Николай Леонов: "Хроника «царя Бориса»"

   Мы по сей день яростно спорим о роли и значении в истории России Ивана Грозного, Петра I, Николая II, не говоря уже об И.В. Сталине, Н.С. Хрущеве… В этом же ряду на долгое время закрепится и имя Б.Н. Ельцина. Оценки его деятельности разбросаны в самой широкой амплитуде. 

Жизнь Бориса Николаевича поделилась сама собой на три почти равные части. Сначала 15 лет он отдал нормальной работе советского инженера-строителя, возводившего жилые дома и промышленные объекты в Свердловске. Все шло у него в гору, как у энергичного строителя социализма. Рост по служебной лестнице, ордена, уважение окружающих, хорошая семья. Ну а грубость, мат, выпивка – неотъемлемые спутники строителей. К концу этого жизненного отрезка Ельцин стал директором домостроительного комбината, и тут судьба перевела стрелки его жизненного пути.

В 1968-м он, искушаемый амбициями, оставил жизнь строителя и стал профессиональным партийным работником. Последующие 15 лет усердно делал эту карьеру. Всего за 8 лет из руководителя отдела строительства обкома партии он вырос до первого секретаря Свердловского обкома. Надо заметить, что Свердловская партийная организация была третьей по значимости и влиянию в Советском Союзе – после Московской и Ленинградской – и руководитель ее заражался уже амбициями всесоюзного масштаба. Тем более что он в обязательном порядке при первой возможности вводился в состав Центрального Комитета КПСС. Это не чета какой-нибудь Чите или Вологде. 

Никаких, даже «нанопризнаков» недовольства советской властью у Бориса Николаевича никто не замечал, даже он сам.

 Новый отрезок жизни, длиной в 15 лет, Ельцин начал уже в 1985-м в Москве, куда был приглашен М.С. Горбачевым на должность заведующего отделом строительства ЦК КПСС. В своем обновленческом угаре недалекий Горбачев не заметил, что он сам стал растить своего смертельного врага, могильщика. Перепрыгивая из кресла в кресло Ельцин становится в июне 1985-го секретарем ЦК по вопросам строительства, в декабре того же года – первым секретарем ключевого, Московского горкома партии, а всего через несколько месяцев – уже кандидатом в члены всемогущего Политбюро. Такая карьерная резвость способна повредить душевное здоровье вчерашнего провинциала, увидевшего к тому же убогость вырождавшейся партийной верхушки в Москве. «А почему бы не замахнуться на корону коммунистического вождя?» – подумалось ему. Единственным своим конкурентом Ельцин считал тогда Егора Лигачева, крепкого, упертого сибиряка, приехавшего из Томска. Тогда вообще начиналось пиршество провинциалов.

Критическое столкновение произошло на заседании Политбюро, где обсуждался проект доклада М. Горбачева, подготовленный к 7 ноября 1987-го – к семидесятилетию советской власти. Решивший, что уже набрал мышечную массу, необходимую для схватки за власть, Б. Ельцин выступил с критикой в адрес проекта доклада. Выступление было крайне путаным, нестройным, сбивчивым и призывало только к ускорению социалистической перестройки, которой мешают догматики типа Е. Лигачева. В нем содержался также намек на нарождавшийся культ личности. Никаких признаков антикоммунизма или антисоветизма в речи Ельцина не было. Сначала эта фронда была воспринята как непристойная потасовка в борьбе за привилегированное место около вожака стаи. Никто не увидел опасности в нарушении «партийных норм поведения» со стороны Б. Ельцина. Его, как смутьяна, сняли с поста руководителя Московского горкома КПСС и вывели из состава Политбюро, но оставили членом Центрального Комитета и в ранге министра определили заместителем председателя Госстроя.

 Хворавший нарциссизмом Горбачев сказал ему тогда: «Я тебя, Борис, в политику больше не пущу!»

 Расстроенный неудачей, еще верный сын КПСС решил покончить с собой, для чего попытался сделать себе харакири длинными ножницами, применявшимися для разрезки газет, Его спас верный оруженосец, офицер 9 управления КГБ А. Коржаков, оставшийся рядом со своим опальным патроном. На этом окончилось социалистическое прошлое Бориса Ельцина. Дальше началось не предвиденное ни самоуверенным Горбачевым, ни отчаявшимся было Ельциным.

  Никто из них не предполагал, насколько могучим был накопившийся в обществе за 70 лет советской власти протестный потенциал. Как только политически активные слои населения увидели слабость партийно-бюрократической верхушки, ее нерешительность и неспособность справиться с нараставшим системным кризисом, страна пришла в движение. Ей остро не хватало лидера, теперь же сама КПСС подарила оппозиционно настроенным силам энергичного, реваншистски настроенного вождя в лице опального Б. Ельцина. Он стал центром притяжения для всех активных и пассивных противников тогдашнего Кремля и Старой площади. Где, напомню, располагался ЦК КПСС.

Поначалу казалось, что два общественных лагеря разделяли непринципиальные разногласия. Обе стороны громко заявляли о необходимости многоукладности в экономике, о плюрализме в политике, о гласности и отмене цензуры. Б. Ельцин не ставил под сомнение социализм как общественно-политическую систему. Речь шла о ее совершенствовании. Поэтому в центр дискуссии вставали такие малосущественные вопросы как «привилегии партийно-государственной верхушки», демократизация выборных процедур и так далее. КПСС вяло сопротивлялась и практически без борьбы согласилась на утрату своего монопольного положения в политике.

Победы всегда окрыляют, напор снизу нарастал. Национальные элиты в Прибалтике, Грузии первыми подняли вопрос о выходе из состава СССР. Их пример не прошел не замеченным. Вскоре Ельцин развернул знамя изоляционизма и стал лидером российских сепаратистов, убеждая своих сторонников, что выход РСФСР из состава СССР способен решить все экономические, а стало быть, и социальные проблемы России. До 1991-го борьба вокруг вопроса, быть или не быть СССР, оставалась центром политической жизни страны. На волю народа, выраженную в итогах референдума 17 марта 1991-го, все тогдашние политики наплевали, каждый из них решал свои личные проблемы, подбирая наиболее надежную лодку для спасения из тонущего социалистического «Титаника». 

Власть, как таковая – тяжелый наркотик. Человек, пристрастившийся к нему, тяготеет ко все возрастающим дозам. Для получения их он способен на многие прегрешения против общества.

 давно сформировавшихся демократических обществах выработаны жесткие ограничительные меры по обузданию человеческого властолюбия. В СССР их не было. Почти все бывшие руководители компартий союзных республик – Л. Кравчук, Н. Назарбаев, С. Ниязов, Г. Алиев и другие – наперегонки бросились оформлять статус абсолютных вождей своих народов, забыв о вчерашней приверженности канонам марксизма с его интернационализмом, научным атеизмом, «общественной собственностью на орудия и средства производства». Такого массового отказа от своих убеждений огромного количества коммунистических бонз, руководивших Советским Союзом, в истории человечества найти нельзя. Б. Ельцин был одним из них – с той лишь разницей, что он стал в 1990-м Председателем Верховного Совета РСФСР – крупнейшей республики СССР, а через год – Президентом РСФСР. Гибель СССР была предопределена, опереточный фарс с ГКЧП лишь формализовал конец коммунистической эпохи.

Излишне говорить, что Запад с нескрываемым восхищением наблюдал за разрушительными центробежными процессами на территории СССР и всячески помогал им – словом и делом. Для Запада распад СССР означал бескровную победу в «холодной войне».

Только 28 октября 1991-го Б. Ельцин выступил с программным заявлением перед депутатами Верховного Совета РСФСР, в котором сказал, что делает выбор в пользу радикальных экономических реформ либерального характера, в пользу рыночной экономики. Слово «капитализм» было изъято из обращения, чтобы не травмировать общественность. Для социально-экономического реформирования страны не было никаких отечественных наработок, поэтому за образец были взяты рекомендации западных экспертов, а практическое осуществление реформ доверено молодым экономистам, которых называли то «мальчиками в розовых штанишках», то «командой младших научных работников». Тридцатипятилетний Егор Гайдар был в конце ноября 1991-го назначен вице-премьером и министром финансов. Формально пост премьера Ельцин оставил за собой. Председателем Комитета по управлению государственным имуществом стал Анатолий Чубайс. Никакого практического опыта у большинства новых назначенцев не было, они уповали только на стихийную силу саморегулирования рынка. О том, что сам Ельцин весьма слабо представлял себе последствия такого эксперимента, говорит его новогоднее выступление перед страной. Вот оно:

 «Мы вступаем в 1992 год. Этот год особый. Нам предстоит создать основы новой жизни. Говорил не раз и хочу повторить: нам будет трудно, но этот период не будет длинным. Речь идет о 6-8 месяцах».

 Он не лгал, он просто повторял то, что ему говорили неопытные самоуверенные советники.

Реформы начались с ликвидации всякого контроля над ценами, которые понеслись ввысь, как детские воздушные шарики. В одночасье обесценились все банковские вклады граждан. Над большинством населения замаячил призрак нищеты. Авторитет Б. Ельцина и объявленных реформ покатился вниз. Стала стремительно нарастать социальная напряженность. В панике Ельцину пришлось просить у Запада спасительной гуманитарной помощи, новых займов. Для его самолюбивого характера это было унизительно и постыдно. А тут еще оживились все его противники в Верховном Совете, стали возникать новые оппозиционные силы в виде «Фронта национального спасения», «Гражданского союза». Он, как медведь, отбивался от наседавшей своры охотничьих собак. От недавней всенародной любви не осталось и следа.

Надо было срочно создавать свою собственную социальную опору. Для этого и была начата программа приватизации государственного имущества, призванная сформировать новый класс собственников, не связанных никакой пуповиной с прежним советским строем. В августе 1992-го Б. Ельцин подписал указ о введении в стране системы приватизационных чеков – «ваучеров». Каждый гражданин получил безымянный чек на номинальную сумму в 10 тысяч рублей, которая равнялась его доле в общегосударственном имуществе России. Всего было выдано 144 миллиона «ваучеров». Нищие затурканные граждане не знали, что с ними делать. Зато предприимчивые мошенники быстро наладили «промышленную» скупку «ваучеров» за гроши – по цене один чек за одну бутылку водки. Чтобы граждане не прятали под матрацы свои чеки в надежде на лучшие времена, правительство объявило, что «ваучеры» действительны только до 31 декабря 1993-го, вынудив тем самым население торопиться с отказом от своих прав на государственное имущество.

 Наглая приватизация госимущества по-чубайсовски и стала главной причиной конфликта Б. Ельцина с Верховным Советом России, который отстаивал мягкий, постепенный процесс приватизации.

 На стороне противников Ельцина оказался вице-президент России генерал Александр Руцкой, председатель Верховного Совета Руслан Хасбулатов. Политическое противостояние быстро перешло в насильственную фазу. Борис Николаевич «закусил удила» и решился на насильственный государственный переворот. Он подписал указ № 1400, по которому Верховный совет подлежал роспуску. Конституционный Суд, признавший неконституционным Указ № 1400, был обязан временно прекратить свои полномочия, вся система Советов в стране ликвидировалась… Оппоненты, в свою очередь, объявили об отрешении Б. Ельцина от должности президента страны, создали свое временное правительство. Святейший Патриарх Алексий II попытался предотвратить кровопролитие и организовать переговоры двух сторон в Даниловом монастыре, но тщетно.

Забегу вперед. «Когда-нибудь история даст почившему беспристрастную оценку». Это – слова Алексия II, не принимавшего участия в отпевании и похоронах Бориса Николаевича…

 В те дни Ельцин проявил чудовищную напористость, чтобы стереть в порошок своих противников. Огромную помощь ему оказал московский мэр Юрий Лужков, организовавший эффективную осаду здания Верховного Совета. Третьего-четвертого октября произошли решающие события. Сначала «поход» сторонников Верховного Совета был расстрелян около телецентра в Останкино, а утром 4 октября 1993-го танки Таманской и Кантемировской дивизий по приказу Бориса Ельцина в упор расстреляли и подожгли Белый дом, где заседал Верховный Совет. Чуть позже, по инициативе правительства, все политические силы взяли на себя обязательство никогда не проводить собственные расследования этого трагического эпизода и не использовать его в дальнейшей политической борьбе.

Запад полностью поддержал Ельцина. 22 октября 1993-го в Москву приехал госсекретарь США, который от имени президента Билла Клинтона выразил солидарность с действиями российского президента. Расстрелом Белого дома закончилась первая фаза демократического развития России. Настал период, который нельзя назвать иначе как диктатура Ельцина. Он назначил новые выборы в Федеральное Собрание, форсировал завершение разработки новой Конституции, призванной обеспечить преимущественные прерогативы исполнительной власти. Общество пребывало в глубоком шоке.

Выборы в Государственную Думу, проведенные 12 декабря 1993-го, дали поразительные результаты. За правительственную партию «Выбор России» проголосовало только 15 процентов избирателей, чуть меньше – 12 процентов – получили коммунисты, а героем дня стал Жириновский, партия которого, ЛДПР, собрала 23 процента голосов. Это было протестное голосование отчаявшихся, деморализованных людей. Но эти итоги никак не повлияли на судьбу России в силу значительно урезанных прав законодательной власти.

Экономическая разруха дополнилась политической апатией, охватившей все слои населения. На этом безрадостном фоне резко обострилась опасность территориального распада Российской Федерации из-за сепаратистских действий правительства Чечни.

 В первый год своего пребывания на посту президента Б. Ельцин в запальчивости бросил фразу, адресованную всем национальным автономиям: «Берите столько суверенитета, сколько сможете проглотить». И они стал брать. 

Национал-шовинистические силы Чечни пригласили в 1990-м генерал-майора авиации Советской армии Джохара Дудаева сменить военную карьеру на политическую и стать президентом субъекта федерации. Пока в Москве Ельцин разбирался со своими оппонентами, борясь за утверждение личной власти, Чечня оформилась в самостоятельное государство со всеми его атрибутами. В руках дудаевцев оказалось огромное количество оружия: танков и бронемашин – более 100, артиллерии и минометов – 153, станковых и крупнокалиберных пулеметов – около 1000, автоматов «Калашников» – 28 тысяч. Было и другое вооружение. В Чечне началось систематическое подавление и истребление русского населения, которого в республике, по данным переписи 1991-го, насчитывалось почти 300 тысяч из общей численности в 1,3 миллиона человек.

Для восстановления конституционного порядка в Чечне Б. Ельцин сначала попытался использовать самих чеченцев, оппозиционно настроенных по отношению к Д. Дудаеву. «Три Сережи» из близкого окружения президента – Сергей Филатов, руководитель администрации, Сергей Шахрай, министр по делам национальностей и Сергей Степашин, тогдашний руководитель ФСБ – убедили его в возможности успеха такой попытки. Но их расчеты были ущербными. Вооруженные отряды антидудаевской оппозиции вместе с приданными им российскими танковыми экипажами были разбиты. Наши военнослужащие попали в плен и были представлены журналистам. Позор поражения смешался с позором лжи.

Раздражение – плохой советчик. 11 декабря 1994-го, по решению Б. Ельцина, поддержанному Советом Безопасности, 6 полков российской армии при поддержке авиации начали открытое наступление на Чечню. Начавшаяся война затянулась на два года. Она сопровождалась всеобщим осуждением действий Ельцина – вне и внутри страны, тяжелыми потерями из-за никудышной организации и бездарного командования, деморализацией общества и армии. Летом 1996-го чеченские боевики даже смогли захватить город Грозный, что сломило волю Ельцина, уже думавшего о предстоявших вскоре президентских выборах. По его поручению генерал Александр Лебедь подписал с Асланом Масхадовым – преемником Дудаева, погибшего от взрыва ракеты – Хасавюртское соглашение, по которому Россия де-факто признала независимость Чечни. Рейтинг доверия Ельцину упал «ниже плинтуса».

 Президентские выборы 1996-го стали образцом политического мошенничества. Господствовавшая в стране группа олигархов, сосредоточившая в своих руках контроль над финансами страны и экономикой вообще, не могла допустить никаких перемен в правящей верхушке.

 Несмотря на то, что сам Ельцин перенес инфаркт, был вымотан до крайности неудачами и поражениями на всех фронтах. Даже его жена Наина Иосифовна настаивала на уходе супруга из политики. Но уже формировавшийся класс «новых русских», прозванный в народе «семибанкирщиной» – потому что его возглавляли крупные финансовые воротилы Борис Березовский, Михаил Фридман, Владимир Гусинский и другие – даже и думать не хотели об отставке Б. Ельцина. Более комфортабельных условий для бесконтрольного хищения национальных богатств России никто предоставить им не мог. С помощью своего «духовного вождя» А. Чубайса они сумели прибрать к рукам дочь больного президента Татьяну, а также Валентина Юмашева – журналиста, который писал все книги, выходившие «из-под пера Ельцина». Ельцин стал безвольным манекеном в тисках этой группы, и только безудержная жажда власти заставляла его играть отведенную ему роль.

Он подвергал себя смертельной угрозе, мотаясь по стране в ходе предвыборной борьбы, задыхался, отплясывая перед телекамерами. Были мобилизованы все финансовые ресурсы на раскрутку Ельцина. Из США пригласили специалистов по выборным технологиям. С их помощью средства массовой информации России развернули настоящую психологическую войну против граждан, стращая их ужасами репрессий и голодом в случае победы главного конкурента – кандидата от КПРФ Геннадия Зюганова, который со своей стороны боялся своей победы, как нечистой силы. Государственные деньги на оплату артистов и журналистов выносились из избирательного штаба Ельцина «коробками из-под ксероксов».

В первом туре голосования – 16 июня – Б. Ельцин получил 35 процентов голосов, Г. Зюганов – 32, генерал А. Лебедь 14 и так далее. Предстоял второй тур, назначенный на 3 июля. За две недели, под общим управлением А. Чубайса, произошел мини-переворот в кремлевском окружении Б. Ельцина. В результате его были отстранены от власти и изгнаны Олег Сосковец – вице-премьер и руководитель избирательного штаба, А. Коржаков – верный оруженосец президента и Михаил Барсуков, директор ФСБ. Они были препятствием на пути планов «семибанкирщины» и их политических покровителей. Александра Лебедя удалось уговорить перейти в стан Ельцина. За эту сделку он получил пост секретаря Совета Безопасности и помощника президента, уважили и его требование отправить в отставку П. Грачева, к которому А. Лебедь питал стойкую неприязнь.

По результатам второго тура Б. Ельцин набрал почти 54 процента голосов против 40 у Г. Зюганова и стал президентом на второй срок. Его он начал сложной операцией по шунтированию кровеносных сосудов. Ложась под нож хирурга, Ельцин более всего был озабочен тем, на какой срок он будет лишен возможности «рулить государством» и в чьих руках окажется хотя бы на считанные часы «ядерный чемоданчик», который в России считается чем-то вроде царской державы и скипетра, то есть символа абсолютной власти. Так с ним и не расстался.

 По-человечески он понимал, что страна все глубже и глубже погружается в пучину и пытался хоть как-то выправить ситуацию.

 В апреле 1997-го он впервые призвал граждан России потреблять продукты и товары отечественного производства, при очередной «рокировочке» состава кабинета министров – так он называл нескончаемые кадровые перетасовки – внезапно предложил пост вице-премьера Юрию Маслюкову, бывшему секретарю ЦК КПСС, отвечавшему за работу военно-промышленного комплекса. В мае Ельцин подписал указ о борьбе с коррупцией, дал согласие на прямой доступ парламентариев к средствам массовой информации. На телевидении был учрежден «Парламентский час», стала выходить газета «Голос парламентария» – теперешняя «Парламентская газета». Под занавес уходившего года Ельцин впервые с момента учреждения Государственной Думы решился придти на пленарное заседание, чтобы убедить депутатов принять правительственный проект бюджета. Думцы с достоинством приняли акт смирения президента и удовлетворили его просьбу.

Чувствуя приближение неминуемой экономической катастрофы и озабоченный поиском кандидата в качестве своего преемника, который гарантировал бы ему неподсудность и спокойный уход на пенсию, Ельцин в марте 1998-го решился на крайний шаг. Он отправил в отставку все правительство во главе с преданнейшим Виктором Черномырдиным, который шесть лет безропотно тянул лямку премьера в кошмарных условиях нараставшей разрухи. Возглавить новый кабинет министров было поручено никому не известному 36-летнему бизнесмену из Нижегородской области Сергею Кириенко, кандидатуру которого усердно лоббировал Борис Немцов. Выбор потряс Россию. Остряки тут же приклеили к С. Кириенко кличку «киндерсюрприз», а злые языки назвали пристрастие Б. Ельцина к молодежным экспериментам тягой к «педократии». Это решение, конечно, говорило о растущей растерянности президента.

«Молодые реформаторы» во главе с А. Чубайсом втянули государство в преступную авантюру под названием ГКО-ОФЗ: государственные краткосрочные обязательства-облигации федерального займа. Суть аферы состояла в том, что российские банкиры и иностранные кредиторы ссужали под эти облигации реальные деньги под очень высокие проценты – от 18 до, страшно подумать, 140 процентов – пользуясь тем, что у государства не хватало средств для латания бюджетных дыр. Общий объем выпущенных ГКО превышал 60 миллиардов долларов, и когда их держатели решили избавиться от них, потребовав «живых денег», Россия провалилась в финансовую бездну. С 13 августа в стране началась паника. В банках и пунктах обмены валюты исчезли доллары.

 14 августа, под нажимом А. Чубайса и С. Кириенко отдыхавший на Валдае Б. Ельцин публично выступил с откровенной ложью, сказав: «Девальвации не будет, это я заявляю четко и твердо». В «черный понедельник» 17 августа Россия объявила себя банкротом, приостановив платежи по иностранным займам.

 Курс рубля упал в три раза, цены на все товары подскочили примерно тоже в три раза. 23 августа правительство «киндерсюрприза» было отправлено в отставку, и в кресло премьера возвращен немудрящий, но надежный В. Черномырдин. В Государственной Думе группа депутатов-аграриев обратилась к президенту с предложением добровольно уйти в отставку. Конец драмы приближался.

В кругах умеренной прагматичной российской предпринимательской среды и части высшего эшелона государственных мужей – Ю. Лужков, М. Шаймиев, петербургский губернатор Владимир Яковлев и другие – созрел план создания новой политической организации под названием «Отечество-Вся Россия», которая должна была стать противовесом «Единству», склепанному на скорую руку Б. Березовским в поддержку Б. Ельцина. Назревала угроза раскола правящей верхушки России.

Государственная Дума наотрез отказалась утверждать В. Черномырдина на посту премьер-министра и была даже готова к разгону. Еле державшийся на ватных политических ногах Ельцин дал согласие на кандидатуру Евгения Примакова, но унять поднявшуюся против него бурю общественного негодования уже не мог. Последним камнем, придавившим волю Ельцина, была реальная угроза начала процедуры импичмента в Государственной Думе. Комиссия думцев, готовившая документ об импичменте, закончила работу к маю 1999-го. Ельцина обвиняли: в государственной измене за подготовку и подписание Беловежских соглашений, уничтоживших СССР; в превышении служебных полномочий при расстреле парламента в октябре 1993 г.; в нарушении Конституции и законов при развязывании войны в Чечне; в сознательном ослаблении обороноспособности страны; в геноциде российского народа, численность которого за время пребывания у власти администрации Б. Ельцина сократилось на 4,2 миллиона человек. В отчаянии президент уволил Е. Примакова и назначил очередным премьером С. Степашина, который с мая по август работал без утверждения его полномочий депутатами.

 Импичмент не прошел, не хватило всего 12 голосов, чтобы начать процедуру принудительного отрешения от должности президента Б. Ельцина, но он уже был политическим трупом.

 Девятого августа 1999-го первым заместителем и и.о. премьер-министра был назначен Владимир Путин, который по Конституции должен был стать временным главой государства в случае досрочного прекращения полномочий действующего президента. На его кандидатуре сошлись и «Единство», и «Отечество-Вся Россия» во имя сохранения целостности правящей элиты. В 12 часов дня 31 декабря 1999-го Ельцин выступил по телевидению и заявил: «Я ухожу. Ухожу раньше положенного срока. Я понял, что мне необходимо это сделать… Я хочу попросить у вас прощения за то, что многие наши с вами мечты не сбылись… Мы продирались через ошибки, через неудачи. Многие люди испытали в это время потрясение… Я ухожу, я сделал все, что мог. И не по здоровью, а по совокупности всех проблем». Страна восприняла уход Б. Ельцина со вздохом глубокого облегчения. Биржа отреагировала резким взлетом курса российских ценных бумаг.

В 2000-м вышла в свет книга Б. Ельцина «Президентский марафон», где он рассуждает о власти как о магните, «захватывающем человека целиком». Вот его слова: «Без воли к власти нет и не может быть руководителя государства». Еще: «Большая политика – это прежде всего удел сильных волевых людей». Но Ельцин ни словом не упоминает, во имя каких целей человек рвется к власти, ради чего он жертвует своими физическими и духовными силами. Остается думать, что он добивался власти ради самой власти.

К концу правления администрации Б. Ельцина Россия лежала в развалинах. Александр Солженицын, написавший горькую книгу «Россия в обвале» о периоде правления «царя Бориса», отказался принять из рук президента России орден Андрея Первозванного, которым Б. Ельцин неосмотрительно наградил его.

 По всем показателям социально-экономического благополучия Россия при Б. Ельцине опустилась вниз на несколько десятилетий.

 Своим личным поведением, связанным со злоупотреблением алкоголем, он нанес ущерб облику всей страны. Многие из его близких соратников опубликовали свои воспоминания, полные горькой критики в адрес своего бывшего шефа. Автор этих строк посвятил анализу этого самого страшного периода в истории России книгу «Крестный путь России 1991-2000 гг.». В. Путин назвал этот период отечественной истории «величайшей геополитической катастрофой ХХ века».

Борис Ельцин имеет все основания быть названным антигероем № 1 истории России.