполнить свой долг. При спуске с головокружительных высот на виду неприятеля много значил личный пример военачальников и здесь Милорадович снова оказался на высоте. Когда его солдаты остановились перед крутым спуском в замешательстве от огня французов «генерал Милорадович со словами: «посмотрите, как возьмут в плен вашего генерала», покатился вниз, – и за ним в тот же миг бросился весь Апшеронский полк».(9) Противник в очередной раз был отброшен и снова русские солдаты взбирались на кручи, выходя из неприятельского окружения.
После этого героического перехода русские войска вышли в Баварию, откуда по повелению Императора Павла I вернулись в Россию. Начавший Итальянский поход с получения на маневрах в Моравии из рук австрийского императора осыпанной алмазами табакерки, Милорадович вернулся на родину со славой кавалером орденов Св. Анны 1 степени и Св. Александра Невского, имея звание командора Мальтийского ордена (с пенсионом 1000 рублей), а также сардинский орден Св. Маврикия и Лазаря.
В первые годы правления Александра I генерал-майор Милорадович со своим Апшеронским полком стоял на Волыни, приятно сочетая полковые учения с шумными празднествами и балами: «…строевыми учениями занимался сам, и у него ежедневно обедала чуть не половина офицеров полка. Учения чередовались с балами, до которых он сам был большой охотник».(10) Живя в роскоши, пользуясь уважением в обществе и успехом у прекрасного пола, Милорадович с грустью вспоминал славные дни Итальянского и Швейцарского походов, ставшими последними в жизни генералиссимуса А. В. Суворова. Понимая необходимость закрепления полученного в боях опыта, Милорадович стремился превратить каждое полковое учение в подобие реального сражения. Правда, на учениях энергичной натуре генерала не хватало азарта и риска, присущих настоящей войне, но он восполнял эту недостачу игрой «… на биллиарде и в карты. Милорадович считался опасным бойцом с кием в руках и на шахматной доске. Везде он рисковал, везде делал смелые выходки, изумлял противников отвагою, а часто и успехом».(11)
Но время шло и настал трагически славный для России 1805 год. В составе сил 3-й антинаполеоновской коалиции русская армия вступила на территорию союзной Австрии. Генерал-майор Милорадович возглавлял один из пяти пехотных отрядов, направленных осенью 1805 г. на помощь австрийцам. Однако помощь союзников не помещала австрийской армии генерала Мака сложить оружие уже через месяц после формального объявления войны, что сразу поставило русские войска в крайне затруднительное положение. Во время вынужденного отступления русской армии под началом М. И. Кутузова от Браунау к Ольмюцу, Милорадович, командуя пехотной бригадой, снова отличился в боях.
При Амштеттене (октябрь 1805 г.) гренадерские батальоны Апшеронского и Смоленского полков контратаковали французов: «…сам Милорадович повел их в штыки. Ободренные присутствием начальника, гренадеры ударили с решительностию, и неприятель, далеко прогнанный, скрылся в лес и не смел показаться».(12) Французские пехотинцы не выдержали ужаса получасового штыкового боя без единого выстрела. После этого сражения войска под командованием генерал-майора Милорадовича составляли арьергард армии, отражая натиск преследовавшего неприятеля и сами переходя в контратаки. Успехом русских войск закончилось сражение при Кремсе, чему весьма способствовали военные дарования и личная отвага Михаила Андреевича. За отличия в сражениях был получен генерал-лейтенантский чин и орден Св. Георгия 3-й степени. «Увидя Милорадовича после дела, Александр I, обратясь к войску, сказал: «Вот генерал, который достал себе чин штыком!»»(13)
После соединения с австрийскими отрядами русские войска приняли участие в Аустерлицком сражении 20 ноября 1805 года. Милорадович в этом несчастном для России сражении командовал русскими воинами четвертой колонны, при которой находился сам Император Александр I, а потом прикрывал общее отступление австрийских и русских солдат. «Он был на великолепной скаковой английской лошади, скакал галопом по фронту; ездил взад и вперед под градом пуль и снарядов самым смелым образом; он кричал, клялся, ругал солдат и держался все время между ними и противником. Император был убежден более чем когда-либо, что Милорадович герой».(14) Неоднократно контратаковал в штыки под плотным батальонным огнем французов и при поддержке гвардейской артиллерии сумел устоять на последней позиции.
Блестящая победа Наполеона при Аустерлице глубоко потрясла Александра I и впоследствии он неоднократно с тяжелой грустью вспоминал этот день. Спустя пятнадцать лет, 20 ноября 1820 года, при встрече с Милорадовичем Государь напомнил ему о неудаче русского оружия в этом деле. Ответ прославленного генерала был великолепен: «Не могу назвать несчастным для армии день, где офицеры и солдаты дрались как львы! Император улыбнулся и пожал руку храбрейшему из храбрых».(15)
Но война с Наполеоном не закончилась после Аустерлица и военные действия продолжались с переменным успехом до лета 1807 года, когда был подписан Тильзитский мирный договор. Однако генерал-лейтенант Милорадович закончил борьбу с Наполеоном несколько раньше; в 1806 г. он был направлен на южные рубежи Российской империи, где начиналась очередная русско-турецкая война и армии требовались опытные военачальники. Стремление турок вновь утвердится в автономных Дунайских княжествах и покончить с национально-освободительным движением в Сербии, а также закрытие проливов для русских кораблей противоречили интересам России на Дунае и Балканах. По повелению Императора Александра I русская армия под командованием генерала от кавалерии И. И. Михельсона переправилась через р. Днестр и вошла в придунайские княжества.
В ноябре 1806 года генерал-лейтенант Милорадович во главе корпуса принял участие в военных действиях. Во главе авангарда он двинулся от Днестра на Бухарест и стремительно «овладев 13-го декабря Бухарестом, спас город и жителей от неминуемой смерти (турки уже начали резню населения)».(16) Михаил Андреевич ворвался в город с саблей в руке, лично предводительствуя гусарской атакой. Впоследствии за освобождение города Милорадович был представлен к награждению золотой шпагой с алмазами, имевшей надпись «за спасение Бухареста».
Покинув город, 4500 солдат Милорадовича двинулись навстречу неприятелю и 2 июня 1807 г. нанесли 13-тысячной турецкой армии поражение под Обилешти. Потеряв всего 300 человек, русский генерал разбил противника (потери турок – около 3000 убитыми) и вынудил его спасаться бегством. «После Обилештского сражения, увидя сильно изрубленного солдата Белорусского гусарского полка, Милорадович спросил его: «Сколько у тебя ран?» – «Семнадцать!»- был ему ответ. Тут же, на месте, Милорадович отсчитал гусару 17 червонцев, на каждую рану по одному».(17)
Победы русского оружия на суше и на море убедили турецкого султана Мустафу IV летом 1807 года вступить в переговоры с Россией о прекращении военных действий. Императором Александром I 3 августа 1807 г. была дана верительная грамота генерал-лейтенанту М. А. Милорадовичу и двум другим лицам, позволявшая вести переговоры с турецкой стороной: «…МЫ восхотели определить в качестве НАШИХ Полномочных, по НАШЕЙ к их искусству, верности и усердию к НАШЕЙ службе доверенности НАМ Любезноверных: Первым Михайло Милорадовича НАШЕГО Генерала Лейтенанта…» Перемирие было заключено 12 августа.
Весь следующий год прошел в переговорах о мире, но мирный договор не был заключен и в 1809 г. военные действия возобновились. В марте этого года была предпринята неудачная попытка взять турецкую крепость Журжа, причем Милорадович сделал все, что было в его силах для успешного завершения дела, но в силу ряда объективных причин штурм не удался. «После неудачного штурма Журжи, генерал Милорадович, восхваляя войска за их доблесть и мужество, всю вину принял на себя».(18) Удача сопутствовала генералу более на полях сражений, чем при осадах, и его умелое командование в сражении при Рассевате принесло успех русскому оружию. За эту победу 29 сентября 1809 г. Милорадович был произведен в генералы от инфантерии.
Хотя военные действия против турок продолжались, генерал Милорадович, высоко ценимый Императором не только за военные успехи, но и за проявленные в Валахии административные дарования, был назначен в апреле 1810 года киевским военным губернатором. В сентябре 1810 г. Милорадович был уволен в отставку по прошению, «но дело скоро уладилось, и уже 20 ноября того же года он опять был принят на службу, а в декабре назначен киевским военным губернатором».(19) По воспоминаниям современников, Михаил Андреевич не только усердно исполнял возложенные на него губернаторские обязанности, но и смог стать, в отличие от своих предшественников, душой киевского общества. Проводя дни на службе и в инспекторских разъездах по всей губернии, вечерами он часто давал балы, на которых умением ловко танцевать и изящно изъясняться на французском языке, а также галантностью поведения с дамами и приятностью манер без особых усилий расположил к себе дворянство Киевской губернии.
Прославленный на полях сражений генерал, стараясь вникнуть в суть губернских дел, направлял их к желательному результату скорее убеждениями и личным примером, чем использованием вверенной ему административной власти. Когда же положение дел требовало решительных действий, военный губернатор сочетал в себе мужество офицера с состраданием гражданского чиновника. К примеру, он лично руководил тушением пожара, случившегося летом 1811 года в Киеве, после чего принял все меры для облегчения участи пострадавших от огня. Вот как это описывает очевидец: «И в этой буре свирепеющего пламени и дыма, на статном коне, с обожженым лицом, в мундире, покрытом звездами и орденскими знаками, в шляпе с высоким пером, которое не раз загоралось, отличался один человек: он всем распоряжал, его все слушались. Это был Милорадович! На другой день большая часть дворца служившая помещением для военного губернатора и его штата, уже вмещала а себе до пятидесяти беднейших семейств, лишившихся последнего приюта в пожаре».(20)
Вполне оправдывая положение военного губернатора, сорокалетний генерал понимал необратимость нового военного столкновения с Наполеоном и стремился подготовить вверенную ему губернию к тяготам военного времени, но до начала «грозы двенадцатого года» сделать удалось немного.
++конец первой части++
Примечания:
1) «Анекдоты и черты из жизни графа Милорадовича». – СПб., 1886 – с.132.
2) «История родов русского дворянства». Кн.2 – М., 1991 – с.125-126.
3) Каретников А. «Жизнь и смерть генерала Милорадовича». //«Смена»- №3 – М., 1993 – с. 202.
4) «Анекдоты и черты…» – с.10.
5) «Анекдоты и черты…» – с.22 .
6) Охлябинин С. Д. «Из истории российского мундира: Сб. ист. миниатюр». – М., 1996 – с.204.
7) Вел. кн. Георгий Михайлович. «История Апшеронского полка. 1700-1892». Т.I. – Спб., 1892 – с.231.
8) «Генералиссимус Суворов. Сборник документов и материалов». – М., 1947 – с.232 (полный текст приказа).
9) Вел. кн. Георгий Михайлович. -Указ. соч. – с.256.
10) Вел. кн. Георгий Михайлович.- Указ. соч. – с.269.
11) «Анекдоты и черты…» – с.101.
12) «Записки А. П. Ермолова. 1798-1826 гг.» – М.,1991 – с.40.
О формировании единого культурного кода в России и законодательных новшествах в охране памятников в стране рассказал заместитель министра культуры РФ Григорий Ивлиев. Гость программы – Григорий Петрович Ивлиев, заместитель министра культуры Российской Федерации.
Ведущий – Армен Оганесян.
Оганесян: Гость нашей программы – Григорий Петрович Ивлиев, заместитель министра культуры РФ. Мы поговорим о целом круге вопросов, кающихся российской культуры, диалога культур. Но я хотел бы начать, коль скоро речь зашла о диалоге культур, с темы, которую предложил премьер-министр Путин в своей статье в “Независимой газете”. Она необычна тем, что мы привыкли, что премьер и президент говорят на темы внутренней и внешней политики, экономики.
И вдруг появилась статья, которая касается очень важных аспектов межэтнических отношений, и, как следствие, поднимается вопрос об общенациональной культуре, о том, как себя идентифицирует каждый этнос? Конечно, прежде всего смотрят на веру и культуру. Кстати, часто это взаимозависимые вещи.
В этой программе мы говорим о культуре. Наверное, надо согласиться с кризисом мультикультурализма, этой модели, когда люди живут культурными анклавами, как мы наблюдаем это в Европе. В очень трагической форме я наблюдал это в Косово. Кстати, там идет искусственная анклавизация. Если говорить о Европе, о цивилизованном обществе, об этом кризисе было сказано устами госпожи Меркель, а потом это было подхвачено другими европейскими лидерами и партиями.
Этот кризис очевиден, модель не сработала. Россия (и об этом, кстати, говорится в статье) представляет несколько иную историческую модель. Поставлен вопрос о едином национальном культурном коде. Как вы смотрите на эту тему? Каким может быть этот общенациональный культурный код, как вы представляете себе его как заместитель министра культуры?
Ивлиев: Владимир Владимирович в этой статье как-то по-новому определил пространство русского. Пространство не только русской культуры, а в целом русского элемента жизни. Причем, обратите внимание, в сложной политической ситуации, когда такие заявления и выработка такой политики имеет принципиальное значение для настроений в обществе, он показал это во всей сложности – не просто как соотношение русской культуры и национальной культуры народов России, а именно вплетенность элементов национальных культур в русскую культуру.
Это переплетение в полиэтническое государство, которое происходило веками. Оно не родилось сейчас, в предвыборной кампании – это соотношение культур в нашей стране. Оно навевалось присоединением к России каждой национальной земли. Если посмотреть на историю России, можно увидеть такие этапы присоединения к российской культуре, сплетения с ней и отделения.
То, что это заявлено как государственная политика, как требования, которые необходимо выработать в государственной политике, позволит нам найти ресурсы в обществе и государстве, чтобы укреплять эту модель, сберечь нацию, соединить нацию и исключить механизмы, которые разрушают это единение.
Мне, например, очень понравилось выражение Путина, когда он говорит о том, что носителями русской культуры очень часто являются люди не русского этноса. Я могу сказать, что Чингиз Айтматов был для нашего поколения очень значимым писателем. Через русскую культуру он стал всемирно знаменитым писателем. Таким был и Искандер. Можно перечислять многих, причем не только писателей. В любом виде искусства можем называть такие фамилии. С этими людьми мы связываем достижения именно русской культуры. Этот плавильный котел, который в некоторых аспектах на территории нашей страны действовал не очень эффективно, и в масштабах СССР этот котел не сработал, в культурном тигеле сплав идет гораздо прочнее.
Оганесян: Мне кажется, мы можем не ограничивать это советским периодом. В статье цитируется Достоевский, его разговор о всемирности, всеобщности русской культуры, русской души, которая впитывает в себя другие культуры, и, с другой стороны, привлекает к себе, как магнит, культуры других народов. Такой удивительный сплав, конечно, дает и уникальный результат на фоне всей мировой культуры.
Кстати, когда я сказал о диалоге культур, применительно к России это не совсем верно. Это применительно, наверное, больше к западноевропейским странам. Эти культурные анклавы, ниши пытались и пытаются вступить в диалог с основным потоком, с культурным мейнстримом. Кстати, в Европе, надо отдать должное, любят культурную экзотику, но относятся к ней как к экзотике, а не как к своему.
Вы сейчас назвали Айтматова, Искандера. Можно назвать Хачатуряна. Как его назвать? Был ли он армянским композитором? Да, там есть мотивы, есть какой-то рельеф. Но, тем не менее, это русский композитор, вошедший в русскую культуру. Здесь, конечно, есть большая разница. В нашем случае это не диалог культур, это взаимопроникновение культур, взаимообогащение. Очень важно не потерять это, иначе мы потеряем самобытность и самой многонациональной России.
Ивлиев: Причем это не только история, это не только самые великие деятели культуры, это наша повседневная практика. Наверное, не все знают, что Союз писателей присудил большую литературную премию эвенкийскому поэту, который пишет не только на эвенкийском языке, но опубликован и на русском языке. Мы предоставили ему культурное пространство огромной страны для того, чтобы он отразил то, что вынашивается не очень большим народом.
Важно не устраивать этих противоречий там, где их нет. Развитие национальной культуры любого народа нашей страны – это благо и преимущество всего культурного пространства. Включенность культуры малого народа в мировой культурный процесс происходит через русскую культуру, через большое российское государство. И, конечно, эти процессы носят не только чисто культурологический характер, это не просто спонтанное развитие этноса – это закономерность развития, которую нужно использовать. Она дает силу русскому обществу в целом. Эта сила как раз в той полиэтничности, которая обеспечивается культурным единением.
Это культурное единение отражается в различных формах. Оно должно предоставлять возможность каждому народу больше выразить себя, свою творческую сущность. В этом и заключается смысл полиэтничности. Все-таки это не подавление одной культуры другой, а их единение. Почему Достоевский так близок всему миру? Потому что он проповедовал открытость культуры. Современное слово “толерантность” очень подходит к историческому определению всей русской культуры. Это глубочайшая степень толерантности. Даже инородческая политика русских царей позволила в десятки раз увеличить население Поволжья, население степных районов.
Оганесян: Как-то к нам прикрепили штамп “тюрьма народов”, чего на самом деле не было.
Ивлиев: На самом деле была достаточно ясная политика.
Оганесян: Окраины по многим параметрам часто жили лучше, чем сама метрополия. Я имею в виду материальную сторону.
Ивлиев: Мы позволяли сохранять свои обычаи, языки. Многие обрели свою письменность в этот период. Сейчас, когда глобальное информационное пространство накатывает на всю территорию России, для нас тем более важна эта ясность. Мы будем развивать нашу культуру как культуру полиэтнической нации. Все шероховатости, которые есть, важно переводить в плоскость культурного сотрудничества.
Оганесян: Хотелось бы перед тем, как мы перейдем к вопросам слушателей, расшифровать термин “единый культурный код”. В статье Путина говорится о том, что надо выбрать сто произведений (понятно, может быть, что сто одно, сто два – неважно), которые бы стали неким основным культурным стволом. Если представить себе культуру как дерево, то это основной ствол, от которого питаются и ветви, и листья любой национальной культуры. Конечно, в любой культуре есть этот ствол.
Может быть много споров о том, включать это или нет, но мы понимаем, о чем идет речь. Может, и хорошо, что мы не можем так все разложить по полочкам. Всегда будут зазоры, какие-то приблизительные оценки этого ствола. Но все-таки это интересно – сто произведений. Потом сочинения на эти темы пишут в школах. Это некая антитеза ЕГЭ, но она, по-моему, очень уместна. Мы уже переборщили по части сведения всего к тестам – я имею в виду гуманитарные предметы. Мне, например, это понравилось. Иногда беседуешь с молодыми людьми, даже журналистами, и чувствуешь провалы в культурном образовании собственной страны.
Кстати, один из провалов – это абсолютная невостребованность русской мысли. У нас не преподают во многих вузах ни российских экономистов, российскую экономическую школу. У нас не преподают и часто игнорируют философию ХХ века – Бердяева, Булгакова, Флоренского. Это не делается системно – только в очень узких образовательных нишах. Это не правильно, это национальное достояние.
О ста книгах можно говорить не только в рамках художественной литературы. Если туда не включить, например, “Столп и утверждение истины” Флоренского, которым зачитывались, который популярен во всем мире, или игнорировать Розанова, это будет как-то несерьезно.
Ивлиев: Я думаю, что когда Путин говорит о некоей сотне произведений, это не означает, что это единая сотня на все случаи жизни, для всех слоев, для всех граждан. Взять даже всю нашу идеологию консерватизма, которую мы старательно отрицали многие десятилетия. Мы сейчас все это опубликовали, все это есть. Но часто ли к этому мы обращаемся в своей повседневной жизни?
Я могу сказать, что у нас есть много изданий, скажем, Феофана Затворника. Это был интереснейший философ, который описывает просто, понятно, как искать путь к спасению, и это совсем не примитивно. Но часто ли мы пользуемся этим инструментарием? Редко. У нас инструментарий, который заложен в поколениях, с его марксистско-ленинской основой, никуда из нас не ушел.
Это переход к сотне произведений, которая определяет сознание человека (у одного это одна сотня, у другого – другая) в целом позволяет почувствовать единое культурное пространство. Кто-то его чувствует через балет, кто-то – через театр, кто-то – через поэзию. Но все приходят, как вы сказали, к этому стволу, древу, которое выросло из всех этих произведений. Очень хотелось бы, чтобы мы не только услышали, что нам нужен единый культурный код, а чтобы мы уже перевели это в операционное понятие. Нам, например, понятно, что такой подход, который изложен в статье, определяет понятие единого культурного пространства.
Оганесян: Через такие представления о едином культурном коде, о культурном наследии, которое представляет культурный ствол, может быть, легче подойти к другим сложным вопросам.
Например, очень долго и мучительно мы определяли, кто такие наши соотечественники в ближнем зарубежье: соотечественник – это этнически русский человек, или человек просто славянской национальности, или это все-таки ближе к тому, о чем пишет Путин и о чем говорите вы? Нельзя сужать базу понимания соотечественника к чисто этнической категории, а можно ее расширить до носителя культуры и языка. Через это, может быть, прекратятся эти метания в определении понятия “соотечественник”.
Ивлиев: Когда начинает звучать – русские татары, русские калмыки, русские марийцы… Я могу сказать, что ведь русские французы, русские итальянцы, русские арабы – это тоже звучит ново. У нас есть наша зарубежная культурная ветвь носителей нашей русской культуры, появившаяся в различные этапы эмиграции наших соотечественников. “Соотечественники” – слово очень хорошее, всеохватное. Оно и должно быть всеохватным, это не этнос и даже не территория проживания, это действительно носители культуры.
Тогда мы видим в русской аристократии в третьем, четвертом поколении тех, которые считают себя носителями русской культуры, которые сохранили целую ветвь русской культуры за рубежом, которую сейчас можно сравнивать с тем, как развивалась культура советского периода и как она развивалась и сохранялась во Франции, в Югославии или в какой-то другой стране.
Это относится и к эмиграции последних лет, когда интеллектуальные силы России, наши музыканты, деятели культуры успешно охватывают весь мир. Это тоже носители русской культуры. Для нас этот единый культурный код, единое культурное осознание нации сейчас очень важно. Мы в полной мере включаемся в экономические и культурные процессы в масштабах всей планеты.
Оганесян: Совсем другие вопросы, немножко личные, из Москвы и из Зеленограда. Из Москвы напоминают, что совсем недавно вы были председателем Комитета Госдумы по культуре и сравнительно недавно стали заместителем министра. Как произошел этот переход, что изменилось в вашей жизни?
Из Зеленограда уточняют, что, будучи депутатом, вы смотрели на работу Министерства культуры снаружи и делали какие-то выводы. А теперь вы внутри. Не изменились ли впечатления, помогает ли вам тот опыт?
Ивлиев: Конечно, это было совсем недавно. Я даже еще не отметил свои сто дней работы в новой должности и совершенно четко ощущаю, что предмет, которым я занимался как депутат и которым я занимаюсь сейчас в новой должности, остался тем же самым. Более того, так сложилось, что я сейчас занимаюсь реализацией тех федеральных законов, которые я разрабатывал, вносил и принимал как депутат Государственной думы.
Наверно, это не случайно, наверное, руководство министерства и определило мне эти сферы для занятий. Мы приняли три закона о художественном образовании – о детских школах искусств, о балетных училищах и о стажировке. Все эти положения сейчас нам необходимо реализовать. Причем это совпало с концом года, когда нужно было принять более десятка подзаконных нормативных актов, чтобы эта система начала действовать.
Теперь настал этап реализации их на практике. Должны быть программы, правила приема, должно быть сформулированы уже просто методики освоения этих норм. Точно также с памятниками культуры. Мы приняли в последнюю сессию закон об аттестации реставратора как самый основной документ для обеспечения качественной работы всей системы. Был принят закон о государственном докладе правительства обеим палатам Федерального Собрания.
Сейчас моя задача – подготовить этот государственный доклад и ввести в срочном порядке аттестацию реставраторов. Но инструментарий у депутатов и у министерства, конечно, разный. Если с точки зрения депутата было важно формулирование политики, формулирование норм, то сейчас, конечно же, это их правоприменение.
Оганесян: Вы упомянули охрану памятников. Поговорим о появлении забытой газеты “Культура”. На базе старого бренда родилась новая газета. В ней ваша статья, причем тревожная. Заголовок говорит сам за себя – “Охрана памятников в катастрофическом состоянии”. Почему вы так оцениваете это состояние?
Вопрос с моей стороны, может, наивный. Мы ездим по стране, все видим. Люди видят, в каком состоянии находятся памятники. Есть отдельные пятна, где что-то наладилось, осуществлена работа по реставрации. Но как нам преодолеть эту катастрофу в целом?
Ивлиев: Слова почти мои, но, как всегда поступают журналисты, они что-то заостряют для привлечения внимания. Мы знаем тяжелое состояние памятников – достаточно один раз пройти мимо невосстановленного храма или фасада особняка XVIII века или увидеть учреждение культуры какое-то в плачевном состоянии. Есть прохудившиеся крыши, запушенные дворы, усадьбы, которые лежат в руинах, и мы не приняли меры.
Оганесян: Недавно был сюжет о Марфино – замечательное место.
Ивлиев: Надо решать проблемы по Марфино, по Болдино (под Москвой есть свое Болдино).
Оганесян: Кстати, с Абрамцево решился вопрос? Там ведь одно время высыхали все пруды.
Ивлиев: Министерство культуры Московской области сделало значительные вложения. Я думаю, что мы сохраним этот шедевр в неприкосновенности. Каждый случай порождает восклицательный и вопросительный знак одновременно. Именно поэтому газета и дает название, делая акцент на этом.
Оганесян: Что сейчас предлагает Министерство культуры, чтобы изменить эту ситуацию?
Ивлиев: Для нас важно сформулировать ясную, осознанную политику в сфере охраны памятников, создать систему органов охраны памятников. Многие слышали, что было реорганизовано “Росохранкультуры”. Но реорганизации не идут на пользу выстраиванию системных отношений. Первого декабря мы ликвидировали “Росохранкультуры”.
Охрану всей культуры мы воссоздаем сейчас в рамках всего министерства, в рамках других связей. Да, у нас есть департамент, но у нас четыре департамента осуществляют функции охраны культурного наследия. Это распределенные функции. Это функция, которая организована сложнее, но она будет теснее связана непосредственно с действиями по реставрации и сохранению. Недостаточно только ответственности, только призывов. Нужно, чтобы все это было взаимосвязано.
Конечно, необходимы программы восстановления памятников, создание механизмов частного-государственного партнерства в их сохранении. Только с 2008 года мы разрешили их приватизацию. С одной стороны, это позволило оставить это богатство в трудное время в руках государства, народа. С другой стороны, мы еще не подошли к механизму, когда бы все общество участвовало в восстановлении памятников.
Оганесян: Помимо людей, которые должны системно осуществлять эту охрану… Это же немалый штат и немалое финансирование. Конечно, очень многое упирается в то, что необходимо лицензирование тех, кто занимается реставрационными работами. Реставрация должна проводиться качественно и впитывать те традиции, которые памятник являет собой как часть нашей культуры. С другой стороны, понятно, что это очень дорогостоящая вещь. Как с финансированием этой работы по охране памятников?
Ивлиев: Этот процесс идет очень сложно. Могу сказать, что у нас из первоочередных мероприятий, которые мы должны реализовать, чтобы подойти к такому системному взгляду на все, – это учет и выявление памятников. Мы приняли положение о реестре памятников. Каждый памятник должен быть описан на современных научных основаниях и зафиксирован в этом реестре. Мы должны понять, что мы охраняем.
Оганесян: Сколько примерно у нас памятников, которые должны подлежать охране?
Ивлиев: По информационным учетам, которые у нас сейчас есть, это около 120 тысяч памятников, если брать четыре основных вида. Это памятники архитектуры, памятники истории, монументальное искусство и археологические памятники.
Оганесян: Мы не берем здесь природные заповедники?
Ивлиев: Это приблизительная цифра, потому что она время от времени меняется. Но почти 62 тысячи памятников архитектуры, созданные на территории нашей страны, – это огромнейшие средства. И для того, чтобы их получить и вкладывать, мы должны предложить обществу такую систему отношений в этой сфере, чтобы мы были убеждены, что деньги вкладываются эффективно.
Мы должны быть убеждены, что мы правильно выявляем памятники и учитываем то, что мы должны сохранить. Поэтому нам нужен учет, но нам нужны целые тысячи экспертов, которые могут правильно провести историко-культурную экспертизу и определить, что же в этом памятнике охранять.
Сейчас мы вводим аттестацию экспертов, точнее, она введена, мы воссоздаем комиссию, которая будет аттестовывать экспертов. Даже не просто комиссию – мы воссоздаем работу Научно-методического совета при Министерстве, который будет обсуждать все основные вопросы проводимой политики в сфере реставрации. При секциях этого совета будут аттестационные комиссии, которые помогут нам аттестовать их.
Второе – аттестация самих реставраторов, тех людей, кто подходит к памятнику с кистью, мастерком, кирпичом, металлом – с чем угодно. Их нужно аттестовывать, потому что мы должны сформировать качественную армию реставраторов.
Оганесян: А школа еще сохранилась?
Ивлиев: Школа сохранилась, люди есть. Мы должны воссоздать систему обучения и подготовки. Конечно, мы должны ужесточить систему лицензирования самих организаций. У нас будет новое положение о лицензировании в сфере сохранения объектов культурного наследия, где эти требования к организациям ужесточаются. Невозможно проводить работы, не имея профессиональной подготовки достаточного количества специалистов.
Мы очень надеемся провести эту работу в ближайшее время, мы должны в ближайшие полгода сделать все эти инструменты действующими, эффективными. После этого мы будем готовы предлагать программы развития и реставрации. Одна из таких программ – это программа сохранения монументального искусства. Это все, что было создано в допетровской Руси начиная с XII века, – фрески, наши расписанные храмы. Они будут не просто под вниманием государства, а мы будем знать по каждому памятнику, в каком состоянии находится все эти элементы.
Оганесян: Это тоже очень важно. Я хотел бы вычленить один аспект из всего того, о чем вы говорили. Он имеет отношение и к финансированию, и к тому, в каком состоянии будут находиться памятники. Вы говорили о частно-государственном партнерстве. Как можно быть уверенным в том, что, отдавая в частные руки тот или иной памятник, действуют два основных правила?
Первое – это то, что все будет поддержано в должном состоянии. То есть финансирование этого частного лица будет достаточным, чтобы этот памятник сохранялся в должном состоянии. И второе – доступ людей. Вы знаете, можно отреставрировать какой-то памятник и жить там с семьей, устраивать приемы, фуршеты, вечеринки. Но это не будет в полном смысле охраной памятника. Это приобретает совершенное другое значение. Я затронул только две проблемы, наверняка их больше.
Ивлиев: Что касается доступа, то это необходимо заново урегулировать законом. Право на доступ граждан к культурным ценностям пока гарантирует Конституция. Кому бы мы ни передавали памятники – государственным органам, военным организациям или учреждениям культуры (есть даже учреждения культуры закрытого типа), мы должны дать возможность гражданам знакомиться с этим памятником.
Это должно быть правилом, которое записано в законе. Сейчас этого правила нет. Мы предложили его второму чтению, эта норма готова для принятия. Мы думаем, что она будет очень эффективно влиять на все складывающиеся отношения. Что касается того, что может сделать частник с памятником, – это уже относится к развитой системе охраны памятников.
Оганесян: Можно переделать, перестроить.
Ивлиев: Эти отношения должны быть выстроены с частным лицом, физическим или юридическим. Должны быть установлены его обязанности по сохранению.
Оганесян: Пока этого нет?
Ивлиев: Сейчас это есть. Но это не повсеместно, не везде и не всегда. Для того, чтобы передать в пользование частному лицу памятник, мы должны установить охранное обязательство. Это лицо должно подписать охранные обязательства, взять на себя обязанность по сохранению памятника. По существу это договорные отношения. Но если вы пользуетесь памятником, вы обязаны в каких-то случаях провести консервацию, в каких-то случаях – реставрацию. Вы должны выполнить предписания органа охраны.
Оганесян: Причем за свой счет.
Ивлиев: Да, за счет собственника. Но для того, чтобы собственник был заинтересован сейчас во владении памятником, недостаточно только того, чтобы это правило установить. Усадьбы разрушены, их никто не берется восстанавливать. И областную, и федеральную собственность мы готовы предоставить частному инвестору. Частный инвестор говорит, мол, так это же дорого, мне гораздо проще построить из стекла и бетона на новом месте, не проводя всей этой исследовательской работы, не оплачивая эксперта…
Оганесян: Конечно, это должен быть уже меценат по духу.
Ивлиев: Поэтому ему нужно предоставить льготу. В этом году мы сформулировали четкое правило о том, что все налоги на добавленную стоимость со всех видов консервационных, противоаварийных, реставрационных работ, не взимаются. Это 18 процентов. Это существенная льгота, которая дается тем людям, которые хотят сохранить памятник.
Да того чтобы они не наделали чего-то сложного, опять же, надо выстроить понятные правовые отношения. Мы говорим, что есть ответственность вплоть до уголовной. Есть контроль, и органы контроля должны быть эффективными. Кстати, контролеров у нас совсем немного, их очень мало и на региональном, и на федеральном уровне. Но мы должны выстроить эту систему как эффективную и, конечно, проверять, контролировать людей в исполнении взятых на себя обязательств.
Оганесян: Где-нибудь у нас обучают такие кадры? Может быть, есть какой-то ваш вуз, который подчинен Министерству культуры?
Ивлиев: Это сложная система, нужны специалисты разных знаний: архитекторы, художники, иногда инженеры. Мы создаем комплекс для подготовки реставраторов на базе Санкт-Петербургского университета культуры и искусств и Суздальского художественного училища, которое традиционно готовило реставраторов. Создав такой учебный центр, мы сможем готовить реставраторов разных уровней.
Оганесян: Вы уже несколько раз упоминали о проекте нового закона. У нас есть вопрос из Франции, который спрашивает, с чем будет работать новое правительство, которое придет. Я думаю, что работа Министерства культуры не остановится и до выборов. Вы, работая в Думе, очевидно, имели прямое отношение как председатель Комитета по культуре к этому.
Ивлиев: Я и мои коллеги как депутаты официально внесли такой законопроект в Государственную думу.
Оганесян: Какова судьба этого нового проекта теперь? В чем заключается принципиальная новизна в подходе? Почему понадобился этот проект закона о культуре? У нас был до этого какой-то закон о культуре.
Ивлиев: Новизна в том, что закон 1992 года, который называется “Основы законодательства о культуре”, был принят до Конституции. Послеконституционное регулирование в этой сфере масштабно не проведено. Нам нужно реализовать в норму конституционные права граждан, например, право на участие в культурной жизни. Ни один нормативный акт не называет, что это такое.
Нам необходимо понять, что такое право на художественное образование. Ни один нормативный акт не определяет, что такое художественное образование. Как мы будем решать вопросы нашего единого культурного кода, если у нас нет в праве такого инструментария, как художественное образование? Мы не пользуемся эстетическим воспитанием как государственным инструментом.
Оганесян: А то культурное древо будет, но в его тени никто не будет отдыхать.
Ивлиев: Совершенно верно. Принципиальное значение этого закона в том, что мы определяем взаимоотношения личности и общества, личности и государства, личности и культуры в этой сфере. Они должны быть определены. Что делает государство? Государственная поддержка культуры не должна быть личным делом губернатора или его жены. Государственная поддержка культуры – это принцип деятельности органов власти, образования, культуры всего общества.
Если это не зафиксировать, как и другие правила отношения к культуре… У нас нет правил отношения к культуре. Кто хочет – относится к ней позитивно. Кто хочет – произносит хорошие слова, но общего правила поведения нет. Уважительного отношения к культуре как правила нет. И мы наблюдаем такую картину, когда очень многие политики говорят, дескать, культура – это важно. А потом, когда подходит к этому делу – давайте посмотрим, существует ли программа развития культуры во всех субъектах? Далеко не во всех. А некоторые выполнили эту программу развития культуры два года назад, а новую забыли принять.
А на уровне муниципалитетов? 90 процентов муниципалитетов не имеют никакой программы развития культуры. Идет какое-то саморазвитие культуры, а содействие ей, влияние на нее… Представляете, какое сейчас влияние человек оказывает на все процессы, происходящие в мире? А мы не знаем, как влиять на культуру. Если Савченко в Белгороде знает, как влиять… Посмотрите, там чисто на улицах, там все храмы восстановлены в 2011 году. В 2011 году Савченко объявил о том, что он восстановил все разрушенные храмы и будет строить новые.
У него есть модельные сельские библиотеки в каждом муниципальном образовании. Есть компьютеры. Как объяснить, что в Чувашии 93 процента библиотек с компьютерами, а в каком-то регионе не набирается и 20 процентов? Это потому, что нет правил поведения. Это очень влияет.
Закон о культуре определяет отношение к культуре общества. В европейских обществах культура вбивалась у позорного столба, к которому привязывали нерадивого хозяина, не убирающего вокруг своего дома. Мы прошли эти процессы, мы в правовом государстве, но сейчас мы не можем не использовать правового инструмента для регулирования культурного воздействия на окружающую нас среду. Закон большой, там много интересных вопросов.
Оганесян: Когда он появится?
Ивлиев: Он на сайте Государственной думы, на сайте Путина.
Оганесян: Как вы думаете, когда из стадии проекта он перейдет в закон?
Ивлиев: Сейчас это находится на стадии выработки позиций правительства по данному законопроекту. Могу сказать, что Министерство культуры концептуально поддерживает этот проект. У нас есть замечания, предложения, мы их формулируем.
Оганесян: Дума рассмотрит их до или после президентских выборов, как вы думаете?
Ивлиев: Нет, это будет точно после выборов. Будем надеяться, что уже в этом году у нас будет положительная позиция в обществе по конкретному тексту законопроекта.
Оганесян: Есть очень интересный вопрос из Москвы, достаточно болезненный. Кстати, он имеет прямое отношение к доступу граждан к культуре: “Недавно узнал, что в запасниках только Пушкинского музея много интересного, но эти произведения, возможно, люди никогда не увидят. Ведь нужно еще как минимум два здания с выставочными площадями, чтобы показать людям сокровища хранилищ. А как их построишь на Волхонке? В связи с этим вы не задумывались о том, чтобы в рамках новой большой Москвы, которая с годами будет расширяться на юго-запад, создать Город культуры и искусства, там пока места полно – строй что хочешь”.
Давайте этот большой вопрос разделим на части. Собственно, речь не только о Пушкинском музее, речь о запасниках вообще. Действительно, очень много и художников-любителей, и профессиональных художников, и любителей живописи говорят о том, что часто не видят всего богатства, которое накоплено в наших главных музеях, и не обязательно главных.
Для этого раньше существовали передвижные выставки, и находились какие-то формы построения. Сейчас госпожа Антонова предложила интересный проект. Кстати, интересно и ваше отношение к этому проекту. Но сначала ответим на то, как не прятать наши богатства, а как нам их раскрыть? Это тоже наши усилия по приближению всего богатства российской культуры к российским гражданам.
Ивлиев: Это общая проблема всей нашей культуры, и решается она, в том числе, и традиционными методами. На Волхонке вполне можно построить еще одно современное здание для того, чтобы экспозиция была больше.
Оганесян: Там не испортится исторический ландшафт?
Ивлиев: Сейчас этот вопрос прорабатывается очень внимательно.
Оганесян: Там со всех сторон исторические здания.
Ивлиев: Это не должен быть небоскреб в современном духе. Но есть предложение, есть оригинальное архитектурное решение, чтобы увеличить музейную составляющую именно в этом квартале. Ряд зданий передаются музею Пушкина, выселяются.
Оганесян: То есть это передача ряда исторических и прочих зданий для сохранения исторического ландшафта?
Ивлиев: Конечно, будет проведена реставрация. Будут и новые помещения, будет подземные этажи, будут предложены архитектурные решения, которые пройдут самую строгую историко-культурную экспертизу. В Петербурге пошли по другому пути. Этот путь, по которому идет сейчас Пушкинский музей, там мы уже частично прошли. Здание Главного штаба на Дворцовой площади мы уже отреставрировали, открыли там музейные площади, причем огромные.
Оганесян: Вы имеете в виду Русский музей?
Ивлиев: Я имею в виду Эрмитаж. Мы передали Эрмитажу эти освободившиеся правительственные здания, и там сейчас огромные площади, десятки тысяч метров. Более того, в Эрмитаже хватает запасников на то, чтобы построить новый комплекс в новом районе Санкт-Петербурга, где будет и хранилище, и экспозиционные площади, причем тоже значительного масштаба.
Построить “город Солнца” в новых районах Москвы ближе к Калужской области – вполне реальная ситуация. Могу сказать, что этот процесс обсуждается. Причем у нас на этой территории есть исторические культурные центры, например, усадьба Остафьево. Мы можем связать в культурную цепочку имеющиеся там центры, современные культурные центры, которые будут, конечно же, украшением новой Москвы. Я думаю, что без подобных зданий эта территория даже не будет формироваться.
Но самое главное для нас – использование современных технологий показа культурных ценностей. Даже то, что в Эрмитаже бывают свыше двух миллионов посетителей в год, ведь не решает вопрос того, чтобы все увидели эти богатства. Мы с вами знакомились с Третьяковкой прежде всего по альбомам. Но сейчас современные технологии позволяют разместить наши культурные ценности в информационном поле.
Сейчас предлагаются технологии просмотра картин и скульптуры, когда можно скульптуру увидеть с разных мест в зале, когда картину, на которую смотришь, можно приблизить и отдалить. Можно получить комментарии по изображениям, обратиться к искусствоведческим материалам по этой теме. Мы с удовлетворением поддерживаем такие проекты Эрмитажа, Русского музея, которые представляют такую картинку в Интернете.
Оганесян: Но туда включаются запасники?
Ивлиев: До запасников дойдет. Сейчас нам надо показать хотя бы то, что находится в залах. Мы приняли решение о создании интернет-портала “Культурное наследие”, где предполагается наиболее объемной частью сделать показ в Интернете спектаклей – балетных, драматических, музыкальных, показ концертов, выставок.
Представляете, выставка. Самое замечательное собрали из разных музеев. Посмотрели ее, потом эти картинки разъехались по разным музеям, от выставки остался каталог в количестве двух тысячи экземпляров. А если мы эту выставку увековечим в Интернете, то мы можем пользоваться этим десятилетиями. Ведь в выставке важно даже не просто знать, что все картины собрали вместе. Можно посмотреть, как их сопоставил куратор выставки, как их разместил, как увидел соотношение света, пространства, мастерство художника. Мы же на все смотрим глазами профессионалов.
Оганесян: Например, сейчас проходит уникальная выставка Караваджо. Из Италии никогда не вывозилась такая представительная выставка. Причем она составлена из частных коллекций, и даже, что удивительно и беспрецедентно, из действующих католических капелл.
Ивлиев: Это потрясающие культурные элементы.
Оганесян: И это уедет. Обидно, если это не зафиксировать.
Ивлиев: Пока мы не готовы к тому, чтобы зафиксировать это современными электронными средствами таким образом, чтобы это было еще и интересно. Просто сфотографировать – сфотографируем. Но сделать так, чтобы это было в доступе? Это надо делать мгновенно. Идет выставка Караваджо, все о ней говорят. Представьте себе, мы с вами не успеваем туда зайти. Хотя я успел. Мы использовали служебное положение, это нечестно, я так скажу. Но ведь подчас хочется.
Оганесян: Нет, для замминистра это честно. Если вы будете в таких очередях стоять в каждый музей, тогда вам будет некогда работать.
Ивлиев: Я пришел туда на другое мероприятие, так что я не обходил очередь. Мы открывали еще одну выставку. Очень важно быть приобщенным к культуре в том момент, когда появляется эта тяга. Все это обсуждают. Единый культурный код, с которого мы начали, не появляется на пустом месте. Он появился потому, что мы до сих пор, например, смотрим пьесы Чехова. Наш культурный код един с тем поколением, которое смотрело их в начале века XX века, создало ту духовную перспективу развития, в которой появились пьесы уже советских и современных авторов.
Оганесян: На сколько лет у вас запланирована эта программа такого информационного банка данных?
Ивлиев: Пока она составлена на три года. Сейчас мы создаем обширную редакционную коллегию из специалистов по разным отраслям знания и будем принимать эти программы. Сначала будем создавать пилоты по каждому направлению, а затем тиражировать это в разумных количествах. Причем мы будем решать вопросы и с авторскими правами. Мы заплатим за те спектакли, выставки, картины, которые будем показывать. Мы должны заплатить автору, который создал произведение, достойное всеобщего размещения.
Оганесян: Теперь вопрос о самой газете “Культура”, которая опубликовала интервью с вами. Здесь также есть довольно интересный материал о той же выставке Караваджо, эксклюзивное интервью с Мариной Влади по поводу фильма о Высоцком, большая статья Никиты Сергеевича Михалкова о Столыпине – в общем, много эксклюзивных материалов. Есть очень большая статья Григоровича, поздравления с первым номером Жукова, Шумакова. Видно, для многих это – событие.
Я должен сказать, что газета производит впечатление действительно обновленной – и внешне, и содержательно. Каково отношение Министерства культуры к ее появлению? Наверное, вы бы не дали интервью, если бы вы совсем были против. Но как вам кажется, ведь это событие не только в сфере СМИ, но и в сфере культуры?
Ивлиев: Министерство культуры в достаточной мере поддержало новых издателей этой газеты в том, чтобы они сохранили бренд и развивали газету в современном ключе. Вы, например, не сказали о Светлакове и кинофильме “Камень”.
Оганесян: Да, там есть рецензия.
Ивлиев: Она в газете на первой полосе – это анонсирование события, которое сейчас привлекает внимание всех. Мы ожидали эту газету. Такая хроника культурной жизни страны была всегда, и как-то ее не хватало. Даже когда просто листаешь газету “Культура” и видишь, как много культурных событий совершается, это создает понимание огромности этого. Газета внесла какие-то элементы новизны. Я могу сказать, что даже ее оформление – в цвете, с более крупными шрифтами – более современно.
Я думаю, что в этом смысле газета станет не только настольным изданием для деятелей культуры, для работников культуры всех уровней. Я думаю, она привлечет и иные категории читателей. Это очень важно. Я не знаком с концепцией развития этого издания целиком. Это осовременивание и попытка сделать это издание востребованным более широко, чем просто у специалистов. Наверное, это принесет плоды.
Оганесян: Григорий Петрович Ивлиев, заместитель министра культуры Российской Федерации, отвечал на мои и ваши вопросы. Пожелаем вам успехов.
Ивлиев: Спасибо.
Оганесян: И российской культуре тоже.
Ивлиев: Будем вместе работать над единым культурным кодом, над культурой нашей страны, нашей огромной России. Это дело благородное и радостное.
Павел Лунгин второй раз удостоен французского ордена. Будучи Командором Ордена искусств и литературы, он стал еще Офицером ордена Почетного легиона.
Через несколько дней в посольстве РФ в Париже состоится официальная церемония вручения высшей награды Франции режиссеру. Павел Лунгин в интервью “Голосу России” не скрывает, что французская награда стала для него полной неожиданностью и, говоря об этом, даже переходит на французский язык:
“Я очень рад, что получил орден Почетного легиона. Меня с Францией многое связывает – и глубокие культурные контакты, и дружеские узы. Мои фильмы уже много лет показывают во Франции, они здесь хорошо известны, их здесь любят. И вот, наконец, моя работа была отмечена такой высокой наградой. Я счастлив!”
А дальше известный режиссер, снявший фильмы о русской истории, ее героях и антигероях, начиная с царя Ивана Грозного и композитора Сергея Рахманинова и заканчивая беглым олигархом Борисом Березовским, переходит, конечно, на родной русский язык:
“Это выход на какой-то новый уровень, – сказал Павел Лунгин, – потому что это наполеоновский орден, объединяющий людей, которые оказали услуги Франции, которых Франция считает ценными и важными. Приятно вступить в круг самых разных людей, которые тоже награждены этим орденом. Это интересное, своеобразное общество. Приятно, что Франция оценила мое двадцатилетнее присутствие в культурном поле этой страны. Приятно, что известие о награждении было прислано в письме от президента Саркози, что он это сделал своим собственным решением. Кстати, мне дали орден сразу второй степени. Там есть градации: Кавалер, Офицер и Командор. Так что я еще не командор, но уже офицер”.
Роман Лунгина с Францией начался фильмом “Такси-блюз”. В 1990 году российский мастер получил за него приз Каннского кинофестиваля за режиссерскую работу. А кульминации этот роман достиг в прошлом году, рассказал Павел Лунгин:
“Мы создали Русско-французскую академию киноискусства, со-президентом которой я являюсь. Мы пытаемся сделать постоянный орган, который будет помогать появлению ко-продукции Франции и России и продвигать русское кино на экраны во Франции и в Европе. Тут много сложностей еще, но, главное, что академия уже создана, и что мы начали работать”.
Но и сам Павел Лунгин как режиссер “не простаивает”. Сегодня он занят современной версией “Пиковой дамы”. Из сюжета гения русской поэзии Александра Пушкина он делает психологический триллер с элементами оперы. Без музыки Чайковского, который именно на сюжет “Пиковой дамы” написал одну из лучших своих опер, не обойтись, уверен Лунгин. У режиссера вообще “интерес к музыке огромный”.
“Я сейчас сделал фильм, который называется “Дирижер”. Он выйдет на экраны России в марте. Не знаю, когда во Франции. И у меня есть еще одна радость, связанная с фильмом, который продюсировала моя маленькая студия. Лента молодого талантливого режиссера Алексея Мизгирева, которая называется “Конвой”, попала в официальный отбор Берлинского кинофестиваля в секцию “Панорама”. Так что будем следить”.
Павел Лунгин, став Офицером французского ордена Почетного легиона, действительно, попал в весьма приличное общество, в котором, кстати, немало представителей российского искусства: дирижеры Геннадий Рождественский и Валерий Гергиев, режиссер Никита Михалков, альтист Юрий Башмет, директор музея Эрмитаж Михаил Пиотровский и другие.
Редакция “Бородино-2012” публикует комментарии священников к фильмам П.Лунгина:
Отец Виталий Воскресенский (Костромская область):
«Лунгин из тех, кто знает, когда, что и для кого снимать. “Такси – блюз”, “Остров”, теперь – “Царь”. И, если говорить о работах прошлых, не имеет смысла, то две последние работы заслуживают пристального внимания православного христианина, а в контексте последнего фильма, данного режиссера, и всего русского народа.
Если почитать православные форумы, то можно заметить одну особенность. Очень часто всплывают темы – “Чудеса в вашей жизни”, или “Как найти старца”, или “Знамения нашего времени”.
Да и фильмы о чудесах да старцах имеют более бОльшую аудиторию, чем, допустим, фильмы объясняющие догматическую, или каноническую сторону православной жизни. Лунгин знает, что снимать. И он снимает фильм о старце, назвав его “Остров”. Внешне все очень красиво и понятно. А где не понятно, режиссер услужливо подскажет устами своих героев. На наших глазах происходит дивное превращение – человека, предавшего своего товарища, монахи втаскивают в монастырь в бессознательном состоянии и ….. он становится (слыша это слово сердца многих церковных и околоцерковных людей начинают биться с особым трепетом) СТАРЦЕМ! Все очень просто – затащили и стал святым. Обращу Ваше внимание, что жития святых никогда не показывают начало и конце пути святого. Как правило, они говорят о трудностях на этом поприще; а трудности нужны для нашего назидания, для того, чтобы мы, видя подвиги святых и сами старались им уподобиться. В “Острове”-же ничего этого нет!
Можно много говорить о эпизодах фильма “Остров”, но хотелось заострить внимание на вопиющих моментах, на том, что расшатывает устои и миросозерцание людей и находящихся в ограде церкви, и тех, кто еще в нее может войти.
Первое – это нарушение иерархаичности церкви. Посмотрите, кто такой “старец Анатолий” в отношении игумена монастыря. Герой Мамонова начисто лишен главной монашеской добродетели – послушания. А кто такой монах, без этой добродетели, почитайте у прп. Иоанна, или аввы Дорофея. Совершенно однозначно – старцем, а тем паче “чудотворцем”, такой быть не может. Параллельно с образом “старца” показан образ игумена. Безвольного, ничего не понимающего в духовной жизни, подлизывающегося к насельнику своего монастыря. В жизни таких игуменов просто не бывает! И, в реальности, отношения между настоятелем монастыря и самым расчудотворцем старцем складываются совсем по иному. Лунгин учит своих зрителей – иерархия это НИЧТО! А старец – это ВСЕ!
Второе – Мамонов, устами своего героя вещает – “Иди, и продай корову – все давно ПРЕДОПРЕДЕЛЕНО”. Во как! Ни много, ни мало! Вы посчитаете это просто оговоркой? Но в сознании зрителя очень четко складывается еретическая установка – Старец – все! Иерархия – ничто! Все предопределено! Не человек является устроителем своей жизни, делая ежеминутный выбор, между добром и злом, а предопределение, которое изрекает некто (в данном случае “старец” Анатолий), что является, кстати, хорошей “тренировкой” для принятия антихриста.
Можно много еще чего сказать о “Острове” – и бесноватая девочка, которая идет за Мамоновым, хотя, как известно, бес, который живет в подобных несчастных, всеми силами противится, чтобы не допустить человека к святыне; и “старец”, который не знал в течении десятков лет, простит его Бог, или нет, и…. Наверное не стоит продолжать, потому как речь шла о фильме “Царь”.
Одно можно сказать с несомненной точностью. “Царь” является продолжением “Острова” в силу подмен, фальши и лжи. Только, если в предыдущем фильме, Лунгин извращает собственно христианское миросозерцание, то в “Царе”, данный режиссер, клевещет на Русский народ и Русскую историю. Не стоит говорить и о рваном, клиповом, сюжете, и о исторических подменах, и о самодуре Царе (Кстати, Царь Иоанн не был таковым. Все его поступки были логичны. Гнев, раздражительность – это его несчастье и следствие воспитания), и о крови, “залившей” всю Русь – это все вторично. Главное – это идея, которую выразили в своих интервью о. Иван Охлобыстин и Мамонов. Первый сказал, в интервью о фильме, в отношении Русского народа – “Русский народ, это хаотичная прослойка, между Востоком и Западом, и этот хаос лишен логики и никак не может быть объяснен”!
А второй, поведал следующее – “Я люблю вот это – с людьми, поработать, ПОВЫПЕНДРИВАТЬСЯ”!!!!!!!
Выпендриваясь, ОНИ снимали фильм о “хаотичном и лишенном логики” Русском народе.
Эйзейнштейн, Эшпай, Лунгин – жидовствующие снимают фильмы о Царе, который был противником этой ереси. Продолжение следует!
Я никогда не буду комментировать ни “Сумерки”, ни “Терминатор”, ни “Титаник” – это ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ фильмы, которые не имеют никакого отношения ни к христианству, ни к Церкви Христовой. Но, когда я вижу подмену в творениях Лунгина, подмену, которая совершенно незаметно, для поверхностного взгляда, производится в фильмах о Церкви и о Русском народе, к которым я имею счастье принадлежать, то, в данном случае, моя обязанность предупредить, что не все гладко в этих фильмах»
Отец Серафим Сенковский(Беларусь):
«Люди добрые! – прошу прощения, но могу посоветовать – читайте лучше книги! Даже новоначальным в вере – “Лествица” и поучения Аввы Дорофея, вполне “по зубам”.
Кино “Царь” – гнусное и по форме исполнения и по содержанию, “Остров” того же автора – тонкая подмена понятия “покаяние”, с доброй примесью антицерковной идеи.»
15 марта 2012 года исполняется 75 лет выдающему русскому писателю Валентину Григорьевичу Распутину. О жизни и литературном творчестве писателя рассуждает в интервью «Русской народной линии» известный русский писатель, сопредседатель Союза писателей России Владимир Николаевич Крупин.
Только при его помощи и только благодаря ему вырос над Ангарой, в Усть-Уде, храм. Весь золотой, светящийся, он оживотворил пространство, а колокольный звон и молитва одухотворили его. В Усть-Уде Распутин закончил десятилетку. Радостно было видеть писателя среди земляков. Деточки и взрослые вышли на сцену, настойчиво вызвали на неё Валентина Григорьевича, и исполнили трогательную песнь о своём знаменитом земляке, а знаменитый земляк стеснялся такого внимания. Воистину: чем человек значительней, тем он незаметней.
Его прозу часто сравнивают с притчами, поскольку в основе его произведений — проблемы человеческого существования.
– Божья милость.
