К обсуждению статьи В. Лексина и А. Чернавского «Школа и нравственность» в еженедельной газете «Слово»
Чтобы ставить узловые вопросы идеологии в современном обществе, необходимо исходить из общего правила: правила иерархии ценностей. Как будет построена такая иерархия, такая и будет идеология. Если экономические ценности будут превышать нравственные, то и идеология получится экономическая. Нравственные ценности тут будут поставлены в зависимость от экономики. Жизнеспособно ли будет такое общество большой вопрос, поскольку человечество долгие столетия вырабатывало другие подходы к осмыслению и организации человеческой жизни.
Какие же подходы вырабатывало человечество?
Великий русский учёный Николай Яковлевич Данилевский, обвинённый западными ангажированными теоретиками в панславизме, призывал исследователей-обществоведов в последней трети XIX века искать естественные механизмы взаимодействия в обществе, то есть, изучать суть многогранных процессов в нём и показывать его естественную системность. Но он же отвергал попытки навязать обществу отдельные модели отдельных сторон жизни общества и представить эти модели за сущность всей общественной жизни. Он отвергал подход, который заключался в моделировании отдельных общественных процессов и построения искусственных общественных систем на их основе. Это в качестве методологии.
А в качестве конкретики следующее.
И современной наукой и современной религией признаются общие качества человека, отличающие его от животного мира и заключающиеся в приоритете духовных и нравственных потребностей над экономическими, социальными и сексуальными потребностями. На этом, кстати сказать, основывал свою концепцию в изучении общества и Николай Яковлевич Данилевский. Многие учёные согласны с этим императивом, но далеко не все ведут свои исследования в соответствии с ним.
Какие же отдельные модели общества мы можем наблюдать у ведущих учёных XIX – XX веков. Если исходить из изучения механизмов взаимодействия отдельных личностей и групп людей, государств и народов, то можно наблюдать несколько таких моделей:
– духовно-нравственную (религиозную);
– экономическую (домарксовскую и марксовскую, псевдоправовую);
– социальную (либеральную, марксистско-ленинскую и др );
– сексуальную (фрейдовскую и послефрейдовскую).
Каждая из этих моделей претендовала на первенство в объяснении всех событий истории и современности. Претендуют и сегодня с разной степенью успеха. Между тем, механизма взаимодействия, объединяющего все теории-модели, так и не удалось открыть. Непонятна и системность общества, вытекающая из отдельных аспектов изученных и представленных моделей.
Естественно, каждая из моделей имеет своих апологетов:
– духовно-нравственная – конфессиональные структуры с древними учениями о духовности и нравственности, изложенными в древних книгах;
– экономическая – биржи и банки, промышленные предприятия с инженерами и менеджерами, торговые комплексы с услугами и сервисом;
– социальная – общественные группы, разделяющие общество на слои, сословия, классы и позиционирующие себя представителями этих слоёв, сословий или классов, со специфическими программами социального развития, в том числе, стремления к будущему «равенству и братству»;
– сексуальная – проповедники свободной любви и разного рода спекулянты, выпячивающие биологический инстинкт в основу общественной жизни и закрывающие глаза на репродуктивные, социальные и духовно-нравственные потребности человека и общества.
Очевидно, что это не все заявленные модели. Есть множество эклектичных моделей. Есть модель «золотого миллиарда», модель «коммунистического рая» и т.д. Их тоже поддерживают отдельные группы населения планеты.
Заметим, в чистом виде ни одной из моделей нет и быть не может в действительности. Они выделены искусственно мыслью исследователя и представлены обществу для принятия, изучения или отвержения. С какой целью? Это вопрос? Поскольку цели могут быть и тщеславные, и меркантильные, и общественно значимые, по которым можно проектировать будущее нашей цивилизации.
Между тем, общая система взаимодействия в обществе имеется и пока работает. Это наша жизнь. И на неё нужно научиться смотреть без шор «модельности»: партийной, конфессиональной, сословной или половой исключительности.
Если мы стоим перед задачей выделения наиболее работоспособных и надёжных механизмов человеческого развития, нужно обратить внимание учёных, защищающих пока каждый по-своему свою модель, на глобальные процессы развития. От которых, как от печки, пришлось бы «танцевать» всему благоразумному учёному сообществу и конфессиональным структурам.
Здесь мы увидим, что главнейшим механизмом является институт семьи. Авторы статьи «Школа и нравственность В. Лексин и А. Чернавский уделяют этому институту внимание и определяют содержание ювенальной юстиции как вредное, давящее, паразитическое. Но дальше политического заявления разговор об институте семьи у них не идёт. Между тем, сама тема заслуживает большего внимания, поскольку является ключевой в научном осмыслении механизмов взаимодействия в обществе. Как пелось в одной из песен: «Прежде всего – мы родители, а всё остальное потом».
Вряд ли кто-то будет спорить, что без каждого следующего поколения разговор о ценностях, приоритетах и моделях общества будет несостоятелен. Важно, чтобы следующее поколение было. И не просто было, а было способным принять те ценности, тот социальный и духовный опыт, которые выработало и получило по наследству предыдущее поколение. Конечно, оно должно научиться отделять «зёрна от плевел», знать и уметь передавать и свой опыт, и опыт предыдущих поколений. Этому человек может научиться только в семье. Причём очень рано. Когда он в соответствии с русской пословицей «ещё лежит поперёк лавки». Такое, можно сказать, народное свидетельство возможностей воспитания, говорит о том, что воспитывать нужно будущих родителей, влияние которых на ребёнка в дородовой, послеродовой и младенческий периоды очень велико. По сути, это влияние является главенствующим во всей цепочке воспитательных воздействий до детского сада, школы и общества.
Следует решительно отвергнуть тот односторонний тезис экономической модели, что семья играет определяющую роль в создании трудовых ресурсов для общества и является достаточно простой экономической ячейкой потребления общества. Об этом постоянно твердят учёные-экономисты и сторонники экономической модели общественного развития.
Человеческая семья – это сложнейший механизм возобновления общества, который был сформирован в течение десятков, если не сотен, тысячелетий. Во все времена жизнедеятельности и развития человечества он должен был обеспечивать исполнение нескольких задач по непрерывному и последовательному возобновлению самого жизнедеятельного процесса (общественного развития). К таким задачам или функциям института семьи следует в первую очередь отнести:
– функцию биолого-репродуктивного возобновления и развития общества;
– функцию социального возобновления и развития общества;
– функцию духовно-нравственного возобновления и развития общества.
Рассмотрим последовательно эти функции, акцентируя внимание на задаче непрерывного возобновления общества. О задаче развития пока забудем. Тем более, что необходимо отличать прогрессивное и регрессивное развитие.
Функция биолого-репродуктивного возобновления и развития общества включает в себя передачу следующему поколению репродуктивного здоровья, включающего не только способность к зачатию, но и таких важных способностей как способность к вынашиванию и развитию плода в дородовой период, способность к собственно здоровым родам, способность к материнскому вскармливанию и выхаживанию младенца и многие другие способности вплоть до способностей воспитания одарённости.
Проявления ущербности в биолого-репродуктивном возобновлении общества сегодня связаны не только с общим экологическим неблагополучием, о котором непрерывно извещают нас СМИ. Но связаны и с отсутствием соответствующей культуры, которой обладали наши предки. Из общеизвестного следует отметить также недостаточное внимание основной части наших российских семей к своему репродуктивному здоровью. Важнейшим недостатком является и отсутствие каких-либо рекомендаций по сохранению и преумножению репродуктивного здоровья у детей в семье с раннего возраста. Прежде такого рода опыт и сведения передавались в семье от старших поколений к младшим: от отцов и дедов к сыновьям и внукам, от матерей и бабушек к дочерям и внучкам. В силу военно-политических катаклизмов в России в XX веке и гибели значительной части населения страны такой опыт в значительном числе семей был утрачен. Существенное влияние на невозможность передачи или даже принятия такого опыта имеет складывающаяся и развивающаяся разобщённость поколений.
Надо заметить, что самый большой вклад в разобщение поколений обычно вносился в периоды революционных потрясений, смен идеологий и даже смен правительства. Новые правительства находили удобным использовать разобщённость поколений в своих политических и даже экономических целях. Этим мы обязаны периодическим бездумным противопоставлениям молодёжи старшему поколению. Это связано с задачами правительства защитить себя от критики, от обвинений в нарушениях, которые старшие поколения видят более квалифицированно и компетентно. К сожалению, при этом задачи преемственности социального и духовного опыта между поколениями правительством совершенно не учитываются. Ими, попросту, пренебрегают, преследуя свои ежеминутные корпоративные или партийные цели.
Если мы посмотрим, какая из выше представленных моделей общества отвечает задачам биолого-репродуктивного возобновления, то мы увидим безусловное верховенство духовно-нравственной модели, то есть модели религиозной. У всех религий рождению ребёнка уделяется особое внимание, с ним связано множество обрядов и ритуалов. При скрупулёзном анализе можно увидеть, что значительная часть обрядов в любой конфессии связана со здоровьем ребёнка (например, исключение попадания инфекции в половые органы – обряд обрезания), повышением его иммунитета (например, окунание новорождённого младенца в холодную воду – обряд крещения) и т.д.
В остальных моделях: экономических, социальных и сексуальных, мы просто не наблюдаем интереса к этим вопросам. Хотя в нашей жизни мы всегда пользуемся наработанным опытом в этой сфере и никогда не откажемся от этого опыта и впредь. В конечном счёте, мы пользуемся им как достижением культуры и передаём по наследству своим детям и внукам. Мы не задумываемся, что этот опыт и сформировавшаяся культура народа долгие тысячелетия сохранялись и передавались соответствующими конфессиональными институтами.
Наша относительно молодая наука, отвечая, прежде всего, задачам моделей экономических и социальных, недостаточно изучает опыт конфессий, не развивает его до действительно научного уровня. Хотя возможности познания общества тут скрыты просто колоссальные. Своих потенций для изучения этих вопросов в науке нет. Во всяком случае, пока. Пока задачи семейно-родовой культуры не проявляют себя активно в государственной политике. То есть, государственный заказ на научные исследования в этой области пока не прозвучал. Но он также необходим обществу, как и заказ, скажем, на фундаментальные исследования, без которого будущее общество немыслимо. В этом отношении возникает вопрос о необходимости создания семейно-родового Сколково, хотя сама форма отделения научных исследований от общества не может приветствоваться. Не может приветствоваться любое корпоративное отделение, которое может стать прототипом того самого «золотого миллиарда».
В то же время отметим, что наука через задачи школьного воспитания, педагогику и психологию, через потребности других отраслей, приближается к этим вопросам. В отдельных случаях она делает замечательные разработки и даже открытия, которые конечно необходимо использовать в полной мере для воспитания молодого поколения. Но приближение это идёт через реализацию социальных и экономических моделей развития общества, но отнюдь не через реализацию общей потребности общества в возрождении и осмысленном развитии семейно-родовой культуры.
Рассмотрим следующую функцию.
Функция социального возобновления и развития общества заключается в формировании у каждого следующего поколения способности к индивидуальному труду, способности к коллективному труду, способности к разумному и социально ответственному действию, способности к защите семьи, своего дома и Отечества.
К сожалению, приходится констатировать сегодня в обществе общее отрицательное отношение к процессу труда как таковому. Граждан интересуют только результаты труда и всё более их денежный эквивалент. Особенно отрицательное отношение сформировано в общественном мнении к физическому труду. Последнее не может не вызывать беспокойства у педагогов, поскольку именно физический труд явился одним из основных факторов формирования разума у человека. Этот «дарвиновский» научный подход несколько противоречит религиозным канонам, но вполне удовлетворяет социальные и экономические модели общества, которые на этом формировали свою систему воспитания в недавнее время. Тут необходимо настаивать на том, что труд – один из основных факторов формирования разума. Если наша наука согласится, что другие факторы формирования разума заключены в религиозных источниках и действиях Божественных сил, то это будет весьма полезным. Но в отличие от земного труда, в труде небесном мы не властны, плохо его изучаем и почти не владеем. Можно сказать, разучились!
Между тем, следует отметить, что монотонный физический труд способствует развитию подсознания и, таким образом, развивает творческое мышление индивида. Это показано современными исследованиями в области новой науки – ритмологии. При этом подходе понятия тяжести и изнурительности такого рода физического труда претерпевают изменения. В массовых случаях крестьянского труда такие процессы в подсознании становились основанием для развития творческих способностей. Вспомним, сколько русских гениев и талантов вышли из крестьянской среды: от Ломоносова, Воронихина, Кулибина и братьев Черепановых до Есенина, Стаханова, Твардовского и Гагарина.
Безусловно, полезным является и совместный труд в семье, который в силу современной оторванности-отчуждённости членов семьи друг от друга (родители трудятся на работе, дети играют в детских яслях или в детском саду, учатся в школе) подчас трудно реализуем. Более того, детям в семье подчас прививают нездоровый вкус к праздному образу жизни, отстранив от работы с помощью педагогически неграмотных и неадекватно сердобольных родных и близких. В результате в современной семье дети не могут приобрести навыков работы, не приобщаются к совместному коллективному труду, к общественной деятельности. Как результат, у них не формируются: ключевая потребность в своей самооценке, фундаментальная потребность поиска смысла жизни, потребность участия в общественном труде. Отсюда берут начало инфантилизм, страх к принятию решений и соответствующая неспособность к защите и себя, и семьи, и своего Отечества. Завершается разложение личности психическими расстройствами, разными видами асоциального поведения, наркоманией и преступностью. Между тем, традиционной семейно-родовой культурой предполагалось, напротив, совместным трудом в семье формировать в молодом поколении трудовые навыки, уважение к труду, к трудовым способностям каждого члена семьи и рода, ушедших из жизни предков. Предполагалось формировать позитивное отношение у индивидуума к своей собственной трудовой самоценности, к поиску своего места в общественной жизни.
Если мы посмотрим на функцию социального возобновления и развития способностей в семье с позиции выделенных моделей, то можно увидеть следующее. Только традиционные конфессии оценивают и принимают физический труд, показывают человеческий труд как необходимое послушание, как служение Господу. В каждом отдельном случае они представляют трудовой акт как явление личностное, персонифицированное, совершаемое под Божьим наблюдением и оценкой. К сожалению, вопросам преемственности социального опыта в семье традиционные конфессии не уделяют особого внимания. По-видимому, потому, что эта преемственность считалась вполне заурядной, обыденной, традиционным процессом внутри самой семьи, где их участия не требовалось. Сегодня мы видим, что в этом вопросе влияние традиционных конфессий могло бы быть более энергичным и более объёмным, приближающимся к влиянию традиционных конфессий на преемственность в воинской службе, приобретению навыков и умений в защите своей семьи, своего дома и родного Отечества. Ограничиваться в вопросах труда только подчинением наставляемых молодых общим канонам конфессионального вероисповедания и его влиянием на семью сегодня недостаточно.
Вместе с тем, следует подчеркнуть, что основное место в конфессиональном наставлении занимает молитва, которая, как и ритмичный подсознательный труд, несёт в себе творческую составляющую, развивает духовно-нравственные механизмы мировосприятия Божьего Мира и взаимодействия с Богом. Кто и что ещё может сравниться с конфессиональными структурами по благотворному воздействию на человека? Все современные секты, спекулирующие на этих механизмах, не идут ни в какое сравнение с воздействием конфессиональных институтов, которые тысячелетия выстраивали свои вероучения на основе духовно-нравственных категорий – добра, сочувствия и любви Высших сил к человеку. И человека к Высшим силам!
Тут нашей науке тоже требуется строить свою исследовательскую работу так, чтобы видеть эти процессы в реальном мире, в котором мы живём, и выстраивать иерархию духовных и нравственных ценностей в соответствии с тем живым, добрым и вечным, что тысячелетия является предметом традиционных конфессий.
Что касается экономической и отдельных вариантов социальных моделей общества, то их апологеты-исследователи в большей части рекомендуют путь приобретения духовного и социального опыта через структуры системы образования. На их взгляд, всех должна привести к знаменателю экономическая необходимость. Однако, в этих обстоятельствах экономическая необходимость приобретает свойства особой формы насилия над человеком и деформирует его, что исследователями не принимается во внимание. Заметим, что основные надежды учёные экономисты возлагают на конкуренцию рабочей силы. Такой подход к обществу давно устарел! Он вреден уже тем, что часть трудовых ресурсов становится незадействованной и общая система с учётом этого теряет в своей эффективности. Кроме того, эта модель предусматривает такие механизмы воздействия на общество, которые никогда не будут признаны духовными и нравственными. В этой модели, где граждане рассматриваются как трудовые ресурсы корпораций, не находится места семье и тем гармоничным процессам, которые изначально в ней совершаются и формируют личность человека.
При таком социально-экономическом подходе многие функции семьи, недостаточно, впрочем, изученные, передоверяются учебным структурам: детским садам, школам, кадетским корпусам, колледжам и университетам. При этом часть функций семьи, оставаясь непознанной, полностью исключается из системы воспитания и образования. В результате мы получаем некий результат – социально неполноценную личность, которая отвечает экономической модели, но не отвечает более высоким задачам – духовно-нравственному возобновлению и развитию общества.
Как промежуточный итог, мы подтверждаем, что задача сохранения и преумножения богатого социального опыта в полной мере решалась (и может решаться и далее) в полной гармоничной семье под непрерывным сопровождением и окормлением традиционной конфессии и обновлённой развитой науки об обществе и мире.
Таким образом, мы подходим к корневой задаче института семьи – задаче сохранения и развития духовно-нравственного опыта в человеческом обществе.
Функция духовно-нравственного возобновления и развития общества заключается в формировании последовательно у каждого следующего поколения высоких духовно-нравственных способностей. А именно:
– способности к сопереживанию с другими людьми;
– способности к духовному объединению с гражданами своей страны;
– способности к самоотверженному служению своему Отечеству;
– способности к творческому осмыслению действительности;
– способности к творческому коллективному труду на благо Отечества.
Таким образом, высшей функцией института семьи является формирование в молодых людях развитых духовно-нравственных качеств.
Итак. Уже с момента зачатия в будущем ребёнке начинает формироваться душа и развиваться духовность. Как показывают внутриутробные исследования, он воспринимает и ласку матери, и нежность отца, и их взаимоотношения, и отношения родственников. После рождения эти процессы идут интенсивнее. При соответствующем воспитании в нём формируются потребности любви к родителям, сочувствия и сопереживания близким, сострадания их судьбам, любви к высшему духовному и нравственному началу – Богу. Развитые таким образом, нравственность и духовность поднимают потребности личности на более высокий уровень. Развиваются творческие способности, способности к наукам и искусствам, способности к бескорыстному и даже жертвенному служению обществу.
К сожалению, в современных условиях найти образцы такого формирования личности чрезвычайно сложно. Мы уже привыкли, что наши гении пробиваются «сквозь асфальт», не благодаря воспитанию или влиянию среды, а, зачастую, вопреки бессистемному воспитанию и жестокому влиянию безнравственной среды. Это свидетельствует о нашем незнании механизмов формирования личности и неспособности определить узловые (бифуркационные) моменты в её развитии и влиять на них. К сожалению, наша семейная и школьная педагогика не используют тот духовный и нравственный потенциал, который выработали наши предки, но который не сумели вовремя и квалифицированно передать следующим поколениям. Не смогли передать им устойчивости и способностей противодействать разрушению и определённому духовно-нравственному одичанию. Последующие социальные катастрофы в значительной мере способствовали утере этого опыта, и сегодняшней задачей следует считать его восстановление по сохранившимся и спасённым от забвения крупицам.
Особенно полезен современной науке в части этих исследований, так называемый, «синергетический подход», т.е. подход к изучению общества как к сверхсложной иерархической открытой системы. В своём развитии он может дать возможности для системного исследования конкретной личности, конкретного человека, будь то учёный или артист, сельский труженик или депутат парламента.
Формирование высокой духовности в здоровой семье было бы очевидным и каждодневным, если бы не влияние окружающей среды, вмешательство и даже противодействие качественному формированию личности государственных институтов в лице современной школы, которая «не доросла» до понимания этих процессов. Не понимают этих процессов и государственные структуры, призванные охранять семью и всецело помогать ей. У семи нянек, как водится, дитя без глазу. Сегодня, вместо проведения образовательных мероприятий по изучению родителями семейно-родовой культуры, они пытаются свалить задачи и ответственность за воспитание детей в семье на институты и органы формирующейся ювенальной юстиции. По-существу, у родителей, не сумевших найти источники доходов для благополучной экономической жизни семьи, дети будут принудительно изыматься и передаваться в приюты и интернаты. То, что из этих детей вырастут духовно и нравственно неполноценные люди, творчески несостоятельные и изначально неблагополучные, никого не волнует.
Такой подход соответствует экономической модели развития общества и некоторым далеко не лучшим социальным моделям европейского образца. Безусловно, они не соответствуют богатому духовному и нравственному потенциалу населения России. Однако, экономический маховик запущен и сметает все прежние ценности и достижения цивилизации со своего пути. Он заменяет духовные и нравственные категории юридическими и экономическими терминами, исключает их влияние не только на экономическую, но и на всю остальную жизнь. В результате российское общество деградирует. Противостоять экономическому маховику и ювенальной юстиции можно только возрождением ценностей семейно-родовой культуры и введением прежде не имевшихся правовых форм защиты этих ценностей, приравнивая их к национальным ценностям культуры того или иного народа.
В то же время мы должны понять, что конфессиональные институты несли и несут в себе и в своей деятельности значительный духовно-нравственный потенциал, который, так или иначе, многолетия противостоял развивавшейся экономической стороны жизни с её имущественными, сословными и юридическими приоритетами. Такой подход позволит нам понять значение возрождения влияния традиционных конфессий на сегодняшнюю во многом ущербную жизнь. В сегодняшних обстоятельствах задавать вопрос или утверждать «Есть Бог» или «Нет Бога» и критиковать близкие нам религии за некоторые достаточно условные допущения, как-то: создание Мира Богом за семь дней, по меньшей мере, неблагоразумно. Мы не знаем о человеке и механизмах жизнедеятельности общества практически нечего и решаемся критиковать ту или иную традиционную конфессию, которая даёт такую целостную картину мира и представляет её такие значительные стороны, о которых наука пока ещё и не задумывалась. Это нелогично и неконструктивно.
Другим способом воздействия на «одурманенное экономическое» общество является широкая просветительская акция, своеобразный всеобуч той исторически сформированной семейно-родовой культуры, которая была выработана обществом и в центре которой находится институт семьи.
Традиционные конфессии до поры до времени принимали на себя все задачи по преемственности поколений, участвовали во всех событиях в семье и частной жизни человека, как говорится, от крещения до успения. Однако, сегодня их усилий уже не хватает, особенно после страшных периодов богоборчества. И дело современного общества прежде всего поддержать семью, которая одна способна формировать полноценных потомков, невзирая на её различное имущественное положение, партийную, сословную и другую принадлежность. И, конечно, следует поддержать конфессию, которая берёт на себя тяжкий труд сопровождения человека и его семьи по жизни.
Если мы откажемся от традиционной конфессиональной культуры и заменим её, в лучшем случае, на современную культуру социально-экономического благоденствия, мы не решим задач духовно-нравственного воспитания новых поколений. Не решим потому, поскольку эти задачи даже не ставятся этими общественными группами, их нет в программах даже новых социалистических объединений и партий. А ведь время идёт быстро. Не погубим ли мы духовно-нравственный потенциал нашего народа окончательно, если не вернёмся к традиционной конфессии? В случае великого русского народа, доказавшего своё право жизни и позитивной деятельности в мировой цивилизации, мы должны вернуться к нашему дорогому родному православию, у которого сохранилась историческая и идеологическая корневая основа целеполагания – духовного и нравственного окормления общества.
Сегодня учёному сообществу следует понять и принять, что институт семьи вполне обоснованно следует считать источником, то есть, генератором духовности в обществе. Об этом генераторе и должна, прежде всего, беспокоится государственная система. Все приоритеты в воспитании и образовании, медицине и экономике должны строиться вокруг семьи. Тогда ювенальная юстиция и другие карательные службы исчезнут сами собой.
Чтобы обществу получить от семьи полноценного гражданина, нужно сначала что-нибудь дать семье, обеспечить её материально и социально. Но, прежде всего, необходимо вернуть обществу утерянные в периоды социальных катастроф, но восстановленные и сконцентрированные, знания семейно-родовой культуры: культуры семейного воспитания и преемственности поколений. Вернуть повсеместно!
Следует отметить, что высокое отношение к семейно-родовой культуре было первейшим духовным побудительным мотивом объединения и защиты семейно-родового уклада и всего отечества во время войн России. Именно поэтому карлы, фридрихи и наполеоны, по замечательному высказыванию Николая Яковлевича Данилевского, были нещадно биты. К этому его перечню через 100 лет можно было бы добавить Гитлера, с его расистской идеологией, военно-глобалистической экспансией, предельной жестокостью и, в конечном счёте, опасностью для глубинных духовно-нравственных культурных основ всего многообразного человечества. Сегодня высокое и достойное отношение к институту семьи и к семейно-родовой культуре могло бы объединить многоликое общество, интуитивно тянущееся к семейным ценностям, понимающее цену сопереживания, сострадания и любви близких, и этим спасти общество от духовно-нравственной деградации и бездумного социально-экономического беспредела. Дело за нами.
Обращаясь к началу этой статьи, стоит указать, что мы за исследуемый период наблюдаем очевидную деградацию моделей общества: от духовно-нравственной к экономической, затем к социально-классовой, а теперь уже и к сексуальной. Такого падения нам не простит природа! Либо мы все погибнем, и погибнут наши дети, внуки и правнуки? Либо мы вернёмся к духовно-нравственной модели нашего бытия, завершая 100-летний затяжной социальный круг, вооружённые страшным опытом очевидного духовно-нравственного регресса, подарившего нам за прошедшие 100 лет некоторые материальные блага и удобства? Того регресса, который очень явно оскаливает сегодня свои уже окровавленные зубы, приглашая к взаимному уничтожению.
Шуринов Александр Сергеевич,
Член Совета Общества потомков участников Отечественной войны 1812 года(до рейдерского захвата в 2008 г.), директор общественного Центра семейно-родовой культуры, действительный член Российского Философского
Общества РАН и член-корреспондент Петровской Академии наук и искусств
